Леди

Джейк устроился на работу охранником в исследовательский институт, здраво рассудив, что делать ему почти ничего не придётся, а зарплату всё равно платить будут. И не прогадал. Иногда ему приходилось отвечать на вопросы посетителей, да покрикивать на лезущих куда не следует детей из состава школьных экскурсий. В остальном же Джейк просиживал рабочие часы за стойкой в холле, читая комиксы и переключая каналы с мультиками. Ему было уже двадцать восемь, а он всё ещё никак не устроился в жизни, занимаясь чем попало, и истории про приключения и героев вызывали у него куда больший интерес, чем собственная карьера и неустроенное будущее. Институт специализировался на андроидах и был одним из ведущих научных центров в этой сфере. Развитие робототехники сделало человекоподобные машины чем-то обыденным: ежедневно Джейк наблюдал множество самых разнообразных роботов, начиная от машин-уборщиков, которые напоминали помесь человека и пылесоса, и заканчивая высокотехнологичными симуляторами гуманоида. Сегодня должна была прибыть южнокорейская делегация с новой разработкой, нуждающейся в английском языковом модуле, и Джейку по такому случаю даже велели всё-таки надеть форменный пиджак на себя, а не на спинку кресла. Среди нескольких совершенно одинаковых на взгляд Джейка мужчин-азиатов в очках и строгих тёмных костюмах ярким и светлым пятном выделялась неправдоподобной красоты светловолосая девушка в одежде всех цветов радуги с изображением единорога на груди. Это был андроид. Андроид такого высокого качества, какого Джейк никогда ещё не видел. Она двигалась слишком зажато и чётко для человека, и её внешность была слишком кукольной, чтобы принадлежать живой девушке. Совершенство её облика странным образом накладывалось на механические движения, путая сознание и приводя чувства в лёгкое смятение. Джейк понял, что ему немного страшно. Делегация вместе с чудо-девушкой пересекла холл, поздоровалась со встречающими и скрылась в лифте. Весь день Джейк не мог ни на чём сосредоточиться, постоянно вспоминая удивительного андроида. Он даже пошёл бы искать корейцев по всем кабинетам института, но, к его большому сожалению, Джейк не мог оставить рабочее место на столь долгое время. Через несколько часов делегация снова показалась в холле, и Джейк понял, что совершенно не знает, как ему теперь поступить: его тянуло подойти к девушке-андроиду, посмотреть на неё вблизи, узнать, действительно ли материал, из которого сделана её кожа, такой же мягкий и приятный на ощупь, как и на вид. Внезапно, переговорив с сопровождающими её учёными, девушка повернулась и двинулась к его стойке. Она смотрела прямо на Джейка, и он поднялся с кресла, испытывая странное волнение. Она подошла, открыла рот, показав слишком ровные и слишком белые керамические зубы, и сказала электронным голосом, который показался Джейку самым милым из всех, что он когда либо слышал: – Здравствуйте, мой производственный номер S01E05A, модель «Леди Радугарог». Вы можете называть меня «Леди». Леди говорила по-английски, и Джейк узнал этот голос – он принадлежал той же сотруднице, что разрабатывала звуковой модуль для маленького детского робота БиМО. Однако в этот момент Джейку показалось, что Леди говорит сама, что она обращается прямо к нему, что она по-настоящему хочет видеть и слышать его. – Эм... Джейк! Меня зовут Джейк. – Приятно познакомиться, мистер Джейк. – она улыбнулась – красиво и неестественно, и поклонилась, сгибаясь под чётким и аккуратным угол в 30 градусов. – Мне установили новый языковой модуль, и на данном этапе мне требуется испытать его в нелабораторной среде. Не могли бы вы, пожалуйста, поговорить со мной? – Я? – Джейк замялся, сам того не ожидая пытаясь побороть внезапное волнение. – Ох, да, конечно! Поговорить... м... может быть... ты расскажешь о себе... скажи, что ты любишь? Джейк тут же с досадой вспомнил, что разговаривает с ненастоящей девушкой – какой смысл спрашивать у андроида про увлечения? Но Леди уже слегка склонила голову, как милая кукла, и ответила, не меняя выражения лица и продолжая всё так же улыбаться: – Я люблю природу и музыку. Если бы она не моргала время от времени, смотреть на неё было бы невыносимо из-за непонятного навязчивого ощущения тревоги, которое она вызывала. Но и отвести взгляд от неё было выше сил Джейка. Её глаза были сделаны из какого-то особого материала, придававшего взгляду глубину и осмысленность, а её радужки сверкали блёстками и едва заметно переливались разными цветами. – Музыку? – Джейк засмотрелся и сам не заметил, как сказал: – Я умею играть на скрипке. Улыбка Леди через мгновение стала чуть шире, она отработанным жестом подняла руки, и сложила ладони «в восхищении». – Это прекрасно! Люди очень талантливы. Я бы тоже хотела обладать музыкальным талантом. На самом деле Джейк последний раз брал скрипку в руки в младшей школе. Сейчас она наверняка валялась где-то на шкафу, и он вряд ли смог бы прилично сыграть даже что-нибудь элементарное без подготовки. – Ой, да брось, это пустяки! – ответил Джейк, невольно заулыбавшись и смущённо переступая с ноги на ногу, – Слушай, а хочешь я завтра... Вдруг от группы учёных, наблюдавших издали, послышался окрик на корейском. Леди тут же встала прямо и снова поклонилась со словами: – Простите, мистер Джейк, мне надо идти. Было приятно пообщаться с вами. И ушла. Больше в тот день Джейк её не видел. Дома он, даже не поужинав, отыскал старую скрипку и весь вечер, несмотря на недовольные удары соседей по стене, репетировал почти забытые мелодии. На следующий день, проигнорировав вопросы о том, зачем он принёс с собой на работу скрипку, Джейк сразу же спросил, где корейская делегация. – Как где? На выставку улетели, в Лос-Анджелес. – На выставку? – упавшим голосом переспросил Джейк. – Ну да. А оттуда сразу в Корею возвращаются. А тебе-то что? Джейк не услышал вопроса. Он стоял, полностью захваченный чувством сильнейшего разочарования, словно упустил главный шанс в своей жизни. – Можно мне сегодня отгул? Я полечу в Лос-Анджелес.