***
—Они сегодня опять дают у нас концерт, — как-то задумчиво и тихо сказал, почесывая бороду, Миша. — Кто? — повернулся к нему рыжий, стряхивая пепел с сигарет. — Помнишь, у нас выступала недели, наверное, четыре назад группка малоизвестная? Ну, вот, она сегодня опять у нас играет, — с характерным только для него придыханием тянет слова бородач, пытаясь вспомнить точную дату выступления. Даня нахмурил брови и никак не мог понять, что ж это за группа-то такая. Видеть он их не мог, так как проработал здесь от силы полторы недели, да и рассказы о музыкальных группах здесь часто ходили, как и сами группы, сменяясь чуть ли не каждый вечер. Паб мог дать нехилый старт для начинающих музыкантов, поэтому все неискушённые звёзды намеривались попасть именно сюда. — Интересно, — выдохнул дым Даня, — Им придется все показывать, да? — А ты так и намериваешься отлынивать от работы? — с хохотом проговорил Кшишстовкий, вставая со специально вынесенной табуретки. Потянувшись, он пошел обратно в здание с фразой «Кухня не ждет!» или чем-то подобным, но рыжий не шибко хорошо расслышал. — Нет, просто интересно, — парень потушил сигарету и пошел следом за поваром. Сегодня довелось работать в две смены — дневную и вечернюю, подменяя какого-то неизвестного парня, но Миша клялся, что мужик он неплохой. А значит, придётся оставаться и на концерт. Некоторые официанты помогали музыкантам, чем было нужно, другие исполняли роль, которую они выбрали, а остальные останутся убирать все последствия буйств на концерте. Даня, на самом деле, надеялся на последнее. А еще больше он мечтал незаметно слинять во время концерта. Но, по велению судьбы, его поставили помогать артистам. Он считал это делом хлопотным и нервозным, ибо попадались ему, мягко говоря, уже зазнавшиеся идиоты, которые, конечно же, уже после первой песни зачастую проваливались. Как выяснилось, позже планируется что-то вроде банкета или корпоратива, вот почему везде царила атмосферы суеты, страха и откровенных косяков в любых действиях. Поперечный воспользовался царящей вокруг шумихой и чуть ли не истерикой Кшишстовского, который гакал на всех, чтобы те ему не мешали, и незаметно выскочил на задний дворик. Достал сигарету из пачки. Можно было отдохнуть. — Спун, группа! Иди и показывай им тут все! — выскочил из неоткуда Миша, отнял сигарету и потянул за шкирку «юного повелителя ложек» обратно. Недолго играла «песня тишины и спокойствия». — Это Даня, он покажет вам место, где вы можете подготовиться, — мило изъяснял мужчина, подталкивая Поперечного к ним. Даня неохотно подошел, оглядел выступающих и пробормотал что-то себе под нос, идя к выходу за сцену. Помог официантам расположиться и сел около выхода обратно, желая услышать, что же они будут играть. Взгляд невольно падал на солиста: выбритый висок и затылок, небрежно уложенные волосы, карие глаза навыкате, немного мешковатая одежда. Хотелось его рассматривать, и как не странно, он не казался каким-то зазвездившимся. Он был приятным, дружелюбным, подтрунивал над остальными участниками группы. А голос и чарующая подача, с какой-то небывалой раньше в этом пабе яростной энергетикой, полностью поразили рыжего. Поперечный не шибко обращал внимание на остальной коллектив, хоть и знал большинство людей, а с некоторыми (таким, как повар, например) ему даже довелось напиться пару раз! А после появления этого солиста так вообще перестал интересоваться чем-то, кроме него. — Сегодня опять дают у нас концерт эти.. — забыв напрочь название, тихо сказал, все также почесывая бороду, Миша. — «Little Big»? — с энтузиастом поинтересовался юноша, резко развернувшись и впечатавшись почти в лицо своему собеседнику. Кшишстовский даже смог рассмотреть все прыщи и черные точки парня, почувствовал запах вчерашнего бренди с виски вперемешку с запахом табака, и, как ему показалось, услышал что-то, что тарабанило сильнее него по гудку машины сегодня утром в пробке. — Да.. — отодвигая его лицо рукой подальше от себя. — А чего это ты такой взбудораженный? — Просто, — убирая руку парня со своего прекрасного лика, ответил тот, — Песни у них хорошие. — Ну да… — уже с привычным для Дани придыханием, протянул занудно Миша, встал с табуретки и вернулся обратно в кухню. Что-то внутри рыжего ликовало и, как маленькая девочка, получившая пятерку по алгебре, прыгало изо всех сил. Он веселился так всякий раз, когда узнавал, что именно эта группа будет выступать сегодня вечером. Они появлялись не так часто, с интервалом в три-четыре недели, но зеленоглазый с каждым днем ждал и надеялся на их выступление.***
— Сегодня у нашего милого Паши День рождения! — глаголил су-шеф с бокалом вина в руке. Поперечный толком не знал, за здоровье кого он пьет. В коллективе произошло довольно много изменений, и новоиспеченный бармен — Павел, фамилии которого он попросту не запомнил, уже праздновал свое появление на свет. Все, что рыжий о нем знал, так это имя, и то бейджик помогал. Сейчас его больше волновала счастливая случайность и конфузливое чувство где-то в нижнем районе пояса. Ему довелось сесть рядом с Ильей — его предметом воздыхания, и он не знал, как правильно себя вести. Рыжий неуклюже двигался, постоянно поправлял галстук и отводил взгляда в сторону, когда тот находился рядом. Некоторые официанты и Миша насмешливо говорили Прусикину, что Даня — скромный мальчик и ведет себя так почти со всеми незнакомцами, от чего юноша заливался краской и хотел уйти оттуда подальше. Послали за вином, и Данила, наконец-то, смог спокойно вздохнуть. Точнее, он так думал, пока Илья ненароком не заглянул в кухню, чтобы взять пару ложек и вилок, так как другие уронили. — Сказали, их где-то тут берут, — оглядывая пустую кухню, сказал Прусикин. Поперечный опять что-то невнятно сказал, взял пару ложек с вилкой и протянул их солисту. Тот взял их, чуть касаясь запястья рыжего. Тогда, что-то в голове фоцианта, возможно избыток алкоголя, сработало не так. Музыкант не успел среагировать и выронил ложки с вилкой из руки, потому что рыжий вжал его в стену, обхватывая ладонью затылок и впиваясь грубым поцелуем в его мягкие губы. Тот от внезапности распахнул свои огромные глаза, не веря в происходящее. Другая рука юнца оказалась у него на талии, и он крепче прижал Илью к себе. Сердце билось и выплясывало страстные танцы где-то в районе горла. — Эй, ты охуел?! — оттолкнул от себя парнишку Илья.***
Пепел с сигареты упал на штанину. Неуклюже стряхнул его, выкинул окурок и достал новую сигарету. Он думал, что раз уж его послали и не хотят знать, то он напьется и забудет это все к чертям, но как-то не получалось, да и за Пашу особо пить не хотелось. Его ведь Паша звали? Пошел первый снег, тянулись минуты, секунды, а автобус все никак не хотел приходить. Видимо, и не придет. Не придет, как и осознание содеянного. Теперь уж рухнуло точно все. — Опять я все испортил, — выдохнул дым юноша. К остановке тихо подъехала машина, тонированное стекло медленно опустилось вниз, и официант, прищурившись, увидел знакомую торчащую бороду из окна и незнакомого темноволосого парня, быть может, чуть постарше него, за рулем. — Чего смотришь? Садись, у меня собственный трезвый водитель, — протарахтел Миша, закрывая окно и усаживаясь в обратное положение. Парень же лишь пожал плечами, усмехаясь. Даня предположил, что они хорошие друзья или же тот парень что-то должен су-шефу. Шатаясь, поправил куртку и сел на заднее сидение, с четвёртой попытки открыв дверь. В салоне играла легкая музыка, Кшишстовский что-то обсуждал с неизвестным ещё Поперечному Русланом. Понимание и осознание потихоньку приходило, но это уже не нужно было. Даня засыпал.