ash/dust

у тэхёна сознание рисует на белой стене красивые картинки. рассветы, закаты, юнги, облака. вот розовый рассвет, у юнги - рыжие волосы, красный закат - бесцветные. картинка старая уже (ей почти шесть месяцев), цвета немного поблекли, и контуры расплылись, но тэхён так же ясно видит его глаза. полуприкрытые и чуть безразличные, с ореховой радужкой и расплывшимися от темноты зрачками. тэхён ему улыбается тепло, ласково, словно приветствует старого друга, и протягивает руку, чтобы потрепать по плечу. пальцы натыкаются на холодную стену. сердце загнанно бьется внутри, обречённо стучась об ребра придавленным болью куском мышц. картинка совсем исчезает, рассыпается перед глазами ошметками цветной пыли. тэхён загоняет ногти под трещины на белой стене, маленькими чешуйками отдирая облупившуюся штукатурку. ищет юнги, надеется, что он прячется где-то рядом, всего лишь растворился бесцветным газом под потолком и не улетел ещё в приоткрытую форточку; тэхён пытается поймать. его морозит, и он жмется к стене поближе, чтобы чувствовать хоть какую-то опору, иначе провалится слишком глубоко (в воспоминания). тени ползают по стенам и с любопытством смотрят вниз. они кружат над головой, а потом медленно спускаются, заглядывая через тэхёново плечо. он прячет руки в складках изодранной футболки, отчаянно комкает пальцами фотографию, цепляется за неё, как свой последний шанс выжить. темнота окружает - выползает тонкой струйкой из-под штукатурки, просачивается сквозь тэхёновы пальцы, чтобы увидеть. тэхён разжимает руку, совсем чуть-чуть, только чтобы показать красивую улыбку юнги на мятой плёнке и смотрящие сквозь стёртые трещинки сверкающие глаза. тень сворачивается рядом, отдавая в бок холодом, но разделяя боль. тэхёну снятся кошмары. - юнги умер как-то раз. тэхён ничего не видел из-за влаги в глазах, но помнит треск огня, сирену, свои крики, превратившиеся потом в хрипы, и запах горелой плоти. он хватался за чьи-то руки, дрался, рвался внутрь, но его не пускали. в волосах путался пепел, и это были словно последние его поцелуи. охрипший, онемевший и ослепший, он не помнит, что произошло потом. он слышал только свое сердце, которое билось так тихо и редко, будто боялось сгореть тоже. тэхён сжимал в руках горсти горячего ещё пепла и пытался собрать юнги обратно; ничего не получилось, только ожоги выступали на коже. - воспалённые глаза боятся света, и тэхён ищет тень, которая ушла. спряталась где-то под потолком, где её не найти и не достать до сумерек. он подождёт, но теперь становится совсем невыносимо холодно и противно внутри. пытается процарапать грудь поглубже, чтобы наполнить образовавшийся вакуум хоть чем-нибудь. отпустить влажную пустоту, закинуть в форточку, чтобы ветер унёс куда подальше, лишь бы не чувствовать это больше. горло раздирает саднящей болью, всё тело онемело и затекло. тэхён не хочет двигаться, не хочет жить и чувствовать отсутствие юнги так ясно. рука инстинктивно сжимает смятое фото и ни за что не отпустит. тэхен запускает внутрь большой палец и исступленно поглаживает то место, где на фото, предположительно, находятся его глаза. тэхён закрывает свои и представляет, что юнги просто уехал в родной город на время, чтобы привести дела в порядок. сегодня он обещал вернуться и принести с собой поесть; тэхён почти слышит приближающиеся шаги за дверью. дыхание захватывает от волнения, он жмурит глаза и ждёт, когда щелкнет ключ в замке. замок не щелкает. обещанное юнги "сегодня" длится уже несколько недель. - проходят дни, недели, и тэхён уже не помнит, когда в последний раз выходил на улицу. он забыл шелест листвы и шум ветра, мягкость сочной травы и солнечное тепло. разве что дождь иногда стучится в окно, но тэхён не пускает. не до него. он иногда смотрит в зеркало, не в силах оторваться от отражения в нём, и пытается рассмотреть всё как можно детальнее. всматривается в отросшие лохматые волосы, впалые глаза и обострившиеся скулы. вглядывается в испещрённые пятнышками карие глаза и лопнувшие от напряжения капилляры в белке, завороженно наблюдая за тем, как сужаются/расширяются зрачки и дрожат ресницы. иногда он разговаривает с собой, рассказывает разные истории и то, каким был юнги. он много, много говорит о нём, а отражение слушает внимательно, так же открывая рот и иногда моргая. тэхёна сбивают с толку красные глаза в отражении и тёмные мешки под ними, и тогда он говорит, что юнги часто не высыпался. говорит, что у него был классный характер и плавные движения рук. тэхён котёнком сидел рядом, когда он работал, пытался вслушаться в ритмичные биты и вникнуть в суть, но ничего не понимал. юнги улыбался однобоко и трепал его по голове. тэхён пытается так же потрепать себя и с непривычки хрипло смеётся, хотя отчаянно хочется разрыдаться. но, наверное, он истратил лимит слёз, и их больше не осталось. они капают куда-то внутрь сухими пузырьками, разбиваясь о пустые рёбра и гноящееся сердце. тэхён смотрит внутрь стекла и зовёт себя на свидание. чувствует кивок и легкую улыбку в ответ. - тэхёна колотит. небо скрылось за тяжелыми тучами, рыдающими над городом вот уже несколько дней. мокрая одежда липнет к продрогшему телу в тщетных попытках согреть если не теплом, то хотя бы своим присутствием. глаза слезятся, отвыкшие от чистого света и воздуха, и вместо ног будто дым. тэхён учится заново дышать и улыбаться себе в зеркалах и витринах, сохраняя в голове образ юнги; он больше не причиняет боль. тэхён ищет в себе оставленные им частички и пытается их любить. получается пока кривовато и неловко, но он видит ободряющий взгляд в отражении и начинает видеть так, как не надеялся уже когда-нибудь снова. тэхёну не нравится собственное имя, оно скрипит в горле и на зубах, походя на простуженное шипение, и тэхён решает называть себя ви. теперь ви улыбается ему из зеркал и стеклянных мутных поверхностей, и тэхён сжимает пальцы на запястье, в надежде почувствовать чужое человеческое тепло, которое он не ощущал уже очень давно. ви ободряюще смотрит на него из витрины магазина и сжимает пальцы сильнее. тэхёну вновь хочется на свидание и целоваться. они идут с ви в кафе, где заказывают кофейное мороженное и тэхён много смеется. ему по-странному легко и хорошо, и даже образ юнги размывается где-то в голове, заменяется лицом ви, который смотрит на него совсем не так, как остальные. не так, как почти забытый юнги. тэхёну становится почти страшно, а потом он давится мороженным, и ви ободряюще гладит его по руке и говорит, почти неслышным шепотом, что все будет хорошо. и тэхён очень хочет ему поверить, поэтому он тянется к ви, но натыкается на холодную поверхность глянцевого столика. потому что еще не время. потому что юнги все ещё смотрит на него со стен, а ви до сих пор нет рядом. - тэхён разводит ноги шире и вцепляется пальцами в простыни, когда пальцы ви скользят по его члену, и он закусывает губу, чтобы слишком громко не застонать. внезапно становится очень стыдно перед юнги, но тэхён хотя бы сейчас может прогнать его образ прочь, особенно когда ви сжимает пальцы сильнее, и тэхён кончает, выгибая спину. он чувствует себя опустошённым и лёгким, когда откидывается на подушки и тянется ко всё ещё грязным и липким пальцам ви своими. - мы же не спешим, да? - тэхёну правда важно знать, потому что сегодня было их третье свидание, и он очень взволнован, так, что даже сейчас чувствует, как сердце бьется о ребра, а во рту сохнет. в зеркале ви облизывает губы и выглядит как сытый кот. с темными глазами, в которые тэхён, почему-то, сейчас так стесняется смотреть. - конечно же нет, - у ви спокойный и низкий голос, и из-за его слов тэхён наконец-таки может расслабиться и выдохнуть. - все хорошо. (иногда тэхёну кажется, что эти слова - абсолютный девиз ви, вытравленный у него где-то на коже и голове, так, что не смоешь и не сведешь. тэхён хочет так же. чтобы все было хорошо.) тэхён хочет эти слова на коже. и он знает, что ви его поддержит. юнги будет все равно, но тэхён чувствует легкость из-за этого. - ви наблюдает за ним из отражения большого гранитного памятника, который выглядит не особо к месту даже на этом кладбище. тэхёну жжет ребра из-за новой татуировки (ви понравилось) и из-за того, что они идут к юнги. родители юнги настояли, чтобы часть останков была захоронена, и тэхёну даже разрешили выбирать памятник вместе с семьей. тэхён тогда устроил истерику, и мать юнги гладила его по голове и тихо всхлипывала вместе с ним. тогда - тэхёну как никогда хотелось, чтобы юнги вернулся, чтобы его пепел никогда не жёг тэхёну пальцы почти до мяса. тэхёну не хотелось оставаться в одиночестве. ви дотрагивается до ребер, ведет по вязи слов, надавливая, из-за чего тэхён болезненно выдыхает. он знает, что ви пытается его отвлечь, потому что по-другому он не умеет и не может; тэхён благодарен ему за это, и ему хочется обнять его за это. но - перед юнги стыдно, хотя (тэхёну страшно в этом признаться, но он почти забыл, как тот выглядит). он чувствует вину, и именно поэтому он здесь. тэхён прикасается в нагретому белому мрамору, проводит по темным прожилкам на камне и отводит взгляд. дышать становится труднее, и тэхён чувствует, как ему в ладонь впиваются ногти, оставляя следы на коже. и он не хочет знать, его они или ви, не сейчас. - привет, - тэхён давит из себя слова, хрипит и медленно выдыхает, как будто горло забито могильной землей. или пеплом. - как ты? ему кажется таким смешным это спрашивать, что только чьи-то ногти в коже удерживают его от истеричного надрывного смеха. даже ви здесь не поможет. - нам нужно уйти, - говорить все еще трудно, и тэхён может только чувствовать, как его тянут к выходу их кладбища. наверное, юнги бы повел себя так же, как и ви сейчас, отстранено думает тэхён, когда ви грубо держит его за руку. легче не стало. - тэхён царапает стены с изображением юнги, сдирает ладони и краску, воскрешая в памяти каждый совместный момент. призрачный запах юнги туманит голову, из-за чего тэхён сдавленно всхлипывает и закрывает себе рот ладонью. - его больше нет, как ты этого не понимаешь? - в голосе ви сталь, и он точно смотрит на него с укором, думает тэхён, смаргивая слезы. - ты врешь, ты врешь, ты врешь, - тэхён шепчет как будто в забытье и только сжимается, когда чувствует, что над ним как будто кто-то нависает. хочется сбежать куда-нибудь далеко-далеко, где нет этой разъедающей правды, но ви ведь всегда рядом. ви и есть правда. - его больше нет, блять, смирись с этим! - щеку обжигает, а ви срывается на крик. тэхёну становится страшно. слова на ребрах жгут своей неправильностью и враньем. почти все, что его окружает, вранье. - неправда, слышишь, ты врешь, он не мог умереть! - тэхён срывает себе голос, и его крик рикошетит от изодранных стен. ви злится и прожигает его взглядом из размытого прозрачного отражения на окне. в его глазах блестят злые слезы и жидкая едкая безнадежность. тэхён затаивает дыхание. - просто смирись, - ви звучит убито и тихо и немного хрипит. тэхён запрокидывает голову и пытается, немного, удариться о стену посильнее, шмыгая и закрывая глаза. он хочет почувствовать хоть чье-нибудь дыхание сейчас, но натыкается только на пальцы ви, вцепившиеся в его запястье. его пальцы горячие и влажные, а еще сжимают до боли, и тэхёну внезапно становится просто и пусто. легко. он - смиряется.