Лиана

- Так спокойно сегодня, - тихо произнесла Лиана и еле улыбнулась. Незнакомец посмотрел на неё и отложил книгу в сторону. Подул не сильный ветер, он нежно ласкал кожу. Где-то неподалёку раздались детский смех. Лиана лёгким движением руки поправила волосы и широко улыбнулась посмотрев в глаза незнакомцу. - Я вижу вас тут постоянно, вы всегда читаете одну и ту же книгу,- едва слышно сказал девушка и почему то засмущавшись отвернулась. - Просто эта книга очень много для меня значит, эту книгу подарил мне очень дорогой человек. - хриплым голосом от долго молчания произнёс незнакомец. Он посмотрел на асфальт и его глаза вдруг потускнели, даже светлые волосы будто бы потеряли свой яркий цвет. - Вы скучаете по тому человеку, вам наверно кажется что он рядом когда вы читаете эту книгу. А тот человек, где он?- спокойно спросила Лиана, улыбки на лице больше не было но синие глаза ярко блестели в ожидании ответа. - Это человек рядом, но одновременно он очень далеко. Этот человек хрустальный, я его вижу но боюсь к нему притронуться, боюсь разбить.- грустно сказал светловолосый, его глаза до сих пор были опущены вниз. Он внимательно смотрел на асфальт и вглядывался в детали. - Вы любите этого человека,- тихо произнесла девушка и вытащила из кармана фиолетовую ленточку, по бокам которой находились бантики, маленькие бантики которые были связаны судьбой.- Держите, для меня она тоже дорога, я уже не помню почему, просто сердце держит его. Оно же и подсказывает мне отдать его вам, вам не стоит жить прошлым. Лиана протянула ленту и незнакомец тяжело вздохнув взял в руки ленточку. Его руки дрожали, обычная лента так затронула его душу. Сильнее ножа резала его, всё больше тянула его в прошлое. - Лиана, ты вспомнила цвет нашей любви.- тихо прошептал он, сильно зажал в руках подарок и посмотрел на девушку. - Простите, мне пора, - вдруг громко сказала Лиана и поспешила в лечебницу. Стояла тишина, светловолосой незнакомец улыбался, просто пустяк который так рвал его душу. Это пустяк был его счастьем и горем. Синие ленты в небе летали лишь одна была настоящей.