Во всем виноват Адам

Во всем виноват Адам. Я ему так прямо и сказал: «Адам, придурок ты эдакий, это все из-за тебя!» Только сначала проследил, чтобы между мной и Адамом находился обеденный стол. Как минимум. Потому что Адам, хоть и добряк, и парень широкой души, но психануть может прямо с места в карьер. В команде про него так и говорили: «Наша ядерная боеголовка». Адаму нравилось. Особенно про боеголовку. Ну, сами понимаете. Он ею очень гордился. Разве что из штанов не выпрыгивал, чтоб не похвастаться. Ясно, что при таком характере, да при своих физических данных, Адам играл «центра». А вот Майк был у нас квотербеком. Мозг команды. А я, так - вертелся у него под ногами – то фуллбека играл, то халфбека. Это уж как тренер решит. Бегал я быстро, да и уворачиваться с детства научился. С моим папашей грех было не научиться. У него как попадешь под горячую руку – пожалеешь, что родился. Дружили мы с Майком еще с начальной школы, а в старшей - к нам Адам подтянулся. Крепко мы сдружились. Все время вместе проводили – в школе, на поле. Днем тренировки, вечером – тусовались где-нибудь. Если мне удавалось сбежать от старика. А то, бывало, я только навострюсь – он меня сцапает, и говорит так ласково, нараспев: - Гаденыш ты мелкий, я тебя пою-кормлю, так что будь добр, перетаскай там ящики с бухлом, кеги с пивом и так – пару-тройку какого-нибудь дерьма по мелочи. Ласковый он был, когда только-только оклемывался после вчерашнего, ослабевал и знал, что хрен меня догонит. Он держал бар на углу 22-й и Площади независимости. Не самое гиблое местечко, я вам скажу. Народ папашу любил. Он, когда хотел, мог понравиться. Грудь колесом, и пошел языком чесать! Видать, так и моего омега-родителя развел. Но тот быстро сообразил, что к чему, не успел я родиться, как он уже слинял, прихватив папашину заначку и всю выручку из кассы. Не знаю, о чем тот больше сокрушался, но стоило ему об этом вспомнить, как папаша доставал свою любимую бутылку виски и разводил привычную шарманку, что все омеги – суки продажные, нет им веры и порядочному альфе не с руки с ними дело иметь. Гулять по всей округе и присовывать омегам то тут, то там, это ему не мешало. Так вот, занимался я разгрузкой-погрузкой и вообще всем, чем придется в баре, так что времени свободного у меня было в обрез. Чтоб меня отпустили – на футбол или просто погулять, парни мне частенько помогали. Я как-то заикнулся, дескать, нехер меня жалеть, а Майкл тут подмигнул и говорит, что типа это мы тебе завидуем, вон ты себе какие мышцы накачал. И Адам заржал, что где, мол, еще достать дармовую выпивку бедным школьникам. Ага, так я им и поверил! Бедными они точно не были. У Майкла так родители вообще были богатеи: жили в шикарном особняке с огороженным участком в сколько-то там акров, садом и бассейном. У Адама семья казалась попроще, может потому, что у него еще росли двое младших братьев и в доме всегда стоял шум и гам. Многие в школе удивлялись нашей дружбе. Хотя с Майком, как я говорил, мы сошлись еще совсем малявками. Он тогда был совсем мелкий и хлипкий, да еще такой чистюля, что всегда получал от кого-нибудь тычок или натыкался на подножку. Это потом он начал расти, а когда я его привел за собой в команду и уговорил тренера взять Майка под мою ответственность – так и совсем окреп. Я ни разу не застыдился, что поначалу прикрывал его, когда ребята пытались на него насесть. А уж когда Адам подтянулся в нашу компанию – никто не смел и близко подойти. Тем более язык у Майка был что надо! Любого мог отшить. Адам к нему вечно приставал, чтоб тот сочинял всякие стихи для омег и любовные послания. Добра этого приходилось придумывать много, потому что омеги у Адама никогда не переводились. На вечеринках в старшей школе мы, понятно, были в центре внимания. Адам - тот еще ловелас, на Майка омеги западали просто пачками, ну, и я не жаловался – характер у меня сговорчивый, унывать не люблю. Однажды даже чуть не влюбился. Хороший омега был, гладенький такой, смешливый – Роули. Прочитал, видать, в своих книжках, что альфу надо поощрять и восхвалять, чтоб привязать посильнее и, как начнем трахаться, так все приговаривал: - Ах, Брендан, какой у тебя член! Засади мне поглубже! Я что, я и рад стараться. А член у меня обыкновенный, ну да – не маленький, но и не такой, чтоб кричать об этом на каждом углу. Я и так к Роули начал привязываться, без его омежьих штучек, даже подумывал свалить от папаши и снять нам комнату. Я к тому времени уже учился в профильном колледже, а такую работу, как в баре, мог найти где угодно. Еще бы и выиграл - папаша-то сквалыга был еще тот, приходилось на чаевых крутиться. Но не срослось. Не прошло и пару месяцев, как на одной из вечеринок у бассейна, которые Майк устраивал редко, и потому многие мечтали туда попасть, я услышал, как Роули завел свою привычную «Ах, какой член!» Только на этот раз исполнял он эту песенку не для меня, а для Майка. Я на Майка был не в обиде. Помня собственную историю рождения, перекрестился, что не заделал Роули пацана. Но на мероприятия увеселительные с тех пор стал как-то реже захаживать. К тому времени Адам свалил в колледж по спортивной стипендии, а Майк учился в крутом университете на будущего финансового воротилу. Помню, после того случая, он до конца каникул не появлялся, и только накануне отъезда завернул ко мне в бар. Я спокойно протер барную стойку и налил ему пива, как заказывал. Смотреть мне в глаза он не мог и только сдувал пену из бокала. Народу днем в баре немного, но работа всегда есть, так что мне стоять и пялиться, как он изображает кающуюся Магдалену, оказалось не с руки. Только я нацелился в подсобку, притащить очередную кегу пива, как он начал нести пургу про дружбу, старые времена и дурацкую идею проверки омеги на верность. Красиво так говорил, как он умеет. Я аж заслушался. Пока он не начал выступать, что поймет, если я с ним до конца жизни не заговорю, страдать будет, но стерпит. Тут я, конечно, не сдержался. - Знаешь, - говорю, - Майки, по-хорошему надо бы тебе врезать еще тогда. Но я удержался, вспомнил, как было тебе лет восемь, стоял ты с битой мордой, и с твоих длинных как у омеги ресниц капали слезы размером с мой кулак. А я тебе носовой платок дал сопли вытереть. Так что, ты, Майки, конечно, мудило, но хер с тобой – вон, проповедник, который ходит к нам по средам пропустить рюмочку - отец Вернон - говорит, что хоть раз в жизни, но все достойны прощения. А если хотел Роули вдуть, так бы мне и сказал, разобрались бы. Но если еще раз накосячишь, то клянусь, я тебя так разукрашу, что мало не покажется. Майк тут разулыбался, словно я ему конфетку посулил. Короче, мы выпили за примирение, обнялись по-братски, и он ускакал в свой супер-престижный универ. Так мы и жили, созванивались, не забывали друг о друге. А уж когда встречались на каникулах, закатывали пир горой. Только уже без омег. Хуже всех приходилось Адаму, но мы его великодушно отпускали на ночь в отрыв. А сами любили посидеть у Майка в саду. У них там шикарная беседка для этого имелась. Закинем ноги повыше, курим, смотрим на луну и тихонечко болтаем о своем. Мне этих спокойных моментов не хватало потом, особенно когда папаша начинал выносить мозг, в баре дым стоял столбом от наплыва посетителей, и хотелось побиться головой об стойку. Первым в город вернулся Адам. Спортивная травма поставила крест на его карьере. Хотя Адам намекал, что его подставили. А нехер было трахать омегу главного спонсора. Мы с Майком так и сказали, что пора ему немного сбавить обороты. Тем более, наш город может не выдержать его напора. Адам покивал и устроился в риэлтерскую контору. Навыки его очень пригодились. Бизнес пошел в гору, и отбоя не было от клиентов. У меня к тому времени папаша выкинул фортель. Начал к нам в бар захаживать омега в странном балахоне канареечного цвета с какими-то гремучими штучками, браслетами и бусами. Садился за столик и заказывал травяной чай. Никакого травяного чая у нас в меню, ясное дело, не было, но папаша вдруг озаботился нуждами клиентов, смотался в лавку к китайцам и притащил оттуда белые полотняные мешочки с пахучей травой. И стал каждое утро собственноручно заваривать этому канареечному чайник с мутной жидкостью такого же цвета подстать его одеяниям. И так они спелись, что аж любо-дорого. Одно меня радовало – старик стал меньше пить. Но с другой стороны, я начал опасаться, что канареечный затянет его в секту какую-нибудь и пустит по ветру весь наш бизнес. Почти так и случилось. В одно прекрасное утро папаша заявил, что у него открылся третий глаз и ему срочно приспичило поглядеть им на крышу мира. Своя-то крыша, видать, к тому времени совсем уехала! Сколько я его не уговаривал, он твердо вознамерился продать бар и рвануть в Тибет или где там эта крыша имеется. Единственное, что мне удалось, так это убедить его обратиться к Адаму. Но папаша и сам не дурак, чтоб продавать по дешевке. И тут на горизонте появился Майк. То ли Адам его вызвонил, хотя я просил его не трепать языком, то ли он сам так удачно приехал. Но, в конце концов, они насели на папашу и убедили его бар не продавать. А чтобы я посылал ему регулярно определенную сумму до востребования прямо в горы. Но денежки со счета, и немалые, тот, разумеется, выгреб подчистую. А Майк так и не уехал. Хотя все говорили, что после того как он с отличием закончил университет и прошел стажировку в солидной фирме, у него были шикарные перспективы. Но он сказал, что будущее за удаленным доступом, и открыл контору в самом высоком здании, в двух кварталах от бара, если идти через центральный парк. Сам я у него в офисе не был, стеснялся, да и что я там забыл, а вот Адам захаживал часто. «По вопросу инвестиций», - так он говорил и подмигивал. И само помещение Адам ему помог приобрести и обустроить. Майк на Адама косился и не раз предупреждал, что инвестиции инвестициями, а дурить голову омегам из его фирмы он Адаму не позволит. На что Адам ему отвечал, что у Майка, конечно, первоклассные омеги, но их слишком много и не слишком ли жирно Майку пользовать их всех одному. Они начинали цеплять друг дружку как петухи. Я ржал и попивал пивко, сидя в первом ряду на этом представлении, а на душе было так тепло и хорошо, как никогда. Утром мы выходили втроем на пробежку. В обеденный перерыв Майк прогуливался через парк до моего бара, и я готовил ему простые, но вкусные блюда. Мы сидели с ним за крайним столиком у окна, выходящего на площадь, и трепались обо всем, как в старые добрые времена. Иногда Адам присоединялся к нам, но он вечно мотался по своим объектам, так что настоящие застолья втроем нам выпадали не часто. К вечеру же мы так выматывались, что о походах в клуб или других развлечениях не могло быть и речи. Довольно часто Адам напускал на себя загадочный вид, и мы догадывались, что у него очередной роман с замужним омегой. Родители Майка наседали на него, чтоб он подарил им наследника, но он не особо торопился. После истории с Роули, мы старательно обходили с ним тему омег, только порой подкалывали друг друга. И дело не в том, что я опасался рассказывать Майку о своих отношениях или знакомить его со своим парнем. Не о чем было рассказывать. Не говорить же, что я предпочитаю секс без обязательств, и все мои связи не достойны обсуждения в компании друзей. О том, что в компании друзей лучше вообще не затрагивать тему секса, я убедился немного позже. Как-то в Рождество мы хорошенько напились, и Адам стал рассказывать о всяких штучках, которые он проделывал с омегами. Мы к тому времени основательно набрались и каждую его пикантную историю встречали гулом одобрения, тостами и веселыми подначиваниями. И тут Майк спрашивает, не хотел бы я попробовать секс втроем. Адам тут же подавился и пришлось его долго хлопать по спине. Пока он очухивался, Майк нас успокоил, что не имел ввиду ничего такого, всего лишь секс с омегой. Адам может не волноваться, так как у него и так полно кавалеров. А вот за меня он переживает. Хорошенькое дело, заботливый какой! Адам тут же завопил, что как так, без него, если зажигать, то он всем покажет… Я, разумеется, обломал им фантазии, сказав, что могут сколько угодно трахаться, но без меня. Наутро все сделали вид, что ничего такого не было. Поэтому, когда через несколько дней в бар заявился Адам и стал строить мне глазки, у меня зачесалась задница, как тогда, когда папаша собирался уйти в запой, и я знал, что весь пиздец придется разгребать мне. Но Адам был сама невинность - дескать, у него в горах стоит на продажу уютное шале, не хочу ли я встретить там Новый Год? А кто бы не захотел? Сама по себе идея казалась заманчивой. Но, зная Адама, отнесся я к предложению с подозрением и десять раз заставил его поклясться, что никакого подвоха не ожидается. Как уж там Адам продавал недвижимость, но мне идею встречи Нового Года в горах он продал довольно быстро. Майк, несмотря на свой высокий айкью, купился еще быстрее. Вот так и получилось, что в одно зимнее предновогоднее утро, мы поперлись в горы за приключениями на свою задницу. И, чтоб вы знали, так оно и случилось. Началось с того, что Адам опоздал. Трахался, наверное, где-то до самого утра. Я так нанервничался, пока принял товар, пока оставил последние распоряжения в баре, собирал по всему дому теплые вещи, паковал еду и выпивку, которые традиционно были на мне… Приехали они с Майком уже ближе к обеду. Мы погрузились и выдвинулись в горы. Только там я вспомнил, что со всеми этими хлопотами забыл послушать прогноз погоды. Адам, как всегда, заявил, что он бывалый путешественник и не даст нам пропасть. Майк не поленился вставить, что он бывалый путешественник только по постелям омег, и они так и продолжали выступать в том же духе всю дорогу. А между тем погода начинала портиться, и за окном автомобиля замелькали белые мухи. К тому времени как мы забрались через перевал к самому шале, повалил настоящий снег. Каково же было наше удивление, когда за поворотом мы заметили следы от шин, тянущиеся к гаражным воротам. Мы взяли нашего Казанову за рога, немного потрясли и он раскололся, что клиент – его хахаль, слава богу, бывший, который разводится с мужем и делит имущество. Выбор у нас был не большой – либо там бывший омега Адама, либо муж бывшего, либо они оба вместе, и какой из вариантов предпочтительней – нечего и гадать. Майк заявил, что разумные люди всегда могут договориться и потопал в дом. Я в это не очень верил, особенно насмотревшись всякого в баре, да и вне его тоже. Адам, скорее всего, разделял мои опасения, потому что делал вид, что ищет что-то сверхнужное в багажнике. Надолго оставлять Майка наедине с неприятностями мне не хотелось, поэтому я вздохнул и тоже пошел в дом, краем глаза заметив, что за мной потянулся и Адам, у которого внезапно обнаружились остатки совести. Или просто замерзла задница. На улице и в самом деле заметно холодало с каждой минутой. Или мне так казалось из-за большого количества валившего снега. В доме мы застали идиллическую картину. За большим дубовым столом, развалившись, сидел Майк и попивал чай. У камина на шкурах расположились двое: альфа и омега в белом лыжном свитере и расшитых сапожках. Он помахал нам рукой и поприветствовал: - Хей, Адам, где вы застряли? Стив уже хотел идти вас искать. Молчаливый Стив никак не отреагировал и особого желания отправляться на наши поиски я у него не заметил. Скорее, он желал бы, чтобы мы потерялись еще на подходе к их хижине, и я его в этом понимал. Вместо интимного уединения, встретиться с бывшим своего омеги и его дружками – не самая приятная перспектива. Я обернулся посмотреть на реакцию Адама, но он уже добрался до подноса с графином виски, и наливал себе неразбавленный льдом напиток в хрустальный стакан. Тогда я уставился на Майка, который тоже не торопился сообщить нам, что все уладил. Майк состроил самый убедительный покерфейс, с которым, наверное, протаскивал непопулярные решения в совете директоров или где там они заправляют своими капиталами. Мне не оставалось ничего другого, как скинуть куртку и тоже налить себе чаю. Омега Стива или бывший омега Адама, короче, омега, очень удачно вспомнил, что он омега и решил, что полный дом альф – это как раз то, что ему нужно. Поэтому он встал, грациозно потянулся, так, что его белый свитер задрался, продемонстрировав голый живот. В пупке блеснул пирсинг. Я терпеть не могу все эти штучки, но кого-то это заводит. Дальше пошло по накатанной: омега прошелся, виляя задницей до самого кухонного уголка, долго возился с чайником, кидая на нас попеременно взгляды из-под полуопущенных ресниц. На Майка сигналы, кажется, не возымели действия. Я сидел дальше всех и надеялся, что мой не слишком презентабельный вид является защитой от домогательств. А вот Адам и Стив начинали потихоньку нервничать. В воздухе скапливалось ощутимое напряжение. Первым не выдержал Адам. - Извините, - обратился он к Стиву и омеге, который немного сбавил обороты, в конце концов представился как Лори и предпринял попытку завязать светскую беседу. – Нам надо занести вещи. Помогите мне, парни! Не успели мы выйти за дверь, как Адам привалился к ней спиной и застонал: - Выручайте! Что мне делать? - Ты вляпался, ты и выкручивайся, – философски заметил Майк. Адам только простонал: - Бляяя… Я поначалу не врубился, в чем дело. Спасибо парням, растолковали. Лори со Стивом, который сменил Адама в роли утешителя разводящихся омег, не просто приехали встречать Новый Год. Они уединились, чтобы провести вместе течку. Аромат начинающегося эструса учуял Майк, не говоря уже о том, что на запах бывшего партнера среагировал Адам. Поэтому так напряжен был Стив, инстинктивно защищая своего омегу, отсюда и показная сексуальность Лори. Только я не догадался, потому что давным-давно не проводил ни с кем течку. - Может, мне спать в машине? – предложил Адам. - Здесь есть куда свалить? – слава богу, Майк не растерял своего здравомыслия - В паре миль горнолыжный поселок, – буркнул Адам. Мы решили убраться по-английски, не прощаясь. Не думаю, что наше исчезновение сильно расстроило бы хозяев. Но когда мы завалились наконец в машину и дали по газам, в Адаме взыграла запоздалая альфа-ревность или, скорее, альфа-сучность - он совсем не вовремя начал психовать и дергаться, слишком резко выворачивая руль и то и дело газуя. Это не могло хорошо кончиться, и не успели мы съехать с подъездной дорожки, как автомобиль застрял. Адреналин, бушующий в жилах взбешенных альф – это сила! В пору наших игр в футбол, на стадионе разве что искры не летали. Про синяки и ушибы вообще молчу. Я уже приготовился разнимать чокнувшегося Адама с заводящимся Майком, хотя и сам был сильно на взводе от всей ситуации. Вовремя Адам вспомнил о лопате и свалил в гараж. Оттуда он показался совершенно счастливый и не вполне вменяемый. - Парни, я нашел снегоход! – заорал он. - Думаешь, каким-то жалким снегоходом вытянуть машину? – я попытался его остудить, но не тут-то было. У этого придурка было другое на уме. По-видимому, ему покоя не давала мысль что-то доказать своему бывшему. - Поеду в поселок и привезу помощь! И омег! Повеселимся как следует! Только омег нам и не хватало. Но бесполезно было взывать к голосу его рассудка. Я некстати вспомнил, как Адам налегал на неразбавленный виски, и махнул рукой. Майк молча полез в багажник доставать сумки. Под конец нам стало немного жаль Адама, и мы заботливо снарядили его в дорогу, даже шарф завязали, даром что хотелось пнуть его под зад хорошенько. Не знаю, что подумали о нашем долгом отсутствии хозяева, но мы с Майком дружно решили не радовать их раньше времени новостями о скором прибытии омег. На такой вертеп они точно не рассчитывали! В глубине души мы надеялись, что таковые любители веселья с малознакомыми альфами в этом захолустье не найдутся. Но не стоило сбрасывать со счетов выдающиеся способности Адама пудрить мозги. Стив и Лори едва дождались нас, как поспешили укрыться в спальне. Аромат Лори уже плотно наполнил воздух. Камина, как естественной вытяжки, не хватало. А ведь нам предстояло провести ночь у огня - на шкурах, плотно пропитавшихся омежьим запахом, за неимением другого места для сна. Я долго возился, раскладывая принесенные продукты. Майк взялся приготовить нам импровизированную постель. Я посматривал на это дело с некоторой опаской. Что-то в глубине начинало екать и дрожать, совсем-совсем несмело, но ощущения были странные. То, как он встал на колени, чтобы расправить шкуры, как наклонился, чтоб развести огонь посильнее, как сгребал подушки и притащил из кладовой одеяла – все вызывало непонятные эмоции, которые начинали меня бесить. Я не решился лечь первым, и сел, прислонившись к теплой стене. Майк последовал моему примеру, примостившись напротив. Разговор не клеился. Мы были взбудоражены происшедшими событиями, ароматом омеги, смешавшимся с терпким запахом меха и смоляным духом сосновых поленьев. - Не могу больше, - вдруг сказал Майк. Я скорее почувствовал, чем увидел, что он расстегнул штаны и стал поглаживать свой член. Пойманный в отблеске огня взгляд показался мне взглядом чувака под кайфом. Учась в колледже я, бывало, покуривал травку. Надо же было снять напряжение – жизнь у меня, сами понимаете, не сахар. Но втягиваться я не спешил – насмотрелся на своего старика и не желал себе такой жизни. Так что, вот – навидался я обдолбанных парней, и Майк сейчас выглядел точь-в-точь как они. - Ну, же, Брендан, давай! – голос у него стал такой хриплый и тягучий. – Разве ты не чувствуешь, как это здорово! Ну, и я ведь не железный. В конце концов, парни частенько дрочат на виду у друг друга. Да у нас в команде были два бека – любители передернуть после душа прямо в раздевалке. Как только я расстегнул джинсы, то понял, что зря ломался. Стоило провести несколько раз по члену туда и обратно, как он встал крепко и на головке выступило пару капель. Я размазал их по стволу и стал медленно себе подрачивать. Закрыл глаза, чтоб не встречаться с сумасшедшим взглядом Майка, который не переставал на меня пялиться. Но и в темноте слышалось его прерывистое дыхание, а под веками вставали картины – одна безумнее другой. Давно я так сладко не дрочил! И тут Майк тихо так говорит: - Брендан! А тебе не хотелось бы дойти до тачдауна? Какая тут дрочка?! Я глаза открыл и уставился на него. Вижу, вроде губа у него закушена. А такое бывает, когда он решается на что-то серьезное. Я испугался, что он совсем мозгами двинулся и пойдет напрашиваться к Стиву и Лори третьим. Или меня им сватать. Или нас обоих. Кто его знает, додумался же он недавно предлагать мне вдвоем трахнуть одного омегу. Я член обратно в штаны заправил и подсел к нему поближе. Чувствую, он весь на взводе. За руку его взял, хотел успокоить. А он вцепился в меня и давай вроде как обниматься. И шепчет что-то ласковое… А потом отчетливо так говорит: - Трахни меня! Не сказать, что я очень сильно удивился. Я, конечно, бывает – торможу, но не настолько, чтоб не понять, когда парня трясет от возбуждения. Другое дело, что это же Майки – друг мой самый-самый близкий, ближе которого нет никого. Он альфа и я альфа. Но даже не в этом дело. Не могу я так с ним поступить. Отодвинул я его, встал. На ощупь пробрался к сумке, пошарил, достал сигареты. Когда вернулся, Майк уже сидел, поджав ноги и холод от него шел такой, что вроде как и не у камина растопленного дело было, а на улице. Прикурил я сигарету от уголька и протянул ее Майку, а себе еще одну взял. Чувствую, руки у него дрожат, но держится. Я бы на его месте тоже психовал. Да я и на своем не спокойно себя чувствовал. - Пойми, - говорю, - Майки, дружба – это одно. А секс – совсем другое. Не умею я так красиво говорить, как вы с Адамом. Только ради одноразового перепиха, когда тебе течный омега мозги отшиб, я не собираюсь друга терять. Майк как-то встрепенулся, плечи расправил, словно снова превращался в того самого Майка, которого я знал: квотербека, умницу, настоящего альфу. - Дурак ты, Брендан, – отвечает. – Если думаешь, что у меня может крыша поехать от омеги. Ты когда-нибудь такое видел? А ведь и вправду, не было с ним такого на моей памяти. Нет, с омегами он гулял, встречался, но это они всегда от него без ума были, скакали вокруг, добиваясь внимания. Он мое молчание правильно понял и продолжил: - Ну, вот и прикинь. Один единственный человек мне нужен. Я бы может и дальше помалкивал, но терпеть уже невмоготу. А тут случай такой подвернулся. Так что прежней дружбе между нами все равно не бывать. Решай, давай! А что тут решать?! Не скажу, что прям вся моя жизнь перед глазами пронеслась, но на многие вещи посмотрел по-другому и уразумел, что к чему. Сгреб Майка в охапку и поцеловал в приоткрытый рот - по-настоящему, как альфа свою пару целует. Если бы мне противно стало или совсем никак, то я еще мог сказать, что не судьба, мол. Прости и отпусти. Но когда от этого поцелуя у меня в глазах потемнело, а член попер, как на дрожжах, тут уж все понятно. Майк тоже вцепился в меня мертвой хваткой, как будто я вырвусь и убегу. А куда бежать-то? Все, набегались! И понеслась душа в рай, как говорится. Как мы только друг дружку не целовали, вылизывали, засосов понаставили по всему телу – шутка ли сказать, когда под тобой не нежный омега, а привычный ко всему альфа. Сжимали друг друга до синяков и оторваться не могли. Первым Майк кончил. Просто лежал на мне, целовался, притирался о живот, ерзал своим членом по моему – и кончил. Потом он у меня в рот взял – и я улетел. У меня и так давно такого не было, а когда Майк принял и заглотнул глубоко, своей альфьей глоткой вибрируя – я минуты две-три только и продержался. Хотел вынуть, но он не позволил. Руку мою откинул и за задницу придержал. Принял все до капли и еще хмыкнул одобрительно. Пробовали мы и до тачдауна дойти, но где там! Еле-еле палец проходит. - Вот, - говорю, - Майки, ты герой! Как ты собирался мне пасовать? И я бы был хорош, идиот, если бы согласился - или член свой покалечил или тебе жопу порвал А он только смеется. - Я не тороплюсь, Бри, - у нас вся жизнь впереди, успеем! Ну, конечно, полжизни мы ждать не стали. Наутро нас, только что уснувших, хозяева застукали. Причем в таком виде, что двух мнений, как говорится, быть не может, чем мы всю ночь занимались. Лори ржал над нами, даже Стив на радостях, что мы на его омегу не претендуем – разговорился. Я их накормил хорошенько, а Майк проявил все свое обаяние, чтоб расположить к себе и сгладить неловкость. Лори так разжалобился, что презентовал нам свой лосьон для тела. «Не страдать же вам, извращенцам!» За окном хорошенько снежком заметало следы, и Адама не предвиделось, чему мы, естественно, только радовались. На вторую ночь, я таки дошел до самого сладкого и вставил Майку. Божечки, какой же это кайф! Может кого-то прет от нежных омег и их вертлявых текущих задниц, но втрахиваться в мускулистый зад парня, которого от тебя ведет так, что он чуть не орет в голос, гладить его взмокшую спину, знать, что его сильные бедра могут сжать тебя в тиски и не отпустить, пока не выжмут до капли – это ни с чем не сравнится! И все у нас так ладно получалось, как будто мы уже сто лет этим делом занимались. И в то же время тело от новых ощущений прошибало до самого нутра. Когда мы потрахались раза три, кажется, и Майк сказал, что у него задница онемела и требует отдыха, я заметил: - А ведь в этом есть своя ирония: фуллбек прикрывает зад квотербеку. - Ты еще это на плакате напиши, - проворчал Майк. – Думаешь, мне легко, сам попробуй! Вот так он взял меня на слабо и развел еще на два раза. Лосьон Лори как раз закончился, когда этот идиот так забыл обо всем на свете, что вставил мне с узлом. Ну и проорался я! Сначала было кайфово - узел начал распирать, и я еще раз кончил на сухую, хотя и до этого не много оставалось, после наших кувырканий. Но потом мы попробовали сменить позу, чтоб прилечь поудобней, подождав, когда узел спадет, а он и не думал спадать. У этого гада оказалась такая потенция, что я успел обматерить всех – начиная с Адама и кончая предками Майка. Он меня и гладил, и успокаивал, а под конец мы вообще стали ржать над собой и своим положением. Когда это, наконец, закончилось, я предупредил Майка, что за ним должок. Но он, судя по его глупой счастливой ухмылке, кажется, был только рад такому повороту. Утром второго дня мы вспомнили, что протрахались и пропустили всю новогоднюю ночь, и наши соседи тоже. Я организовал небольшой фуршет, на который парни вылезли ближе к обеду, такие же усталые и замученные, как и мы. Запах Лори, и в самом деле приятный, ничуть нас не волновал. Наконец-то я мог в открытую пялиться на прекрасные длинные ресницы Майка и с полным правом прижимать его к своему бедру, забираясь под футболку и поглаживая поясницу. Он совершенно не возражал - сам то и дело притирался поближе. И вообще, мы, наверное, представляли собой со стороны дурацкую парочку чокнутых альф, но нам было все равно. Время проходило за веселой болтовней. Лори забросал нас двусмысленными намеками. Стив оказался заядлым футбольным болельщиком, что только добавило нам очков в глазах друг друга. И только потом на пороге нарисовался Адам. Слава богу, без омег, но с мощной машиной-вездеходом, способной вытащить наш автомобиль. Вид у него был сытый, как у обожравшегося сметаной кота. Тоже, видимо, с пользой провел время! Он так гордился собой и своей миссией, что поначалу не заметил наших перемен. А потом присмотрелся к нашим отметинам, не все из которых удалось скрыть за широкими воротами исландских свитеров. И тут же без разбору полез в драку, рассудив своим умишком, что мы все поимели гешефт с его бывшего. И я даже не могу его в этом обвинять – на его месте у меня самого первым делом мелькнули бы такие мысли. В это было легче поверить, чем в то, что два его лучших друга - альфы, внезапно решили заняться друг с другом сексом с далеко идущими последствиями. Но зачем сразу кулаками махать?! Вот тогда я и высказал ему все, что о нем думаю, когда мы гонялись вокруг обеденного стола. Лори смеялся, Стив ухмылялся, а Майк… Ну, а что Майк? Как истинный квотербек, он правильно рассчитал момент, когда из защиты надо переходить в нападение. А уж сыгранности нам было не занимать. Вдвоем мы скрутили Адама, вытащили его из дома, чтоб он там что-нибудь не сломал и повалили его в снег, напихав целые пригоршни за пазуху, чтоб немного остыл. Закончилось все это настоящей битвой на снежках. Мы веселились и дурачились, как дети. Я забыл о своей натруженной заднице и старался не думать о том, что нас ждет впереди: объяснения с родителями Майка, неоднозначная реакция окружающих, обустройство совместной жизни. Впервые за долгое время я позволил себе расслабиться. Сначала, когда занялся сексом с любимым человеком - полностью отпустил себя, все свои тревоги и сомнения, и вот здесь: когда я впервые почувствовал себя счастливым и свободным как ребенок.