Четверг.

— Энзо, мне невыносимо видеть его с Еленой, после всего, что случилось. И я правда не знаю, как меня угораздило влюбиться в него, потому что повода, как такового, не было, — Бонни запивала слова виски, с грохотом ставила рюмку на стол и продолжала вести себя спокойно. Но проблема в том, что её сердце было разбито. В дребезги. Энзо сидел возле неё и с трудом сдерживал в себе желание обнять её, прижать к себе, сказать, что ни один Деймон Сальваторе не достоен её грусти и появляющихся в глазах слез, которые она едва успевала сдерживать. Энзо подлил себе выпивки и сделал ещё один глоток. В первый раз они встретились в этом заведении по вине случая, и Энзо, почему-то, захотелось подсесть к ней. На следующей неделе они тоже встретились случайно; Энзо подсел к ней лишь потому, что помнил все то, что рассказала она и что рассказал он в прошлый раз. Следующие раз двадцать были почти случайными. Девушка сама не понимала, как открывалась вампиру с новой стороны, оголяя самые сокровенные стороны своей жизни; она не могла наговориться, высказывалась и высказывалась, пока сама не устанет говорить. Энзо не был исключением, но он чаще слушал, потому что особо рассказывать было нечего; он ещё в первые встречи рассказал девушке почти все, и то, еле нашёл слова на это. Ему было трудно рассказывать про себя даже под воздействием алкоголя, поэтому в большинстве случаев он молчал и искал решение проблем Бонни. Мужчина не понимал, что успел привязаться к ней, и остальное время ходил в бар для того, чтобы убедиться, что с ней почти все в порядке — Ладно, черт с этим, — прервала тишину Беннет. — Как там Лили? — Относительно нормально, скорее всего. Меня это больше не интересует, — ответил Энзо. — Тебя не интересует, что происходит с Лили? Серьезно? — Вполне. — Мда, а я-то думаю, почему так потеплело... На его лице появилась лёгкая улыбка, но девушка еще не улыбалась; она так же была погружена в свои мысли. — Я думаю, тебе стоит найти кого-то другого, — добавил Энзо. — Тебе надо отвлечься от всего этого дерьма. — Сказал тот, кто любил больше восьмидесяти лет одну и ту же женщину... — Я серьёзно. — Я знаю, — сказала Бонни и посмотрела ему в глаза. Потом её телефон зазвонил, после чего она его достала и, прочитав сообщение, добавила: — Ладно, мне уже пора. Увидимся как-нибудь, — она забрала свою сумку и пальто, после чего скрылась. Энзо был удивлён тем, что Бонни, несмотря на истерику и внутренний крик о помощи, шла помогать тем, кто был причиной всего этого, потому что сам Энзо так бы в жизни не поступил. Она отличалась от него, была отличной подругой, в то время как у него самого друзей уже давно не было. Энзо был неправильным, в то время как она — правильной; Энзо не умел прощать, а она умела; Энзо был несдержанным, вспыльчивым, в то время как она — ярый пример хладнокровия. Энзо жалел, что не сказал Бонни, что единственная девушка, которая не выходит у него из головы, которая дорога ему — это та, с которой он встречается в этом баре каждый четверг. Он подавил в себе желание обнять её, потому что он не знал, как это сделать. У него был опыт отношений; большинство девушек, которым он только успевал улыбнуться, уже становились его, но Беннет не была такой. И не будет. Но это он ей расскажет, скорее всего, в следующий четверг в восемь вечера в этом баре.