Wild river

      Снег был таким мягким и теплым, так приятно было лежать в нем, так хотелось забыться. Но в глубине измотанного сознания ясно пульсировала мысль: «Не засыпай, не засыпай, не засыпай…». Еще в голове засел веселый мотив скрипача, игравшего в трактире перед тем, как Билл отправился в эту ледяную бездну. Долина белой тишины, огромное пространство без края. Где-то здесь, совсем близко, была черная река. В ее устье располагалась его цель – золото, куски солнца, дарящие беззаботную жизнь. Но добыть их можно только через боль, кровь и страдания.       Билл перемолол руками податливый снег, пытаясь встать. Собаки скулили где-то впереди, совсем близко. Билл напрягся, и огромным усилием воли заставил себя покинуть снежное ложе. Он вдруг вспомнил, как когда-то дано размолол череп трупу какого-то замерзшего бедняги. Замерзшего давно, при первой волне золотоискателей – тогда их было больше, но те времена остались на побережье скелетами домов и людей. Здесь слишком трудно и скудно для толпы , намного выгоднее уйти за горный хребет, на запад. Золотые жилы в том краю куда богаче. Но ни один из братьев не пасовал перед трудностями. Да, их было двое, всегда – Билл и Джером. Два близнеца, два ржавоволосых хулигана, двое первопроходцев – основателей одного из самых крупных селений здесь. Всегда вместе. До этого времени. Джером говорит, это безумие, говорит, что он, Билл, совсем рехнулся, говорит, что золота достаточно и здесь, на их участках, что они могут жить спокойно. Ха! Нет, они не могут, нужно больше золота, чтобы покинуть этот проклятый край, нужно найти еще. Устье реки, самый конец долины, почти недоступное место. Но он знал, что люди здесь были. Рассказы о черной реке, забравшей множество жизней как местных, так и старателей, не пугали его. Он был лучший в своем деле. Пускай Джером кудахчет в своей уютной бухте, пускай!.. Он найдет золотую жилу и посмеется над ним.       Билл уперся руками в скалу, пытаясь стряхнуть усталость. Он закрыл глаза, перед взором встала картина россыпи золота на снегу. Само тело, казалось, наливается желтыми металлом, сковывая движения, разливаясь приятным теплом… Билл стукнул себя головой о скалу и саднящая боль привела его в чувство, выкинув в объятия льдистого ветра, пробирающего до костей даже сквозь меха. Плохо, худо дело, две собаки осталось, провизия так же на исходе, дичи нет уже несколько дней. Но он должен быть близко. Скоро будет все – и дичь, и столь желанное золото.       Еще день. Еще ночь. Одна собака сдохла, мяса на ней почти не было. За день не попалось ни одного дерева, пришлось пустить на растопку книгу и часть саней. Билл твердил себе, что золото близко, сам не заметил, как начал бормотать себе под нос байку о расположении жилы и проклятия в адрес Джерома. Пес, жалобно скуля, смотрел на скудную пищу, которую Билл достал из мешка. Взгляд же Билла был прикован к вершине холма, у которого они остановились.       Там будет видно, видно, река, золото, оно того стоило, стоило!.. Северное сияние отражалось в его тусклых, помутненных глазах, блики костра играли на впалых щеках, на пальцах, отстукивавших далекий мотив скрипача, все сильнее игравшего в распаленном сознании. Билл уже не чувствовал холода. Ему вдруг показалось, что нет иного мира, без снега, что он его выдумал, что зря пошел к черной реке, что надо возвращаться в свой город, это был лишь приступ безумия… Показаться доктору, господину Ланге, пусть бы выписал успокоительные и постельный режим. Все пройдет, завтра все будет хорошо. Взгляд его еще раз зацепился за огни в небе, он прижал к себе собаку и уснул. Река! Черные воды прорезали долину, возвращая жизнь и земле, и самому Биллу. Ему удалось подстрелить пару зайцев и он был наконец-то сыт. Его лыжи бодро прорезали снег, сам он воодушевленно мурлыкал свой бессмертный мотив. Золото, солнечный металл, дарующий практически бессмертие. Билл стремился навстречу солнечным лучам, солнечным рекам. Теперь все просто.       Этот край коварен. Билл забыл, что нельзя расслабляться. Дурак, дурак… Безумец! Собака сдохла, сани потерялись в снегах, остались лишь рюкзак и ружье. Он обречен.       Снежная буря бушевала несколько дней, резала лицо, стоило лишь снять маску, чтобы глотнуть из фляги последние остатки виски. Холод и тяжесть, бесконечные. Он уже забыл обо всем, в голове тупо вертелась одна мысль – золото. Последнее, что у него осталось.       Он подходил к реке, заглядывая в ее бурлящие потоки. Она ревела, как разъярённый медведь, изрыгала проклятья в его адрес, и теперь ее рев стоял в ушах, перебивая и веселый мотив и отчаянный крик брата. Жаль, что он с ним поссорился под конец. Жаль, что они не сыграли в шашки в последний раз, не прогулялись до мыса, с которого встречали корабли, жаль, что все закончится так.       Билл упрямо шел вперед, к золотой жиле. Часть его все равно не верила в смерть, в белое молчание долины, в проклятья черной реки. Часть его стремительно неслась над снегами, над долиной, мифическим дымчатым орлом из сказаний местных пролетала навстречу к своему солнцу. Нет, существует и другая земля. Он помнил, ясно как день, помнил моряка с ледяными глазами, рассказывавшего о славном крае, где выращивают яблоки и пекут хлеб, где нет тяжелого пути по пояс в снегах, где смерть не обдает холодом затылок каждый раз, стоит тебе покинуть свое жилище. Где камни покрыты не мертвенным льдом, а упругим мхом. Он вспомнил еще раз его. Глаза, такие ледяные, такого жуткого светло-серого цвета, спокойный голос, говорящий о лучшем мире. Лед, лед в глазах. Может, это он и загнал его сюда? Демон, заманивший его в самую бездну в поисках Солнца. Билл вздрогнул и остановился. Ветер вдруг толкнул его еще сильнее, свалив с ног. Усталость снова нахлынула. Билл стоял на коленях, не в силах пошевелится, не в силах думать. Ветер, снег, лед, Солнце… Солнце? Билл присмотрелся. Ветер вдруг также стал стихать. Золотоискатель поднялся на ноги, сделал два тяжелых шага. Он видел его, заветный кусок металла, такой чистый, но почему? Откуда он здесь? Он хотел было сделать еще шаг, но почувствовал колкую скованность, будто его ноги опутаны каким-то ледяным терновником. Билл вытянул руку, пытаясь дотронуться до заветной частицы, но эти ледяные лозы сковывали движение, Билл сорвал маску, открыл рот, чтобы было легче дышать – ледяной туман пришел вместе с этими лозами, и дышать стало трудно, грудь опутана ледяными стеблями. Он почувствовал как из носа потекла теплая кровь, упали капли, окрасив мертвенно-белую землю. Он закашлял, кровь потекла изо рта и глаз, в ушах нарастал звон, отдаленно напоминавший мотив скрипача.       Человек слаб. Человек не дотянется за Солнцем.