Еще один шанс

      Почему он не приказывал ей? Почему, когда она всеми силами пыталась унизить его на камеру, ударить, причинить ему ту боль, которой он всегда боялся, Кевин не предпринимал никаких попыток защититься. Черт, даже будучи в камере, он контролировал ее. Этот сукин сын просчитывал на несколько шагов вперед. Ничего, ни единого приказа. Злость вперемешку с восхищением завладели ею. Удар. Захотелось выбить всю дурь из него. Удар. Захотелось показать, насколько больно ей было все это время, что такое контроль. Девушка замахнулась еще раз.       Разряд.       Он был падшим человеком, несмотря на свою силу. Родители, сломавшие его жизнь. Отсутствие любви. Джессика знала, каждому нужен кто-то, кто будет понимать его. И такого урода, как он, может понять только она. Они монстры, кого разделяет черта света и тьмы.       Будучи с ним, но разделяемая чертой, девушка всегда боролась со своей внутренней тьмой, боясь переступить ее. Но иногда, оправдывая свои действия его контролем, она делала шаг вперед. Ему на встречу.       Но страдала не только она. Насколько бы не было безумством его чувство к ней, девушка видела в его черных глазах боль и надежду, с примесью гордыни и его злодейских замашек. Он тоже боролся с собой. Тогда, когда Кевин спас детей от отца-алкоголика, он впервые сделал шаг ей навстречу, оказавшись по ту сторону черты. На стороне света. Джессика видела, как его глаза сияли от удивления, принятия и радости. Это было приятно, но он никогда не признается в этом. Килгрейв боялся.       Любила ли она его? Сложно было ответить на этот вопрос, вдруг ответ окажется вынужденным. Навязанным. Если бы не контроль, если бы не его влияние, возможно, они смогли бы начать сначала. Она смогла бы его изменить. Каждый чудовищен лишь до тех пор, пока не познает любовь.       Желание отомстить, заставить его ответить за все, не оставляло ее. Джессика видела лишь один способ сломить Килгрейва, доказать всем, на что он способен. Необходимо было показать ему родителей. Сломить его.       Ей было по-своему жаль Кевина. Мальчика, что стал жертвой экспериментов его родителей. Но они спасли его жизнь, хоть и такой ценой. Ничего не объясняя ребенку, пытая и не жалея его. Это было жестоко, и Джессика могла понять, почему Килгрейв издевался над ними. Их поступки были непростительными. И в первую очередь, она не могла простить их за то, что он стал таким. Жестоким. Не знающим жалости. Любящим контроль и власть.       Сейчас, находясь по ту сторону стекла, Джессика поняла, что вновь сделала ошибку.       Мать Кевина обняла его, и девушке на мгновение показалось, что он действительно сожалеет о многом. Но нет, это был лишь спектакль, для зрителей за стеклом. Когда мать послушно подняла ножницы, Джессика нажала кнопку. Ничего не произошло. Кровь на мгновение застыла в жилах — он все продумал. Крикнув всем бежать, Джессика бросилась к бронированным дверям. Первая дверь, к ее удивлению, оказалась открытой, это позволило выиграть время, пока мать Килгрейва медленно поднимала ножницы.        Колесо, сколько бы она не прилагала сил, медленно прокручивалось, не желая впустить ее в камеру раньше времени. Она слышит крик и понимает, что ножницы достигли цели.       Дверь отворяется.       Сорвавшись с места и неуклюже скользя по мокрому полу, девушка, подскочив к Кевину, отшвыривает его к стене.       — Вырежи себе сердце, папа, — шипит Кевин. Джессика, подбегает к нему, хватая за ворот рубашки и с силой вжимает его тело в металлическую стену.       — Отмени приказ, — она встряхивает его, всматриваясь в лучистые, безумные, карие глаза. — Отменяй! — кричит она, ударяя его в лицо. Джессика настолько сильна, что не позволяет ему упасть. Рубашка трещит, а позади она слышит всхлипы мужчины, который медленно вырезает ножницами кусок своей рубашки. Килгрейв болезненно стонет, но поймав ее взгляд, сумасшедше слизывает кровь с разбитой губы. Доигрывая свою партию, показывая свою силу. Злость царапает изнутри и Джессика вновь замахивается, желая в этот раз стереть его усмешку раз и навсегда.       Ее сила способна убить. Кевин безумно улыбается и произносит свое главное слово.       — Замри, — с улыбкой произносит он. Вот, она не успела, она проиграла эту войну. К их удивлению рука девушки опускается, но уже не в ударе, а обессиленно, понимая свою обреченность. Кевин удивленно смотрит на руку, затем на Джессику. В глазах мелькает какая-то затравленность, настоящий страх.       — Отойди от меня, — он четко выговаривает каждое слово, вновь надеясь на чудо. Но Джессика не делает ни шагу, лишь губы растягиваются в такой же, как у него, безумной улыбке. Рука медленно ложится на его горло.       — Отменяй, — пальцы медленно сжимают худую шею, позволяя выдавить из себя единственное слово. Она слышит, как стонет его отец, царапая кожу груди ножницами.       — Отец... уйди, — задыхаясь выдавливает Килгрейв.       — Хороший мальчик, — усмехается Джессика, ослабляя хватку. Сейчас он выглядит иначе, не таким самоуверенным, другим. Глаза наполнены страхом и легким безумством, кто-то вышел из-под контроля. Она. Та, кому принадлежало его сердце. Кто-то бы назвал извращением его любовь, но по-другому любить он не мог. Просто не умел.       — Убей его, — кричит Триш, подбегая к его отцу. Джессика вновь переводит взгляд на Кевина, ослабляя хватку. Раздумывая, стоит ли это делать или все же дать ему еще один шанс.       — Я не думаю, что.. — девушка отвернулась, наблюдая за сестрой. Страх накрыл Килгрейва с головой, она хотела отдать его туда, где будет боль. Туда, где вновь будут ставить опыты. Уж лучше умереть, чем быть подопытной крысой. Облизнув вмиг пересохшие губы, цепляясь языком за запекшуюся кровь, Килгрейв видел лишь один выход. Пользуясь моментом, он попытался приказать, возможно, в последний раз.       — Триш...       — Джессика! — он не ожидал, что сестра окажется такой наблюдательной. Джессика успела среагировать и накрыла его рот рукой.       — Как же ты меня достал, — девушка навалилась на него всем телом, крепче прижимая мужчину к стене.       — Триш, дай мне скотч. Залепим ему рот, — брови мужчины испуганно взметнулись вверх.       — А не проще его убить? — фыркнула сестра, подавая ей ленту скотча.       Джессика задумчиво посмотрела на взлохмаченного Килгрейва, она чувствовала, как под рукой шевелятся его губы, желая произнести какую-то гадость.Он как никогда был похож сейчас на мальчишку, испуганного, безбашенного, дикого.       — Убить... — она внимательно всматривалась в его глаза. — Кинуть в тюрьму, — Кевин замер, с прищуром всматриваясь в нее. — Или в исследовательский центр, — глаза испуганно расширились и он попытался вырваться из ее захвата. Джессика удовлетворенно хмыкнула: он боялся боли, боялся вернуться к тому, с чего начал. Девушка взяла ленту из рук Триш и залепила ему рот. Больше Кевин не сопротивлялся. С залепленным ртом, он был совершенно беспомощен и спокоен.       — Знаешь, тюрьма не для него, — Джессика задумчиво провела пальцами по его челюсти, скользя по мягкой щетине. Невольно вспомнилось, как ему нравилась эта ласка. Словно прочитав ее мысли, он осторожно прижался к ее руке.       — Хм... Убить для нас тоже не вариант, не так ли? — Джессика впервые по-настоящему улыбнулась, наслаждаясь обожанием в его глазах.       — Отлично, значит на опыты его! — Триш хохотнула. Килгрейв дернулся и Джессике показалось, что он пискнул. С осознанием того, что его контроль не действовал на нее, стало не страшно. Теперь она не боялась признать свои чувства. Но сможет ли он принять это, перейти через черту?       — Нет, достаточно боли, — отмахнулась девушка и Кевин расслабился. Да, сейчас, она видела, он был готов пойти на эту жертву.       Никакого контроля. Никакой боли. Он готов был начать с чистого листа, как и она. Джессика молча закинула его на плечо и вышла из камеры.       — Стой! Куда ты? — окликнула ее Триш.       — Не волнуйся, я разберусь с ним.       — Стоит ли дать тебе еще один шанс? — она услышала какое-то невнятное мычание.       — Не слышу, — Джессика удобнее устроила его на плече. Спустя какое-то время, Кевин угрюмо «угукнул».       Где-то за сотни миль от камеры, вдали от людей, Джессика отклеила скотч.       — Могла бы и по-нежнее, — фыркнул Килгрейв, вытирая ладонью губы.       — С чего бы?       — Хотя бы потому, что сама дала мне шанс, — Джессика внимательно следила за его движениями. Конечно, она опять сможет его поймать. Но тогда второго шанса уже не будет. Сейчас его голос был так же саркастичен, но уже без той злости. Казалось, что в ее присутствии он чувствовал себя спокойнее.       — Все-таки мы должны будем навестить исследовательский центр, — Кевин нахмурился и закатил глаза.       — Кого пытать будем? — Джессика строго посмотрела на мужчину.       — Никого. Спасать.       — Детей? Фу, какая мерзость, — заметив ее предостерегающий взгляд и сжатый кулак, он спохватился. — Ну не совсем мерзость. Соглашусь, если мы зайдем в отдел клонирования.       — Никакого клонирования, Килгрейв! Мы вытащим оттуда детей.       — Как скучно ты живешь, — он закатил глаза, в отвращении приподнимая уголок губ. — И меня заставляешь.       Джессика вновь улыбнулась. Только ему. Искренне. Да, она научит его скучно жить. Сможет перетянуть на свою сторону. Переступить через черту. Она научит его не бояться, она позволит забыть про контроль.