В жизни возможно всё...

Жизнь наша, она как лабиринт, со множествами входами и выходами. У каждого человека есть много шансов, как-то её изменить, пойти тем, или иным путём. Только нужно сделать правильный выбор. Не ошибиться, не потеряться в поиске, и правильно найти свое направление, предназначенное именно нам. Не потерять себя, а иногда и принять себя. В лабиринте, как и в жизни, есть много входов, но часто натыкаешься на тупик. Нужно возвращаться в исходную точку, и искать новое направление. Но с каждой нашей неудачей, мы теряем время, которое уже не вернуть, но и эти неудачи нас учат, добавляют опыта, мы становимся мудрее, терпимее, и уже более серьезно подходим к выбору того, или иного направления. Мы всю жизнь в поиске. В поиске правильного пути. В поиске того, с кем можем разделить наш нелегкий жизненный путь. Мы впускаем в наши сердца людей, распахивая двери нашей души, надеясь, что это тот, единственный человек, а они, приняв наше сердце и душу за остановку на трамвайной линии, проехав с нами небольшой маршрут, выходят, оставляя на ней шрамы, пустоту и воспоминания. Мы же, продолжаем свой путь без них, снова с надеждой в сердце, что на следующей остановке, всё же войдет тот, кого мы ищем. Вход в лабиринт под названием «Жизнь» для всех открыт, всегда гостеприимно распахнуты двери. Главная, и самая важная задача, каждого из нас, не потеряться в этих хитросплетениях дорог, и выйти победителем, рука об руку с тем, кого нам подарит судьба. Никто из нас не выбирает нашу судьбу, она уже предначертана вместе с нашим рождением. Порой мы не согласны, с уготованной нам участью, часто жалуемся на жизнь, нас осуждает и сторониться общество, лишь потому, что мы отличаемся от серой массы инакоподобных. На протяжении веков люди боялись, и не принимали других отличавшихся от них. Так ли хорошо быть такими, как все? А может всё же в отличии, есть своя грань избранности? Ведь каждый человек, он как алмаз, уникален, хранящий в себе множество загадок, и тайн. Так же и алмазы, из-за особенностей формирования этих минералов, лишь некоторые из них по-настоящему бесцветные самоцветы. И чем бесцветные и чище белый камень, тем дороже он стоит. И только очень редкие бриллианты, отличающиеся от всех остальных, своей уникальностью, имеют свой особенный цвет. Они могут быть голубыми, красными, розовыми, жёлтыми и даже зелёными. Они стоят в разы дороже обычных белых, самой чистейшей воды. И на вершине этого драгоценного великолепия, украшает самый дорогой во всём мире бриллиант, под названием «Куллинан». Так уж плохо отличие от всех остальных? Возможно это благословение избранности? Своего рода, подарок?... Подарок, который мы ищем на своём жизненном пути. Каждый день бредя по бесконечному лабиринту, упираясь в его тупики, ища свой «Куллинан». Там где мы были счастливы, нам вдруг становится невыносимо грустно. Долгожданная победа, почему-то не приносит радости… но, уткнувшись в стену, мы разворачиваемся, и продолжаем бродить в этом лабиринте, надеясь, что за поворотом нас ждёт что-то не обыкновенное… I - Лёха, подожди! – «Бля! Ну, что ещё!». С раздражением и недовольством, я оглянулся. Меня догонял парень с моей работы, Алик. Мы вместе работаем в психиатрической больнице, уже несколько лет, и неплохо ладим. Он был единственным моим другом, из вне посвященных, с которым я общался. Для которого, я был обычным парнем, таким, как он сам. Тайну, которою я хранил в себе, о которой знали только несколько человек, я не мог ему рассказать, боясь его потерять, как друга. Боясь его осуждения, или презрения. – Да, постой же ты! Какая муха тебя укусила?! – Я остановился, и в нетерпении стал поджидать, пока он ко мне подойдёт. -Что?! -Лёх, ну ты чего? На того идиота обиделся? Он же кретин. Ты что этого не видишь? Он же специально тебя цепляет. Потому что ты не такой, как он. Не такой как я. Ты намного лучше. Лучше нас. Ты это понимаешь? – Не желая его слушать, подкуривая замёрзшими пальцами сигарету, я развернулся и пошёл по аллее к выходу из больницы. – Лёша, да постой же ты! – Сильно дёрнув меня за рукав, он развернул меня к себе. - Что ты хочешь мне сказать? Что ещё нового ты мне расскажешь? По-моему, он уже достаточно сказал, – Я закипал, не хотел сейчас ни с кем разговаривать. И то, что он меня задерживал, меня это сильно раздражало. -Послушай, он же всё это из зависти сказал. Потому что, ты слишком хорош. – Пристально глядя мне в глаза, сказал он. Привлекая моё внимание, встряхнул для убедительности, больно сжимая мои плечи. - Чем, Алик? Что ты несёшь? Это чем же я так хорош?! Только тем, что постоянно выслушиваю его насмешки? – Я в недоумении смотрел на него, и мне хотелось рассмеяться ему в лицо. - А тем, Лёха, что ты слишком воспитанный, слишком умный, начитанный. Ты вежливый, порядочный. Ты не такой как мы. Многие хотели бы быть такими, как ты. Только им стыдно в этом признаться. Легче же быть типа «крутым», чем воспитанным и интиллегентным. – Чтобы быстрее до меня дошло, тыча пальцем мне в грудь. Я смотрел на него, и мне всё больше хотелось уйти, я не хотел всё это слушать, а он всё продолжал, - Лёша, ну посмотри на нас, что в нас хорошего? Бухло, да девки одноразовые, в компании психов, из нашего дурдома. Ты совершенно другой. Тебе тут не место. – И вот эта, его последняя фраза, для меня, стала последней каплей, в чаше моего терпения. Я взвился как ужаленный. - А где мне место?! Где вообще моё место в этой грёбанной жизни? Ты, Алик, ничего не знаешь! Ничего! – Развернувшись, в сердцах, со злостью бросив недокуренный окурок на дорогу, быстрым шагом не оглядываясь, ёжась от холода, я пошёл к остановке. - Лёха, постой! Давай поговорим! Ты о чем? Чёрт! Не уходи! Да подожди же ты… - Оставь меня в покое! Ни о чем! Забудь! Оно тебе не надо! Не ходи за мной! – Оглянувшись, крикнул ему, вскочил в вовремя подъехавший к остановке автобус. Влетев на заднюю площадку полупустого автобуса, усевшись на свободное заднее кресло, я тупо уставился в окно. Как же я устал. Устал бороться с собой. Устал от одиночества в толпе, устал улыбаться, когда на душе кошки скребут, устал прятать не пролитые слезы. Душа выворачивается наизнанку. Настроение паршивое, смотришь в окно, и ничего не видишь. Да и не хочется видеть. Перед глазами проплывают дома, фонари, а мне совершенно нет дела до того, что город тонет в море ярких неоновых огней, в пыли и грязи. В дорогих иномарок и бешеном ритме жизни, отточенным до блеска, в погоне за деньгами и шуме толпы. Это всё мимо меня, не со мной. Я как маленькая песчинка, потерявшаяся в миллиарде таких же клонов в бескрайней пустыне, или капля солёной воды в глубоком, бездонном океане. А вечер бежит вдаль, нехотя сгорая. Каждый день, как дежавю, одно и то же. Как же меня всё достало. Работа – дом. Дом – робота. Да, какой дом, по большому счёту? Только место переночевать. С каждым днём убеждаюсь в том, что мой дом становится мне чужим. Уже стал чужим. А я - это не я, а всего лишь пиратская версия. Тот дом, где раньше было тепло и уютно, где всегда пахнет вкусной едой и свежей выпечкой, дом, где тебя любят и ждут, где интересуются твоими успехами, где ты просто нужен, давным-давно ушёл в небытие. Растворился как в чудесном, волшебном сне с пришедшим рассветом. А его место занял ужасный театр теней, с их главными героями. Милый, уютный дом стал просто декорацией этого отвратительного действа, что разворачивался на моих глазах, и катился в бездну. Реальность, которая превратила дом из Рая в Ад. Толчком, которому, послужил уход отца из нашей семьи к другой женщине, и последующий развод с матерью. Вот это её и сломило. Милая, добрая мама, не смогла пережить такого удара, от подлого предательства. Как я не пытался быть ей поддержкой, опорой, как я не пытался ей помочь, всё оборачивалось крахом. Я терял её, видел это, а остановить не смог. И теперь, приходя домой, после работы поздно вечером, меня встречала мама, но только под хорошим шафэ, и со временем, это становилось чаще и большем количестве. А в тандеме с младшим братом, придирки, издевательства которого, вечные скандалы, ругань и дебоши, меня просто вгоняли в ступор, и у меня опускались руки. Это было просто невыносимо. Попытки как-то всё это прекратить, и остановить это бедлам, что творился дома, никак не увенчивался успехом. Мне всё чаще в последнее время не хотелось возвращаться домой. Там меня никто не ждал. Я был уже на грани, или сойти с ума, от этого ужаса, что творился дома, или съехать на съемную квартиру, другого выхода, я уже не видел. Если я хочу остаться в здравом уме, наверное, нужно что-то менять. Один, с ними двумя, я не справлюсь. Они перестали меня слышать, только жажда алкоголя сейчас правит балом в их сознании, а меня там нет, давно уже нет. Мысли…заткнитесь. Ну, сколько можно издеваться! II А за окном теплого, уютного автобуса, распростёр свои мрачные крылья, укутав всех и вся, в своё холодное манто октябрь. Ещё пару дней, и выпадет снег. Дни стали очень короткими. Темнело очень рано, холодно и мерзко. Листья давно уже отправились на покой, только деревья чернели своими темными скелетами в вечерних сумерках, нагнетая и так не радужное моё настроение. Домой не хотелось, и я решил поехать к друзьям. Мы всегда встречались в центре города, в небольшом скверике, со скамейками и красивым круглым фонтаном, или возле величественной стелы нулевого километра, что находилась, возле Театра Драмы. Где всегда, на нашей «Плешке» было место встреч меншинств. Там собирались все нетрадиционалы, какие были в городе: панки, скинхеды, и те, которые предпочитали однополую любовь, к которым относился и я тоже. Наше место, где мы могли быть сами собой, между такими, как сами. И не боясь осуждения, оскорбления, или издевательств. Мы просто общались, пили пиво, знакомились, курили, стебались друг над другом, как и все нормальные молодые беззаботные люди, мы просто жили. Автобус увозил меня всё дальше, от моей работы, проехав свою остановку. Мысли клубились змеями, разъедая мозг. Что в моей жизни не так? И почему всё так, как есть? Денег не хватает. На работе длительные задержки по зарплате, работаем за «спасибо», всё надеясь на лучшее, проглатывая вечные обещания от начальства о прекрасной жизни. Эта кормёжка «завтраками» уже в печёнках сидит. Когда наступит это «завтра»? Жить-то нужно сегодня. И за что-то жить. Я уже не говорю о развлечениях, хотя бы иметь деньги на еду, одежду. Не всегда же будет так тяжело. Должно же что-то измениться. Должно. Я почему-то всегда знал, и верил, что я не такой как все. Что со мной должно что-то случиться, нечто чудесное. Я был как на грани чего-то грандиозного, что перевернёт всю мою жизнь. Это должно случиться. Нужно верить. Иначе нельзя. Но если и существуют билеты в счастье, то мой поезд почему-то всегда идёт мимо, проездом. С каждым метром приближаясь к центру города, к нашему месту встреч с друзьями, всё громче в моей голове звучали слова Алика: «Ты лучше всех нас». Господи, чем? Я обычный парень, который просто хочет жить, хочет, чтобы его любили, хочет быть кому-то нужным. У меня, как и у всех, есть свои мечты, свои желания. Вернее были мечты. Всё как-то не так пошло в моей жизни, не так как хотелось, не так, о чем мечталось. В школе учился посредственно, только к пению тянуло и труду, всегда манило искусство своей духовной красотой, возвышенностью прекрасного, своей таинственностью, элегантностью и аристократизмом. Мечты, как далёкая звезда, манят своей яркостью, блеском, хочется их достать, подержать в руке, или даже просто прикоснуться, хотя бы краешка этой заветной мечты. И я, как истинный идеалист, решил поступать в Театральный институт. Только тут я видел своё осуществление мечты. Путешествовать, работать в театре, одевать прекрасные костюмы, играть главные роли в спектаклях: Ромео и Джульета, Тристан и Изольда, сыграть Гамлета. А роль Отелло, это же высшее искусство мастерства. И я как наяву видел себя в шикарном костюме героя, произносящего крылатую фразу: «Быть, или не быть? Вот в чём вопрос!» Подогретый этой идеей поступления в институт, и так, чтобы наверняка, поехал на год к бабушке в деревню, готовиться. Полная тишина, гармония с природой. Но не тут-то было. За работой в деревне и помощью бабушке, не заметил, как пролетело три года. Вернулся в город, и долбануло меня осознание реалиями жизни, шмякнуло меня с небес на землю, поцеловав с асфальтом. Жизнь бьет ключом, и всё по голове. Детство закончилось в один миг, а радужные мечты накрылись медным тазом. Нужно было срочно искать работу, иначе я просто окажусь в один прекрасный день под каким-то забором, никому не нужным. Вот так и попал работать в психиатрическую больницу. А что делать? Как не печально, мечтами не проживешь, мечты не накормят и не оденут. Устроившись на работу в больницу, что я только не делал. Санитаром работал на приёмном отделении, кроме того, был там и диспетчером, и курьером, и медицинским статистиком, и регистратором медицинского архива. Но крохотная надежда всё же меня не покидала, дотянуться к своей мечте. И я как хватающийся за соломинку в этом жизненном водовороте, начал посещать местный колледж культуры, как слушатель по актёрскому мастерству. Набор туда проводили раз в три года, но у меня было такое рвение и желание, хотя бы прослушать курс, что преподаватель на свой страх и риск, взял меня не официально на свои занятия. Видя мой потенциал и мои старания, он предложил сдать вступительные экзамены, и стать уже официально студентом колледжа. Но я, взвеси все «за» и «против», посчитав себя слабым актёром, отказался от этого, отказался от этой своей мечты. Как-то в один момент, не поверил в свои силы. Не поверил себе, что смогу. Быт и реальность жизни, ломает и не таких идеалистов, как я. И я, понял, что актёр, это, как тот журавль высоко в небе, а жить нужно сейчас, и зарабатывать деньги тоже нужно сейчас. Поэтому своей синицей я выбрал медицину. Ну, раз тут работаю, в этой сфере, уже всё знакомо, всё знаю, только «корочки» не хватает. У нас же в жизни как? Каким бы ты ни был специалистом, и каким бы ты не обладал опытом работы – без «корочки», ты никто. Вот я и собрался учиться на вечернем отделении медицинского колледжа, долго готовился. Много вечеров и ночей провёл за книгами, и был уверен, что на этот раз у меня получится. Я готов. Готов встретить эту нелёгкую жизнь, с открытым забралом. Но как пришло время поступать, выяснилось, что именно с этого года, это вечернее отделение стало исключительно платным, без вариантов. Позволить себе такую роскошь, как платное отделение учёбы, не было, и не представлялось такой возможности, на дневном, тем более. Я должен был сам себя обеспечивать, сам оплачивать свою учёбу. Потянуть всё это удовольствие я не смог, вот и пришлось и от этого отказаться. Пробовал поступать заочно в Университет на историка, но протянул с подготовкой, и завалил экзамен. А в самом конце, уже после поступления всех студентов, был набор в медицинский колледж, при медицинском Университете. Туда брали по факту, нужно было только принести документы, и всё – учись. Это был, то ли целевой проект, то ли у них был недобор. Но я уже так устал от этих неудач, от того, что бьешься как рыба об лёд, а всё равно результат нулевой. Так устал от разочарований, что просто упёрся, и никуда не пошёл. Я просто устал. Был сыт по горло этими сплошными неудачами. Устал сражаться как Дон Кихот с ветряными мельницами, под названием «Жизнь»… Вот так посмотришь на свою жизнь, оглянешься – одна, нескончаемая штанга. Как под заказ. И эта грёбанная спутница жизнь беспросветная, не даёт мечтам осуществится. «Лучше? Да чем я лучше, Алик?». Вот только книги спасают, поздними вечерами и глухими ночами. Только с книгами забываешься, отвлекаешься хоть на время, от того, что тебя окружает. С героями книг путешествуешь по разным странам, с героями видишь прекрасные, чудные места, где бы так хотелось побывать, увидеть это своими глазами. Мечтаешь о такой любви, как в романах. И так хочется, чтобы это было реальностью. Хочется, родного, близкого человека, который бы просто любил меня, просто потому, что я есть. Вера бессмысленна, слишком капризна. Мы каждый раз бежим от себя в одиночество, прекрасно осознавая, что это не лечится. Какая разница, сколько нам выпало? В любой момент это всё может закончиться. III Ещё из далека я увидел Ксению с Юлькой, Сашу с Вовкой, и Дениса с Алексеем. Юлька, Ксения и Вовка сидели на скамейке и громко смеялись, держась за животы. А Сашка травил им свои неиссякаемые байки. Как всегда в своем репертуаре, вечно парень на приколе. Особо у него получалось голоса пародировать, парень талантище. Мега артист, ему бы в театральный. Вот там бы применить его талант, цены ему бы там не было. Всегда такие шутки отмачивает, что просто со смеху умереть можно. Как начнёт голосом Георгия Милляра разговаривать, не отличишь от голоса Бабы Яги с русских сказок. Вот и сейчас, что-то такое им рассказывал, активно жестикулируя руками, корча рожицы, для убедительности. И все покатывались со смеху, наблюдая за ним. Ксеня такая же. Юлька у неё поскромнее, позастенчивей. А Денис с Алексеем, стояли напротив них, немного в стороне, разговаривали между собой. Только ещё двоих не хватало из нашей компании. - О, Лёха, привет! – Заметив меня, с улыбкой на лице поздоровался Вовка. - Привет, ребята! Ну что тут у нас? Где все остальные? – Пожав парням руки для приветствия, я уселся на скамейку рядом с ними. – Привет, девчонки! - Привет! Как твоё «ничего»? – Спросила меня Ксеня. Мы с ней как-то больше всех дружили. Хорошая девчонка. Когда мы с ней только познакомились, она мне предложила оформить фиктивный брак, для отвода глаз, главным образом для бабушки, чтобы не задавала лишних вопросов. Типа и ей хорошо с Юлькой будет, и мне потом тоже хорошо, когда у меня появится мой постоянный парень. Но как-то всё это только разговором и осталось. С тех пор, мы с ней здорово подружились. Всегда выручали друг друга, когда возникала такая необходимость. - Лучше всех, Ксень. – Вздохнув, и опустив голову, ответил я. - Никак не угомонятся? – Ксеня, обняв меня за плечи, присела возле меня. – Лёха, и что никакого просвета? – Шёпотом спросила она меня. - Нет, Ксюш, это уже гиблый номер. Всё перепробовал. И дома её закрывал, чтобы не могла выйти, и выливал всё, и забирал, и ругань с ней и с братом. Я уже не могу. Устал, понимаешь? Я, наверное, буду искать себе квартиру. Сил нет там больше оставаться, я не могу видеть, во что она превратилась, вместе с братом. Это отвратительно и ужасно. – Грустно вздохнул я, подкуривая сигарету. – А где все остальные? - Опаздывают, сейчас подойдут. Лёш, ты держись, ладно? Всё оно как-то наладится. Да хоть у нас можешь пожить, если что. Да и любой из наших ребят тебе не откажет, ты же знаешь, только скажи, и все с радостью тебя примут. – С участием и грустью проговорила она. – Слушай, Лёш, а что у тебя там с этим модельным бизнесом, - Чтобы как-то отвлечь меня от этих грустных мыслей, и наигранной улыбкой, спросила меня Ксеня, - Ты мне так и не рассказал. Сказал только что поступил. Ну, и? Колись, модель. - Бортанули меня, Ксень. – Со вздохом, выпуская струю дыма от сигареты сказал я. - Как это бортанули? У тебя же все данные! С твоей-то внешностью! И фигура, и лицо, и рост, всё при тебе. Что не так? – Не веря, возмущённо потребовала Ксеня ответа. - Всё, да не всё. Вот именно рост, и сыграл со мной злую шутку на этот раз. - Да, они там, что, в сосну ударились?! Да, такому росту любая модель позавидует! Так, рассказывай. – В нетерпении потребовала она. - Рассказывать-то нечего. Поступил в наш театр моды, где проводили набор, но ты знаешь. Прошёл до конца, но в финале из троих парней, выбрали одного, потому что он был ниже нас ростом. Мотивировали это тем, что одежда, которую демонстрируют модели, потом идёт в продажу, в бутики, а таких, как мы, высоких, в народе мало. Так что с моим ростом в два метра, в модельном бизнесе не место, и делать мне там нечего. - Зашибись! Дай сигарету. Я в печали. – Ксения очень расстроилась этой малоприятной новостью. Она искренне за меня переживала. – Я достал пачку сигарет, угощая её. – О, а вот и они. Ну, сколько можно вас ждать? – Кто-то из ребят крикнул. Все повернули головы в сторону дороги. К нам подходили еще двое парней, Вадим с Денисом. - Ну, простите, опоздали малость. Бывает. Сами знаете. Транспорт плохо ходит. – С улыбочкой ответил Вадим. - Конечно, так уж и транспорт вас задержал. Так мы все и поверили. – Съязвила Юлька. И все хором засмеялись, а ребята засмущались. - Ну, что по пивасу? Раз уже все на месте. Все будут? Мы сейчас сгоняем. – Сказал Денис. Юлька увязалась за парнями, умчавшись с ними за пивом. Мы все остались ждать их на скамейке, слушая, как Сашка продолжает травит свои байки и анекдоты. Время для нас пролетело незаметно, все начали потихоньку расходиться по домам. Было уже поздно, а завтра снова рано утром на работу. IV Не успев войти в отделение, как меня уже встречал Алик. Очень взволнованный и какой-то дёрганный. -Лёха, где тебя носит? Нач. мед. всех собирает. Срочно. А тебя всё нет и нет. Сам знаешь, что она не любит опоздавших. -Да, автобуса долго не было. Пока ждал, замёрз весь. - Лёха, всё потом. Погнали, а то влетит. – Мы припустили к месту собрания. Сотрудники все уже были на месте, а мы тихонько с Аликом встали позади всех. Все галдели, перешептывались. - Так, прошу тишины! Товарищи, сотрудники, в связи с создавшийся ситуацией во всех медицинских учреждениях, а именно, длительные не выплаты заработных плат медицинским работникам, было принято решение: Завтра все медицинские учреждения нашего города выходят на централизованный митинг, который будет проходить у здания администрации области. Встречаемся все у памятника Ленину в десять утра. Приходят все без исключений, без опозданий. Сегодня работаем в нормальном, обычном режиме. Завтра все на пикет. Все свободны. Прошу всех разойтись по своим рабочим местам. У кого есть вопросы, подходите, обсудим. Поскольку у нас с Аликом вопросов никаких не было, и всё было понятно, мы пошли сначала в курилку, обговорить происходящее, а потом отправились уже по своим рабочим местам. На завтра договорились встретиться уже на месте митинга. Когда я подходил к месту собрания, все уже собрались и стояли полукругом около памятника Ленину. Погода была чудесная, как никогда. Солнце светило ярко, и даже было по-весеннему тепло. Что редко у нас в такое время года. Народу было много. Помимо наших всех сотрудников больницы, были и другие работники, других медицинских учреждений. Только подойдя к нашим сотрудникам, мне сразу вручили плакат с какой-то кричащей надписью, и я, найдя глазами Алика, подошёл к нему. Мы встали позади всех митингующих, смотрели на это массовое шоу, как местечковые разжиревшие, холёные чины пели соловьем с высокой трибуны, о будущей прекрасной жизни, только нужно терпения. Ничего нового они нам не говорили, мы всем этим были сыты по горло. Этими обещаниями. Вели они себя свысока, как короли перед чернью, метая свой бисер перед свиньями. Противно и мерзко. Нам ещё раз напоминали, что в этой жизни мы никто, и звать нас никак. Дешёвая рабочая сила, с которой не считаются, не считая за человека. Это было настолько неприятно, чувствовали себя полными придурками, и мы с Аликом, чтобы как убить время, начали прикалываться и насмешничать с выступающих «меценатов», угорая от своих пошлых шуточек. Тут в разгар нашего неудержимого веселья к нам подходит бомжеватого вида мужичок с грязной, не опрятной бородой, которого все знали в нашем городе. Местечковая звезда, самого низшего пошиба, который так же был известен тем, что побирался милостью ради, у церкви. Подошёл, встал позади нас, с очень важным видом, с гордо поднятой головой, при этом, не выпуская с одной руки пиво, а с другой руки какую-то надгрызаную булку. Внимательно слушал выступающих какое-то время, с довольно-таки умным выражением на морде-лица, попивая и закусывая, а потом глубокомысленно изрек: "Да, бедные вы, Бедные!" Вздохнул, развернулся, и важной поступью ушёл. Это было для нас с Аликом вершиной, пиком нашего веселья, мы просто покатились со смеху, сдерживаться уже было невозможно. На нас начали оглядываться митингующие, привлеченные нашим смехом, шикать на нас, и возмущенно требуя умерить своё веселье. Скользнув бесцельно, рассеянным взглядом по толпе народа, и по выступающих на трибуне, в поле моего зрения попадает что-то красное, привлекая мой взгляд. На фоне серых, и черных одежд, красный особенно выделялся. Своей яркостью, и какой-то неуместностью, в этой серости. Это была ведущая местного телевизионного вещания, на ней было ярко-красное пальто, с шикарным шарфом, изыскано повязанным вокруг шеи. А вместе с ней парень с камерой на плече. Они вдвоем освещали этот пикет. Как-то сразу смех на моих губах замер, я оценивающе, и с интересом посмотрел на этого парня. В начале мне было видно его только со спины, а потом он повернулся ко мне лицом. Очень красивый. Высокий, темноволосый, карие глаза. Стройный, подтянутый. Широкие плечи, обтянутые кожаной курткой, джинсы, плотно сидящие на бедрах. Статная, спортивная фигура. Вдвоём с ведущей, они перемещались с разных сторон по этому мероприятию, выбирая наилучшие ракурсы, для своей съемки. Он снимал происходящее, двигаясь плавно и грациозно, а остановившись, широко расставлял ноги, или немного приседал. На них я и обратил свое внимание. Потом девушка что-то в стороне говорила на камеру. Брали интервью у нескольких выступающих, а я, застыв, не мог отвести глаз от него, следя за ним глазами не отрываясь. Мне уже не было интересно, о чём говорил Алик, и что происходило у трибуны, я постоянно искал его. Чувствовалась в нём какая-то потаенная сила, какая-то уверенность и мужественность, как у самца перед прыжком на охоте, который привлекает своей неповторимостью, красотой и опасностью. Но, не взирая на опасность и страх, ты как бабочка, привлечённая яркостью пламени, всё рано тянешься привлечённый светом свечи. Так и я, с затаённым дыханием, любовался этим парнем. Время для меня в тот момент, остановило свой бег. Исчезли митингующие, выступающие, простые прохожие. Исчезли городские звуки улицы. Всё что меня уже интересовало – это он. Парень этот оставил у меня неизгладимое впечатление. Чем он закончился пикет, я посмотрел уже в сюжете по ТВ в новостной программе, поздно вечером в повторе. V Проходило время, недели сменяли месяцы, Новый год уже давно остался позади, а этот парень у меня не выходил из головы. Все чаще, и чаще я вспоминал его, прокручивая в своей памяти тот октябрьский митинг. В голове как стоп-кадры с фильма, выплывали картинки: то его улыбка, разворот головы, то, как он двигается, в чем был одет. С каждым днем мои картинки приобретали все больше яркости и красок. А тут через какое-то время, он стал вести новостные программы по местному телевидению, с такой харизмой, апломбом, таким неподдельным обаянием, что невольно обращал на себя внимание. Каждый день я торопился домой, ко времени вещания местных новостей, чтобы снова увидеть его по ТВ. В титрах прочел, что его зовут Илья. Но прекрасно понимал, что этот парень мне не светит, во всех смыслах. Кто он, а кто я? Он звезда местного телевизионного вещания, известный журналист, сделавший себе карьеру от оператора, до ведущего новостных программ. А я как был работником психиатрической больницы, так им и остался. У такого красавца, наверное, отбоя от девушек нет, а может, есть та, единственная, которою он любит. Сегодня был выходной день, и мы с ребятами утянулись в бар «Театральный», все весёлые, радостные, в предвкушении чудных приключений, одним словом понеслась душа в Рай, нужна была разрядка, после длительной рабочей недели. Кафе находился в здании театра драмы. Возле нашего парка, с фонтаном. Здесь мы могли себе позволить зависнуть до утра, да и многие знакомые тут тусили. Хорош этот бар был тем, что мы все могли быть тут сами собой, и не нужно было прятаться. Кроме нас сюда приходили и другие ребята, такие же, как и мы, что тоже были из «темы». Пили пиво, веселились, играли в бильярд, курили, здесь было уютно и хорошо, никто не торопился домой. Я сидел за столиком, курил, пил пиво из большого бокала, и наблюдал за своими ребятами. Они играли в бильярд, девчонки против парней. Смеялись, стебались друг над другом, а мне что-то весело совсем не было. Настроение укатывалось все ниже, видя их идиллию, разворачивающуюся у меня на глазах. То обнимут друг друга, то поцелуют друг друга украдкой. У каждого из них была своя пара. Каждый из них, был нужен другому, у каждого из них, есть свой любимый человек, только я, всё так же каждый день возвращался домой один, где никто меня не ждал, и никому я там не был нужен. Но ведь это же не навсегда. Я почему-то верю, что в моей жизни, еще не наступил тот роковой, крутой момент, который изменит мою жизнь. Я верю, чувствую, что где-то есть мой любимый, который так же, как и я, ждет меня. Есть моя вторая половинка. Просто нужно время, нужно подождать, и он придет. Жизнь, она всегда таит в себе какие-то сюрпризы, она прекрасна, и я был уверен, что стою на пороге чего-то очень значимого в своей жизни, должно что-то произойти. Только нужно подождать, а пока надо наслаждаться своей молодостью, брать от этой жизни всё, что только можно взять. Ведь даже дождь приносит безграничную радость. Кто-то намокает, жалуясь на жизнь и плохую погоду, а кто-то наслаждается этими прекрасными теплыми струями воды, упиваясь чистотой и свежестью озона, что может подарить только дождь. Нужно жить сегодня, не завтра, не потом, а именно сегодня. Ведь жизнь – это единственное, неповторимое чудо, которое дано человеку. Только от него зависит, как он ее проживет. В унылой мрачности, или так, как хочется, получая от этой жизни по мере возможности всё великолепие, что она может преподнести нам, храня в памяти все ценные моменты, наслаждаясь воспоминаниями, уже потом. Быть счастливым от того, что его жизнь проходит не зря. Оглянувшись вокруг, невольно замечаешь, сколько несчастных, серых, в своей унылости людей. Сколько угрюмых лиц, серых одежд. Люди слишком погружены в себя, в свои проблемы и заботы, сами нагнетая ужас бытия. Нет яркости в их жизни, как будто огромное крыло укрыло от них все прекрасное, как будто кто-то им закрыл глаза. Посмотрите, оглянитесь. Жизнь – прекрасна! Прекрасна в любом ее проявлении. Неужели никто не понимает, что в любой негативной ситуации, тоже есть свои светлые стороны. Всё, что происходит в нашей жизни — к лучшему. Иногда кажется — тупик, не получилось, не свершилось, не случилось, не сбылось. Оказывается — не тупик, а крутой поворот. Не конец жизни, а начало новой. Самые тяжкие разочарования превращаются в новые встречи. Во всяком случаи хочется в это верить. - Лёха, ты чего загрузился в гордом одиночестве? – Сашка со смехом, плюхнулся рядом, наваливаясь на меня, пытаясь меня растолкать. - Да, так, о жизни. – Давай лучше к нам. С нами веселее, чем с такой жизнью, о которой ты задумался. Ну, её, такую жизнь! Ты что думаешь, если будешь ломать себе мозги, что-то изменится? Лёха, давай, поднимайся, все наши там, один только ты тут, в полной грусти, и одиночестве. Кому это надо? Тебе или нам? Вон, Денис проигрался и теперь не хочет играть, а Вадиму нужна пара, для реванша. Девчонки их сделали! Представляешь? Подчистую! Он рвёт и мечет. – Со смехом объявил он мне эту знаменательную новость. - Нет, не сейчас. Не хочу, Саш, настроения нет. - Лёха, всё будет норм! – Хлопнув меня по плечу, Сашка проследил за моим взглядом. Я смотрел на девчонок, они держались за руки, мило шептались, и столько в их взгляде было любви. – Лёша, а давай, мы тебе найдем парня классного. Что ты всё один, да один. - Мне кто-нибудь не нужен. И одноразовых тоже не надо. Если воевать – то за королевство, а если любить, то только короля. – С грустным смешком, выдыхая дым, сказал ему я. Но промолчал о том, что мне нравится уже долгое время парень с местного телевидения. Что попусту трепать языком, если эта птица всё равно не моего полёта, и скорее всего он не из «наших». У меня давно уже никого не было, тут он прав, но я всегда как-то избирательно подходил к выбору. У меня был принцип: или мне очень нравится парень, или вообще без никого. При этом не обязательно, что на мой интерес к человеку влияла его красота, он должен был меня чем-то зацепить. А зацепил меня парень с телевидения, и тянуло меня именно к нему. - Слушай, Лёха, а ты слыхал новость? – Загадочно с хитрецой, с прищуренными глазками, спросил меня Саша. - Какую ещё новость? – Совершенно без интереса, а только для поддержания беседы спросил я у него. - Журналист этот, что с местного телевидения, он из «наших». – Довольно объявил мне Саша. - Какой еще журналист? – Но уже более заинтересовано спросил его я, а сердце почему-то застучало быстрее. - Ну, этот, такой славный, шатен. Черт! Имя забыл его. Старое такое, но сейчас модное. Он обаятельный такой. Всегда приковывает взгляд к себе. Да, ты его знаешь, Лёха. Видел сто раз. Вспоминай! - Илья? – Почти шёпотом, и с затаенным дыханием спросил я. - Точно! Илья! Ну, вот! Он из «наших». Парень в «теме». - Откуда такие познания? – Всё еще не веря, не смея надеяться, спросил я. - Да, отвечаю! Из надежного источника. Те, что говорили, сказали «точняк». Он из «наших». Сашка, ещё что-то говорил, рассказывая в красках, где он это услышал, какие-то подробности, которые я уже не слышал. Всё отошло на второй план. Музыка, голоса. Они перестали существовать. В голове у меня вертелась и стучала одна только фраза: «Он из «наших». Он в «теме»». Чёрт! Чёрт! Чёрт!!! Я хотел этого парня. До безумия хотел. Он стал моей навязчивой идеей, больше полугода. Уже середина лета, а он всё так же оставался моей мечтой. За это время много всего произошло. А вот воспоминания о нем не отходили, он всегда был в моих мыслях, я всегда к нему возвращался. С того памятного пикета, что был ещё осенью, в октябре, он не выходил у меня из головы. А тут такая новость. Это был как какой-то знак. Это было как знамение, только для меня. Наверное, это был ответ, на все мои тайные молитвы. Но я так же понимал, что рассчитывать на что-то я не мог, но хотя бы познакомиться можно. Хотя бы поговорить. Ведь это, наверное, возможно. Он живёт в моем городе, и работает тут же. Я загорелся идеей как-то с ним познакомиться. VI Пару дней ходил сам не свой, всё искал выход, или подход, как всё это провернуть. Мешала мне моя чрезмерная скромность и вежливость. Я всегда не мог два слова связать по городскому телефону, если возникала такая необходимость позвонить, по бытовым вопросам, а тут такое щекотливое предложение, это же не вопрос о цене хлеба в магазине. Блядь! Ну, позвоню, и что я ему скажу: «Привет, ты мне нравишься, и я хочу тебя???». Бред! Он меня пошлет туда, где Макар телят не пас, даже не дослушав. И как позвонить? Мобильного телефона у меня нет. Это слишком роскошное удовольствие, для меня. Есть такие телефоны у пары моих знакомых, но они говорили, что тарифы, просто зашкаливают от дороговизны, проще, и дешевле придти пешком к зданию телевизионного вещания, и ждать его там, после работы. «Угу, и буду там как бомж-попрошайка. Весёленькая перспективка. Нет, Лёха, нет. Тут нужно позвонить предварительно, и попробовать как-то договориться о встрече, для начала». Господи, хоть бы как-то мне удалось не мямлить и связать все слова в кучу, произнести всё членораздельно, и объяснить чего я от него хочу, и при этом, чтобы он меня не послал по определённому адресу, указав точное место назначения. «Может на клочке бумаги написать текст? Нет! Тогда он точно почувствует и услышит, что я читаю, и точно не станет со мной разговаривать». Надо просто позвонить. И простыми словами объяснить ему, чего я хочу. Мысли о нём разъедали мозг, при этом поливая для пущего эффекта серной кислотой. Я не мог спать, стал много курить, всё, думая о нем. Ничего не лезло в горло. Аппетит пропал напрочь. Всё сражался с самим собой, проигрывая каждую битву. Находя и отметая кучу вариантов знакомства с ним. Сегодня была уже пятница. Неделя, как я знаю, что он из «наших», и это не давало мне покоя. Крыша съезжала, разбиваясь мелкими осколками у моих ног. В своём копании в себе, я дошёл апогея. Дальше терпеть эти титанические муки, и прозябать в неведении было уже невозможно. Нужно было что-то срочно решать, пришло время менять ритмы, иначе я просто сойду с ума. Целый день, на работе, я только крутился возле телефона, посматривая на аппарат с трубкой, и круглым диском с цифрами. Диск, который меня отделял от него. В какой-то момент, сметая все противоречия, я созрел, для звонка ему. Или сегодня, или никогда. А там, будь, что будет. Пошлёт – значит пошлёт. Тогда уж точно я буду знать наверняка, светит мне что-то или нет. С этой мыслью, оптимистическим настроем, и улыбкой загадочного увальня, взяв себя в руки, я стал дожидаться конца рабочего дня, чтобы без помех позвонить ему, и никто из сотрудников не слышал мой с ним разговор. Время тянулось бесконечно долго. Наконец-то на часах стрелки выстроились в нужную комбинацию. Ровно пятнадцать часов. Все сотрудники потихоньку засобирались домой, прощаясь друг с другом. Я сказался сильно занятым, не успевшим доделать свою работу, немного задержался, перекладывая с места на место бумажки, чтобы не задавали лишних вопросов. Когда коридоры опустели, я подошел к заветному телефону. Ладони сразу стали влажными, а сердце выбивало громкий набат, в висках стучало, и как-то сразу пересохло в горле. С трясущимися руками, я набрал номер телефона телевизионной студии, попросив администратора, пригласить его к телефону. Кем я представился с перепугу, я уже не помню, но главное, что они мне сказали подождать, пока он подойдёт. Я ждал, не смея поверить, что сейчас буду говорить с ним, что услышу его голос, который будет звучать только для меня, а не по телевизору для всех. Меня трясло от волнения. За это время, которое показалось вечностью, я порывался несколько раз бросить всё, и бежать сломя голову. Когда уже был на грани бегства, и практически правая рука нажала рычаг сброса… - Алло? – Он подошел довольно быстро, моя рука замерла, не успев нажать рычаг, прервав эту пытку, а дыхание моё перехватило. – Алло? Добрый день, это Илья. Вы хотели со мной поговорить. Не молчите. - Алло… - Заикаясь, произнес я. - Меня зовут Алексей. – Трубку телефона я сжал так, что побелели костяшки пальцев. - И чем могу быть полезен, Алексею? – Немного приглушенно, с насмешкой, но и в то же время очень дружелюбно спросил меня Илья. Чувствовалась его задёрганность. Во всяком случаи мне так послышалось в его голосе. Да, и не удивительно, это был конец рабочего дня. И скорее всего он был уставший за весь рабочий день. - Я хотел бы с Вами познакомиться, если это возможно. - Хорошо, давайте познакомимся. Буду рад. Приезжайте ко мне сегодня к зданию телевидения, я выйду к вам, во второй половине дня, где-то около семнадцати часов. Вас это устроит? - Да, устроит. Я приеду. – Телефонная связь прервалась, а я так и стоял возле стола с телефонной трубкой в руке. Не осознавая до конца, что это, только что было. Как в замедленной съёмке фильма, я очень медленно положил трубку телефона на место. Как будто только сейчас начал дышать, до этого забыв, как это делается. Медленно, очень медленно, на трясущихся ногах, присел на стул, который так предусмотрительно стоял возле стола. Иначе я бы так и сполз на пол, не будь его рядом. Положил локти на край стола, обхватывая голову руками. Просидев в таком положении, некоторое время, в полной прострации, начал понемногу приходить в себя. В сознание начали пробиваться другие посторонние звуки, тиканье секундной стрелки на настенных часах. Какой-то шум в конце коридора. Чьи-то голоса. Лёгкий ветерок, коснувшийся моего лица и волос, влетевший через открытое окно. Я это сделал! Я ЕМУ позвонил! Не понимаю, и поверить не могу, откуда у меня взялось столько наглости, чтобы вот так позвонить человеку, и напроситься на знакомство. Но я это сделал! Я был неимоверно горд собой. Был счастлив, что решился на это, а он мне не отказал. Скользнув счастливым взглядом, совершенно бесцельно по помещению, взгляд зацепился на часах. Минутная стрелка медленно доползала четырёх часов дня. «Это что, я просидел тут час? Уже четыре часа?!» Ёпт! Четыре часа! Бля, идиота кусок! У меня же встреча через час, не хватало ещё опоздать. Схватив сумку, я унёсся на остановку, словно за мной гналась тысяча чертей. VII Больница находилась за городом, и добираться до центра, где находилась его студия, мне предстояло хороших минут сорок времени. Во время поездки, я всё думал, что сказать, как себя вести. Хотя, что сказать я знал. Вопрос: как это сказать? C этими «радостными и волнующими мыслями», я не заметил, как приехал к заветному зданию. На часах было практически пять часов вечера, успевал впритык. Влетев на рецепшен, я попросил пригласить Илью. Сказал, что у нас назначена встреча. Сам же вышел на улицу, присел на лавочку у входа, закурил, дожидаясь его. Вскоре он вышел ко мне, бодро сбежав по ступенькам. Я смотрел на него во все глаза, пока он приближался. Как-то он меня немного разочаровал. Он же «звезда» местного телевидения. А тут парень вышел, одет в какую-то футболку, шорты и сандалии. Я ожидал от него чего-то другого, чего-то большего, но никак футболку и шорты. Чем ближе он ко мне подходил, тем больше меня начинало колотить. Подойдя ко мне на расстояние вытянутой руки, он остановился, я поднялся с лавочки. - Привет. – Поздоровался со мной, немного удивлённо. - Привет. – Я засмущался, все мысли разом вылетели у меня из головы. Таращился на него как придурок, а сердце выбивало набат в моей груди. Чувство какого-то неимоверного волнения, мандража. Был на пике эйфории, и как будто всё это происходило не со мной. - Илья. – С улыбкой представился он, протягивая мне руку для приветствия. Он был уставший, после длительного рабочего дня. - Алексей. – На мгновение растерявшись, куда сунуть не докуренную сигарету, переложил в левую руку. Поняв, что так не прилично, оглянулся в поиске урны, не увидев её, запузырил окурок в кусты. Зачем-то ладонями провёл по джинсах, вытирая их, покраснев, наконец-то протянул свою правую руку для пожатия. Мысли вразброд, а всю эту сцену, я как будто наблюдал со стороны. - Так что тебя привело ко мне, Алексей? – Заинтересовано спросил у меня, Илья. Выдёргивая меня, парящего в облаках, резко спустив на землю. Я мгновенно стушевался от его взгляда, и его прямого вопроса в лоб. Начал нести что-то общее, из далека. Но он тут же меня осёк, попросив изложить суть дела по существу, более конкретно. И я как в омут с головой, на одном дыхании, краснея и заикаясь, как будто бросаясь с разбегу в глубокую бездну, выпалил то, что от него хотел. - Илья, ну, я слышал, что ты по «теме», и всё такое. Очень хочу с тобой познакомиться более тесно, чем просто с человеком, а именно по этой причине, что даёт мне надежду, побыть вместе с тобой… Короче познакомиться для сексуальных отношений. – Выпалив это на одном дыхании, опустив голову, с замиранием сердца стал ожидать его вердикта. Но он очень спокойно отнесся к этому моему желанию, без насмешек, без издевательства, без какого-либо недоумения, или нерешительности, а скорее, наоборот, с искренним интересом, с улыбкой глядя на меня. С меня, как будто упал огромный груз. И стало легче дышать. - Я тебя услышал. Ну, что же, Лёша, я лично, не против. Ты мне нравишься. – Сейчас он мне напоминал тигра вышедшего на охоту, присматриваясь к своей жертве, оценивая её шансы, манящего и очень опасного, но не менее желанного. – Но я живу с парнем, и только он будет принимать решение. Если ты ему понравишься, а я почему-то уверен, что ты ему тоже понравишься, тогда я тебя приглашу к себе домой. Ты не против, такого предложения? - Нет. – Мне он нравился, я хотел его, и меня не смущало, что будет еще один парень. - Сегодня пятница. Я немного устал, после работы. Давай, я поговорю со своим парнем, объясню ситуацию, а завтра в часиков семь-восемь вечера, мы с тобой встретимся, он на тебя посмотрит. Магазин продуктовый знаешь в центре города «Волна»? - Да, знаю. - Вот и замечательно. Там и встретимся. До встречи, Лёша. Не опаздывай. Рад был с тобой познакомиться. – С улыбкой произнес он. - Мне тоже приятно было познакомиться, Илья. – Мои слова повисли в воздухе, а он развернулся, быстрым шагом направился в здание телевидения. Я прикурил сигарету, в полуобморочном состоянии, и в полном ахуе плюхнулся на скамейку. Закрыл глаза, откинулся головой на спинку лавочки, с мечтательной улыбкой на губах прошептал: «Это сон. Это не может быть правдой. Но завтра всё-таки у меня с ними встреча. Бляяя!». Одновременно хотелось кричать, прыгать, куда-то бежать от радости. Чувства зашкаливали. Сердце неистово билось в груди, а глупая улыбка не сходила у меня с лица. Как я добрался домой, не помню. Вечер прошёл в мечтах и в полном кайфе. Долго гулял по вечернему городу, мечтая о завтрашней встрече, в предвкушении чего-то чудесного и необычного. Мысль, что я могу, не понравится второму парню, меня даже не посещала. Почему-то был уверен, что всё пройдет на высшем уровне. Мыслями, я был уже весь там. С ними. VIII На следующий день, в ожидании этого вечера, я думал, что сойду с ума. Чувства волнения, дошли своего апогея. Что одеть? Что сказать? Как себя вести? Ёпт! И чем ближе приближалось время встречи, тем больше я нервничал, и дёргался. На назначенную встречу, я примчался заранее, выносить тянущееся в ожидании время, уже не было сил. Ещё из далека, я увидел Илью, с его парнем, они оба подъехали на велосипедах. - Лёша, привет. – С улыбкой поздоровался со мной Илья, как с давним знакомым. Я протянул ему руку для приветствия. - Привет, Илья. – Познакомься, это Дима. – Представил он, мне своего парня, глянув на него с улыбкой. - Привет, Дима. Очень приятно. – Я, протянул парню руку, для приветствия. - Привет, Лёша. – Пристально глядя мне в глаза, задержал мою руку в своей, немного дольше, чем того требовало приветствие. Одновременно спохватившись, мы резко одёрнули руки, почувствовав себя неловко, засмущавшись. Опустив глаза, я мгновенно замолчал, сердце выскакивало, билось в груди, пульсируя в висках. – Мне тоже приятно с тобой познакомиться. – С оценивающим интересом, оглядев меня, произнес он, с улыбкой на губах, начав что-то искать в бардачке своего велосипеда, делая вид очень занятого, и поглощённого этим занятием. Я чувствовал, что ему нравлюсь. В разговоре наступила неловкая пауза. - Сегодня жарко. Люблю такую погоду. В такие дни, можно на реку сгонять. – Сказал Илья, привлекая к себе внимание, заполняя эту пустоту, что между нами возникла. - Да, такие дни нас не часто балуют. Хоть и лето, но чаще холодно, чем тепло. – Говоря это, я посматривал украдкой на Диму, оценивающим, заинтересованным взглядом. Парень оказался молодым и очень интересным, лет девятнадцати-двадцати. Весьма даже привлекательным, симпатичным и очень интересным. Красивое лицо, несколько тонкие губы, но красивые, чувственные. Высокий, изящный, стройный, с Илью ростом, или даже чуть выше. Жгуче-чёрные волосы, подстриженные в модную модельную причёску. Локоны обрамляли его лицо, закрывая уши, падая шелковистыми прядками на шею, ловя солнечные блики, с несколько удлинённой чёлкой, коварно закрывая его левый глаз. Джинсовые шорты, зауженные до колен, низко сидящие на бедрах, клетчатая рубаха, застегнутая на две пуговицы, в районе пояса, обнажая его грудь с красивым ровным загаром, и узкую талию. Он даже был скорее смуглым, чем загорелым. Чувствовалась в нем какая-то восточная кровь, бурлящая в его жилах. Кожа гладкая, цвета темной оливки. Шею украшало ожерелье, из темных бусиков, похожие на фенечки. Это украшение, ему очень было к лицу, подчеркивая линию шеи, и рельеф мышц на груди. Но больше всего привлекали к себе его глаза. Очень темные, с длинными, густыми чёрными ресницами. Узкие, и чуть раскосые, с хитринкой, и прыгающими бесятами, играющими весёлыми смешинками. Он невольно обращал на себя внимание, маня и приковывая к себе взгляд, своей экзотической красотой. Было что-то в этом парне, что цепляло, хотелось на него смотреть, не отрываясь, наслаждаться его красотой и неповторимостью. Мы постояли еще пару минут, разговаривая ни о чём. Дима всё больше молчал, изредка вставляя свое слово, в наш с Ильей диалог. Голос у него был немного низкий, приглушенный, мягкий с небольшой хрипотцой, льющийся тягучим бархатом, лаская слух. - Я думаю, что нам надо выпить за знакомство. Никто не против? – Спросил Илья. – Лёша, ты как на это смотришь? - Я только «За». – Глянув на Диму, ответил я, слегка ему улыбнувшись. - Тогда, мы с Димой тебя приглашаем к себе домой. На улице жарко, а дома попрохладней, да, и уютней на много. Дима сегодня изгалялся в изысках кулинарии. – Нежно посмотрев на Диму, сказал Илья. – Надо всё это попробовать, оценить, да, мой хороший? – На мгновение приобняв за плечи Диму, он прижал его к себе. Со стороны это выглядело по-дружески, но присмотревшись, было видно, что между этими двумя парнями, отношения выходят далеко за рамки дружеских. - Какие изыски, Илюш? Обычный ужин. – Сбрасывая с себя его руку, смущённо проговорил Дима. - Ну, не скажи. Ты великолепно готовишь, и ты в этом мастер, мне-то хоть не рассказывай. Я же ем всё, что ты готовишь. И это потрясающе. - Конечно, ты будешь всё хвалить, лишь бы самому не готовить. Знаю я все твои уловки. IX Я смотрел на этих двух, потрясающе великолепных парней, слушая их невинные перепалки, и не мог поверить, что это происходит со мной, что это не сон. Эти два, восхитительные образца мужской красоты и силы, как с обложки журнала «Penthouse», сегодня будут со мной, или я с ними. Их красота и статность, просто сшибала с ног. Оба как на подбор: стройные, статные, спортивные фигуры, оба очаровывали своей красотой, обаянием, каждый по своему, но в дуэте, эти двое были великолепны.   Чувства зашкаливали, переливаясь через край моей радостной души, поющей от счастья. Только со мной могло произойти такое чудо. У кого-то ни кого, а у меня сразу двое, потрясающих парней, таких, о которых можно было только мечтать, или видеть по ТВ в показе мод, или роликах рекламы. Сегодня, в этот вечер, со мной будут самые красивые парни, причём сразу оба. Я был на седьмом небе от счастья. И пускай это будет всего пару часов, пускай это будет только сегодня, но это стоило всех моих ожиданий, и всех моих надежд. Мечты все-таки сбываются. За своими крышесносными мыслями, я не заметил, как мы подошли к кирпичному пятиэтажному дому. - А вот и наш дом. Мы тут с Димой снимаем квартиру. – Сказал Илья. – Поднимайся на второй этаж, мы за тобой. Нам ещё велосипеды поднять надо, так что мы чуть медленнее, позади тебя. Поднявшись на второй этаж, я остановился на лестничной площадке, стал дожидаться их, пока они поднимутся. Дима шёл первым, выйдя на площадку, прислонил свой велосипед к стене, быстро открывая дверь, пропуская в квартиру Илью, нёсшего на своем плече велосипед. - Лёша, проходи. – Пригласил войти меня Дима. – Вот тут гостиная, располагайся, где тебе удобно, а мы с Ильей велосипеды на балкон определим. – Немного смущенно, сказал Дима. – И сразу к тебе. – Это была самая длинная фраза, произнесенная Димой, обращаясь ко мне, за всё наше время знакомства. Задержавшись немного в коридоре, оглядываясь, прошёл в комнату, следом за Димой и Ильей, направившихся в распахнутые двери балкона, я же остался в комнате, и осмотрелся. Выдержано всё в таком арт-хаусе. Жилой беспорядок, но в то же время идеальная чистота. Большой телевизор, музыкальный центр с мощной акустикою, большой расправленный диван. Рядом с диваном журнальный столик. Ничего лишнего. Кроме этой комнаты, было еще две. Спальня с большой двуспальной кроватью, платяным шкафом, тумбочками возле кровати, и ещё одна комната для гостей, но скорее как рабочая. Там стоял большой стол, с компьютером. Возле компа, аккуратной стопочкой лежали бумаги, несколько ручек, и какие-то книги. Посмотрев комнаты, я вернулся в гостиную. - Ну, ты как, не скучаешь? – Выйдя с балкона, подходя к музыкальному центру, включая музыку для фона, спросил меня Илья. Дима, пройдя мимо, вышел с комнаты. – Я на кухню, подберу, что мы будем сегодня пить, а Димка разогреет нам покушать. Мы быстро. Не скучай. - Может, нужна помощь? - Нет, Лёш, мы сами. Ты же наш гость. – Илья вышел, а я остался один. Достал с кармана пачку сигарет, с зажигалкой, вышел на балкон покурить. Мне просто был необходим этот тайм-аут. Нужно было собрать мозги в кучу. Мысли вразброд. Подкурив, облокотившись на перила балкона, я смотрел на происходящее, на улице. Дети, бегающие за мячом, играя в футбол. Другие катались на роликах. На скамейках сидели молодые мамочки с колясками, делясь своим материнским опытом, друг с дружкой. Местные старушки, бдящие, и замечающие всех и вся. Кто-то гулял с собакой, по вечернему двору. Меня привлёк какой-то шум, и приглушенные голоса, о чём-то спорящие. Докурив, и выбросив окурок через балкон, я вошел в комнату. С коридора доносился возмущенный шёпот Димы. - Илья, я тебя прошу, не надо сейчас. Давай позже, раз тебе так неймётся. Неужели трудно потерпеть? - Дима, я быстро, он ничего не узнает. - Ты обещал, сколько раз тебе повторять, не надо. Пускай этот вечер пройдет без этого. Когда парень уйдет, тогда. - Дима, не будь занудой, не зуди. Я тебе обещаю, он ничего не узнает, и не поймет. - Ты обещал бросить. Но это только твои обещания, и дальше этого, ты не двигаешься. У тебя всегда есть достойный отмаз, почему ты никак не бросишь. Ты устаёшь, у тебя напряженная работа. Сколько можно, Илья? Прошу тебя, не сейчас. - А я вижу, тебе понравился парень? - Он славный малый, не надо, чтобы он узнал о тебе, и твоём пристрастии, прошу тебя. - Ладно, как скажешь. – Возмущенно зашипел Илья. - Идем, не хорошо заставлять парня ждать. Мы и так задержались. – Поняв, что они закончили разговор, и направляются в комнату, я отскочил к балкону, сделав вид, что только с него вышел, и ничего не слышал. Но мне стало очень интересно, о чём они говорили, и о чём так просил Дима, Илью. - А вот и мы. – С улыбкой произнес Илья, держа в руках бутылку чего-то алкогольного, в одной руке, а в другой рюмки. Дима, опередив его, придвинул журнальный столик к дивану. Поставив на столик бутылку коньяка, и рюмки, Илья уселся рядом со мной, а Димка убежал на кухню. Сердце зашлось от волнения его близости, волнами накатывая мелкой дрожью, по всему моему телу. Дима в это время принес закуски, нарезанные овощи с соком, снова унёсшись на кухню. - Илья, может, поможешь? – Донесся голос Димы с кухни. - Лёш, я сейчас. Не скучай. – С улыбкой произнес Илья, выходя из комнаты. В этот раз в комнату они вошли вдвоём. Илья нёс тарелки и вилки, а Дима большое блюдо, с украшавшим его аппетитным жарким. Эту красоту, Дима разместил по центру журнального столика, бросив подушку на пол, уютно уселся на неё, скрестив ноги по-турецки, а Илья занял место рядом со мной. - Ну, что мальчики, за знакомство! – Провозгласив тост, Илья открыл бутылку коньяка, разлив всем по рюмкам. – И до дна. Мы все подняли рюмки, выпили. Илья начал накладывать себе еду, а Дима стал ухаживать за мной, предлагая то одно блюдо, то другое. Он был молчалив и сдержан, но я часто ловил его взгляд на себе. - Лёша, а ты чем занимаешься? Работаешь, или учишься? – Спросил меня Дима. - Работаю в психиатрической больнице. - Ты доктор? - Нет, Дим, я работаю в мед. архиве. Подшивка, сохранение документов. Веду журналы. А ты чем занимаешься? В это время Илья снова разлил по рюмкам коньяк. - Ребята, между первой и второй, как говориться, перерывчик не большой! Вздрогнули! За тебя, Лёша! – Провозгласил тост, Илья. Мы снова выпили. Я немного себя чувствовал неловко, и закусывал мало. После второй рюмки, мне стало как-то уже хорошо. Всё-таки сыграло свою роль моё нервное перенапряжение и жара. - Я, Лёша, учусь в художественном колледже. Это была моя мечта. - Здорово! Ты хорошо рисуешь? – С неподдельным интересом, спросил его. Я всегда восхищался творческими, одухотворенными людьми. Не выносил плебейства и бульварщины, всегда стремился к чему-то лучшему. - Он, Лёша великолепно рисует. – Похвалил Диму, Илья, одновременно наливая нам по третьей рюмке коньяка. Выпили, закусили, и пошли дружной компанией на балкон курить. Дима, быстро докурив, пошел убирать со стола, а мы с Ильей остались вдвоем на балконе. Стояли совсем рядом, плечо к плечу, Илья, что-то упоённо рассказывал, а у меня все слова куда-то пропали. С каждой проведенной с ним минутой, он нравился мне всё больше. Одно дело, когда ты лелеешь прекрасные воспоминания, тянешься как до далёкой звезды, и совсем другое, когда человек твоей мечты, находится рядом с тобой. Достаточно протянуть руку, и ты можешь его коснуться. Можешь слышать его голос, его тембр, его нотки интонации. Можешь почувствовать его дыхание, его запах. Когда-то мне понравился образ, идеал мужской красоты, недостижимый, и далёкий, а теперь этот человек, эта моя мечта, стоит рядом со мной. И если немножко напрячь слух, то можно услышать биение его сердца. - Ребята, я уже из душа! А вы всё еще на балконе? – Послышался с комнаты голос Димы. И, правда, выкурили с Ильей по три сигареты, даже не заметив, пока Димы не было. Голова немного кружилась от выпитого алкоголя, чувствовалась какая-то легкость во всём теле. Было хорошо, и беззаботно. Но скованность, и смущение меня не покидало. За всё время пребывания с Ильей наедине, я сумел связать в кучу только пару предложений. Всё больше слушал Илью, и краснел как мальчишка. Понимаю, что пора уже как-то с этой смущённостью прощаться, в этом году исполнится двадцать четыре года, а вот никак не получается. Только какой-то важный, и ответственный момент, и вся моя храбрость улетает в небытие, остаются только влажные ладони, руки, не знающие куда себя пристроить, вечно им нет места, везде они лишние и мешают. Сердца стук, отдающийся в висках навязчивой пульсацией, румянец покрывает щеки, и что самое отвратительное, не могу подобрать нужных слов. Всегда завидовал парням, таким, как Илья или Дима. Раскованные, знающие себе цену, уверенные в себе, не боящиеся высказать свою точку зрения, своего недовольства, или своего желания. Это только я такой, недоделанный, идиота кусок, жизнь меня ничему не учит. - Уже идём Дим. – Крикнул с балкона Илья. Выбросив окурки, мы вошли в комнату. На диване лежал полностью обнажённый Дима, с потрясающей фигурой атлета. Великолепный в своей наготе, не стесняясь, устроившись удобно и вальяжно. – Я в душ по-быстрому, а ты не давай парню заскучать. – С этими словами, Илья скрылся за дверью ванны, а я не знал, что мне теперь делать. Присесть можно было только на диван, а значит, возле обнажённого Димы. Мои мысли проносились как молнии. Что мне делать? Если присесть рядом, нужно будет говорить о чём-то с ним, что-то спрашивать. Разговор придется вести мне, Дима по натуре своей молчалив, так мне кажется, но в любом случаи, я не смогу задать вразумительные вопросы и поддерживать беседу с обнажённым Димой, до возвращения Ильи с ванны. Единственным правильным решением, этой ситуации, было, как-то избежать разговора с Димой, хоть он мне и нравился, но пока я не готов, может чуть позже. - Я…это… на балкон. – Отводя взгляд, растерявшись и краснея, полушёпотом, пролепетал я. Чувство такое, словно земля уходит из-под ног. - Сбегаешь? – С ленивой улыбкой Шеширского кота, спросил меня Дима, устраиваясь поудобнее, согнув одну ногу в колене. - Нет. Покурить. – Выдавил с себя я, развернувшись, ретировался на балкон. Только тут я вздохнул с облегчением. Вдохнул полной грудью, вечерний, прохладный воздух. Пока я курил, собирая свои мысли, ругая себя, на чём свет стоит, за свою чрезвычайною скромность, услышал голос вышедшего из ванны Ильи. - Дима, а Лёша где? - На балконе. – Тут же послышались шаги. На балкон заглянул обнажённый Илья. - Лёша, всё в порядке? – Чувствовалось в нем нетерпение и предвкушение чего-то необычайного. Он был как на пороге, на грани чего-то, что очень сильно хотел. - Да, я курил. - Не хочешь освежиться? Я там воду оставил включённую, на душ себе переключишь. - Хорошо. – Опуская глаза, выходя с балкона, проговорил я. - Идём, я тебя провожу, – открыв дверь ванной, - вот тут чистые полотенца, там гели для душа, а вот тебе атиперспирант, мне нравится этот запах. Побыстрее, мы тебя ждём. – Нетерпение, и желание меня, в нём выплескивалось через край. Взяв в руку этот шариковый дезодорант, посмотрел на него. Это был Rexona, со сладковатым запахом. Быстро освежившись в душе, приведя себя в порядок, на минуту задумавшись, оборачивать бёдра полотенцем или нет, но поняв, что излишняя скромность тут будет излишняя, я зашел в гостиную. Х В комнате, я увидел перед собой, развернувшуюся перед моими глазами картину, и остановился, как вкопанный. Димка сидел на краю дивана, закрыв глаза, от неимоверного удовольствия. Голова чуть откинута назад, с широко раздвинутыми бёдрами, зажав в кулаки простынь. Костяшки его пальцев побелели от напряжения, а Илья, одетый в шикарную шубу, стоял на коленях, между его раздвинутых ног, делая ему минет. Это было завораживающе красиво, приковывая мой взгляд. Я очарованный этой красотой, не имел сил пошевелиться, и отвести глаза в сторону. На них хотелось смотреть. Два прекрасных самца, доставляющие удовольствие друг другу. - Глубже! – Рявкнул Дима, обращаясь к Илье. – Я опешил. Остолбенел, боясь выдать своё присутствие. – Я сказал глубже, сука! – И резко поддался ему в рот, давая понять Илье, чего он хочет. Нихуя себе?! Замерев, моё сердце пропустило удар, от шока. Илья, подчинившись приказу, немного поменяв позицию, поддерживая Димкин член рукой, обхватил головку губами, заглатывая его до основания. Я стоял посреди комнаты, боясь пошевелиться, не веря в то, что вижу, и слышу. - Быстрее, ты, подстилка, конченная! – Снова, выплёвывая слова, раздался приказ Димы. Илья, выпустил на мгновение член изо рта. Сжимая, и двигая по стволу вверх-вниз рукой. - Как скажешь. Преданно и покорно, посмотрел на Диму, произнес Илья. Перевёл дыхание. Облизал головку, сильно возбужденного члена. Лизнул вершину, обхватив, сжимая губами, медленно вобрал мощный ствол Димы до основания, всё убыстряя свои движения головой. - Иди к нам. - Заметив меня стоящего, в своей нерешительности, и полной растерянности, позвал меня Дима. Илья был полностью поглощен Диминым членом, не видя ничего вокруг. Я остался стоять, как прикованный. – Лёша, иди к нам, садись возле меня. – Ещё раз, обращаясь ко мне, мягко, боясь меня вспугнуть, видя моё состояние, позвал меня Дима, похлопав рукой по дивану, показывая тем самым, где мне сесть. На подгибающихся, не слушающихся ногах, я подошёл к дивану, осторожно усевшись возле Димы. Дима грубо оттолкнул Илью от себя. - А теперь, шлюха, отсоси у него! Парень наш, заждался. – С презрением, как ничтожеству, приказал Дима, Илье. Илья, не вставая с колен, переместился ко мне. Дима, помогая, раздвинул мне ноги, понимая моё шоковое состояние. Илья, разместившись между моих ног, взял в руки мой член, поглаживая одной рукой, другой нежно сжал яички, оголил головку, оттягивая плоть, предано посмотрел на меня, поцеловал мой член. - Назови меня шлюхой. – Попросил меня Илья. - Шлюха. – Тихо проговорил я. Мои губы меня не слушались, а ноги дрожали от напряжения. - Громче, Лёша. Скажи, чтобы я взял его в рот. Скажи! – Раздувая ноздри, шумно дыша, снова попросил меня Илья. - Возьми его в рот, шлюха. – Как со стороны я услышал свой голос. Я не мог приказывать парню, который мне так нравился. Не мог видеть его униженным, но он этого хотел, а у меня всё это не укладывалось в голове. В моём понятии занятием любовью, должно сопровождаться нежностью и лаской, но не таким. - Нет, Малыш, не так. Эта сука не любит церемоний, он просто не достойный их. Он подстилка! Шлюха! Дрянь конченая! И поступать ты должен с ним, как с последним чмом. – С презрительной усмешкой, сказал Дима. – А теперь, сделай малышу минет, и как следует! – Илья снова подчинился, унижено вбирая в свой рот, мой член, помогая себе рукой. Моя плоть шевельнулась, и начала увеличиваться в размере. Я же закрыв глаза, расслабился, получая удовольствие. Чем больше становился мой член, тем сильнее возбуждался Илья. Его пёрло от унижений, от оскорблений, и моего внушительного вида достоинства. - Возьми свой член в руку, похлопай мне им по губам, подразни меня. Снова направляя мои действия, попросил Илья. Я взял свой член в руку, придерживая пальцами у основания. Упругий, со вздувшимися венками, во всей своей величественной красе. Осторожно, еле касаясь, провел головкой по приоткрытым губам Ильи. Димка полулежал рядом со мной, поигрывая и лаская свой стоящий колом член, наблюдая за нами. Подвинулся ближе, обнял меня за талию, положил свою голову мне на плечо, поглаживая мою спину, успокаивая. Но потом убрал мою руку с моего члена, властно обхватил его своей рукой, чуть сильнее похлопал им по губам Ильи, не давая ему обхватить его губами. - Что, сука, хочешь? Хочешь?! Жаждешь этого красавца? – Илья закивал головой. – Так, попроси, сука! – Рявкнул на него Дима. - Дай мне его. – Заискивающе и униженно попросил Илья. - Рот открой пошире! – Илья открыл рот, высунув в нетерпении язык, а Димка, играя, и водя моим членом по губам Ильи, дразнил, не давая ему обхватить его губами, при этом обзывая его грязными словами. Он же упивался от наслаждения. И чем грязнее, и оскорбительнее были слова, тем больший кайф получал Илья. Я же, немного освоившись, понял, что от меня требуется, входил в азарт. Было очень неловко, был немного скован, напряжен, но Дима и Илья подсказывали что делать, давали наводящие предложения и слова, оба вводили меня в правила этой игры. Оторвав Илью от моего члена, Дима грубо толкнул его на диван. - На колени, тварь! – Закинув полу шубы ему на голову, он пристроился сзади, надавливая на его поясницу, чтобы он прогнулся. Облизав свои пальцы, раздвинув половинки ягодиц Ильи, увлажнил его дырочку и свой член. Прикоснулся своим стволом к ней, похлопал по ней своим мощным членом, немного его дразня. Илья извивался под ним, от желания и нетерпения. Грубо, но в то же время очень нежно и осторожно, он вошел на всю длину в Илью, держа его за бёдра, сжимая пальцами ягодицы. Илья, найдя мою руку, потянул меня ближе к себе, сильно сжав мои пальцы, получая непередаваемое наслаждение от секса и пошлых слов, что Дима поливал его, не выбирая слов. Я присматривался, что и как делает, и говорит Дима, начиная входить во вкус, наблюдая за ними. С рыком, замерев на мгновение, с громким, протяжным стоном, Димка кончил в Илью, навалившись на него, немного перевел дыхание. Выйдя из него, откинулся на диван, тяжело и прерывисто дыша. - Теперь ты, Лёша, давай. – Подсказал мне Дима. – И не церемонься с этой сукой, он ненасытен. - Я толкнул Илью на спину, наклонился к нему, хотел его поцеловать. Это желание было целый вечер. Я мечтал о его поцелуе, прикоснуться к его губам, но Илья мне запретил. Приказав ему закинуть мне на плечи ноги, я медленно, с осторожностью, вошёл в него, начиная двигаться, всё убыстряясь, набирая темп. Делал всё, как он того хотел, называя его так, как он того желал. Илья же в это время ласкал себя, яростно двигая рукой по члену, зажав яички, задыхался, рвано и шумно дышал. До финиша пришли почти одновременно. Сначала он, а я сразу за ним. В роли актива мне было не привычно, но я слишком хотел быть с Ильей, чтобы выбирать, а он, как оказалось, был исключительно снизу, Дима только сверху. Откинувшись рядом с Ильей, я приходил в себя, закрыв локтем глаза. «Что это было?». Как выстрел в голову. Ничего не понимая, только медленно падаю вниз. Мысли вразброд. Пустота в голове. Дима, пришедший в себя, переполз через Илью, переместился ко мне. Нависнув надо мной, очень нежно и чувственно, меня поцеловал. Дыхание перехватило от неожиданности, и я потянулся к нему. Обнял его, поглаживая спину, впиваясь пальцами в его плечи. Не отрывая поцелуя, провёл ладонью по груди, сжал его соски кончиками пальцев. Он поддался ко мне, потираясь своим членом, о мой член. Ему нравилось. Он был нежным со мной, и внимательным. Дыхание его стало учащенным и прерывистым. Поглаживая, не переставая его целовать, я опускал руку всё ниже, к его паху. Упоённо целуясь и ласкаясь, теряя головы от нежности и удовольствия. Димка, притянув меня ближе к себе, лаская мои бёдра, подхватил под колени, помогая, закинул мои ноги себе на плечи. Очень бережно, и осторожно, давая мне привыкнуть и передохнуть, вошёл в меня, стараясь найти нужный угол, задевая простату. Я выгнул спину, приподнявшись с кровати, втягивая его глубоко в себя. Ещё глубже. Двигаясь то медленно, то быстрее, чувствуя меня без слов. Глядя мне в глаза, наклонялся, ища мои губы для поцелуя, теряя голову от наслаждения. Я опустил ноги, широко раздвинув их, поставил по обе стороны его бедер, а потом обвил его талию, упираясь пятками ему в ягодицы. Он поймал мой стон, раздвинул мои губы в страстном поцелуе, исследуя рот, играя с моим языком. Его ладони скользнули по моей груди к плечам. Уперевшись в постель коленями, он вдруг приподнял, усаживая меня сверху, изменив позицию и угол проникновения. Я обнимал его, раскачиваясь в такт движениям его тела, пока он врывался в меня, даря необыкновенное удовольствие. К завершению, мы пришли вместе. Улегшись рядом, поцеловал меня. Положил свою голову мне на грудь, тяжело и рвано дыша. Я же обнял его, целуя его висок, откидывая влажную прядку его волос, что падала ему на глаза. Илья полусидел рядом со мной, по другую сторону. Глядя на нашу идиллию, поигрывая и лаская свой член, доводя себя до завершающей кульминации. XI Выйдя от них на рассвете, я уехал домой, чтобы больше не встретиться. Эта ночь перевернула всё мое сознание в понимании о любви, и занятием любовью в целом. Для меня это было потрясением и шоком. Но и непередаваемым чувством, таинства. Посвящённым. Долго не мог придти в себя. Такое я не мог предположить, даже в самом кошмарном сне. Чтобы такой парень, как Илья, жаждал унижения, получая неимоверный кайф, в роли Чмошника? У меня всё это не укладывалось в голове. Душа разрывалась, от того, что парень, который мне так нравится, получает наслаждение от оскорблений. Не мог смотреть, как он унижается, и его поливают грязью. Это было отвратительно, но он сам хотел, и требовал от нас такого обращения к нему. И чем грязнее слова, и оскорбительней они были сказаны, тем больший кайф он получал. В сексе он был ненасытен, мы менялись с Димой, удовлетворяя его жажду удовольствия до самого раннего утра. Какое было моё удивление, когда, в конце следующей недели, на рабочий телефон, позвонил Илья, пригласив меня снова к ним. Я согласился. Илья мне нравился, и ради него я затеял эту тройственную авантюру, в тайне надеясь, что в прошлые выходные, это была игра, о которой они с Димой договорились заранее, специально разыграна для меня, показывая мне и такую сторону секса. Инь, и Янь. Придя в субботу к ним, театр с главными героя, и уже привычными ролями повторился снова, по тому же сценарию. Он раболепно выполнял наши приказы сделать мне или Диме минет, или сразу двоим, последующий секс, с оскорблениями и грязными ругательствами. Этот фарс повторялся из субботы в субботу. У него был загружен график, поэтому он мог быть свободным, только в ночь с субботы на воскресенье. Илья мне нравился, и был интересен не как местная знаменитость, а как парень, а он несколько не оправдал моих ожиданий. Чаще всего они оба уже ждали меня, полностью обнаженные. Так и открывали мне дверь. Я раздевался, шёл в душ, потом на кухню, где немного выпивали. Шли в гостиную, заваливались на широкий разложенный диван с мягкой спинкой, опираясь спинами на неё. Илья между нами, а мы с Димой по обе стороны от него. На Илье непременно что-то одето. Шуба, или фуфайка. У него был особый фетиш к одежде во время секса. Всё что нам с Димой позволялось, это щипать его соски, каждый со своей стороны, а Илья в это время мастурбировал сам себе. Он мог сделать кому-нибудь из нас минет. Но ни я, ни Дима никогда ему. Никакого физического воздействия, только словесные унижения. Во время секса Ильи и Димы, я мог смотреть на них со стороны, или теребить его соски. Бывало, что он приваливался ко мне спиной во время близости с Димой. Иногда были в наших тройственных встречах костюмированный сцены. Дима и я, одевали кожаные куртки, или дублёнки, изображая злых парней или охранников. Было один раз, что я был между ними одновременно. Я был с Ильей, а Дима со мной, но этот эксперимент не удался. Получалось неудобно и неуклюже, потому что нужно было как-то попадать в ритм с ними обоими. Мне очень хотелось нежности с Ильей. Он симпатичный мужчина, и естественно хотелось не только секса. Но тут не то что его члена коснуться, но даже поцелуи с ним запрещены. Все эти заморочки – это было не то, что мне нужно. Даже просто секс втроём был бы намного лучше, чем эти феерии с переодеваниями и игровыми ролями. Я всё больше загружался по поводу этих наших тройственных встреч, приходил к ним, наивно надеясь, что-то изменить в наших отношениях с Ильей. Но мои надежды разбивались о подводные камни его сущности. С Димкой было всё совершенно по-другому. Он давал мне гораздо больше в этом смысле, и подходил больше как актив. С Ильей этого не было, он был исключительно снизу. Дима, был более серьезен, красив как Бог, потрясающий любовник, и фигура у него просто офигенная. Он так же, как и я любил ласку и поцелуи. В поцелуях есть что-то особенное, чувственное, человеческое, а не скотское совокупление. Для меня даже сам секс не столь важен, как важны эти проявления нежности, близости с партнером. Знаки внимания друг к другу. Объятия, или просто держания за руку. Мы с ним ласкались, целовались, долго и упоённо. Чувствовали друг друга, упиваясь нежностью и лаской. Могли сделать друг другу минет. Ему нравилось, когда я к нему прикасался, а мне нравилось ласкать его. Мне хотелось нежности и ласки, которую он мне дарил. Если с Ильей он был жесткий и грубый, то со мной очень нежным и трепетным. Как-то само собой получилось, что он мне стал нравиться в большей степени, чем Илья. Я совершенно не заметил, как стал его пленником, стал зависим от него. Такого в моих планах точно не было. Не думал я, что всё будет именно так. Дима был сдержан в своих чувствах, ничего не проявлял, кроме как во время занятия любовью. Его успокаивающий, ласковый шёпот, и беспредельная нежность. С первой минуты нашей встречи я понял, что он другой, не такой как все. Но я всё цеплялся за призрачные мысли об Илье. Я, до нервной дрожи, его всегда чувствовал… везде - в крови, в шуме ветра, в запахе цветов, кожей, каждым нервным окончанием, только не хотел в этом признаваться даже себе. Нам было хорошо, мы тянулись друг к другу, но Дима был не свободен, он был парень Ильи. Если бы он был один, можно было бы попробовать с ним, я чувствовал, что мы нравимся друг другу, всё больше с каждой нашей встречей, но между нами стоял Илья, и так подло с ним поступить я не мог, отбив его парня у него. Сомнения одолевают, выворачивая мозг на изнанку. Потому сейчас и схожу с ума от мыслей. Они заполнили всё моё естество, мешая сосредоточиться, противоречия просто разрывают на куски. Нервы напряжены и оголены. Стал реже приходить к ним, понемногу отдаляясь, уже больше от Димы, не принадлежащему мне, пробуя вырвать его из своего сердца, пока любовь не запустила свои корни, глубоко мне в душу. Я понимал, что всё это надо прекращать. Всё это не моё. Илья – это не то, что мне нужно, а Дима – то, да не мой, и никогда им не будет. XII Сегодня была пятница. По времени я понимал, что где-то скоро позвонит Илья, но я был решительно настроен ему отказать, в его приглашении, и просьбе. Мои мысли прервал, врываясь в моё сознание, возвращая в реальность, звонок телефона. - Алло. - Привет, это Илья. - Узнал. - Что с настроением? - Всё нормально. - Лёш, ты как, завтра придешь? - Не могу. Дел по горло. - Лёша, я буду один. Дима уехал на пару недель домой. У него начались летние каникулы. Так как, придешь? - Ладно, приду. - Хорошо, до встречи. Буду тебя ждать. Пока. - Пока. – Положив трубку телефона, я задумался. Может в этот раз, что-то изменится, когда будем только вдвоём? На следующий день, ближе к позднему вечеру, я пришёл к Илье на квартиру. Позвонил в дверь, но мне никто не открыл. Толкнув, она открылась, оказавшись не запертой. - Илья! – Позвал его. Осторожно входя в дом. – Ты дома? - Я в комнате, проходи! И закрой дверь на замок. – Крикнул мне с гостиной комнаты Илья. - Привет. – Дальнейшие мои слова замерли у меня на губах, не успев слететь с языка. Обнаженный Илья, широко расставив ноги, положив локти на колени, полусогнувшись, сидел на диване, в неизменной своей шубе. Полы были откинуты, перед ним стоял журнальный столик. На нём лежала пластиковая коробка из-под диска, на ней, ровные две полоски белого порошка. - Будешь? – Глянув на меня затуманенным взглядом, предлагая мне эту дрянь. – Это «Фен». Крышесносная дурь. Такой кайф ловишь. Летаешь. Хочешь со мной полетать, Малыш? - Нет. Не хочу. - Как хочешь. Мне больше достанется. – Блядь! Ёбаный ты в рот! Он ещё и «торчит». Пиздец! Я подозревал, что с ним что-то не так. Как под кайфом чувак был всегда, кончить долго не мог, не пил с нами, и тот подслушанный мной разговор, между ним и Димой в коридоре, в самый первый наш вечер. Пазлы сложись, встав на нужное место. - Илья, может тебе уже достаточно? – Предприняв попытку, его остановить. Он был обдолбанный по самое «не могу», но понимал, что мои усилия бесполезны. Если Дима, не мог его вразумить, а они вместе не первый месяц, то, что говорить обо мне. - Я сам знаю, когда мне хватит, Лёша. Поучить меня решил? Иди в душ, я тебя заждался. – Говоря это, он вытащил с кармана шубы стодолларовую купюру, скручивая её в трубочку. Я направился в ванную комнату, но остановился в проёме двери, оглянулся. Илья, приставив трубочку к одной ноздре, наклонившись к столу, шумно втянул одну полоску порошка, потом второй ноздрёй – другую полоску, шмыгая носом. Закрыв глаза, немного откинул голову назад, заваливаясь спиной на диван, раскинув руки, в ожидании меня. Эта ночь ни чем не отличалась, от тех, когда мы были втроём. Всё повторилось, но уже без Димы. На душе мерзко и противно. Всё! Хватит! С меня довольно! Это уж точно не то, что я хочу, а Дима никогда не будет моим. XIII С этой ночи, прошло недели три. Илья не звонил, и я ему тоже. Как-то начало всё устаканиваться в моей привычной жизни. Я начал снова встречался с друзьями в нашем парке Петровском, в уютном скверике, на скамейках, возле фонтана. Вечерами зависали на тусовках в кафе. Всё вернулось в своё привычное русло. Осень вступила в свои права, разукрасив в багряные и жёлтые одежды листья деревьев. Заметно похолодало. Завтра первое сентября, все студенты, вернуться в город, чтобы занять свои места, за столами аудиторий, изучая курсы дисциплин, и Дима не исключение. Завтра он будет в городе, или даже уже сегодня приехал… Одевшись в куртку, я вышел покурить на крыльцо больницы. Только прикурил, сделав первую затяжку, как меня окрикнул Алик. - Лёша, бросай сигарету! Тебя к телефону. - Кто? - Не знаю. Мужик какой-то. Сказал, «срочно». – Бросив недокуренную сигарету в урну, я быстрым шагом направился на пост, где был телефон. Трубка лежала снятая с рычага, рядом с телефоном. - Алло. - Лёша, это Илья. Привет. - Привет. - Сможешь, завтра придти? - Илья, я не приду. - Почему? - Не хочу. - Даже не хочешь увидеть Диму? Он приехал. Спрашивал о тебе. – Блядь! Нет. Только бы не поддаться искушению. Я же только начал заполнять свою жизнь другими заботами, пытаясь его забыть. Правда, безрезультатно. А эта встреча, снова вернёт меня обратно. - Я не могу. - Он хочет тебя видеть, попросил тебе позвонить. - Что же сам не позвонил? - Он не знает номера твоего телефона. - Я его не скрывал, а хотел бы, нашёл бы как позвонить. - Лёша, не ломайся. Он приглашает тебя. Приезжай. Будет весело. Так что мне сказать ему? Приедешь? - Приеду. - Тогда до встречи. – Послышались короткие гудки, на другом конце телефона. Связь прервалась. Блядь! Последний раз, больше я туда не вернусь. Вечером они меня уже ждали. Димка снова наготовил разных вкусностей. Сидели на кухне, он рассказывал, как провёл свои летние каникулы, как отдыхал на море с родителями. Куда ездил, что видел. Казалось, он стал ещё красивее, чем мне запомнился. Волосы отросли, и непокорная прядка, длинной чёлки постоянно падала ему на глаза, а он бессознательно убирал ее, увлечённый своим рассказом. И в его поведении, что-то разительно поменялось. Он стал более разговорчив, постоянно перетягивая внимание на себя, часто бросал на меня взгляд, когда думал, что я не замечаю. Всё время меня касался, как будто невзначай. То руки коснётся, передавая мне рюмку с коньяком, то заденет плечом, доставая хлеб. Чаще мне улыбался, смущённо отводя взгляд. Он был рад меня видеть, и это чувствовалось. Поев, Илья, уже не прячась от меня, провёл ритуал с порошком «Фена». Приняв душ, мы втроем занялись сексом. Всё, как всегда. Но в Димке чувствовалось нетерпение, он хотел быть со мной, и не мог насытиться мной. Удовлетворив меня, он занялся Ильей, я же отдыхал, смотря на них. Раздался звонок во входную дверь, я поднялся, и пошёл открывать. В дверях стоял парень по прозвищу Серёга Длинный, из-за его роста. Этого парня я знал раньше, по геевской тусовке, и он мне не нравился совсем, и никогда. - О, привет, какие люди. – Поздоровался со мной Серёга, с издёвкой, и кривой ухмылкой на губах. - Привет. – Он уже был здорово поддатый, и несло от него стойким перегаром. - Меня тут пригласили, сказали, групповушка намечается. Так, я войду? Или так и будешь меня держать на пороге? – Толкнув меня в плечо, он прошёл в комнату к ребятам. – Пацаны, привет! О, молчу… Не отвлекаю. – Приложил к губам указательный палец, произнес он, как бы извиняясь, за вторжение. - Я поскоренькому в душ, и присоединюсь к вам. – С этими словами, он скрылся в ванной комнате. Я подошёл к ним. Они уже лежали на диване, приходя в себя, после секса. - Кто его пригласил? – Спросил я. - Я, а что? Ты чем-то недоволен? Для тебя старался, между прочим. – Ответил мне Илья. Мы с Димой посмотрели одновременно на него, было заметно, что Дима, был совершенно не в курсе, происходящего. Но и поняли, что Илья догадался о нашей с ним симпатии друг к другу, и сделал это специально. Димка закипал, но промолчал, только желваки, выступающие на скулах, давали знать о его ярости. Илья же, лежал, довольный собой. В это время в комнату вошёл Серёга, и с ходу набросился на меня. Толкнув меня на диван, больно схватив за лодыжку, грубо притянул к себе, наваливаясь на меня. Завязалась потасовка, и в этой возне, я его ногой оттолкнул от себя, соскакивая с дивана. - Не смей ко мне прикасаться! Никогда! – Меня трясло, мелкая неприятная дрожь накатывала волнами по всему телу. Я направился к выходу из комнаты. Было больно и обидно. Меня возмутил этот инцидент. В коридоре меня нагнал Дима. - Лёша… - Мягко и тихо позвал меня он. Я оглянулся, слёзы стояли в глазах. Дима подошел ко мне, обняв, притянул к себе. – Всё хорошо, Малыш. Я с тобой, слышишь? – Целуя мне макушку, висок, поглаживая мою спину. – Больше я тебя в обиду не дам никогда. Маленький мой, только не плачь. Лёшинька, хороший мой. – Покрывая моё лицо поцелуями, сцеловывая мои слёзы, успокаивая, шептал мне на ушко: – Я так по тебе скучал. Все эти дни, что тебя не видел. Всё время думал о тебе, мне так тебя не хватало. - Димка, я тоже скучал по тебе. Я даже к Илье не приходил, зная, что тебя нет. - Пойдём в другую комнату, мой хороший. Я хочу быть сейчас с тобой, и только с тобой. - А как же они? - Они уже большие мальчики, сами разберутся. Пойдём, Лёшинька. Приобняв за талию, провёл меня в спальню, с большой кроватью. Бережно уложил на нее, нависнув надо мной. Пришло наше время. Сплетаясь в объятии, самозабвенно отдавшись в плен страстному поцелую, покусывая губы, зализывая, углубляя поцелуй, играя и ласкаясь языками. Целовал меня страстно, утоляя жажду, танцуя с моим языком танец на двоих. Ловил губами моё дыхание, вырывая рык, как награду… Его стон, срывающийся с приоткрытых губ. Взбившемся ритме, сердца. Сил не было сдерживаться. Плавился как воск, от горячей свечи. Он меня хотел, желал, и я это чувствовал. Ладонь его, у меня на груди, язык выводящий узоры на моей шее. Руки… пальцы… губы… язык…он был везде и сразу. Мои пальцы, сжимающие его плечи до боли, оставляли отметины. Укусы, перемешанные с поцелуями. Глаза в глаза… Целовал каждый миллиметр моей кожи. Прижимал к себе, теряя голову, не сдерживая своё желание. Страстно и нежно, как в последний раз. Дыхание одно на двоих... Стук сердец в унисон. Моя выгибающаяся грудь ему на встречу. Он как виртуозный скрипач играл ласками и поцелуями, вместо смычка, извлекая мой стон с моих губ, на скрипке моего тела. Рваное дыхание, было музыкой в этой пламенной сюите. Сгорали и возрождались вместе с ним. Мы упивались этим чувством. Я был счастлив, как, наверное, никогда, за всю свою жизнь. Чувствственный шторм, волнами вынес нас на берег неимоверного наслаждения… После этого дикого, и самозабвенного танца любви, в нас обоих что-то переменилось. Мы оба это понимали, что как прежде, уже не будет. Когда мы с Димой после совместного душа, вошли в комнату, Серёги не было. Илья был один, лениво играя со своим членом, закрыв глаза от наслаждения. - Явились? – С усмешкой спросил Илья. - Да, а ты скучал? – Спросил Дима. - Нет, мне не дали. Жаль, только вас не было. Я хотел попробовать вчетвером. Было бы здорово. Лёш, почему ты с ним так поступил? Оттолкнул его. Он не плохой парень. - Он мне не нравиться. Если он к вам пришёл, я не обязан быть с ним, тем более заниматься с ним сексом. - А что в этом такого? Ты же с нами двумя занимался, и ничего. - Я пришел к вам, а не к нему. – Меня этот разговор начинал раздражать. Видно было, что Илья, меня намеренно цепляет. - Ну, хватит, Илья, угомонись! – Прикрикнул на него Дима. - А ты помолчи, мы с тобой позже поговорим! - Поговорим, даже не сомневайся, Илюша! – Уже закипая, выплюнул слова Дима. - Ну, а ты, Лёша, начнем с того, что сегодня, милый мой друг, ты пришел не к нам, ты пришел к Диме. – Илья издевался, входя во вкус. Я понял, что мне уже пора уходить. Иначе может закончиться всё не совсем хорошо. Я начал одеваться. - Сбегаешь? – Я молчал. - Илья, хватит, я сказал! – Рявкнул, на него Дима. – Оставь его в покое! - Мне пора домой. – Проговорил я. - Я тебя провожу. – Сказал Дима, идя за мной, провожая меня до двери. – До встречи, мой хороший. И выбрось с головы то, что сейчас было. – Поцеловав меня в губы на прощание, сказал Дима. - Но как же ты? Он ведь сейчас будет срываться на тебе. – С беспокойством спросил я. - Попробует, но я знаю, как с ним справиться, мы же не первый день вместе, Лёш. Не волнуйся, со мной всё будет хорошо. – С улыбкой проговорил Дима, снова меня поцеловав. - Он без ума от меня. - А ты? – С замиранием сердца спросил я. - Но я же с ним, Лёш. Не волнуйся. Всё будет хорошо. Мы с тобой ещё увидимся. - Не думаю… - Со вздохом сожаления, и грустью, проговорил я, выходя из квартиры. Оставляя в ней, самое дорогое, что могло быть в моей жизни. Эта ночь, перевернула всё моё сознание, сломав все мои принципы. Как выстрел в голову – понимание: «Я люблю тебя!». Пазлы сложились, встав на свои места. Все метания мои от одного к другому закончились. Дима был тем человеком, о котором я мечтал всю свою жизнь. Он был моим «Куллинаном». Всё время искал счастье, мучился, страдал, и не замечал, что вот оно, давно находится рядом… но не моё. Мне хотелось подарить ему весь мир, всё, что я имею, всего себя. Мне хотелось его укутать из нежности, ласки и любви. Хотелось его беречь, заботится о нем, любить. Но я уходил как вор, прикоснувшись к чужому. XIV С тяжёлым сердцем выходя в рассвет, не зная, что оставляю за закрытой дверью, но и помочь не в силах. Я мог только усугубить, и так, не лёгкую ситуацию. Этот новый поворот в лабиринте мой жизни, был совершенно неожиданный для меня. Любовь, своим приходом накрыла как лавина, сметая всё на своём пути. Как холодный душ, что окатил, и привел в чувства. Наверное, это и есть такие сюрпризы Судьбы. Знакомишься. Ничего особенного, лёгкий интерес, не более, но постепенно этот человек врастает в тебя, запуская глубоко в тебя корни. И вырвать его уже невозможно. Ты всё чаще думаешь о нем. Он заполняет собой, всего тебя. Ты хочешь узнать об этом человеке, как можно больше, понять его, а по возможности заглянуть ему в душу, радуясь тем крохам внимания, что он тебе дарит, не смея надеяться на большее. Постепенно, не желая, ты начинаешь к нему привязываться. Эта привязанность растёт в тебе с каждым днём всё больше, и больше. Ты её в какой-то мере замечаешь, но признаться в этом, даже сам себе не в силах. Тебя тянет магнитом, чувствуешь всепоглощающую потребность в этом человеке. Хочется всё больше времени проводить с ним. Нежелание расставаться. Приходит понимание, что это уже не просто привязанность, это уже влюблённость. Он становится для тебя необходим, как воздух. Понимаешь, что без него, по сути, и жизни нет. Мучаешься от тоски, и дикой ревности, заполняющей тебя всего, высверливая мозг мыслью, что он сейчас с ним, а не с тобой. Гонишь от себя эти мысли, а они как змеи, жалят в самое сердце. Это уже не влюблённость. Это уже любовь. Мы любим самозабвенно, всепоглощающее, не прося ничего в замен. Просто любим, потому что, он есть, этот любимый человек. Он для нас самый лучший, самый желанный, самый дорогой, мы многим готовы пожертвовать ради любимого человека, не считаясь со своими амбициями, принципами, переступая через свою гордость, лишь бы ему было хорошо. Сердце пропускает удар, когда он рядом. Мысли путаются. Часто говоришь совершенно не то, или вообще молчишь. Ведь ты – уже не ты, а часть его. Ты принадлежишь тому, кого любишь всецело. Забываешь о себе. Любовь, может быть, порой слепой, может быть безответной, но это любовь. Ты начинаешь по нему скучать. Часы без него, кажутся годами. Без его тепла и нежности, тебе становится холодно и мерзко, в этом чужом мире. Мысленно разговариваешь с ним. Сердце замирает, слова теряются, не знаешь что сказать, а так хочется много, но молчишь, потому что он не твой, и боишься его отказа. Ты пожертвовал бы всем, что имеешь, лишь бы быть с ним, жил бы только для него. Сделал бы всё, чтобы он был счастлив. В душе поселяется страх, не увидеть его снова, иначе потеряв его, теряешь всё, а в первую очередь себя. Затаив дыхание ждёшь, когда он позовёт, зная, что этого не будет. XV Уже почти полторы недели, как мне никто не звонил, ни Илья, ни Дима. С каждым днём, отдаляя меня от той ночи. С каждым днём понимая, что я уже просто подыхаю без него. Он как есть, и в тоже время нет. Я начал понемногу сходить с ума, разрываясь от того, что люблю, и того, что я не имею на него никакого права. Я должен его забыть! Вырвать, вырезать с памяти… но он начал сниться мне по ночам. Целует меня. Обнимает. Каждую ночь не хочу просыпаться. Не хочу отпускать от себя. Не хочу, что бы он уходил. Хочу к нему. Хочу быть рядом. Это как смерч, что затягивает, и нет сил сопротивляться. Мне не хватает его. Я так больше не могу. Мысли выносят мозг. Обнять бы его сейчас, крепко-крепко. Поцеловать, ненасытно, жадно. Оторваться от губ, и прочертить дорожку из поцелуев по шее. Вернуться к губам, слегка прикусить нижнюю, вырывая его стон. Не отдавая отчета, сильнее прижиматься телом, и перестать себя сдерживать. Накинуться жадно, осыпая такое желанное тело поцелуями. Целовать с безумной страстью, отчаянием и тоской, словно прощаясь навеки, сгорая от ненасытного голода, властно прижимая его к себе. Целовать его нежные губы, пока не потеряем головы, ощущая лишь руки, ласкающие каждый дюйм желанного тела. Зарыться бы носом в его волосы, вдыхать его запах, и наслаждаться его близостью. Так хочется быть рядом с ним, держать за руку, или просто молчать, но только с ним. Нежно поцеловать, прошептав ему в губы: Я люблю тебя. Так хочется быть вместе с ним… - Лёша, тебя к телефону! – Я, задумавшись, потерявшись во времени, наедине со своими не весёлыми мыслями, и совершенно не ожидая, что кто-то зайдет сейчас ко мне, уронил папку, куда подшивал документы. - Блядь! Алик! По-тише нельзя? - Присев возле стола, собирая рассыпавшиеся документы, возмущенно прошипел на него. - Нельзя! Сидишь тут, как красна девица, замечтался, не видишь нихера вокруг. Сколько можно тебя звать? - Что за пожар? – Поднимаясь из-под стола, ложа папку на место, спросил его. - К телефону тебя. – С улыбочкой ответил он. – Зовёшь его тут, он еще не доволен! - Орать не надо! Ласково и нежно. Не видишь, работаю я. – Уже с улыбкой ответил ему. - Скажите, пожалуйста, какая цаца. Может еще на «Вы» и шёпотом? – Ухмыляясь, поддел меня. - Можно на «Вы», а можно и шёпотом. - Щас! Разбежался. Бегу и падаю. Может, уже поднимешь свою задницу? Вообще-то тебя там ждут. - Хватит, ржать! Пошли уже! – Стукнув его в плечо, для ускорения, направляя на выход. - Ээээ! Полегче, дружище, а то и нарваться можно! – Продолжал стебаться надо мной, Алик. - Напугал ежа… - Конечно, ты у нас парень нарасхват, не нам чета. «Алло. Алексея с мед. архива, можно?» - Передразнивая, всё никак не унимался Алик. - Бля, хватит, Алик! Кто меня там хочет? - А я почём знаю, кто тебя хочет? - Двусмысленно передразнил меня, он - Это мне сестричка с поста сказала, новенькая. Ещё не успел познакомиться. Славная – конфетка. – Мечтательно произнёс Алик. - Вот же ты бабник, Алик. А как та девчонка со второго корпуса? Всё, прошла любовь, завяли помидоры? - Лёха, то уже пройденный этап. Надо жить, пока молодой. – Он продолжал развивать философскую тему о жизни, и её прелестях, а я всё терялся в догадках, кто это мог мне позвонить. Сегодня среда, а среди недели, мне никто не мог позвонить. Разве что, что-то случилось. Либо с мамой, либо с братом. Подойдя на пост, новенькая сестричка вручила мне трубку телефона, а сама отошла, чтобы не мешать мне, разговаривать. Но Алик, её быстренько обнял за талию, поглаживая её ягодицы, что-то нашептывая на ушко, увел к дальнему окну, для дальнейшего знакомства. - Алло. - Лёша, привет. - Привет. – Сердце в груди сделало кульбит, перевернулось и бухнуло в район пяток. - Это Дима. - Да, Дима, я тебя слушаю. – С замиранием сердца, пересохшими губами, выдавил из себя. - Я хочу с тобой встретиться, это возможно? - Дима, после того случая, я не думаю, что это хорошая идея. - Лёша, погоди, не ложи трубку. Послушай, я один. Ильи до субботы не будет. Он уехал в командировку, в другой город. Там у них какой-то тренинг. - Я не знаю, Дим. Всё это…ты же понимаешь… - Бля! Это не хорошо! Это очень не хорошо, он не свободен. Одно дело встречаться с разрешения и ведома Ильи, и совсем другое, у него за спиной. Это уже пахнет предательством. Я не могу так поступить. Чёрт! Что же ты со мной делаешь? Но я же тебя так люблю. Противоречия накрыли с головой. Сомнения сжигали душу. Я не знал, что мне делать. Я хотел его до безумия, но и не мог себе этого позволить. Мне надо его как-то забывать, иначе я просто сойду с ума. - Лёша, не молчи. Я слышу твоё дыхание в трубке. Скажи, хоть что-нибудь. – Очень тихо, с щемящей грустью, попросил полушёпотом меня Дима. - Дима, это плохая идея. – Не дыша, сказал я. Давая нам обоим шанс не наделать глупостей, ибо потом, мы не сможем остановиться, а это принесёт нам только глубокую боль. Вернее мне. Он же, хочет просто со мной провести время, я же его люблю. - Я соскучился, Лёш. И очень хочу тебя видеть. Прошу тебя. Не отказывай. – Прошептал он в трубку телефона. – Закрыв глаза, мысленно проведя борьбу с самим с собой, проиграв перед искушением, я бросился, как в омут с головой. Пообещав себе – последний раз. Чтобы потом было, что вспоминать. - Хорошо, Дима, я приеду. Когда? – Безжизненно спросил его я. - Сегодня, после работы, или вечером. У нас с тобой будет три дня, и я хочу их провести с тобой. – Дыхание перехватило, на мгновение перестал дышать, сердце, как загнанная лань, пустилось вскачь, в диком темпе. Черт! Что за жизнь, блядь, такая?! Три дня…всего три дня…а потом можно и не жить. - Я приеду. – Выдавил из себя я, сильно сжимая трубку в руке. - Я буду ждать тебя, Лёш… XVI До конца рабочего дня, меня всё еще разрывали сомнения. Правильно ли я поступаю? Нет! Конечно – нет! Он, парень Ильи, он его любит. На него у меня нет никаких прав. Я вторгаюсь в их жизнь, и как последняя сволочь, пользуюсь отсутствием Ильи. Но искушение затуманило мозги, а желание, хоть раз, напоследок, его поцеловать, смело все мои сомнения и барьеры. Дима мне открыл сразу, как будто ждал под дверью. Только переступив порог, он меня поцеловал. Мурашки по коже, дыхание перехватило. Я несколько не ожидал такого, и растерялся. - Я так рад, что ты пришёл. Проходи, Лёш. – Раздевшись, я направился в гостиную. Дима, войдя за мной, направился к музыкальному центру, включая музыку, сразу убавив звук, оставив для фона. Было очень тихо, и спокойно без Ильи. – Ты голодный? – Спросил меня Дима, обернувшись ко мне через плечо, продолжая, возится возле музыкального центра, перекладывая диски с места на место. Он заметно нервничал. - Нет. - Конечно, голодный. Ты же после работы. У меня есть кое-что вкусное для тебя. - Что? – Спросил я его, глядя на его спину, и великолепную фигуру. Хотелось подойти к нему, сгрести его в охапку, и никогда не отпускать. - Есть блинчики. – Развернувшись ко мне, с улыбкой объявил мне, довольный собой, скрестив руки на груди - С чем? – Улыбнувшись, спросил я его. - С мясом и грибами. Есть ещё жареная курочка, с аппетитной корочкой. И помидорки свежие. – Загадочно улыбаясь, продолжал соблазнять меня. – А ещё, есть шоколад. – Стреляя хитрыми глазками, пропел Димка, подойдя ко мне, взяв меня за руку, потянув за собой, выводя с гостиной комнаты. - Ну, от такого шикарного ужина, я точно не откажусь. Но я сначала в душ, ты, не против? – Мне нужно было это время, чтобы как-то взять себя в руки, привести свои чувства в норму. - Хорошо, как скажешь. Я буду ждать тебя. Выйдя из душа, с обмотанным вокруг бёдер полотенцем, я застыл в проёме двери кухни, переводя дыхание. Накрытый стол, открытая бутылка шампанского, а Дима стоял у окна, спиной ко мне, одетый только в джинсы, плотно обтягивающие ягодицы, низко сидящие на бёдрах. Заворожено наблюдая за стихией, развернувшейся за окном, вслушиваясь в шум дождя. Ветер беспощадно гнул ветви деревьев. Молнии прорезали небо, огненными стрелами, теряясь в черных тучах, а неугомонный дождь, неистово барабаня по стеклу, стекал мокрыми струями. Не удержавшись, я тихонько подошел к нему, обнял за талию, прижимая к себе. Поцеловал висок, скользнув губами по шелку его волос. Он откинул голову мне на грудь, закрыл глаза, наслаждаясь близостью. Своей рукой накрыл мою руку. - Я соскучился. – Прошептал ему на ушко, еле касаясь губами. Лизнул мочку, захватив её в плен, втянув на мгновение в себя. Дима, втянув воздух, задержал на мгновение в себе, прерывисто выдохнул. Развернулся в моих объятиях, обвив двумя руками мою шею. - Я тоже. – Целуя меня в губы, не отрывая своего взгляда от моих глаз, прошептал в ответ. - Думал, что тебя уже не увижу. - Почему? - Ты сам знаешь. - Я думал позвонить раньше, но не мог. Хотел, но… ты же понимаешь… - Потёршись своим носом о мой, уютно устроив свою голову у меня на груди, со вздохом сожаления, тихо сказал он. - Понимаю. Но всё это не правильно. – Всё так же шепотом, сказал я, уткнувшись ему в макушку. - Шшшш…не думай об этом. Сейчас есть, только ты и я. - Но… - Пытаясь возразить… - Молчи. – Подняв свою голову с моей груди, глядя мне в глаза, закрыл указательным пальчиком мне губы. – Не надо, прошу. Я хочу тебя. Ни слова о нём. Есть только ты и я, Лёш. - Хорошо… - Хотел сказать «родной», но не посмел. Слово замерло, не успев слететь с губ. – А что за праздник? – Откашлявшись, прочистив горло, уже обычным голосом спросил я, нарушая это таинство, иначе, я чувствовал, мы бы оба расплакались. У Димки слёзы стояли в глазах, а мне не давал говорить комок, сдавив голосовые связки. - Ты пришёл, вот и праздник. – С наигранной улыбкой, но печальными глазами, ответил Дима. - Ну, что же, тогда будем праздновать. Пойдём за стол, будешь меня кормить – С вымученной весёлостью, и улыбкой, сказал я. Пытаясь привести его и себя в чувства. Желая вернуть на его лицо, улыбку. - Угу. – Буркнул, Дима. Мои слова «будешь меня кормить», он понял буквально. Постоянно запихивая мне в рот, тот, или иной лакомый кусочек. Запивая шампанским, разговаривая, перебивая друг друга, мы не заметили, как вечер сменила ночь, укрыв нас ото всех, тёмным, бархатным покрывалом. Глядя на такого родного и любимого мной человека, мне захотелось, чтобы эта ночь, стала незабываемой в нашей памяти. Ночь на двоих. А за окном, всё так же бушевала стихия. Взяв Диму за руку, переплетя наши пальцы, я потянул его к себе, усаживая на колени, прижимаясь к нему. Он, поёрзал, устраиваясь поудобнее, возбуждая и так уже набухший член от желания, обняв меня одной рукой за шею. Двумя пальцами другой руки, поднял мой подбородок к себе, и очень нежно, прикоснулся своими губами к моим губам. Провёл своим язычком по ним, словно пробуя их на вкус. Оторвавшись, с едва заметной улыбкой посмотрел мне в глаза, не отрываясь, проникая своим взглядом мне в душу. Волна чувственного удовольствия, и восторга прошла по моему телу. Закружилась голова, мурашками покрылась кожа. Обнимая его одной рукой за талию, второй касаясь его лица своими пальцами, перехватывая поцелуй, припал к его губам жадно, ненасытно, как умирающий от жажды, захлёбываясь эмоциями и адреналином, мощными выбросами, хлеставшими в кровь. - Пойдём. – Прерывая поцелуй, взяв его за руку, вывел с кухни, направляясь в гостиную комнату. В коридоре, возле вешалки, прихватил с собой шёлковый шарф. - Зачем он тебе? – С любопытством, спросил Дима. - Надо. – Ответил я, с загадочной улыбкой. Зайдя в комнату, переступив порог комнаты, я остановился, поворачиваясь к нему. Глядя в его глаза, не отрываясь, развернул спиной к себе, прижимая собой, его к стене. Поставив свои руки, упёршись в стену, по обе стороны его головы, беря его в плен, в кольцо своих рук, прикусил шею, зализывая укус. Дрожь удовольствия прошла по его телу. Шумно вздохнув, он откинул свою голову мне на грудь. Держа одной рукой конец шарфа, другой перетянул прохладный шёлк, перед его лицом, закрывая его глаза, завязывая оба конца на его затылке. - Что ты делаешь? – Тихим шёпотом, в недоумении, спросил меня Дима. - Доверься мне. – Наваливаясь на него, упираясь в его ягодицы, упругим членом, обдавая горячим дыханием, прошептал ему в ушко. – Чувствуй, прислушивайся к своему телу. – Обвёл влажным, теплым, языком ушную раковину, втянул в себя мочку, поиграл языком, посасывая. Проведя руками от плеч до кончиков пальцев рук, поднял их вверх, над его головой, зажимая оба запястья, одной своей рукой, целуя каждый миллиметр его кожи, впиваясь пальцами, оставляя отметины. Наслаждался его прекрасным телом, гладил его изгибы, как скульптор любимое творение. Трепетно касаясь, целуя его спину, лаская его соски, поглаживая его грудь. Он дрожал, тихонько постанывая, прижимаясь ко мне, полностью доверившись. - Пойдём, мой хороший. – Отпуская его руки, обняв за талию, бережно уложил на диван. – Не снимай шарф, целуя его в губы, прошептал я. – Я сейчас. - Ты куда? - Терпение, милый. – Зайдя на кухню, я взял остаток шоколада, шампанское, и кусочки льда в морозильнике, вернулся к нему. Отбросив свое полотенце с бёдер, глотнув шампанского, задержав вино во рту, припал к его губам, разделяя глоток на двоих, потом впился страстным поцелуем, сминая его губы, заведя его руки над головой, зажимая запястья. Достав кусочек шоколада, вложил ему в рот, разделяя в поцелуе лакомство. Сердце стучало в висках, отдаваясь пульсацией, в такт биению наших сердец. Кусочком льда, провёл по его губам, тут же обжигая горячим поцелуем. Нежно, медленно, провёл по его груди ладонью, он потянулся ко мне, выгибая грудь, задыхаясь от удовольствия. Коснулся льдом шеи, сосков, повторяя путь льда губами, сцеловывая влажную холодную дорожку, опускаясь всё ниже… Лёд и пламя поцелуев, сводили его с ума. Он рычал от удовольствия, извиваясь в моих руках, с шипением и стоном, вырываясь. Влажный, с прерывистым дыханием, содрогался от сумасшедшей дрожи, когда я, проведя льдом в проёме расстегнутой ширинки, припал в поцелуе, где уже были видны волоски паха. Кровь бурлила по венам, словно расплавленная ртуть. Стянув одним движением с него джинсы и трусы, отпуская его руки, помогая себе рукой, обхватил губами, его шелковистую головку, оголяя вершину, слизав капельку желания. Целовал, ласкал, так, что самого разносило от возбуждения. От его хриплого дыхания, и спазматических движений его тела, когда он терял над собой контроль. Сорвав с себя повязку, вывернувшись, подмял меня под себя, нависая надо мной. - Я хочу тебя. – Раздувая ноздри, рыча, прошипел он, глядя мне в глаза, впиваясь в мои губы поцелуем. Стон в груди теснится, пытаясь сорваться в бездну, расколов собой звенящую тишину. Он как небесный Ангел, спустившийся с небес, укрыл меня своими крыльями, нежности и ласки. Я сдаюсь, как зверь, выгибая спину, запуская под кожу, каждый наш стон и вздох, прорастаю в тебя, пуская корни, превращаясь в бешено-нервный пульс. И в мгновение истины – время страсти, перемешанной с дрожью горячих тел, ты собою сводишь с ума, но даже это вовсе не предел. Глаза в глаза… Переплетение рук… сплетение ног… На мгновенье вырвавшись из его объятий, не отрываясь от его глаз, утонувший в чёрных омутах, заставляешь дыхание замереть, ловя мои проклятия, обещая больше так не смотреть. Когда взгляд прожигает насквозь сердце, расплавляя собою земную твердь, что наверное, сдохнуть гораздо легче, чем ещё раз в глазах твоих «умереть». Безудержная страсть, закружила нас в чувственном танце на двоих, приводя в неописуемый восторг, утратив способность сдерживать себя. Врываешься… грубо, нагло, кусаешь мои губы, терзая моё тело…Жар, шелковистость, глубина, невероятно возбудили моего любимого, выводя на пик наслаждения. Качаясь на чувственных, обволакивающих, неконтролируемых волнах, накрывающих, и уносящих последние силы. Освобождение…Мой вскрик…его рваный, хриплый стон…блаженство и истома, уносящая нас в безграничное счастье, сопровождаемое теплыми, сладкими ощущениями… Без сил упав на меня, задыхаясь, словно после километра бега, с влажными, завивающимися волосами на висках, поцеловал меня в губы. - Я люблю тебя. – С этими словами, затихнув, уютно устроившись на моём плече, обняв за талию, уснул. Не смея поверить, в услышанное. Убеждая себя в том, что это всего лишь слова, которые я хотел бы услышать от него, а мой воспалённый мозг сыграл со мной злую шутку, выдавая иллюзию, за действительное. Ты, правда, меня любишь? Подскажи, помоги мне, развей мою неуверенность. А что толку? Всё равно, ничего не изменится. Нужно гнать от себя эту надежду. Сомнения разрывали душу, а противоречия, высверливали мозг. Мне это послышалось, просто послышалось, и не более. Боясь нарушить его сон, еле касаясь, убрал его волосы с глаз. Шум дождя пробивается сквозь зашторенные окна. Выключенный свет, а рядом со мной, свернувшись, уютно положив мне свою голову на грудь, спит, самый дорогой мне человечек в этом мире. Капли дождя не переставая, стучат по стеклу, стекая мокрыми струйками, вторгаясь в тишину комнаты. Такое чудесное блаженство и спокойствие. Только ты можешь дарить столько тепла и ласки, что даже дрянная погода за окном, не нарушает этой красоты и гармонии – просто быть с тобой. Всё исчезает. Есть только – ТЫ. Ты – мой любимый. Мой милый, нежный, ласковый мальчик. Сколько нежности я к тебе испытываю, тепла, ласки, любви. Всё больше убеждаюсь, что таких, как ты, не бывает. Ты открыл меня как книгу, страница за страницей. Твой нежный, ласковый голос, узнаю среди миллионов голосов. Твой смех звенит в моей душе, нежными переливами. Отдаюсь тебе полностью, без остатка. Тебе, мой любимый. Держишь меня в своих тёплых ладонях, согревая, окутывая своей нежностью и лаской. XVII - Доброго утра, мой хороший. – Укладываясь возле меня, облокотившись на руку, и подперев кулачком подбородок, устроился Димка. – Сколько можно спать? - Я уже почти проснулся. – Спросонья, буркнул я, пытаясь развернуться на другой бок. - Лёшка, просыпайся. – Удерживая меня за плечо, не давая мне развернуться. – Вот же ты у меня соня. Тебе на работу, а мне нужно в колледж нужно. – Взбираясь полностью на меня, перекинув через меня ногу, уселся мне на бёдра. - А который час? - Потягиваясь и зевая, спросил, я. - Лёшка, уронишь меня. – Со смехом, возмутился он, хватая меня за плечи, удерживаясь на мне. - Ложись рядом, поспим ещё. - Пора вставать. – Зажимая мне нос, перекрыл дыхание. - Дима! – Хватая его за запястья, отводя руки от своего носа. - Лёш, ну, вставай. И, правда, пора, иначе опоздаем. - Сколько времени? – Решив сдать свои позиции, перед таким штурмом. – Половина шестого утра. - Так рано ещё? Совесть имей. Давай ещё поспим. – Делая попытку снова развернуться, и уложить рядом с собой Диму. – Ты же всё равно уже не спишь. Поднимайся. Иначе, буду щекотать. - Это угроза? – Открывая один глаз, спросил его я. - Да. И не жди пощады. Её не будет. Ты мой пленник, забыл? – Проведя по груди своими руками, обвёл пальчиками вокруг сосков, слегка их сжимая. - Димочка, сейчас вообще никто никуда не пойдёт – Чувствуя возбуждение, проговорил я. – Не буди во мне зверя. - А что будет, если он проснётся? – Наклонившись ко мне, легко проведя по моим губам своим юрким язычком, спросил меня он. - Сейчас увидишь. - Думаешь, напугал? – С улыбкой стреляя своими хитрыми глазками, произнёс он, впиваясь в мои губы страстным поцелуем. - Ну, всё, тебе конец! – Оторвавшись от его нежных губ, переведя дыхание, с рыком, обнимая его за талию, хотел повалить на постель, но это чудо вырвалось из рук, и соскочило на пол. - Сначала, догони! – Отбегая на середину комнаты, смеясь, проговорил он. - И ты меня вот так оставишь? – Откинув одеяло, демонстрируя свой гордо поднявшийся член. - Какой аппетитный красавец. Но сначала завтрак, и душ.– Как ни в чём не бывало, сказал Дима, и демонстративно вышел из комнаты. - Ну, я тебе сейчас, задам! – Поднимаясь с постели, потирая глаза, после сна, опуская ноги на пол. - Перед тем, как будешь мне задавать, сначала покушай. – Донеслось из кухни. – Я приготовил чай с бутербродами, заварил кофе. Что ты будешь? Или что-то посерьезней? Я разогрею. - Буду чай. С утра я не ем, не могу в себя впихнуть. – Заходя на кухню, садясь на табуретку, сказал я. - Хорошо, я тоже ничего не могу, кроме кофе с утра. - Ты давно проснулся? - Не очень, но успел в душ сходить, и завтрак приготовить, а ты всё ещё спишь. – Подавая мне чашку горячего чая, а себе, наливая кофе в маленькую кофейную чашку, с наигранной возмущенностю, проговорил Дима. - Ты куда-то торопишься? – Отпивая глоток чая, спросил его я - Нет, ещё есть время, но я успел, соскучился. Черт! Чуть не забыл – С этими словами, он вскочил с табуретки, и унёсся куда-то. – Вот! Держи! – Протягивая мне клочок бумаги, с довольным выражением лица. - Что это? – Принимая листочек, сложенный в несколько раз. - Это мой новый адрес. Я недавно снял квартиру, на Нефтебазе. Знаешь, там есть девятиэтажный дом. Он один такой. Квартира на девятом этаже. Там всё написано. - Знаю. – Этот дом я всегда видел со своей квартиры, когда выходил курить на балкон. Первые этажи этого дома, перекрывала пятиэтажка, а вот верхние этажи, мне были хорошо видны. – Пятьдесят восьмая квартира? - Да. Именно так! Дай сюда, а то потеряешь. Я тебе её положу в карман куртки. Все вопросы потом. – Выхватывая у меня из рук листок бумаги, снова умчался. Позавтракав, приняв душ, и занявшись сексом, мы впопыхах одевались, боясь опоздать. Мешая друг другу, дурачились. Целовались, потеряв времени счёт, а спохватившись, снова носились по квартире, собираясь. Кубарем, смеясь, поддевая друг друга, снёсшись по ступеням на первый этаж. Вылетев с подъезда, разошлись, каждый по своим делам, чтобы вечером снова встретиться. Я был настолько счастлив, летал, словно выросли крылья. Он первый и последний человек, о котором я думал, просыпаясь рано утром, и засыпая поздно ночью — это ли причина моего счастья, или причина моей боли… Проклинал день, потому что это часы без него. С каждым часом, проведенным с ним, он поселялся во мне, в моём сердце, в моей душе. С корнями врастая глубоко в меня. Я им жил. Надышаться не мог. Люблю. Как же я его люблю, безудержно, безумно, до крика, до слёз. Притяжение, страсть, были такими, что можно было их пощупать. Он дарил столько тепла, ласки, нежности и любви, что я просто захлёбывался от этих чувств. Накрывает так, что уже кажется, живёшь в другом пространстве, в другом измерении, где есть только он и ты. Наш отдельный мир. Нами, построенный. Живёшь в этом мире, как куполом накрытый, из нашей общей любви, охраняемый нежностью и лаской. Укрытый, ото всех. С ним я себя чувствовал нужным, но он так больше и не сказал, что любит меня, и что я ему нужен. Вечера и ночи, нам отведенные, промелькнули, как мгновение. Завтра приезжает Илья. Мысли в моей голове теснились, разрывая голову изнутри, на грани обморока. Мне нужно уйти. Он никогда не будет моим. Мы оба понимали, что у нас есть всего эти три ночи. Три ночи, с любимым. Дальше боль, и пустота. Но я не допущу, чтобы он разрывался между мной и Ильей. Он его любит, не хочу, чтобы он ему врал. А быть приходящим, временным любовником по вызову, развлечением, в свободное время, я так не хочу. Он для меня значит гораздо больше. Хочу его всецело. Хочу, чтобы он был мой навсегда. А крохами с барского плеча, как голодный ворон в суровую зиму, питаться не буду. Мне нужно всё, или ничего. Я знал, с самого начала, на что я иду. И что за мою любовь, придётся платить болью. Со временем, наверное, я как-то соберу себя по кускам. Но это будет потом. XVIII Дима после занятия любовь лежал с закрытыми глазами, разморенный и довольный, раскинувшись на постели. Я лежал рядом, вглядываясь в каждую его черточку, запоминая, такое до боли любимое лицо, понимая, что больше я его не увижу. На ватных ногах, с дикой болью, пульсирующей в висках, и головокружением, поднялся с кровати. Найдя свою одежду, трясущимися руками, стал одеваться. Дима, услышав шум, повернул ко мне голову. - Лёша, а ты куда? – В недоумении спросил меня. - Домой. – Выдавил из себя. Комок в горле не давал говорить. - Но у нас ещё есть время. – Поднимаясь с постели, и садясь на ее край, возразил мне. - У нас его больше нет, Дима. - Но сейчас ночь, уйдешь утром. Илья приедет, только днём. - Я ухожу, Дим. – Не глядя на него, закусив предательски дрожавшую губу, застегнул ремень на джинсах, одевая рубашку. - Лёша, останься. – Прошептал он, начиная понимать, что происходит. - Нет. Не могу. – Направляясь к выходу. Дима нагнал меня в коридоре, я одевал уже куртку. - Зачем ты так?.. Зачем ты так со мной? Прошу, не уходи.- Слёзы стояли у него в глазах, готовые пролиться по щекам. - Дима, дай уйти, не рви душу и сердце. - Не отталкивай меня. Прошу, не разрушай, всё то, что может быть между нами. – Хватая меня за рукав. - Между нами не может быть ничего, и ты сам знаешь это. – Отцепляя его пальцы, от своей руки, судорожно цеплявшиеся в мою куртку. - Не уходи… - Мы не можем быть вместе. Ты любишь его. - Но и тебя тоже. - Я так не могу, Дим. – Направляясь к двери. Он преградил путь, упёршись руками мне в грудь. - Я не отпущу тебя. Мне нужно время. Не уходи, прошу. – Слёзы градом катились у него с глаз. - Я не хочу, чтобы ты разрывался. - Не уходи, Лёша, та квартира… - Но прервав его на полуслове, убрав его руки со своей груди, решительно открыл дверь. Не видя ничего из-за слёз, оглянулся напоследок увидеть его. - Я не буду твоим приходящим любовником, я слишком тебя люблю, чтобы согласится на такое. - Дай мне сказать. Не уходи…Так…- Прерывающимся голосом попросил он. - Прости… Прощай… – И очень тихо, шёпотом добавил: «любимый», закрыв за собой дверь, прислонился к стене, сползая по ней на пол. Сууука!!!!! Душа разрывалась от боли, в агонии кричала в безмолвном крике, слёзы терялись в щетине. Мир рухнул. - Чёрт!!! Лёша!!! – Удар кулаком в дверь - Зачем ты делаешь больно тому, кому ты так дорог? Кому ты так нужен… – Послышалось из-за двери, и всхлип… Не разбирая ступеней, спотыкаясь, на ватных ногах, и не видя дороги, я вышел на улицу. Промозглый и грубый ветер обжигает воспаленные губы. Небо разверзлось, потоками воды, оплакивая вместе со мной, мою утрату. Одежда промокла в одно мгновение, стекая мокрыми каплями по запястьях, затекая, холодными ручейками за шиворот, а я бреду совершенно без направления, бесцельно, ничего и никого не замечая из-за слёз смешавшихся с дождем, заливая моё лицо. Чувствую себя потерянным, в этом огромном мире. Голос рвётся, больше некуда идти. В душе всё стянуто в тугой узел, не дающий дышать полной грудью, и каждый мой вздох отзывается болью. Безжизненно сев в автобус, я уставился в окно. На душе как-то всё выжжено…пусто… больно… и уже ничего не хочется… НИ-ЧЕ-ГО… совершенно ничего. И мыслей нет, уже никаких… Просто смотришь в одну точку… как-то жизнь застывает… Наверное так что-то умирает, что-то очень ценное и важное для нас, или только для меня? - Молодой человек, вам плохо? – Не понимая, затуманенными глазами, я посмотрел на женщину, что смотрела на меня с участием, и тревогой, не в силах выговорить ни слова. – Простите. – Наверное, подумала, что я какой-то нарик обдолбанный. Извинившись, женщина, поспешила отойти от меня подальше. По окнам, без устали барабанит дождь. Капли воды, стекая по мокрому стеклу, вспыхивают огоньками от фар встречных машин. Вспышки молнии, выхватывают на стекле отражение его губ, изогнутых в легкой ухмылке. И тут же преображаясь в заплаканное лицо, умоляющее не уходить. Его руки, удерживающие меня, до сих пор ощущаю на своих плечах. Слышу его голос, сдавленный от слёз: «Не уходи»… XIX Время остановилось. Внутри пустота, которую невозможно заполнить. Нервы на пределе. Натянуты как струны, готовые порваться в любую секунду. Боль…она грызёт, разрывает и разъедает изнутри. Кричать хочется, плакать, выть… но слёз нет…уже нет. Просто лежишь, глядя в одну точку, не видя ничего вокруг. Только мысли… Они постоянно со мной. Они разрывают всё внутри… Ночью всегда один и тот же вопрос: "Где - ты? Утром вопрос: "Как ты?" Днем: "Почему нас нет?" Мозг кипит… крыша съезжает, распадаясь на миллионы молекул… А выхода нет. Надо забыть тебя. Хочу вырвать память о тебе. Из головы, с души, с сердца… с корнем… Забыть… я начал давить в себе чувства к тебе. Вырывать их с корнем. Это больно. Господи, насколько это больно. Я же тебя люблю так же. Во мне всё горит ещё по-прежнему. Я начал запрещать себе мечтать о тебе. Это невыносимо… Сколько времени прошло? Неделя? Месяц? Полгода? Не могу так больше… Но… Ничего не забыл… И так хочется от тебя тепла, нежности, ласковых слов… Прикасаться к тебе, чувствовать твое дыхание, слушать биение твоего сердца… Твой образ преследует меня неотступно, и я без секретов, оголен, душа наизнанку. Комнату рвёт звук депрессивной тоски."Cradle Of Filth" сшибает басами,  бьет ультразвуком, по воспалённым ушным перепонкам. Мятая постель, разбросанные вещи. И это все я - помешанный на комфорте и чистоте. Долго закрывался, лишь бы не поддаться твоим глазам, а теперь так глупо убиваю нас, в страхе потерять. Две недели, словно в коме. Кофе убивается литрами. На сон в сутки три часа… Глаза в красных капиллярах… Каждую ночь я вижу твою тень в темноте и, казалось, схожу с ума. Я словно гость в своем теле, потерявший рассудок. Всё валится из рук, чувствую себя чужим и не нужным в любой компании … Всё сидел и думал, лежал, стоял и думал: вроде всё легко, вроде нетрудно, и хер с ним, что ты любишь ещё его, лишь бы быть с тобой. Но снова заходил в тупик и бился лбом. Жалко, что не разбил.  А за окном нервно смеется, и звенит в ушах холодный ветер ноябрьской непроглядной ночи. За окном - ничего... Лишь твое лицо перед глазами... рукой по холодному стеклу, стирая твой образ… нервно дрожит в руках сигарета... Вгляделся вдаль, на единственный девятиэтажный дом в нашем округе. Совсем рядом, в пяти минутах ходьбы от меня. И вроде бы здесь, близко, протягиваю к тебе руку, но не докричаться, ком в горле. И вот они, слезы по небритым уже трое суток щекам … осознавая, что ты самое дорогое, чего у меня нет. Пока нет, потому что я сам не даю шанса. Ни тебе, ни себе. Не включая света, сижу прямо на полу, облокотившись о стену. Между пальцев медленно тлеет сигарета, я затягиваюсь, но не ощущаю ничего. Сколько времени прошло? Не знаю, оно быстротечно, но сейчас для меня оно словно застыло. Мысли вихрем проносятся в голове, не давая вздохнуть полной грудью. И эти мысли все о тебе. Ты ворвался в мою жизнь неожиданно, как тайфун. Обдал искрами нежности, ничего не требуя взамен, просто поставив перед фактом, что ты есть, что не исчезнешь никуда, всегда будешь рядом, а я со своими амбициями, гордостью, отказался. Отказался от самого дорогого, что может быть в моей жизни. Твоё присутствие ощущается везде, где бы я ни был, даже здесь и сейчас, в этой тёмной комнате, где я сейчас извожу себя. И я никак не могу избавиться от этого наваждения. А может просто не хочу? Нет смысла врать, без тебя этот мир становится лишним. И теперь я без тебя не я, ты – единственный, кто смог меня разбудить, и поселить в моё сердце любовь. Мне хочется полететь, и разбиться о камни вблизи твоих ног, только бы быть рядом с тобой. XX Моё сердце вело меня всё это время. И уже ничего не будет прежним. Ты продолжаешь меня держать, чтобы мое сердце могло биться, показываешь, на что оно способно. Придаешь мне новую форму, как оригами бабочки. Я стал медленно приходить в себя, но сомнения окончательно не прошли, они всё ещё разъедает меня изнутри. В какой-то момент решительность лавиной сметает на своём пути сомнения, словно очищая изнутри, пальцы перестают дрожать. Уверенно затушив полуистлевшую сигарету, я, наконец, смог улыбнуться... Впервые за долгое время. У меня есть адрес, в кармане куртки. Надо бежать, пока не поздно. Надо попробовать вернуть, иначе я сдохну без тебя. И я решился... Ступени, пролеты, без остановки, наверх, девять этажей. Сердце вон из груди… и в этот раз я не струшу, не сбегу, и похер, что ты с другим, но я люблю тебя, я попробую дать нам шанс, если он ещё есть.  Дверь… дверь, в которую я так ни разу и не постучал. Но сейчас я здесь, рядом, и назад дороги уже не будет. Сейчас не остановлюсь, не поверну назад. Слишком медленно и долго танцевала осень у меня на пороге, переминаясь с ноги на ногу... Хочу стереть всё прошлое, обнулить, научиться заново, дышать, оставить всю боль позади. Только не прогони. Нажав на дверной звонок, я упёрся головой в дверь, с замиранием сердца, и страхом, стал дожидаться, когда он откроет дверь. Время отсчитывало секунды, пульсацией в висках, но по ту сторону двери, было тихо. Опоздал. Он тут не живёт. Медленно снял палец со звонка, безвольно опустил её, плетью упавшей вдоль моего тела, направился к лифту. - Кто? – Тихо послышалось из-за двери. Не веря, принимая, такой родной голос, из-за воспалённого мозга, тумана и шума в моей голове, за очередную галлюцинацию, я, молча, оглянулся на дверь. Послышался скрежет открываемого замка. Дверь открылась. На пороге стоял измученный, вымотанный, Димка, потирая глаза после сна. Я и забыл, что сейчас глубокая ночь. - Дима… - Слёзы в глазах, солёной каплей по щеке. – Не могу без тебя. - Ты пришёл… - Босиком, по холодному бетону лестничной площадки, он медленно подошёл ко мне, протягивая мне руку. - Я люблю тебя. – Хватаясь за его руку, как утопающий за соломинку, заключая его в объятия. – Прости меня. – Зарываясь носом в шёлк его волос, целуя макушку. – Прости. - Лёша, я люблю тебя. – Обнимая, вжимаясь, словно хотел раствориться во мне, прошептал он – Люблю. Как же долго тебя не было. - Прости, любимый. Я хочу быть с тобой. Пускай не часто, когда будет время, но с тобой. – Шептал ему в волосы. - Лёшка, я ушёл от него. Хотел тебе сказать ещё тогда, но ты меня не захотел слышать, ушёл. Я ждал Илью, чтобы ему об этом сказать. Я не мог от него уйти, как вор, даже не попрощавшись. - Прости… Ты нужен мне. - Я звонил тебе на работу, но ты не подходил. Всё время один ответ: Его нет. Он занят. Я думал, что тебя потерял, а где живёшь, не знаю. - Рядом, родной. Каждый день я видел твой дом, со своего балкона. Каждый день сходил с ума без тебя, зная, что ты рядом, но имею на тебя права. - Глупый, я же люблю тебя. Ты нужен мне. - Не могу наглядеться на тебя. Слишком много времени упустил, чтобы снова отвести от тебя взгляд. - Пойдём в дом, теперь я тебя не отпущу. Ты – мой. Я люблю тебя. - Родной… Ты только молчи, просто молчи, так надо. Не думай ни о чём, я останусь тут, с тобой, навсегда.- Считанные сантиметры между нашими губами… XXI В объятья, как на мины, задыхаясь от выброса адреналина... в ушах лишь пульса толчки. Целовать тебя, безумно, ненасытно, жадно, вырывая стон. Не отдавая отчета и не сдерживать себя…срывая с себя одежду, сгрёб его в объятия, и с минуту стоял, просто наслаждаясь теплом его тела, гладя руками спину, живот, проводя ладонями по бокам, слегка сжимая. Нежно провёл языком, по его губам, приоткрывая их. Скользнув языком в рот, целуя, проникая всё глубже, исследуя, вызывая в нём чувственный восторг. Перехватив поцелуй, губы любимого терзали, сминали и дарили такое восхитительное и забытое ощущение страсти. Мой стон… Он притянул меня сильнее, вжимая в своё тело, давая насладиться своим возбуждением, и оно неудержимо нарастало, туманя рассудок, заставляя тело дрожать. Я, сходил с ума от его близости, желая большего. Обняв его за талию, не переставая целовать, подвёл к постели, бережно уложил, словно он хрустальный цветок, устроившись между его бёдер, нависая сверху. Совершенное тело, гладкая как шёлк кожа, сбивчивое дыхание… Всё это приводило меня в дикое исступление. Он судорожно цеплялся в мои плечи, впиваясь пальцами до боли. Зверь внутри него рычал, и рвался наружу. Он снова приник к моим губам в долгом, глубоком поцелуе. Я, отвечая на неудержимую его страсть, неистово извиваясь, потирался своим членом о его член, истекающий желанием. Гладил его плечи, грудь, ласкал языком соски, нежно прикусывая, посасывая, зализывал укус, наслаждаясь ароматом кожи любимого, и окончательно теряя голову. Целовал жадно и страстно, сходя с ума от переизбытка чувств. Дима, с рыком, рваным дыханием, обхватил меня руками за шею, подмял под себя, наклоняясь к моему члену, обхватывая губами головку, шальной язык творил чудеса. Не в силах терпеть пытку его ласки, я, закинул ноги ему на плечи, и зарычал от нетерпения. Он, раздвинув, сжимая пальцами, половинки моих ягодиц, входил медленно и нежно, не отрывая своего взгляда от моих глаз, проникая в душу. Я, потерялся в сладостных ощущениях, а он проникал всё глубже. Сладкая боль наполненности, накрыла с головой, унося остатки разума, чувствовалась каждая венка… Он плавно покачивался, и каждое движение уносило всё дальше от реальности, даря наслаждение. Дима безумно возбудился от горячей глубины, шелковистости стенок, не в силах сдерживаться, шипя, рыча, ускорился, его движения стали быстрыми, резкими, с хлопками врывался в меня. Безудержная страсть взяла в сладостный плен. Я закричал, и, замерев, сжался. Это сокращение привело Диму в неописуемый восторг. Восторг, от которого в голове разум взрывается разноцветным фейерверком, и тело не способно больше сдерживать себя. Волна этих ощущений накрывает, полностью погружая в себя, унося последние силы…дальше только блаженная истома… приоткрыв тайну, первородной страсти, испив до дна, мы друг друга к верности приручаем… той, что для любви была рождена. Покрывая мелкими поцелуями моё лицо, нежно прошептал: - Люблю тебя, родной. Боже, как же я скучал! Любимый мой… - Я, нежась в его объятиях, счастливо улыбался. Он вернул меня к жизни, подарил свою любовь. До него моя жизнь была пустой. Выпита до дна. Ему всё же удалось сделать то, чего не смог я сам. Вернул мне уверенность, сжег сомнения, показал, что всё ещё может быть не так, как всегда. Увидел во мне то, что было спрятано очень глубоко. Сумел разглядеть, какой я на самом деле. Приняв меня таким, какой я есть. Только тебе я дарю всю свою нежность и любовь, на которое, способна моя душа. Для тебя главным оказался факт моего присутствия рядом… Кричать хочется: Я люблю тебя! Сердце переполнено любовью к тебе. Когда я с тобой, мир перестаёт существовать. Есть только ты… единственный, неповторимый…Мой любимый… Я не устану говорить тебе о своей любви. Я люблю тебя! Это было чудо, в которое я не мог поверить. Но это было! Он меня любит! Любит со всеми моими изъянами и заворотами. - Лёша, ты чего? – Приподнявшись на локте, заглядывая в мои глаза, поцеловав меня в губы, спросил Дима, заметив мою задумчивость. - Ты знаешь, родной, - целуя его в макушку, прижимая его к себе, - я часто думал, почему так произошло, что ты стал мне самым дорогим и близким человеком в этом мире. Нашёл только один ответ: Потому что ты подарил мне себя, потому что отдал своё сердце… И это для меня ценнее, чем что либо ещё…я никогда не имел столько к себе любви, столько ты даришь мне… Словно, ты награда, за все эти годы поиска и ожидания… И ты так много даёшь мне своей любви, что заставил меня забыть обо всём, и жить только тобой. Я так счастлив, мальчик мой любимый, что ты есть у меня. И я просто так боюсь потерять это своё счастье, что порой не нахожу себе места… Знай только одно, я с тобой навсегда, любимый! – Наступила пауза… Дима на долго замолчал, после моего признания, как будто осознавая важность сказанного. Потом приподнялся, поцеловал меня в губы. - Я люблю тебя, - прошептал мне в губы, - и я тоже не устану повторять тебе слова любви, ведь с каждым моим признанием, они будут звучать всё с большей силой. Твои прикосновения хранятся в моей памяти моего тела, твой голос и смех, в моей душе. Ведь моя жизнь, до встречи с тобой была серыми буднями. Плыл по течению, и думал, что так оно и должно быть. А сейчас ты, словно художник, раскрасил мою жизнь, заполнил её эликсиром счастья, любви, нежности и понимания. Я осознаю, что когда я рядом с тобой, весь мир просто декорации, а мы главные герои пьесы. В твоих глазах я готов раствориться, ведь только ты так смотришь на меня, ведь только ты так способен меня любить… Сейчас, глядя на твое умиротворенное лицо, я понимаю, каким идиотом был, сомневаясь в тебе. Но теперь больше нет сомнений. Ты здесь, рядом со мной, теперь уже я никуда тебя не отпущу. Впрочем, я знаю, что и ты не дашь мне больше уйти, и никогда не дашь повода для сомнений. Мы оба нашли то, что искали... Еще не остыла ночь. Прочь ушли все мысли. Ты засыпаешь, и твои губы мне что-то шепчут, а я целую тебя нежно, как никогда и никого до этого. И столько счастья, столько радости в этом во всём. Сердце замирает…  Ты засыпаешь. Скоро и я усну. Рядом с тобой тепло и спокойно. Всё правильно. Всё на своих местах. Так и должно было быть. Теперь я не уйду никуда. Ведь ты именно тот, кого я ждал всю жизнь… Ты мой «Куллинан»… Мой… Мечты на двоих, надежды на двоих…