Опасный возраст.

— Чтоб ноги твоей в этом доме не было! — Истеричка! — Козел! Дверь хлопнула, а женщина, потерев переносицу, пошла на кухню. Достав бокал и бутылку коньяка, которую коллеги подари ее мужу на юбилей, она стала медленно потягивать алкоголь. Сделав пару глотков, она услышала голос из комнаты дочери. — Ирина, ты с кем там разговариваешь? — Мам, я по телефону! Женщина прошла в комнату, где в углу сидела ее шестнадцатилетняя дочь и тихо говорила в трубку сотового: — Да, пап. Да, конечно. Если что, то я позвоню тебе. Хорошо, я позвоню бабушке завтра. — А сам он позвонить родной матери не может? — громко сказала женщина. Девочка поморщилась, но промолчала. — Только и знает, как приказывать! — Мам, хватит, дай поговорю. — И ты такая же! Эгоисты! Я почти восемнадцать лет терпела его выходки! Все здоровье потратила на вас обоих! — Мама! — Я ты на меня голос не повышай! Вся в папашу! Женщина вышла из комнаты, оставив девушку наедине с телефоном. — Ладно, пап. Звони, если что. Отключив телефон, она подтянула ноги к груди и уткнулась лицом в колени. Шестнадцать лет одно и то же. Она задавала вопрос, зачем они живут вместе, если не любят друг друга, на что получала грубое «Маленькая еще лезть в дела взрослых!». Девушка слышала, как ее мама позвонила своей старшей дочери. Слышала, как они обсуждают все минусы отца. Марина хорошая дочь, Марина все понимает. А Ира любила отца, даже несмотря на все его недостатки. Девушка встала и пошла на кухню. Пока она заваривала ромашковый чай, она заметила, что руки стали дрожать еще сильнее. Взяв кружку с чаем, она пошла обратно в свою комнату, но, услышав разговор матери с сестрой, остановилась. — Она уже взрослая и давно все понимает. Так что сейчас уже можно подать заявление о разводе. Ты же знаешь, что последние несколько лет я жила с ним только из-за Иры. Если бы ее не было, то я бы и замуж за него не вышла. Надо было все-таки сделать аборт. Девушка вздрогнула, и кружка, выскользнув из ее дрожащих рук, упала на пол и разбилась на мелкие осколки. И она поняла, что вместе с кружкой разбилась и вся ее жизнь. «Надо было сделать аборт». Эти слова не выходили из головы. — Ира, ты совсем?! Убирай давай! Аккуратней давай, а то еще разнесешь осколки по всему дому. Девушка заторможено понимала то, что говорила ей мать. — ИРА! — донеслось до нее как будто через толстый слой ваты. — Да, мам, сейчас уберу. Девушка замела все осколки, протерла пол и ушла в свою комнату. Закрыв дверь, она села все в тот же угол. Она думала. Думала о том, как бы сложилась жизнь ее родителей, если бы не она. И она понимала, что все было бы гораздо лучше, чем сейчас. «Может… у них еще есть шанс на счастливую жизнь? ..» Жизнь, в которой не будет ее. — Ира! Ты слышишь меня? Ира, тебе в школу идти! Опоздаешь ведь! Ирина! Если ты опять уснула в наушниках, я заберу у тебя их и никогда больше не верну! Слышишь? Женщина открыла дверь и, подойдя к дочери, дотронулась до ее плеча. И тут же в ужасе шарахнулась от нее. Она была уже холодная. Только сейчас женщина увидела несколько пустых упаковок из-под таблеток и открытый блокнот. «Простите, мама, папа. У меня не получилось стать идеальной дочерью. Я надеюсь, что без меня будет лучше. Для вас всех. Простите».