Древняя магия

Сколько всего удивительного и невероятного может принести древняя магия, когда она находится в хороших руках! Прекрасное может оставаться вечным, жизнь - преобладать над смертью, а небыль легко может стать весьма осязаемой реальностью. Все самые невообразимые существа, когда-либо жившие на земле или в человеческих фантазиях, способны в один миг преодолеть эту пропасть лет и забвения, чтобы заявить свои права на существование. Все эти вещи, эти великие чудеса, заставляют любое разумное существо трепетать, скованное ужасом и восторгом. И лишь тот, кто может совладать с немыслимой силой древних богов, тот, кому она подчиняется, осознаёт в полной мере... - ...насколько все это скучно! - тихо выдохнул Акменра, недовольно поджимая губы. Прошло около двух недель с тех пор, как он нашёл свой новый дом в Британском музее естествознания, который был таких колоссальных размеров, что юный фараон все ещё не прошёл и половины залов своим размеренным шагом. Конечно же, ему не было скучно тут. Музей был полон новых экспонатов, чужеродных культур и интереснейших знаний. Казалось, будто Акменра попал в очередной небольшой рай, дававший возможность утолить привитую родителями с детства тягу к знаниям. Но всего этого, конечно же, не хватало для того, чтобы утолить тоску по старым друзьям. Иногда принцу Египта удавалось дозвониться до Ларри, пока тот ещё не ложился спать, утомлённый тяжёлой работой. На сердце становилось теплее, а душа Акма немного успокаивалась. Вот и сейчас хранитель Египта статно шествовал в одну из комнат с техническим инвентарем, чтобы совсем не по-королевски усесться на какое-нибудь из перевёрнутых наскоро вёдер и, увлечённо наматывая провод телефона на указательный палец, предаться беспечной болтовне с хранителем Бруклина. Акменра уже положил свою царскую кисть на ручку двери, как услышал за собой жуткий грохот и громкие, но совершенно нечленораздельные крики. Не теряя своего достоинства, бывший владыка Древнего Египта медленно повернулся, встретившись глазами с объектом, производящим столько шума. - О, здравствуй, Ланселот, - принц легко кивнул головой, приветствуя доблестного рыцаря. - Ты явно сильно обеспокоен чем-то. Твоё лицо покрывает тень сомнений. Всё ли в порядке? Белокурый мужчина замер буквально в двух дюймах от Акменра. Его грудь, надёжно спрятанная в доспех, широко вздымалась после резвой пробежки; его ноздри, уже восстановленные после того небольшого конфуза на крыше, яростно раздувались, выражая общую взволнованность. Около минуты простояв под спокойным выжидающим взглядом владыки Верхнего и Нижнего Египта, рыцарь наконец грузно опустился на одно колено, решительно склонив голову перед слегка обескураженным фараоном. - Мой король и мой дорогой друг, - начал Ланселот свою речь. - Долгое время моё сердце одолевало... - Фактически я скорее царь, - мягко поправил его "Король", рассеянно улыбаясь. - Но мы можем сойтись на коротком и звучном "Владыка", чтобы никому не было обидно, а твоя память не была перегружена титулами. - Владыка! - вновь начал рыцарь, не поднимая головы и заметно волнуясь. - Долгое время моё сердце одолевало неясное чувство тревоги, напрямую связанное с лишением моего существования всякого смысла. Ланселот замолк, то ли делая драматическую паузу, то ли собираясь с мыслями, а Акменра проклинал мысленно все кодексы и правила, которые не позволяли ему сейчас закатить глаза и рассмеяться. Этот доблестный рыцарь выглядел невероятно комично, не говоря уже о ситуации, в которой оба оказались из-за его поэтических порывов. - Камелот оказался лишь басней, созданной для услады воображения дев и воспитания юных мужей. Поэтому я, как истинный рыцарь и мужчина, должен был найти новый смысл своего существования, - громогласный бас Ланса заставил юного фараона едва заметно вздрогнуть. - Из всех, кого я видел, Вы, Владыка, являетесь наиболее живым и величественным. К тому же, обладаете тайной магией, которая оставляет вам право не пользоваться услугами придворных колдунов. Рыцарь резко поднял голову, уставив свой внимательный взгляд в лицо фараона, едва не выбив из него тихий смешок. "Тише, тише. Оставайся спокойным, Акменра, где твои манеры", - успокаивал себя египтянин, продолжая внимательно слушать несчастного. - Я готов служить Вам верой и правдой. Сердцем и мечом своим, защищая Владыку, подставляя своё плечо в трудную минуту, - Ланселот вновь склонил голову, заговорив ещё более торжественно и громко. - Позвольте мне стать вашим рыцарем, о, Владыка! Фараон воспользовался тем, что Ланс наконец замолчал, переводя дыхание и подбирая нужные слова. Было бы неплохо иметь личного телохранителя на всякий случай. Да и все слуги, которые были похоронены вместе с мумией Акменра, не удостоились чести быть перевезенными вместе с ним и пластиной в музей. Так что предложение рыцаря вызвало неподдельный интерес у юного царя. - Встань, Ланселот! - владыка Древнего Египта придал своим лицу и голосу наибольшую серьёзность, на которую был способен, проследив мудрым взглядом за тем, чтобы мужчина действительно встал на ноги. - Я, правитель Верхнего и Нижнего Египта, земной сын Солнечного Ра, Акменра, нарекаю тебя первым и единственным рыцарем фараона! Закончив говорить, юный царь замер, широко разведя руки, пытаясь придумать что-нибудь эффектное. Пауза уже затягивалась, но азарт и щенячий восторг все ещё не покидали синих глаз Ланселота. - ...и теперь я должен поцеловать Ваш посох, Владыка? - Прости, что? - Акменра вопросительно изогнул бровь, медленно опуская руки. - Ну, посох. Или скипетр, или что там ещё у вас принято целовать. Нет, Ланселот всегда был сильно замороченным парнем, но вот чтобы настолько! Фараон не был готов к таким серьёзным представлениям со сложной актерской игрой, честно надеясь, что восковой англичанин удовлетворится одними лишь пафосными речами. Надо было что-то придумывать, причём, делать это срочно и прямо сейчас. И именно в этот момент минутной паники Акменра вспомнил последний телефонный разговор с Ларри. - Мне тоскливо тут, друг. Конечно, я ещё не всё обошёл и не изучил добрую часть музея, - вздыхала царская особа в трубку. - Возможно я просто слишком скучаю по тебе и остальным. - Так заведи себе подружку, Акменра! - весело отвечал Дэйли. - Серьезно, попробуй! Тебе, конечно, будут выносить мозг, закатывать истерики и требовать невозможного, но это точно будет весело! - Подружку? - Или наложницу! - настаивал на своём ночной сторож. - Ты же молодой парень, ну, вне временных мерок, конечно. Тебе нужна разрядка. Сколько тысяч лет у тебя никого не было, мм? И вот сейчас этот, казалось бы, нелепый разговор гулким эхом проносился в голове несчастного парня. Действительно, ни жен, ни наложниц под рукой не было, а Ларри ведь не дурак, а взрослый и опытный американец, прошедший неплохую школу жизни, к его советам стоило бы прислушиваться. Акменра взволнованно закусил нижнюю губу. К счастью, Ланселот воспринимал эту заминку, как вполне обоснованные колебания Владыки перед посвящением жалкого смертного в некое таинство. "Пусть закроет глаза Маат на то, что я собираюсь сделать, а Амун пусть оправдает меня перед ней и другими Богами, ибо только ему ведомо, с какой стати я на это решился", - коротко примиряется юный царь с собой и всем пантеоном своих божеств заодно, прежде чем окончательно собраться с мыслями. - Ох, да, - прерывает земной сын Солнечного-и-возмущённого-сейчас-Ра напряжённое молчание. - Есть один тайный ритуал. Но он весьма... Специфичен. Если один из нас сделает что-то неправильно, то оба отправимся в далёкое путешествие к Анубису. На мгновение фараону кажется, что он слышит, как в противоположной части музея чья-то грузная рука мощно бьет в стену каменным кулаком. Кажется ли? - Я... Я на всё готов, Владыка! - Ланселот нелепо вздрагивает, вновь роняя голову на грудь. - Меня не страшат трудности, меня не смущает ответственность. Я все сделаю ради того, чтобы до смер... Вечно служить своему повелителю! В этот момент Акменра готов сгореть со стыда, похлопать по плечу рыцаря и, извинившись, сознаться, что никакого ритуала нет. Но как только Ланс поднимает свои наивные глаза, фараон просто не находит в себе сил, чтобы разочаровать мужчину. - Хорошо, Ланселот, - парень понижает голос до шепота. - Нам с тобой нужно спрятаться. Никто не должен нас видеть. Идём! Живо развернувшись к двери, все больше понимая, что за эту идею его кишки стоило бы отдать шакалам на съедение, Акм резко дёргает ручку, грациозно проходя в кладовую, невербально показывая Ланселоту, что он должен следовать за своим повелителем. Зайдя внутрь, владыка медлит, продвигаясь к дальним ящикам, будто ищет более подходящее место. Он чувствует, как его восковой телохранитель едва не плавится от желания узнать зловещую тайну. Ох, если бы он только догадывался... - Итак, Ланселот, - гордо возвещает фараон, ловко усаживаясь на ящик среднего размера. - Главное условие этого очень древнего ритуала состоит в том, что мы должны стать единым целым, совмещая импульс тела повелителя с двигательной активностью хранителя. Рыцарь смотрел абсолютно непонимающим, но не менее преданным взглядом, явно ожидая разъяснений. "Что ж мне сегодня так не везёт с формулировками!" - поморщился Акменра. - Другими словами, ты должен принести клятву, не произнося ни слова, - парень испытал сильную потребность приложить руку к лицу, просто от осознания того, какую околёсицу он несёт. - То есть. Удовлетворить меня. Ртом. Как органом, которым обычно произносят клятвы, естественно. Белокурый мужчина замер с серьёзным видом, переваривая всё, что услышал. Казалось, что в тишине можно услышать напряжённое гудение - тяжёлый мыслительный процесс Ланселота. - И всё это в абсолютной тишине? - задаёт неожиданный вопрос Ланс. - Разумеется, нет. Я буду читать заклинание на своём родном языке, - успокаивает его владыка. - Ртом, да? - уточняет рыцарь для верности, деловито срывая застёжки с бутафорной перчатки, дабы высвободить руки. Акменра поджимает губы, рассеянно кивая. - Эти древние жрецы такие затейники! - невинно восклицает он, всплеснув руками. - Скажешь, когда... Решимость и твердолобость Ланселота заставляет фараона прерваться на полуслове. Уже закончивший со своими перчатками рыцарь, явно не желая больше оттягивать момент истины, почти торжественным жестом откидывает цветастое схенти в сторону и уверенно берет в руку член владыки, который от неожиданности едва не сваливается с ящика. - ...будешь готов, - рвано выдыхает Акменра, упирая руки за своей спиной, чтобы удержать равновесие. - Я готов, повелитель, - англичанин медленно опускается на одно колено, не сводя серьёзного взгляда с лица хранителя Египта. - Читайте заклинание. У Ланселота определённо что-то не так с головой. Нужно быть наивнейшим из простаков, чтобы не почувствовать подвоха во всем этом фарсе. Но он не чувствует. Зато Акменра вполне реально ощущает, как тёплые губы неумело, но решительно касаются ещё не возбужденного органа. Из груди фараона вырывается тихий стон, придающий действиям рыцаря больше резвости. - Жук скарабей подсчитал своих детей, - затараторил парень на древнем языке Верхнего и Нижнего Египта. - Первый - сильнее, второй - побыстрей... Из-за того, что времени на размышления было катастрофически мало, Акм не придумал ничего лучше, чем выдать за древнее заклинание детскую считалочку про Отца-скарабея. Гениальное решение сложной проблемы! Ланселот, шумно вздохнув, широко провёл языком по члену, смачивая его слюной, медленно и аккуратно вбирая плоть в рот. Фараон резко царапнул крышку ящика, стараясь не сбиваться в чтении "заклинания". Горячие рот и язык, ласкающие его царскую плоть, явно слабо в этом помогали. Сердце, казалось, готово было выскочить из груди от сладостных ощущений, одолевавших парня. - Восьмой - собиратель, девятый - копатель, - дрожащими губами проговаривал Акменра, проклиная себя за эту авантюру. Он едва не сбился в тот момент, когда Ланс, явно разгоряченный чужеземной речью и скорым единением с владыкой, весьма смело положил руку на колено фараона, раздвигая его ноги шире. Акм несдержанно застонал, маскируя стон под очередное слово родного языка. - Двенадцатый - г-где-е? - дышать становилось всё сложнее, но считалка не кончалась. - Сгинул в воде. Язык Ланселота жарко проходился по плотному члену, задевая чувствительные точки, кончиком касаясь уздечки. Мужчина размеренно двигал головой, сжимая губы плотным кольцом, стараясь действительно удовлетворить своего господина. Юный принц не знал, куда деваться. Он готов был уже лечь спиной на эти проклятые ящики, запуская пальцы в светлые локоны, и с жадностью вытрахать жаркий рот Ланса. "О, Амун, это всё твои козни!", - только и мог ругаться про себя фараон, стараясь не прерываться в своей речи. Рыцарь, будто почувствовав, что фараон не выдержит долго в таком медленном темпе, уложил обе руки на его бёдра, мягко поглаживая внутреннюю часть большими пальцами. Он насаживался ртом глубже, шумно дыша и напряжённо жмурясь. Ланселот старался изо всех сил, боясь, что не успеет к концу "заклинания". Мужчина выпустил член почти полностью изо рта, ухватив губами только набухшую от крови головку, лаская её быстрыми движениями языка. Не в силах больше жмуриться, он открыл глаза, поднимая взгляд на своего владыку. На лице Акменра выступил пот, его губы отчаянно ловили воздух в паузах между словами, на красивой крепкой шее выступила жилка. Это зрелище настолько впечатлило мужчину, что он удержался, довольно замычав, не выпуская влажный от слюны и смазки член изо рта. Хранитель Египта прогнулся в спине, впиваясь побелевшими от напряжения пальцами в ящик, широко раскрыв рот от наслаждения. Его член, все ещё плотно удерживаемый губами Ланселота, мелко подрагивал, изливая семя. - Фантастика. Твои рот и губы - это фантастика! - воскликнул юный фараон на древнеегипетском, после чего позволил себе наконец сладко и протяжно застонать, без сил падая спиной на ящик. Он закрыл лицо руками, все ещё тихо мыча от яркого оргазма. Тем временем рыцарь, крайне собой довольный, гордо встал в полный рост и облизнул покрасневшие от минета губы. - Владыка, - зашептал он, боясь лишним звуком нарушить священную, как ему казалось, атмосферу. - Эта ваша древняя магия... Просто нечто. Я даже чувствую себя другим. Ещё сильнее, чем я когда-либо был. Акменра поднимает на него томный взгляд, просто кивая в ответ. Сейчас он не в лучшей позе и не в лучшем состоянии, чтобы ответить что-то членораздельное.

***

- Ч-что ты сделал, прохвост?! - Дэйли был настолько впечатлён новостью, что фараону пришлось отодвинуть трубку от уха, дабы не оглохнуть. - Ну ты даёшь, Акм! Ты же самый натуральный коронованный засранец! - Тише-тише, хранитель Бруклина, - старался не расхохотаться в трубку виновник истерики. - А потом я начал читать считалку про жука. Ну, ты знаешь, на моем родном языке любая монотонная речь звучит как проклятие или вроде того! - Ты просто восхитителен, Акменра, - заявляет бывший ночной сторож. - Странный, больной на всю свою сушеную голову, но восхитителен! - Спасибо, Ларри, - вежливо соглашается парень. - Теперь он ходит за мной с щенячьими глазами. Всюду! Мне едва удалось сейчас сбежать, чтобы позвонить тебе. - А Боги как? У вас же в Египетском зале стоят исполинские... - С ними всё в порядке, они не посчитали это оскорблением, сочтя это вольной прихотью фараона. Только Сет ведёт себя странно. Косится и мерзко хихикает, в разговоры не вступает, - короткий щелчок заставляет обоих собеседников на миг замолчать, прислушиваясь. - Ларри, ты слышал? - Этот звук? Да. Наверное, Тилли хотела потрыньдеть, услышала нас и положила трубку. Расслабься, Акм, она девица исполнительная, подслушивать не станет! - Поверю твоей мудрости, о, хранитель Бруклина! - тихо улыбается фараон, закидывая ногу на ногу. Улыбка ещё недолго оставалась на царском лице. Ручка двери тихо скрипнула, и в кладовку практически бесшумно, что странно, вошёл чрезвычайно загадочный сын туманного Альбиона. Тяжёлый доспех, который, как казалось, был с Ланселотом одним целым, отсутствовал; видимо, именно поэтому шаги рыцаря не были слышны ещё за милю. - Владыка, - светловолосый прикрыл за собой дверь, медленным шагом направляясь к Акменра. - Мне необходимо поговорить с вами о том ритуале, который мы не так давно провели. - Ларри, я перезвоню, - севшим голосом зашептал парень в трубку, прерывая связь. Фараон статно поднялся, нервно улыбаясь своему телохранителю, который не прекратил движение, верно пытаясь заставить Акменра пятиться к стене. Первое время повелитель Египта пытался бороться с собой, но сдался, не выдержав. Ланс даже без громоздкого доспеха выглядел весьма внушительно, а жёсткая льняная рубаха явно не придавала его виду мягкости. - И что же ты хотел обговорить, о, первый и единственный рыцарь фараона? - спросил наконец парень, когда окончательно оказался зажат между массивным ящиком и мужчиной. - Оказывается, у ритуала есть вторая часть, - заявляет Ланселот, коротко вскинув брови. - Закрепляющая древнюю магию Ваших предков. - Как же я мог о ней забыть! - картинно вздыхает Акменра, плотно сжимая бледнеющие губы. - А откуда же ты узнал о нем, Ланселот? - Один здоровенный парень из вашего зала подсказал, - деловито усмехается рыцарь. - А волшебная коробка на нитке раскрыла мне будущее. Фараон растерянно открывает рот, не пытаясь что-то возразить, но понимая в одно мгновение, кто тогда положил телефонную трубку. "Я в полной заднице. Проклятый Сет!" - вспыхнула мысль в голове парня. Ланселот галантно, но весьма настойчиво подхватывает под бёдра своего "владыку", усаживая на ящик. Теперь бежать точно некуда. - Во время этой части ритуала необходимо читать то же самое заклинание, - в его синих глазах танцуют дьявольские огоньки, не предвещающие ничего доброго. - А оба участника должны стать единым целым. Единым телом. Акменра закрывает глаза, делая глубокий вдох, пытаясь успокоиться; он изо всех сил держит "хорошую мину при плохой игре". Рыцарь беспечным движением достаёт небольшую коробочку с густым маслом. Это масло обычно использовали работники музея, чтобы поменять те части доспеха Ланселота, которые не имели застёжек и снимались с большим трудом, если их не смазать дополнительно. Видимо, англичанин решил воспользоваться ей не только для того, чтобы стянуть с себя громоздкое одеяние. Юный фараон едва дышит - очень сложно сдержать панику, когда тебя по совершенно законным причинам собирается изнасиловать собственный телохранитель. Сам виноват, чего уж там. "Пора что-то менять в своей жизни", - обречённо думает Акм, сгибая ноги в коленях, подтягивая их к себе. - Начинайте читать заклинание, - не говорит даже, а приказывает белокурый мужчина, нетерпеливо хмыкая. "И, видимо, начать стоит с религии", - подытоживает несчастный парень, шумно сглатывая. - Жук-скарабей подсчитал своих детей, - начал Акменра, с ужасом наблюдая, как спокойно Ланс тянет за шнурок штанов. Видимо, тот мастер, который создавал рыцаря из воска, был либо большим фанатом своего дела, либо больным извращенцем. В любом случае, член у вымышленного персонажа английского фольклора оказался вполне реалистичных размеров. Фараон продолжал читать треклятую считалку, а его "хранитель", не проронив ни слова, отрыл коробочку с маслом, старательно собирая его пальцами. Ланселот зловеще усмехнулся, наблюдая растерянность и ужас на лице властителя Египта в тот момент, пока сам он размеренно смазывал свой член маслом. - Пятый - смельчак, Шестой - простак, - упорно продолжал "заклинать" едва живой от напряжения египтянин. Рыцарь вновь зачерпнул масла, ныряя пальцами под схенти, и мягкими неспешными движениями начал смазывать сжавшийся проход парня. Фараон поперхнулся воздухом, дёрнувшись в сторону, но крепкая рука, с силой удержавшая его лодыжку, стала неплохим аргументом к тому, чтобы не сопротивляться. - Продолжайте, - потребовал Ланселот, плавно вводя один палец внутрь, обильно смазывая пульсирующие стенки. Легко сказать! Острая боль, которой Акменра никогда раньше не испытывал, пронзила его, отдаваясь в ноги и позвоночник. Юному царю понадобилась вся выдержка, чтобы не закричать и не потерять сознание. - ...сгинул в воде, - процедил сквозь зубы он, шумно втягивая носом воздух, которого так катастрофически не хватало сейчас. Акменра почти искренне ненавидел сейчас свой родной язык, культуру и, главное, свою природу, которая все же оказалась более близкой к человеческой, нежели к божественной. Рыцарь, явно неопытный в таких "тёмных" делах, не стал растрачивать лишнее время на подготовку принца, ограничившись лишь обильной смазкой. Он крепче ухватил парня за бёдра, резко подтягивая к себе, приставляя твёрдую головку члена к влажному от масла проходу. - ...в-второй - по...побыстрей, - с трудом прохрипел фараон, закусывая на миг губу, чтобы не застонать. Страх постепенно сменился интересом, а боль - смирением. Или все же возбуждением? Юноша привык к тому, что каждое его слово - закон, что любая его команда выполняется, а все люди подчиняются ему. А сейчас властитель Верхнего и Нижнего Египта теряет голову от неведомых ему ранее ощущений, когда его так просто и беззастенчиво подчиняет своей воле мужчина с невероятными синими глазами, так наивно искавшими смысл в нем всего неделю назад. Чудесное превращение! Может это и есть та древняя магия? Боль, едва затихшая после введения пальцев, вновь прокатилась по телу, когда Ланселот, поддавшись животному порыву, начал весьма резво входить в узкое тело Акменра. - Гха-а! О-один... Одиннадцатый, - голос сорвался, превращая и без того сбивчивую речь в отчаянный скулёж. - Где? С-сгинул... Мужчина склонился над принцем, упираясь широкими ладонями рядом с его взмыленной головой. Он глухо и наслажденно мычал, замедлив темп, размашисто и плавно двигаясь в буквально распятом под ним Акме. Юный фараон испытывал нечто совершенно невероятное. С одной стороны, всё это было дико и странно, с другой - такого жаркого секса у него ещё не было. Беспокойную грудь разрывало от эмоций; хотелось рычать, сгорая во власти этого проклятого англичанина до тла. - В воде! - вскрикивает Акменра, с глухим хрипом впиваясь цепкими пальцами в льняную рубаху рыцаря. Ланселот, вошедший в раж, живо перехватил запястья парня, крепко удерживая их над головой. Он самозабвенно наблюдал, как красиво выгибается под ним блестящее от пота тело; рыцарь с животной жадностью запоминал и впитывал каждую эмоцию, отражавшуюся на разгоряченном лице юноши. Юный фараон уже забыл о том, какой страх испытывал в тот момент, когда мужчина только зашёл в комнату. Сейчас всё его существо хотело раствориться в этом страстном безумии, отдаться ненасытному зверю, позволить ему обладать собой. Жуки-скарабеи постепенно заканчивались, а член Ланселота тем временем всё сильнее и глубже входил в растянутое нутро задыхающегося под ним Акменра. Губы принца были уже искусаны в кровь, но он продолжал игру, которую сам начал; хотелось стонать, просить трахнуть его как можно глубже на чистом английском, выдернув руки, раздирая проклятую рубаху к пустынным шакалам. Невозможность умолять, потребность подчиняться - вот их игра. - Жук...жук! - задыхался парень, выкрикивая последние слова считалки. Звучные шлепки отдавались гулким эхом в голове, смешиваясь с жаркими стонами властителя Египта, такого порочного и откровенного в руках рыцаря. - С-скара...рабей, - почти бессильно скулил Акменра, впиваясь пальцами в волосы Ланса. Белокурый мужчина глухо рычал, жестко и грубо двигаясь, уже и забыв, когда он позволил вздорному парню освободить свои руки. - Потерял... С-своих, - по телу фараона прошлась мелкая дрожь, заставив его отчаянно всхлипнуть. - Д-дет...те-ей! Будто бы яркая вспышка ослепила властителя, выбивая протяжный стон из его осипшей глотки. Яркий оргазм захватил Акменра, стирая в один миг все грани и барьеры. Ланселот, коротко зарычав, вогнал член как можно глубже, хрипло застонав, изливаясь и вздрагивая от удовольствия. "Может быть владыка не соврал? Может и правда есть некая магия, меняющая людей? Я думаю явно не о том", - размышлял рыцарь, восстанавливая дыхание, инстинктивно прижимая к себе сладко вздрагивающего фараона. Убедившись в том, что Акм относительно жив и даже может двигаться, он мягко вышел из парня, осторожно поглаживая покрасневшие бёдра. Принц, открывший новую свою сторону, тихо замычал, томно зажмурившись. Ланс, наблюдая это, тепло улыбнулся, взял аккуратную царскую руку, прижимая к припухшим губам. - Знаешь, Ланселот, - хрипло окликнул своего телохранителя Акменра. - Мне кажется, что мы что-то упустили в этой части. Думаю, нам нужно будет повторить ещё раз. - Мне тоже показалось, что вы где-то сбились, владыка, - тепло отвечает ему рыцарь. - Надо повторить.