Иллюзии

смерть придет, у нее будут твои глаза

Иллюзорная реальность причудливо кривилась, отбрасывая блики и неаккуратные пятна. Призрачный, ледяной мир, дышащий, как живой организм и подчиняющийся своему хозяину. Спейд доволен и настроение иллюзиониста яркими сполохами отражалось на ломких гранях больной яви. У него были причины ликовать, Джотто даже не спорил. Сломленное Небо на коленях, что могло быть более жизнеутверждающим и способствующим отличному расположению духа? В глазах цвета неба прыгали веселые чертенята, а ехидный взгляд был полон превосходства. Джотто грустно усмехнулся, старательно избегая смотреть на собственного Хранителя тумана. Нет, не собственного, всего лишь предателя. В мыслях крутилось пошло-затасканное «Иуда», но Джотто молчал. Спейд присел рядом, всматриваясь в родные черты лица. Слишком долго, чтобы быть случайностью, слишком отстраненно, чтобы давать надежду. На губах расцвела почти счастливая усмешка, но глаза на миг посерьезнели, пряча затаенную боль. Настолько мимолетную, что закрадывались недюжинные сомнения, а не обман ли это зрения или очередная ломкая иллюзия? — Я не убью тебя, — тихо выдохнул Деймон, едва касаясь чужих разбитых губ, — Просто отпущу, а Рикардо солгу. Джотто печально качнул головой, поднимая ясный и теплый взгляд медовых глаз на иллюзиониста. -Снова ложь, Деймон? — Теперь она во благо, — прошипел Спейд, задетый уточнением, — И та была во благо! Рикардо уничтожил тебя, если бы я не согласился ему помочь. А так у нас есть шанс на... — Святая Мадонна, какая великолепная сказка. И ты поверил? Не мог принять, что я смогу оказать Рикардо достойное сопротивление? – голос Неба спокоен и тих, будто Джотто смирился со всем, что произошло. Но в спокойствии этого голоса все невысказанные оскорбления, ругательства, отчаяние и раздражение. Лучше крик, думал Спейд, и было бы легче выносить гнев и ярость , чем такую спокойную покорность и мягкие даже не упреки. — Я не позволю Рикардо убить тебя, слышишь? – упрямо произнес Деймон, поднимаясь. Он уже решил, что все объяснит потом. Потом, когда будет более подходящее место и время. Потом, когда Джотто решит прислушаться к его словам. Лживым. — Снисхождение ранит, великодушие убивает. Тебе ли не знать, Спейд, — просто произнес Примо, серьезно вглядываясь в синие глаза иллюзиониста. Глубокая рана на груди давала о себе знать, раздирая внутренности когтистыми лапами. Слишком мало времени им осталось. — Это не акт милосердия, Джотто. — Тогда просто добей меня, — горько усмехаясь, произнес Небо, борясь с отчаянным желанием закрыть глаза и больше не видеть и не участвовать в получившейся фантасмагории. – Это будет воистину великодушно. Моя гордость уничтожена, а человек, которому я верил – предал. Забавно, правда? В голосе Примо – ядовитая горечь, в улыбке Деймона – боль и ломкая печаль. — Ты прекрасно осведомлен, что я не могу, — пальцы судорожно сжали рукоять косы, давая понять, насколько отрицательно Спейд относится к этой идее. – Издеваешься? — Ничуть, — Джотто кашлял кровью и мягко улыбался. Неправдоподобно, и иллюзионист кожей ощущал липкие прикосновения очевидной фальши. Как в душном кошмаре, навеянном разрушающим безумием. – Я не умею издеваться, ты прекрасно осведомлен об этом. Затем что-то сломалось, очерчивая тишину беззвучным, отчаянным криком. Спейд улыбнулся жуткой, совершенно несвойственной ему улыбкой и склонил голову к плечу, что-то взвешивая для себя. Привычные короткие волосы сменились иллюзорно длинными, незнакомыми. Убить или не убить? Сломать или не сломать? И затаенное сумасшествие. Джотто ждал, подавляя горькую усмешку. «Так не должно было получиться» — надрывался внутренний голос, но кому это интересно? — Ну же, Деймон, не медли, — Небо немного утомили длительные раздумья иллюзиониста, боль накатывала перехватывающими дыхание волнами и стучала по вискам, рубашка мерзко липла к телу. В синих глазах Спейда — больше ничего знакомого, ставшего почти родным, лишь пустое, темно-затягивающее безумие, в улыбке – чужая сталь. Джотто не мог назвать этого человека своим Хранителем Тумана. Чуждый. И этот новый человек в грациозном жесте вскинул оружие, отбрасывая тени на сюрреалистичную реальность. — Старая Вонгола должна умереть? – мягко спросил Джотто, улыбаясь. Ответа не последовало, лишь сталь косы вспорола кожу, раздирая, и Деймон на секунду прикрыл глаза, будто извиняясь. Затем была вспышка и... Джотто резко сел, отгоняя последние остатки дурного кошмара. С трудом восстановив дыхание, босс устало потер виски, отмечая мелко подрагивающие пальцы. Слишком реалистичный сон, чересчур близкий к реальности фантом. Отчего-то Джотто ни на секунду не сомневался, что именно так могло быть. Но все размышления Неба прервал тихий, но от этого не менее раздраженный голос Деймона, привставшего на локте и сонно вглядывающегося в темный силуэт. — Что случилось? — Ничего, — успокаивающе выдохнул Джотто, на мгновение, касаясь ладони Спейда, — Просто кошмар. — Уверен? – кажется, даже сквозь непроглядную темень ночи Джотто видел недоверчиво вскинутую бровь и обеспокоенный взгляд синих глаз. — Абсолютно, — уверенно фыркнул Небо и обнял тепло-сонного, почти не сопротивляющегося Спейда, легко касаясь губами макушки, вдыхая успокаивающий запах яблока и корицы в темных встрепанных волосах.