War - like love 2

Если До Кёнсу и был в этой жизни в чём-то безоговорочно уверен, так это в том, что в себе он абсолютно не уверен. Он с болезненной отчётливостью осознавал это и тогда, когда, как ему казалось, лишь по счастливой случайности был принят трейни в SM, и даже тогда, когда, с завистью пробегая взглядом по списку счастливчиков, утверждённых в окончательном составе только что созданной мужской группы, внезапно наткнулся на своё имя. Спустя некоторое время после дебюта фанатки начали засыпать парня любовными письмами и наперебой восхищаться его неземным голосом, поэтому постепенно он поверил в то, что не обделён талантом. Но даже после этого Кёнсу продолжал испытывать чувство дискомфорта, находясь на сцене или просто в компании остальных членов группы. К сожалению, придать ему уверенности в себе мог лишь один человек. Человек, который делился своей сексуальностью и уверенностью со многими, и именно от такого типа людей Кёнсу обычно старался держаться подальше. Тем не менее, благодаря странному стечению обстоятельств за день до дебюта эти двое оказались наедине в танцевальном зале. С того момента всё и началось… Чонин, один из самых младших в составе вот-вот дебютирующей группы, продолжал усердно тренироваться перед зеркальной стеной, ослепительно улыбаясь и подмигивая своему отражению, несмотря на то, что остальные уже давно закончили. Кёнсу слишком медленно собирал свои вещи, поэтому задержался в зале дольше всех, не считая танцующего Кая, и даже не заметил, что ребята уже давно ушли. Очнулся он только тогда, когда прямо перед ним внезапно появилось лицо Чанёля, расплывшееся в знакомой беззаботной улыбке. — Эй, Су, мы с остальными ребятами идём ужинать. Присоединишься к нам? — спросил Чан, махнув рукой в сторону двери, не обращая внимания на эротично танцующего Чонина. — Нет, извини, — покачал головой Кёнсу. — Мне нужно скинуть пару килограммов, поэтому я не могу есть так поздно, — он удручённо вздохнул, бросив взгляд на своё отражение в зеркале и непроизвольно сравнивая его с отражением всё ещё танцующего Чонина. Тот, кажется, их двоих вообще не замечал, с головой окунувшись в ритм. — Как хочешь, — пожал плечами Чанёль. — Но не замори себя до смерти, приятель! — он потрепал Кёнсу по волосам и, помахав на прощание, побежал к Бэкхёну, который с недовольным выражением лица стоял в дверях, скрестив руки на груди. Заморить себя до смерти?! Пфф! Кёнсу был уверен, что даже если бы он целыми днями голодал, изматывая себя при этом интенсивными тренировками, он всё равно не смог бы выглядеть так же хорошо, как Крис или Чонин. — Почему ты не пошёл с ними, хён? — спросил Кай, выключив музыку и вытирая белоснежным полотенцем свои влажные от пота волосы. — У меня нет желания набивать себе пузо на ночь! — резко бросил Кёнсу, не задумываясь. А затем мучительно покраснел, осознавая, насколько грубо прозвучал его ответ. — Ничего себе, хён, а ты умеешь соблюдать диету, — ободряюще улыбнулся младший. — Но мне кажется, сейчас ты бы вполне мог позволить себе плотный ужин — ты в отличной форме! — Кай подмигнул и, прихватив сменную одежду, отправился в душ, оставив старшего ошарашенно стоять посреди зала. Даже самому себе Кёнсу не мог объяснить, почему вдруг его сердце забилось сильнее от того, что Чонин похвалил его. Он знал, что младший был не прочь проводить с ним время, но ещё никогда не говорил комплиментов по поводу его внешнего вида. Даже тогда, когда группа делала общую фотографию. А сейчас… Грудная клетка ДиО буквально разрывалась от бешеного стука внутри, и он не мог найти этому ни одного здравого объяснения. Это было слишком странно. С тех пор прошёл год и каждый раз, когда Чонин (или Кай, как его называли после дебюта) хвалил его или говорил в его адрес пару приятных слов, на Кёнсу накатывало ощущение непонятной радости и удовлетворения. Непонятной до тех пор, пока однажды, наблюдая за сольным танцем Кая, старший не осознал истинную природу своих чувств. Кёнсу в него влюбился. Окончательно и бесповоротно. — Хён, пожалуйста, иди сюда! Мне нужна помощь! — кричал из своей комнаты Кай настолько громко, что от его крика, казалось, сотрясались стены общежития. — Спорим, он снова не может решить, что же ему надеть, — меланхолично сказал Сухо, помешивая ложечкой свежеприготовленный кофе. — А что в этом сложного? — удивлённо спросил Чанёль. — Я вот, например, всегда знаю, что мне надеть: что первое под руку попалось, то и моё. — Оно и видно, — съязвил Чен. Сюмин, который как раз в этот момент отхлебнул чай, прыснул от смеха так, что брызги разлетелись во все стороны. — Так уж и быть, пойду гляну, что там стряслось с нашим принцем Нарциссом, пока мы все тут не померли от его нечеловеческих воплей, — Кёнсу поднялся из-за стола и направился в спальню Чонина. Младший всегда дольше всех выбирал, что же ему надеть. Для него было, можно сказать, традицией советоваться с кем-нибудь по поводу своего внешнего вида. Как будто Ким Чонин мог выглядеть плохо! Кёнсу даже не удивился, когда увидел полуголого Кая, который вертелся перед зеркалом с уймой рубашек и свитеров в руках, пытаясь определиться с выбором. Смотря на него, ДиО в очередной раз задался вопросом, как можно быть до такой степени привлекательным в столь юном возрасте. Он считал Кая невероятно красивым, и не только оттого, что на шелковистой смуглой коже отсутствовали какие-либо изъяны, но и потому, что тело его было подобно статуе античного божества. Он был просто идеален! — И какая проблема на этот раз, Чонин? — старший прислонился к дверному косяку и постарался смягчить свой голос, но ему это не особо удалось. — Хён, ну только честно! — полностью развернувшись к ДиО, протянул Кай, глядя на парня глазами цвета расплавленного шоколада, которые в тот момент выражали неподдельное отчаяние. — Какой свитер на мне будет смотреться лучше: зелёный или белый? — Если честно, тебе идут оба цвета, — усмехнулся ДиО. — Но если тебя интересует, какой из них надел бы на тебя я, то, думаю, что это был бы белый. — А он не слишком облегающий? — спросил Чонин, снова поворачиваясь к зеркалу и примеряя на себя тонкий свитер. — Совсем нет. Кроме того, он выгодно подчёркивает цвет твоей кожи и… — Тогда точно не надену! — отшвырнув подальше злополучный свитер, Кай мигом натянул на себя зелёный. — Ненавижу цвет своей кожи, — хмуро пробормотал он, тем не менее любуясь собой в зеркале в полный рост. — Ума не приложу, чем тебе не нравится твоя кожа, — недоуменно прокомментировал ДиО, но так, чтобы его никто не услышал. Он никогда не понимал, как Чонин может в себе что-то не любить. Когда Кай впервые сказал нечто подобное при ДиО, тот даже переспросил младшего, решив, что ему послышалось. Успокаивал он себя лишь мыслью, что Чонин просто не видит себя со стороны, потому ему так и кажется. — Спасибо, хён, ты снова мне очень помог, — Кай весело улыбнулся, легко, почти невесомо коснулся губами щеки старшего и вышел к остальным ребятам, чтобы выпить свой утренний кофе. Кёнсу понадобилась целая минута, чтобы прийти в себя и не заработать инфаркт от столь тесного, но в то же время невинного контакта с Чонином. Однако он не ожидал того, что в последующие недели готов будет собственноручно вырвать из груди яростно трепещущее сердце. С того самого дня между Каем и Бэкхёном началась какая-то странная дружба, из-за которой разгорелась война не на жизнь, а на смерть между Бэком и Чанёлем. И она же затронула беспокойное сердце ДиО. Ему было невыносимо больно наблюдать за тем, как Чонин то заигрывает с Бэкхёном, то его игнорирует. Эти двое вели себя так, будто между ними есть нечто большее, нежели обычная мужская дружба. Кто-то мог сказать, что Бэк просто заботится о Кае, как о младшем, потому что в его поступках иногда прослеживались отголоски материнского инстинкта, из-за чего он частенько баловал Тао и «своего маленького сынишку» Сехуна. Но с Чонином была совершенно иная ситуация. «Мать» же не будет поглаживать бедро своего сына, демонически при этом улыбаясь?! Кёнсу с каждым днём всё больше и больше впадал в депрессию. Он ненавидел себя. Ненавидел эту разворачивающуюся перед ним ситуацию. Ненавидел ту боль, которую он из-за всего этого испытывал. Хотя сколько раз он уже клялся себе, что не потянется за звездой, которая навсегда останется недостижимой! Сколько ещё бессонных, наполненных слезами ночей ему понадобится, чтобы наконец-то прийти в себя? Сколько пощёчин должна отвесить ему жизнь, чтобы он влюбился в человека, который ответит взаимностью? Кажется, их никогда не будет достаточно… — Хорошо поработали, парни! На сегодня хватит, — прерывисто дыша, похвалил ребят Сухо. Все с облегчением вздохнули и толпой повалили к выходу из репетиционного зала. — Кёнсу, задержись на минутку! — окликнул солиста лидер и тот нехотя остановился. Когда остальные вышли, Сухо с обеспокоенным видом подошёл к ДиО. — Всё в порядке, Кёнсу-я? Я заметил, в последнее время ты редко появляешься на кухне. Тебя что-то беспокоит? — лидер приобнял его, тепло улыбаясь. — Просто у меня нет настроения готовить, вот и всё, — нервно пожал плечами парень, но Сухо ему, конечно же, не поверил. — Но всё же, Кёнсу! Я ведь не менеджер-хён, чтобы что-то от меня скрывать. Я всегда готов выслушать тебя. ДиО закусил губу и уставился в пол, не зная, как начать разговор о том, что в последнее время так болезненно давило на сердце. — Я… Айщ! — он расстроено вздохнул, зарывшись длинными пальцами в свои тёмные как смоль волосы. — Мне кажется, я снова совершил ошибку, влюбившись не в того человека, — грустно пробормотал он. — Дай угадаю… Кай? Глаза Кёнсу расширились от удивления, он стоял и смотрел на лидера, часто моргая. Несколько раз он открывал было рот, чтобы что-то сказать, но лишь через пару минут смог выдавить из себя нечто вразумительное. — Как ты узнал? — голос от волнения прозвучал хрипло. — Это очевидно, — ободряюще улыбнулся Сухо. — Во времена стажёрства вы с Каем были не разлей вода, да и после дебюта он восхищался только тобой. Слушал лишь тебя и считался только с твоим мнением. А ты, в свою очередь, настолько зависим от его слов, его одобрения, что, кажется, будто ты их ценишь на вес золота. Уж прости, но если отношения Чанёля и Бэкхёна были для нас секретом до последнего, то твоя влюблённость в Чонина давно стала очевидным фактом, — посмеиваясь, пожал плечами лидер. — Ну, хотя бы Кай уже собрался с духом, или всё еще «случайно» заходит в ванную, когда ты моешься? Теперь Кёнсу даже забыл, как дышать. Выходит, об этом уже все знают? С самого-самого начала? Он чувствовал, что его голова вот-вот взорвётся от переизбытка информации. Ведь даже самому себе он лишь недавно осмелился признаться, что испытывает что-то к Каю! Более неловкой ситуации и не представить. — Эй, Кёнсу-я, ты в порядке? — Сухо внимательно посмотрел на друга и нахмурился. — Ты какой-то бледный. — Нет, — пробормотал ДиО. — Я вовсе не в порядке, — парень шумно сглотнул и высвободился из хватки старшего. — Прости, мне нужно подышать свежим воздухом. Он быстро вышел из здания во внутренний дворик SM. Остальные, кажется, уже собрались у машины, но главный вокалист группы не спешил к ним присоединиться. Об этом знали все! Кажется, даже Кай знал обо всем с самого начала. Тем не менее, это не мешало ему подкатывать к Бэкхёну. Почему? Почему Чонин мучает его, если знает, какие чувства испытывает к нему старший? Глаза защипало от обиды и разочарования, и одинокая слезинка скатилась по его мягкой щеке. Он ненавидел себя, а еще больше — свою никчемную жизнь. Спустя несколько дней, когда стало понятно, что Кёнсу так и не справился со своей депрессией, Сухо велел ему следовать за собой, после чего оставил его в комнате наедине с Каем. Вот теперь парень вспомнил о недавнем разговоре с лидером, и гнев снова начал переполнять его. Если бы Сухо не приказал им оставаться внутри настолько грозным и сердитым голосом, ДиО, наверное, пулей вылетел бы за дверь, оставив виновника своих переживаний недоуменно сидеть в комнате. Почему даже Сухо хочет увидеть его страдания? Кёнсу, раздражённо сверкая глазами, развернулся к Чонину, который удобно расположился на диване. С лица младшего вмиг сошла улыбка, которая до этого играла на его пухлых губах. С минуту он изучающе смотрел на ДиО, после чего громко сглотнул и уставился в пол. — Ты злишься на меня, хён? — еле слышно спросил Кай, чем ещё больше вывел старшего из себя. — Издеваешься? — насмешливо фыркнул тот. — За что мне злиться? Сухо всего лишь впервые наорал на меня, а всё из-за твоей глупости. И меня действительно никаким боком не касаются ваши с Бэкхёном отношения, так что если это всё… — он направился к двери и уже хотел было повернуть ручку, но голос Чонина его остановил. — Меня не интересует Бэкхён. Кровь побежала быстрее по венам Кёнсу, а робкая надежда заставила его бедное сердце учащённо забиться. — Я просто подшучивал над ним. Впрочем, как и над остальными. — Оно и видно, — сквозь зубы процедил ДиО, продолжая крепко сжимать злополучную ручку двери. — Это всё было не всерьёз. — Тогда почему? — Потому что… Так меня не воспринимали как маленького ребёнка. Сердце Кёнсу готово было выпрыгнуть из груди, и он снова развернулся к младшему. — Чонин… — Я ненавижу, когда вы относитесь ко мне как к Сехуну! — поджав губы, Кай упёрся ладонями в стол. — Я был стажёром дольше всех ребят из группы, но вы продолжаете смотреть на меня свысока из-за моего возраста. Ненавижу! Я уже не ребёнок! — парень стукнул кулаком по столу, а в его глазах читался гнев. — У меня ведь тоже есть чувства. — Я знаю, Чонин, — слабо улыбнулся старший, вспоминая дни стажёрства, когда они с Каем оставались наедине и тот мог долго рассказывать о себе, своей семье, своих чувствах и переживаниях… — Я уже не ребёнок. — Я знаю. Они долго смотрели друг на друга, но уже иначе, чем минуту назад. Этот взгляд был словно связующая нить, он удерживал их вместе, притягивал… Кёнсу отошёл от двери и направился прямиком к Каю, ни на секунду не разрывая с ним зрительный контакт. Он опомнился лишь когда стоял уже между ног младшего, но решил не останавливаться, поэтому нежно обхватил ладонями его лицо и медленно наклонился к нему. — Я знаю, что ты уже не ребенок, Чонин, — прошептал старший, задыхаясь от волнения. — Я знаю. — Кёнсу… — Кай неловко улыбнулся, приобнял парня за талию, тем самым притягивая ближе, и провёл носом по его мягкой и гладкой щеке, блаженно прикрыв глаза. — Мне жаль, если я тебя обидел. — Мне казалось, что тебе наплевать на мои чувства, — горько улыбнувшись в ответ, признался вокалист. — Извини, — чуть отстранившись, чтобы заглянуть ему в глаза, произнёс младший. — Я думал, что не интересую тебя. Честно говоря, я столько раз намекал, но ты… — Намекал? — глаза Кёнсу расширились от удивления. — Как? — Несколько раз я тебя обнимал, иногда гладил по волосам, а ещё пытался взять за руку, — перечислял Чонин. — Ты действительно не замечал, что я вечно кручусь около тебя? Почему, ты думаешь, я даже в ванную за тобой таскался? Кёнсу показалось, что мир перевернулся с ног на голову. Внезапно все предыдущие моменты, связанные с Каем, начали видеться в совершенно ином свете. И ещё он понял, насколько глупым был всё это время. — Господи, какой же я идиот! — отчаянно простонал ДиО, уткнувшись в шею младшего. — Ну, с каждым может случиться, — хихикнул Чонин, поглаживая его по спине и целуя в висок. — Надеюсь, теперь-то мы всё прояснили? — Хмм… не совсем, — промурлыкал ДиО, скользя губами по смуглой шее младшего и вызывая у того приятное волнение и дрожь по всему телу, а затем вызывающе ухмыльнулся, — просвети меня! Каю не нужно было повторять дважды. Парень так уверенно целовал губы Кёнсу, словно делал это уже далеко не впервые. Их поцелуи были нежными и мягкими, они старались не торопить события, но когда Дио зарылся пальцами в волосы Чонина, немного оттянув их назад, младший словно того и ждал. Поднявшись из-за стола, он резко припечатал старшего к стене, яростно целуя, а его руки принялись исследовать тело ДиО. Все окружающие звуки для Кёнсу исчезли, он слышал лишь стук своего сердца и тихие стоны Чонина. Ему казалось, будто он со стороны наблюдает за тем, как младший уверенно несёт его к кровати и опускает на мягкую, шелковистую простынь, как на них остаётся всё меньше и меньше одежды. Кёнсу уже не мог здраво мыслить, когда вдруг из соседней комнаты раздался громкий стон. Они оба замерли и услышали, как крик Бэкхёна смешался с низким голосом Чанёля, произносящим пошлые, но такие возбуждающие фразы. Парни посмотрели друг на друга расширившимися от удивления глазами, а затем дружно рассмеялись. — Видимо, примирение прошло успешно, — выдохнул Кёнсу. — Думаю, это был самый действенный способ примирения, когда-либо использованный Сухо-хёном, — хмыкнул Кай. — Хотя, сдаётся мне, он придумал его не сам. — В конце концов, главное — результат, разве нет? — улыбнулся певец, проводя ладонью по спине Кая. Он всё ещё не мог поверить в то, что это обнажённое божество лежит на нём, и постепенно снова начал заводиться. — Да, — кивнул Чонин, чуть покраснев под пристальным взглядом Кёнсу. — Хён, ты смотришь на меня так, что сейчас окончательно засмущаешь. — Что? — рассмеялся ДиО. — Ты смутишься? Не смеши меня, Чонин! — и он ущипнул младшего за порозовевшую щёку. — Я не знаю, в чём дело, но рядом с тобой я чувствую себя совершенно иначе. Как будто… мне не нужно притворяться другим человеком. — И не надо, — Кёнсу поцеловал его в полуоткрытые губы. — Я люблю тебя таким, какой ты есть. Кай, словно ждал лишь этой заветной фразы, со счастливой улыбкой поцеловал его в ответ и продолжил недавно начатое. Кёнсу раньше уже не раз пытался представить себе, каково это — стать единым целым с Чонином. Но всплывающая в воображении картинка несколько отличалась от происходящего. Ни в одной своей фантазии он не был пассивом. Тем не менее, здесь и сейчас, когда их обнажённые тела были тесно прижаты друг к другу, он был не против доминирующего Чонина. Более того, он откровенно наслаждался тем, как Кай своими умелыми губами и игривым язычком исследовал все части его тела, не оставляя ни одну эрогенную зону без внимания. Когда они достигли того момента, которого было не избежать, Кёнсу уже знал, что всё идёт так, как и должно. Ощущения от медленно входящего в него члена были не настолько болезненными, как он ожидал, ибо Чонин был терпелив и обращался с ним нежно, даже когда можно было двигаться уже более резко и грубо. Правда, зубы Кая впивались в тонкую чувствительную кожу на шее всё глубже, а его пальцы крепко обхватили подтянутые бёдра, но происходящее всё равно казалось настолько нереальным и мучительно-сладостным, что вокалисту захотелось расплакаться от переполнявших его эмоций. Даже оргазм был намного ярче и красочнее, чем он ожидал. Кёнсу не представлял, откуда у Чонина было столько самоконтроля и выдержки, чтобы кончить вместе с ним. Младший был, несомненно, великолепен в постели. Когда Кай медленно вышел из него и плюхнулся рядом на кровать, ДиО не сдержался. Крепко обняв младшего и уткнувшись лицом ему в плечо, он тихо всхлипнул и из глаз его побежали слёзы. — Хён, ты плачешь?! — взволнованно спросил Чонин, почувствовав влагу на своих ключицах. — Это было настолько больно? — Нет, что ты, — Кёнсу поспешно замотал головой. — Просто я… так счастлив… — О, Боже! — улыбнулся Кай, поняв ситуацию. — Я так испугался! Он потрепал старшего по влажным волосам: — Я люблю тебя, моего маленького глупого хёна! Кёнсу засмеялся, одновременно продолжая плакать — последняя фраза Чонина прозвучала мило, но забавно. — Я тебя тоже, — заикаясь от собственного смеха и слёз, проговорил ДиО. — Теперь, наконец, всё в порядке? Мне кажется, страсти улеглись, — произнёс однажды вечером Крис, усаживаясь напротив Сухо. — Да, — удовлетворённо произнёс лидер. — Чанёль с Бэкхёном мило воркуют, Чонин и Кёнсу тоже выяснили, наконец, отношения. — Давно пора! Мы так долго наблюдали, как Су убивается из-за этого мелкого, что у меня уже просто руки чесались запереть их в спальне. — В конце концов именно эту твою идею мы и реализовали, — ткнул в него пальцем Сухо. — О, не нужно благодарностей, — с ухмылкой откинулся на спинку стула Крис. — Обращайтесь ещё. — Не очень хочется это признавать, но от твоих извращённых идей иногда бывает польза, — криво улыбнулся в ответ лидер. — Это точно. Ты только скажи мне, Сухо-я, когда треснет лёд между тобой и Лэем? — с загадочной улыбкой спросил Крис, перегнувшись через стол. — Что? О чём ты говоришь? — лидер покраснел до кончиков ушей. — Между мной и Лэем? Между нами… кхм… ничего нет, — он откашлялся. — Мы просто друзья… И иногда он помогает мне с танцами… Больше ничего. — Ну конечно же. Индивидуальные уроки танцев, да? — Крис кивнул и насмешливо приподнял бровь. — Это должно быть эротично, позовите меня как-нибудь, — он похлопал по спине шокированного лидера, после чего направился в сторону спальни, где его покорно дожидался малыш Тао. Сухо закрыл лицо руками и отчаянно выдохнул: — Эта семейка точно сведёт меня с ума!