Сердце дракона

Он вскочил, подбежал к своей круглой двери и распахнул ее в ночь. Где-то далеко звучала песня – подвыпившая молодежь возвращалась с гулянки. Постепенно голоса стали глуше, когда компания перевалила через холм и спустилась в туман, застилавший низину белесым влажным одеялом. Кто-то с особо мощной глоткой проорал напоследок: - Пошевеливайтесь, шерстолапые! – и все стихло. Только шелестел в саду нежный летний ветерок, перебирая листву и срывая с яблонь и вишен лепестки. Внезапно хоббит почувствовал себя ужасно старым и никому не нужным. Он похромал обратно в кабинет и обратился к мерцающему на столе кристаллу: - Шерлок, пожалуйста… Прекрати быть мертвым. Тебе это не подходит. Ты был самым живым, самым настоящим, самым лучшим, кого я встречал. Сотвори еще одно чудо, последнее волшебство. Прошу тебя! Словно в ответ на его слова камень засиял ярче, и от него ощутимо повеяло жаром. На глазах изумленного Джона он начал плавиться вместе со шкатулкой. Уронив стул, хоббит отскочил к стене, прикрывая лицо. И вовремя: кристалл взорвался, разлетаясь по всей комнате искрами и мелкими осколками, которые, упав на ковер и занавески, подожгли их. Поспешно затоптав тлеющий ковер, Джон сорвал занавески и выбросил их в сад, прямо на розовую клумбу, которую самолично разбил, как только вселился в нору. В начале августа пришло письмо от Стэмфорда. Профессор писал, что подумывает о женитьбе на своей роханской принцессе. Невеста часто расспрашивает его о Хоббитании и о Серых Гаванях эльфов на севере. Письмо заставило Джона задуматься: ведь он тоже никогда не видел моря. Не откладывая в долгий ящик, Джон быстро собрался, по солдатской привычке взяв с собой минимум вещей. До Гаваней от Хоббитании было рукой подать, и Джон даже пожалел, что его путешествие, явно последнее в этой жизни, будет таким коротким. О своем отъезде он сообщил только Гарриет. Сестра рассеянно выслушала его, пообещав присматривать за норой. Дорога в Серые Гавани оказалась запущенной, да и в самом городе большинство домов оказалось заброшенным, тротуары занесены песком, а медная статуя Ульмо на главной площади расколотой. Все говорило об упадке. Но Джона волновало только море. Выехав на причал без единого корабля, он не мог сдержать восторженного восклицания. Серая бескрайняя громада перекатывалась перед ним, сливаясь в невообразимой дали с таким же серым небом. Джон слез с пони и долго стоял, глядя на волны. Выглянуло солнце, и вода засверкала зеленью и синью, а пена ослепила белизной. Бриз принес с собой знакомые запахи рыбы, тины, влажной соли и песка. Так пахло иногда и в Минас-Тирите в особенно ветреные дни. Хоббит прошелся по изъеденному волнами каменному причалу и увидел на нижней ступени лестницы, ведущей к воде, седобородого старика. Джон спустился к нему, и старик поднял на него пристальный, казалось, пронизывающий насквозь взгляд без тени злобы или приязни. Так смотреть мог тот, кто увидел исполнение всех своих опасений и надежд, кто пережил все свои привязанности и чувства. Словом – эльф. - Давно я не видел невысокликов в моем городе. На изломе Эпох, когда окончательно закрылся путь в Валинор. - Кирдан Корабел! - Джон склонился еще ниже перед правителем морских эльфов. - Ты знаешь мое имя. Тогда позволь узнать и твое. Разумеется, эльфу не было никакого дела до хоббита и его приключений, но неожиданно для самого себя Джон выложил ему многое о себе и своем драконе. - Я слышал о молодом Шерлоке. Чайки с берегов Андуина принесли мне весть о его сражении с крылатыми тварями, но я не знал, что тогда он выжил, - равнодушно заметил эльф. - А ты слышал о том, как он упал в Великую реку? - Нет, но тебе какое дело до него? - Он был моим другом. - У драконов друзей не бывает, невысоклик. Если встретишь кого из них – держись подальше. Беседа с эльфом вывела Уотсона из равновесия. Весь обратный путь домой он проделал, нещадно подгоняя своего пони босыми пятками, и тот несся так, словно вздумал сравняться с легендарными конями древних дней. Выдохся он только у самого Шира, и Джон подъехал к "Зеленому дракону" чинно и степенно, как и полагается хоббиту его лет и положения. Оружие Джон оставил в конюшне, притороченным к седлу и прикрытым попоной, чтобы избежать излишних расспросов. Его меч наверняка был единственным на всю округу, за исключением ржавых раритетов в Мусомном Амбаре. Не успел Джон открыть дверь, как его оглушил шум и гам. Хоббиты по своему обыкновению говорили все разом. Гарри стояла за стойкой, зорко оглядывая свои владения, дабы пресечь драки и прочие недоразумения в самом начале. При виде брата хоббитянка расплылась в довольной улыбке: - Все-таки успел! Джон плюхнулся на табурет. - К чему? - В облаках витаешь? Какое сегодня число, братец? Он пошевелил губами, подсчитывая. - Седьмое августа? - И где ты потерял целый месяц? Восьмое сентября уже. Тут Гарри сгребла кружки в сторону, вскочила на стойку и зычно крикнула, перекрывая гул: - Слушайте все! Сегодня у моего брата, самого лучшего хоббита на свете, Джона Хэмиша Уотсона день рождения! Всем веселиться! В ответ хоббиты дружно проорали "Ура!" и потребовали выпивки за счет заведения. Хотя хозяйка сообщила, что бесплатна только первая кружка, посетители еще раз поздравили хором красного как рак именинника и извлекли из карманов дуделки, сопелки и колокольца, припасенные как раз для таких случаев. Гарри наливала страждущим, строго следя за тем, чтобы никто не получил задарма дважды. К Джону выстроилась очередь с ним чокнуться. После пятнадцати брудершафтов и молодецким ударам по больному плечу Джон всерьез обдумывал стратегию отступления, когда почувствовал пристальный взгляд в спину. Обернувшись, он увидел курившего за столиком в углу человека в дорожном плаще, лицо которого скрывал капюшон. Джон ухватил за рукав пробегавшую мимо Клару – помощницу и закадычную подругу Гарри. - Кто это там сидит в одиночестве? Он, кажется, представлен не был? И как он оказался здесь, людям ведь запрещено появляться в Хоббитании указом короля Элессара? - Твоей сестрице все равно, кто в трактире сидит, хоть бы тролль. Лишь бы не буянил, а исправно платил. А этот молчит и не скупится! Только заказывает, да ничего не ест. Назвался путешественником с Севера. Книжку про драконов пишет. - Драконов? – враз пересохшими губами переспросил Джон. - Представляешь? Сам посуди, какие нынче драконы. Разве только наш зеленый и остался, - хмыкнула Клара и двинулась в сторону кухни. Во время разговора, казалось, человек не сводил с Джона глаз. Но хоббит, презрев все правила вежливости, отвернулся. Когда через некоторое время он бросил взгляд через плечо, лавка, где сидел человек, оказалась пустой. Только после того как Гарри обыграла двоих молодых Туков и парней вынесли оклематься на воздух, веселье начало утихать. Посетители разошлись, а хозяйка, обняв хмурую Клару за плечи одной рукой, другой любовно поглаживала кассовый аппарат с латунными рычагами, изготовленный по особому заказу гномами. При виде пробирающегося к двери брата Гарри отпустила два самых любимых объекта в своей жизни и простерла в его сторону обе руки. Но, утратив равновесие, тут же упала грудью на кассу и немедленно захрапела. - Она так скоро окончательно сопьется, - мрачно обронила Клара, сама трезвая как стеклышко. - Ну, ты за ней присмотри, - неловко сказал именинник. - Если не я, то кто же? С днем рождения, Джон. - Спасибо. Спасибо за все. - Хороший получился праздник? - Замечательный. - Главное, что ты доволен. Гарри это очень важно. - Знаю. Передай ей мою благодарность. - Обязательно. Хотя ты сам ей можешь сказать. - Да, конечно. Как только проспится. Хоббит ехал темными лугами, невольно вспоминая другую ночную поездку. Прошло всего полгода, а казалось - целая жизнь. За изгородью, обозначавшей границу Удела, чернела громада Вековечного леса, самого заманчивого места для таких шустрых подростков, какими были Джон и Майк. Много часов они провели в лесу, играя в Хранителей, но так и не встретили ни Тома Бомбандила, ни его супруги. Да и деревья там росли самые обычные, хотя и очень старые. Из-под копыт пони выпорхнула какая-то птаха, и конек взвился свечкой. Джон, не удержавшись, скатился во влажную от росы траву. Поднялся он не сразу, а долго лежал, раскинув руки и наблюдая стремительный бег серебристых, подсвеченных луной облаков. Хоббит чуть не уснул, но пони напомнил о себе недовольным фырканьем – он тоже соскучился по дому и своему стойлу. Добрались они до своей норы только через час, и Джон сразу почуял неладное. Он всегда ровно стелил коврик на крыльце, а сейчас он оказался сдвинутым в сторону, как и дверной молоток. Хоббиту показалось, что и дверь приотворена. Он перелез через изгородь, короткими перебежками пробрался через сад. Заметив в кабинете тень, он припал к земле и прополз к окошку в кладовой. С трудом протиснулся в него и спрыгнул на пол. Достав меч из ножен, двинулся в сторону собственного кабинета, обходя скрипящие половицы. Клинок не светился, как обычно бывает в присутствии агрессивно настроенного чужака, и у капитана мелькнула мысль, что его поджидает Моран. Бывший сослуживец дожидался суда в столичном узилище, но если он бежал, то об этом Джон мог узнать не сразу - новости доходили до Хоббитании с большим опозданием. Незваный гость и не думал прятаться. Он сидел на столе и листал красную тетрадь Джона. Скрываясь в тени книжных шкафов, хоббит подкрался совсем близко и едва до потолка не подпрыгнул, услышав насмешливое: - Вы загулялись, мистер Уотсон. - Кто вы и что делаете в моей норе? - Вас жду, любезнейший. Может уберете меч в ножны и выйдете на свет? - С какой стати? - Я бы хотел с вами поговорить. - И для этого взломали дверь в мое отсутствие? - Я стучал, а потом обнаружил, что она не заперта. Хоббит ясно помнил, как положил ключ в карман. Но повернул ли его прежде в замке? - Предположим, вы не лжете. Но вы мне так и не представились. - В самом деле, оплошал. Я - Андерхилл, писатель. Собираю разные удивительные истории. А вы сами весьма необычны, мистер Уотсон. Капитан хмыкнул. - Ошибаетесь, я самый простой хоббит. - Любой хоббит впал бы в панику, обнаружив верзилу вроде меня в своем кабинете. А вы хладнокровно прикидываете, как меня обездвижить и сколько у меня сообщников. Не волнуйтесь, я здесь один. - Волноваться нужно вам. - Вот, любой нормальный хоббит, поняв, что я не представляю угрозы, предложил бы мне чаю. - Нет у меня чая! - И кексов? - Вас мои запасы интересуют? - Уже нет, я там все осмотрел. Надо же было чем-то заняться, дожидаясь вас. - По какому праву вы рыщете по моему дому, наглец! - Вы тоже у меня дома ходили, где хотели. - У вас дома? Глупость какая, я вас сегодня первый раз в жизни встретил. - В этом облике действительно впервые. Человек откинул капюшон, и Джон, осторожно выглянувший из-за шкафа, увидел бледное скуластое лицо и огромные светлые глаза. Странно знакомые глаза на незнакомом человеческом лице. - Кто вы? – хрипло спросил хоббит. Забыв об осторожности, он двинулся в сторону человека. Тот потянулся к нему всем своим длинным, слишком большим для этой комнаты, телом. Комнату заполнил аромат сирени. - Джон, я… Ковер приглушил звон упавшего меча. Джон осел на пол, но его подхватили сильные руки, прижали к твердой груди и, прежде чем окончательно потерять сознание, он услышал быстрые удары сердца.