There can be no peace.

И небо озарилось красным. Крики разрывают череп изнутри. Кровь невинных заливается в глазницы. Огонь выжигает легкие. Но только первые мгновения. Я давно все поняла, Андерс. Я умею делать элементарные выводы. Не вчера родилась, не первый день маг. Конечно, я знала, что Справедливость никак не изгнать. И я помогла тебе. Помогла, потому что… Мира быть не может. Ты устранил возможность компромисса, потому что его нет. Отступать некуда. Пришло время долгожданной войны, развязать которую хватило мужества лишь у тебя одного. Ты принял на себя это бремя, и теперь эти убогие невежды окрестят тебя жестоким убийцей. Тебя возненавидит весь мир, но когда-нибудь, десятки, сотни лет спустя, кто-то вроде тебя будет любить кого-то вроде меня, и не будет храмовников, способных их разлучить. И это стоит немалых жертв. Мы оба осознаем это в полной мере. Я знаю, что ты видишь это в моем взгляде. Ты не хотел говорить мне до срока, но теперь понимаешь, что не было нужды утаивать. Ты опасался, что я осмелюсь помешать тебе, но теперь понимаешь, что мы уже не первый год мыслим одними категориями. Ты смирился с тем, что я позволю тебя казнить, но теперь понимаешь, что слишком рано поставил на себе крест. В твоих глазах удивление и улыбка. В моих глазах восхищение и любовь. Ты ведь прекрасно знаешь, что они отвернутся от нас. Гордая Авелин, истеричный Фенрис и Себастьян, жалкие стоны которого я улавливаю краем уха. Я не стану по ним скучать, а ты и подавно. Скорее всего, мы переживем эту кровавую ночь, а чуть позже нас покинут и настоящие друзья, сам понимаешь, причины найдутся. А мы останемся вдвоем против целого мира, в котором едва ли не каждый будет готов разорвать нас на куски. Я знаю, что будет потом. Мы нигде не будем останавливаться подолгу, а моя броня Защитницы будет уничтожена при первой возможности. Мы будем мерзнуть по ночам, прижимаясь поближе друг к другу и боясь развести огонь. Порой нам придется укрываться от стрел разъяренного правителя Стракхевена, порой – вытаскивать головы друг друга из-под храмовничьего меча. У нас появятся новые шрамы и первые седые пряди, а морщины с каждым днем будут становиться все глубже. Мы никогда не будем сытыми и не раз почти что со слезами на глазах вспомним ароматную и сытную еду, что нам подавали в поместье. И все будет совсем не так, как в те праздные дни. Но я по-прежнему буду просыпаться в холодном поту посреди ночи, увидев во сне солнечное клеймо на твоем лбу. А ты – на моем. Я буду сдавленно плакать и прижиматься покрепче. А ты – гладить меня по волосам и сбивчиво шептать что-то теплое. У тебя отрастет борода и нальются синевой круги под глазами. Я буду целовать твои обветренные губы и ни о чем не жалеть. Мой целитель. Мой врачеватель прогнившего мира. – Помоги мне защитить магов.