Мальчишка

      Трындец просто, иначе и не скажешь.       Два года назад я отпустил тебя со смехом, как и десятки других шарлатанов, искренне уверенный, что больше никогда не увижу твоих нелепых попыток доказать всей стране, что ты особенный, не такой, как другие. И что я вижу? Ты вальяжно заходишь в уже знакомый ангар, предвкушая знакомое испытание. Я, конечно, понимаю, что люди меняются, но чтобы настолько... Живые пауки сменились сушеными, черная водолазка — на такого же цвета пиджак, а потерянный, затравленный взгляд — на самоуверенный, наглый и насмешливый. Ты проваливаешь мое испытание и так же гордо, как и зашел, удаляешься, но нечто назойливо подсказывает мне, что мы еще встретимся.       Я человек логики и не признаю силы интуиции, но в данный момент ненавижу ее — она оказалась права. Каким-то чудом ты попал в десятку лучших. И у меня появляется желание сломить твою гордость, подавить, поставить на место зазнавшегося юнца, мальчишку, нацепившего пафосный наряд и упорно называющего себя колдуном. Да мне без разницы, как ты зовешь себя, для меня ты такой же экстрасенс (то есть, опытный запудриватель мозгов), как и остальные девять, хотя нет, чуточку хуже. Если ты покажешь мне результат, то избежишь своей участи на какое-то время, не покажешь — жди насмешек в свою сторону, только бы с твоего повзрослевшего лица сошла, наконец, эта чертова ухмылка.       С каждым испытанием ты цепляешься за суть лишь коготком, но большего сказать не в силах. Твои нынешние, никуда не пропавшие даже с возрастом отмазки тоже изменились. Вместо неуверенного бормотания о всякой ерунде — четкое, хоть и не всегда понятное объяснение причин неудачи, да еще с таким видом, будто никому не дано понять того, что ты увидел и не захотел озвучивать. Высокомерная и самоуверенная сволочь, которая рождает уже не смех, а тихое бешенство. Уходишь ты всегда в облаке сизого противного сигаретного дыма, гордо виляя задницей в обтягивающих черных брюках. А задница-то хороша, что уж скрывать тут...       На испытании с лабиринтом все пребывают в тихом шоке. Я изображаю на камеру изумление, а сам, втайне даже от себя радуюсь. Наконец-то я вижу действительно стоящую работу на проекте, а не дрязги и ширпотреб! А еще слабое подобие улыбки, не самоуверенной, а довольной, такой искренней... И снова все исчезает за маской тщеславия. И снова меня распирает злость. Мне до дрожи в коленях хочется схватить тебя за шиворот, утащить в центр лабиринта и хорошенько отодрать эту хорошенькую задницу, что притягивает мой взгляд уже несколько недель, под прицелом камер. Чтобы ты выгибался подо мной, тяжело дышал и постанывал, чтобы продемонстрировал мне свое настоящее лицо, чтобы подавался навстречу моим движениям внутри, принимая мои правила, понимая, кто здесь на самом деле правит бал.       Откровенно заинтересованные взгляды ты принимаешь за насмешливые, искренние слова - за сарказм. И отвечаешь в привычной манере. Неужели ты не замечаешь, что моя неприязнь перерастает во что-то иное с каждой нашей встречей? Нет, слишком привык ждать от меня подвоха. Мальчишка... Ты действительно никудышный экстрасенс, если не понял, как я отношусь к тебе на самом деле.