Я не хотел

Хлопнула входная дверь. Италия оторвался от тарелки с пастой и подскочил со стула, на ходу вытирая губы салфеткой. Давненько у него не было в доме гостей. Интересно, кто бы это мог быть? Германия, наверняка, предупредил бы заранее, а Япония ни в жизни не позволил бы себе зайти без стука. Наверное, это все-таки Людвиг. Улыбающийся Италия прошел из кухни в гостиную, собираясь поприветствовать гостя, но тут же застыл на пороге, улыбка моментально сползла с его губ. - Вечно у тебя дверь не заперта, братец, - закинув ногу на ногу, на софе вальяжно восседал Франция. - Что тебе нужно? – задал вопрос Италия, потупив взгляд. Он был совершенно не рад внезапному визиту брата. - Надо же, как негостеприимно, - чуть качнул головой мужчина, чтобы убрать с лица непослушный светлый локон, - а где же твое вечное: «Братишка Франция!», а? Он передразнил брата, весьма похоже изобразив его манеру приветствия. - Зачем ты пришел? – Италия неуклюже подпирал дверь, не заходя в комнату, надеялся, что незваный гость решит уйти. - Будто не знаешь, - Франциск пошло изогнул бровь, ухмыльнувшись. Варгас сглотнул. Он знал. Точнее, догадывался. Едва завидев брата в своей гостиной, но, все же, надеялся, что ошибся. - Ma chère(1), ну, что ты, как неродной, - Бонфуа соскочил со своего места и, подойдя к молодому человеку, за талию притянул его к себе. - Я не хочу, - попытался протестовать Италия. В груди похолодело от страха, когда он осознал, что сейчас произойдет. - О, не начинай, - недовольно протянул Франция и, нагнувшись, коснулся губами нежной шеи. Сопротивляться бесполезно – Италия хорошо это знал. Старший брат сильнее и всегда получает то, чего хочет. И все же позволить ему, вот так просто, когда внутри все содрогается от отвращения… - Не надо, - он отстранился и попытался убрать от себя чужие руки. Не получилось. Франция ловко поймал Феличиано за запястье и чуть вывернул. - Ах, - вскрикнул тот. - Не заставляй меня делать тебе больно, - нежно прошептал брат ему в ухо и обхватил губами мочку. От него пахло винным перегаром, и запах этот показался Италии отвратительным, он затрепетал, стараясь извернуться. - Скажи мне, - продолжал Бонфуа, расстегивая его синий мундир, - что тебя так смущает? То, что мы с тобой родственники? - М-м-м, - протестующе простонал Варгас, почувствовав, как ныряет под рубашку прохладная ладонь Франции. - Или то, что мы оба мужчины?– пальцем он нарочно задел маленький сосок. - Хватит, пожалуйста, - выгнулся Италия. Как так можно, с родным братом… - Ну, судя по тому, как ты смотришь на своего приятеля - фрица, ты был бы совсем не против, окажись он сейчас на моем месте, - с этими словами Франциск больно сжал сосок младшего брата. Дрожь пробежала по коже от одного только упоминания о Людвиге. На глазах заблестели горькие слезы обиды. Стоило брату слегка надавить на Италию, как он тут же перестал сопротивляться, позволяя делать с собой все, что угодно. А сейчас Франции угодно было грубо поцеловать того в губы, запуская пальцы в густые каштановые волосы, потянуть за собой, на ходу стягивая с него синий мундир вместе с рубашкой и весьма грубо швырнуть на софу. - Я же с ума по тебе схожу, Италия, - проворил он, накрывая брата собой и проводя рукой по его гладкой безволосой груди, - и меня ужасно злит твоя нелепая влюбленность в этого картофельного ублюдка. - Прямо здесь? – испуганно распахнул глаза Феличиано, неловко ерзая под своим мучителем, - давай поднимемся в спальню. - О, ma douce(2), я так тебя хочу, что не могу терпеть не единой секунды, - и Франция снова его поцеловал, нисколько не тушуясь от того, что брат даже не думает отвечать. - Вдруг кто-то войдет, - Италия разорвал поцелуй и уперся тому в грудь руками. - Ты кого-то ждешь? -Нет, но… Бонфуа опять принялся его целовать, не дав договорить. Он стащил свой плащ и отбросил в сторону. Феличиано терпел его мучительные ласки: обжигающие кожу, словно едкая кислота, поцелуи, лапающие прикосновения рук и пошлые французские словечки, срывающиеся с губ брата, заставляющие чувствовать себя дешевой парижской шлюхой. - Повернись. Встань на коленочки, - томным шепотом попросил Франция, привстав и расстегнув ширинку. Варгас, зажмурив глаза, повиновался. В конце концов, чем быстрей начнет, тем быстрей… Стянув брюки вместе с бельем, старший брат звонко шлепнул ладошкой по упругой заднице Феличиано, вздрогнувшего и закусившего нижнюю губу. Поняв еще в предыдущие разы, что брат, несмотря на все старания, не получает под ним удовольствия, Франциск перестал заботиться о его комфорте. Он просто брал свое, порой довольно грубо. Молодой человек изо всех сил, пытался расслабиться, пока Франция, чертов извращенец, мял его ягодицы, но не мог, зажимаясь всем телом от омерзения. Во рту чувствовался соленый привкус крови из прокушенной губы, а в горле застрял противный комок. Италия взвыл и подался вперед, почувствовав горячее прикосновение головки ко входу, но брат держал его крепко, постепенно вводя свой член внутрь. Вместо смазки, по всей видимости, он воспользовался собственной слюной, так что проникновение все равно было весьма, весьма болезненным. Италия пытался перетерпеть, но не выдержал, мучительно застонал, вцепившись в софу побелевшими пальцами, из глаз брызнули слезы, стекая по побледневшим щекам. Наконец, возбужденный орган брата полностью оказался в нем, и это было еще больнее – задница горела, словно в огне. - Мне больно! - простонал Феличиано, пытаясь воззвать к жалости и состраданию. - Потерпи, mon amour(3), - проговорил Франция, начиная потихоньку двигаться. Варгас изо всех сил закусил губу, в висках глухо стучало, к горлу подкатила противная тошнота. Нужно перетерпеть. Просто перетерпеть. Но Бонфуа все наращивал темп, и сдерживаться от криков и стонов было уже невозможно. Слезы лились не переставая, болела искусанная губа, впрочем, это ерунда, по сравнению с невыносимым жжением в заднице. Все тело затекло, а стон перешел в скулеж, Италия молил всех богов, чтобы его мучения закончились, и вдруг раздался стук. - Италия, ты до… - дверь распахнулась, на пороге показался и тут же застыл, как вкопанный, ошарашенный Германия, -… ма… Оба брата замерли, Италия посмотрел на Людвига, испуганным потерянным взглядом. Он готов был провалиться сквозь землю от того, что Германия стал свидетелем его позора, и это была его последняя мысль перед тем, как он в отчаянии зажмурился и услышал над собой сочный хруст. Крауц двигался молниеносно – рефлексы сработали быстрее, чем голова. Мощным хуком он повалил Францию на пол, наклонился над ним, приподнимая за грудки, и принялся наносить удары кулаком в лицо – короткие, сильные, тяжелые, громко ругаясь при этом на немецком. Стирая ладошкой слезы, Италия поднялся на ватных ногах, дрожащими руками натянул брюки, изо всех сил пытаясь не разрыдаться в голос. Людвиг продолжал избивать его старшего брата, выкрикивая бранные немецкие словечки, Феличиано даже разобрал обидное «Fröscheeater»(4). Франция никак не реагировал, возможно, был без сознания. - Германия, хватит, - попытался остановить того Италия, но безрезультатно. Он заглянул за плечо Крауца и не смог удержаться от вскрика ужаса, увидев залитое кровью посиневшее лицо брата. - Германия, я прошу тебя, пожалуйста, прекрати! – закричал Варгас. Мужчина остановился со сжатой для удара в кулак рукой, бросил яростный взгляд на Феличиано – тот стоял перед ним дрожащий, полуголый с красными, воспаленными от слез глазами, прижимая руки к груди. Германия шумно вдохнул, вид до смерти напуганного Италии заставил его немного успокоиться, но он все равно ударил Францию в лицо еще раз, и лишь затем выпрямился, потряхивая рукой со сбитыми до крови костяшками. - Италия, - хрипло проговорил Людвиг, осторожно делая шажок ему навстречу. Тот испуганно съежился, поджимая распухшие губы, беззвучно плакал, не в силах произнести больше ни слова. Слезы текли, капая с подбородка на пол, Крауц протянул здоровую руку, дотронулся до влажной щеки, стирая слезинку, услышал судорожный всхлип Италии и заключил его в объятья. Парня била дрожь, Людвиг ощущал это и, задыхаясь от отчаянья и негодования, сильней прижимал его к себе. - Mein Gott, der arme knabe(5), - тихонько прошептал он, поглаживая Варгаса по голове, - Was hat er mit dir gemacht(6)? Феличиано глухо рыдал, пряча лицо на груди Германии. И мысль была только одна – неужели немцу не противно прикасаться к нему, после того, что с ним сделал брат. Но оказаться в сильных и надежных руках Людвига было для Италии просто счастьем, тем более после случившегося, только так он чувствовал себя защищенным. - Италия, - Германия мягко отнял от себя молодого человека, все еще всхлипывающего и бормочущего что-то на родном языке, схватил за его дрожащие руки, - тебе нужно успокоиться. Варгас согласно закивал головой, но сказать было легче, чем сделать. В этот момент раздался протяжный стон Франции, его брат тут же взвизгнул и спрятался за спину Германии. Франциск присел, ощупывая пальцами разбитое лицо, он бросил насмешливый взгляд на заслоняющего брата Людвига и скривил губы в ухмылке. - Ты, как всегда не вовремя, Крауц, - проговорил Франция, сплевывая кровавую слюну прямо на ковер. - Ублюдок, - выдохнул Германия, дернувшись вперед, сжал кулаки, но тут же был остановлен обхватившим его за плечи Италией. - Прошу, не надо, - прозвучало тихо и отчаянно. Только это помогло Людвигу удержаться и не броситься снова на француза. Тот, сидя на полу, подвигал челюстью и снова сплюнул. - Убирайся, - приказал Германия, чувствуя, как утыкается носом в его спину Феличиано. Бонфуа послушно поднялся, чуть пошатываясь, дернул головой, застонав, и поднял свой синий плащ с пола. Людвиг смотрел на него с отвращением, он все еще был на взводе, сжимал пальцы в кулак, играл желваками. - Жалеешь, что не добрался до задницы братца первым? – с ехидством бросил Франция, открывая дверь. - Ах, ты… - гнев красной пеленой застлал глаза Людвига. Нежные пальцы Италии тут же стиснули его плечи, не позволяя рвануться за негодяем, чтобы вырвать его грязный лживый язык. - А ты бы попросил его. Уверяю тебя, он не откажется, - сказал Франция и захлопнул за собой дверь. - Verdammt(7)!– в бешенстве прокричал Германия, вырываясь из рук Феличиано, он бросился к двери и с размаху саданул по ней кулаком. От звука удара Италия содрогнулся всем телом, из его глаз тут же брызнули горькие слезы обиды. Брату было мало его просто отыметь, нужно еще и унизить перед Германией. Крауц задыхался от невыплеснутой ярости. Чертов лягушатник! Подлец! Извращенец! Он резко развернулся, стискивая зубы, ища глазами что-то, что можно было бы сломать, разрушить, швырнуть об стену. Фарфоровая ваза с грохотом разбилась на десятки мелких обломков, маленький столик, на котором она стояла, одним ударом ноги был превращен в щепки, полетела в сторону литая подставка для зонтиков, а немец все еще не мог успокоить бушующее в груди негодование и едкое злое отчаянье, вызванное последними словами Франции. Что этот сукин сын имел в виду?! В приступе гнева Людвиг не заметил, как Италия, увидев, что Германия громит его гостиную, в отчаянии бросился наверх, в спальню. *** Феличиано чувствовал, что сходит с ума. Ноги слушались плохо – взбегая по лестнице, он оступился и упал. Только что в один момент рухнул весь его мирок – Германия узнал о связи со старшим братом. Но это не самое страшное, ведь Людвиг сначала решил, что брат взял его силой. И все могло быть по-другому, не скажи Франция напоследок свое слово. Неудивительно, что Германия пришел в бешенство, теперь он будет думать, что Италия не просто согласился по собственной воле, но и, вообще, в принципе, безотказный. Захлебываясь рыданьями, размазывая слезы по раскрасневшимся щекам, Варгас поднялся и добежал до комнаты, резко распахивая дверь. Он обошел кровать, проскользнул мимо зеркала, чтобы не смотреть на собственное отражение и забежал в ванную, запершись на замок. В голове шумело. И сердце колотилось в груди, словно сумасшедшее. Подставляя лицо под прохладные струи душа, Феличиано вдруг осознал, как болит все тело. Он коснулся рукой воспаленных от слез век – кожу щипало, как и губы, распухшие после мерзких поцелуев Франции, саднило по бокам от оставленных цепкими пальцами синяков, а уж задница болела так, что не пересказать. Италия тут же вспомнил, как только что брат грубо брал его, а Германия это увидел, и схватился за голову, мучительно застонал от нахлынувшего чувства гадливости. *** Германия буквально рычал от бешенства, словно загнанный в угол зверь, круша все, что попадалось под руку, и не сразу понял, что Италии нет в комнате. Он застыл в недоуменье посреди пустой гостиной и не слишком громко позвал: - Италия! Ответа не последовало, и Людвиг, скрипя подошвами армейских ботинок, отправился искать друга. Вот же черт! Не следовало ему выходить из себя на глазах у Италии, которому и без того пришлось несладко. Нужно было позаботиться о нем, а не разрушать в приступе гнева его гостиную. Германия заглянул на кухню, от Феличиано вполне можно было ожидать, что он отправится за едой, чтобы успокоиться. - Италия! – крикнул Крауц. Никого. Ругнувшись про себя, Германия кинулся обратно. Внутри нарастало беспокойство, а слишком бурное воображение уже рисовало в голове возможные неприятные варианты развития событий. - Италия! – прокричал Людвиг, взбегая наверх по лестнице. Дверь в спальню оказалась приоткрытой. Германия вошел внутрь и услышал плеск воды, доносящийся из ванной комнаты. Он тут же бросился туда и дернул ручку. Заперто. - Италия, ты там? – он громко постучал в дверь. Тишина. *** Конечно, бесполезно было надеяться, что побушевав, Германия отправится восвояси. Услышав сквозь шум воды стук, смывающий с себя мыльную пену Италия, тихонько вздрогнул и сглотнул. В глазах в который раз за сегодняшний день навернулись слезы. Людвиг пришел за объяснениями. Но не услышавший ответа Крауц пришел в ужас от одной только мысли, что Феличиано мог с собой что-то сделать (ну, ведь мог же?) и, уже собираясь ломать дверь, стал громко стучать, крича: - Италия, ты в порядке?! Ответь мне! Тот, сдерживая рыданья, подал голос: - Я… я уже выхожу! Подожди минутку, пожалуйста! У Германии от сердца отлегло. В голове не осталось мыслей, проведя ладонью по лицу, Людвиг прижался спиной к стене, чувствуя даже сквозь мундир ее приятную прохладу, и медленно сполз на пол. Италия, глупый, беспомощный Италия. Как тебя только угораздило… Услышав, как щелкнул замок, Людвиг сглотнул и вскочил на ноги. Дверь распахнулась и, шлепая мокрыми босыми ногами, в комнату зашел Феличиано, закутанный в длинное махровое полотенце. С его темной завитушки падали на пол редкие капельки воды. - Италия, - произнес Германия. В горле моментально пересохло. Он занес было руку, чтобы дотронуться до него, но, замешкавшись, опустил. - Я не хотел, - тихонько произнес Варгас и с горечью добавил, - он заставил меня. - Италия, - голос Людвига задрожал, - ты не должен оправдываться. Феличиано посмотрел на него печальными глазами, моргнул и проговорил: - Но я хочу, чтобы ты знал, Германия, я на самом деле не хотел делать этого. Он ведь мой брат. Слушать это было невыносимо. Крауц шагнул вперед, обхватил руками лицо Италии и приблизил к себе, чтобы соприкоснуться с ним лбами. - Прекрати это, слышишь! Чтобы Франция ни говорил, - тут его ладони обожгли горячие слезы молодого человека, - я же знаю тебя и ни за что не поверю, что ты согласился добровольно. - Германия… - всхлипнув, произнес Италия, робко коснулся своими пальцами рук Людвига. Тот, стиснув зубы, как от боли, прижал его к себе. Италия затрепетал в сильных объятьях Крауца и обхватил его руками за талию, укладывая голову ему на грудь, слушая громкое, но размеренное сердцебиение. - Все будет хорошо, - произнес немец, проводя ладонью по влажным волосам Феличиано, - я больше никому не позволю тебя обижать. Тот отстранился и, вглядываясь в хмурое сосредоточенное лицо Германии, улыбнулся одними только уголками губ, и от этой, почти незаметной улыбки у Людвига потеплело на душе. Как будто все встало на свои места. - Ti amo(8), - вдруг тихонько произнес Варгас. - Что? – спросил не понимающий по-итальянски, Крауц. - Да нет, ничего, - ответил, возвращаясь в крепкие, надежные объятья Германии, Феличиано.