Я помню сон

      Я помню сон. Он опустился ко мне, скользнув между мерцающих огоньков на небе, прошел через окно и убаюкал меня в своих объятиях. Возник из темноты, что окутала мой взор, сменив черное пространство резкой и четкой картинкой. Как же я мечтаю никогда не выходить из его объятий…       Мягкий на вкус кофе разливался по чашке, наполняя воздух приятным ароматом. Она сидела рядом, и я наслаждался её серо-зелеными глазами, словно смотрел на летнее поле под пеленой хмурой и чем-то недовольной погоды. За окном автомобиль расплескал сотни капель из глубокой раны асфальта, наполнившейся слезами прощающегося лета, а горизонт нес в себе нечто тайное, нечто тревожное. Она рассказывала что-то, но я слышал лишь биение её сердца. Каждый стук в ритм стука во мне успокаивал натянутые струны жизни и ломал ненужную тревогу.       Я измерял сказанное ею столь дорогой, но столь ничтожно малой фразой, которая не показывала и тысячной всех моих чувств. «Я тебя люблю». Аэропорт, самолет, снова аэропорт и дорога домой — девяносто два раза. История о прогулке с подругами — сто семнадцать. Я тебя люблю. Я тебя люблю… Словно поехавший влюбленный паренек, впервые увидевший девушку. Но я не привык скрывать свои чувства. И этим я оценил не только длительность её речей. Солнце скрылось за тучей на семьдесят восемь фраз. Мой телефонный разговор — пятьдесят четыре. Каждый её выдох происходил с интервалом в одну. Только время, за которое я влюбился в неё, мне не удалось посчитать. Но, я уверен, что оно равно нулю.       Серость предосенних улиц продолжала поглощать людей в рутину жизни, готовясь принять цветы жизни — детей, а я тем временем сидел и смотрел на неё. Думал о странном. Думал о красках. Просто обратил внимание, что из всего вокруг цвет имеет только она. Светилась тысячей цветов, четко проглядываемых через застилавшую взгляд пелену алкоголя. Яркий цветок, что так усердно пыталась выкопать вредная старуха по имени Судьба.       Мы говорили о разном. Мы говорили обо всем. А в небольших паузах молчания я даже в мыслях тихо, шепотом вызывал из обители ада верховного дьявола, чтобы заключить сделку. Собирал в кучу домашний уют, кучу зыбкой удачи, много видеокассет, хранящих самые яркие моменты жизни, невидимые линзы, что позволяли видеть серое небо, асфальт со следами машин, подуставшие лужи и серость идущей зимы в спектре тысячи красок. Я сваливал всё самое дорогое в одну кучу, дрожащими руками не с первой попытки зажигал спичку и кидал её вперед, разжигая огромный костер. Языки пламени в мгновение охватывали мои жертвы, заставляя их издавать недоуменный писк, злостное шипение и возглас обиды за столь безумный поступок. А я улыбался в ответ и видел лишь летнее поле под пеленой хмурой и чем-то недовольной погоды.       А после дьявол исполнил свою часть сделки. Обманул меня он, но исполнил. Я просил навсегда, а он лишь на четыре часа или четыре тысячи восемьсот фраз, что мне дороги, подарил мне то счастье, что я так просил. Я и она вдруг взорвались, как самая мощная бомба, два цветных человека слились в чем-то очень желанном и ярком, разметав миллионы потоков краски по серым стенам. Вся квартира окрасилась, засветилась и стала как будто…родной. Всё расцвело и наполнилось жизнью, радостью, светом и чистой и яркой любовью. А потом…выцвело. Краска слезла, квартира пропала, я уже не сидел, не смотрел на неё, не считал и не думал о чем-то. Лишь шагал в серый туман, по асфальту под тучами хмурыми. Городскую печаль омывали капли дождя, что неспешно стекали с куртки, штанин, возмущаясь безмолвно, что я помешал им достигнуть земли. А я вспоминал, что сон длился целых двадцать тысяч и четыреста «я тебя люблю».       И я снова и снова засыпал во тьме столько ночей, но так мне и не удалось больше увидеть столь желанный сон. Когда-нибудь, он присниться мне снова. Снова вернется ко мне, словно самый приятный и нежданный подарок. И тогда… И тогда я больше никогда не проснусь.