Кофечай

Ненавистная работа. Ненавистные отчёты. Ненавистные компьютеры. Ненавистные люди. Вполне обычные мысли для меня, двадцативосьмилетнего мужчины, работающего экономистом в крупной компании. Не скажу, что я жаловался на это. Работа сама по себе хорошая, да и зарабатываю я прилично. Вот, только всё однообразно. Даже дома я чувствую себя роботом. Меня ждёт там разве что ленивая белоснежная кошка. Какая у неё кличка? Молоко. Да, я оригинальный человек. Очень одиноко и скучно. Приходя домой, я сразу включаю телевизор, чтобы фонил, глажу кошку и иду готовить ужин. Всё. Как. Всегда. Ещё немного о моей внешности. Когда я смотрю на себя в зеркало, во мне не появляются никаких чувств. Я — это я, больше ничего. Ни опухшее лицо, ни круги под глазами никогда не вызывали во мне никаких эмоций. Я азиат, точнее смесь азиата и европейца. Но по большей части азиат. У меня коричневые волосы, слегка вьющиеся. Глаза зелёного цвета, что несвойственно. Я бы был несказанно рад, если бы был выше 172. Даже моя подруга меня выше… Чтобы скрыть небольшие дефекты (намекаю на рост), приходится стильно одеваться и следить за собой. Правда, на работе этого не ценят. Ах, да. Ещё одно. Меня зовут Алексей Чай. Вот такое вот красивое имя. Со мной работает одна моя подруга. Мы с ней учились в школе, поступили в один университет, потом оказались в одном отделе на работе. Просто мой спутник жизни, если бы мне не отказала ещё в школе. Она каждый день на работе достаёт своей любовью. Том то, Том это. Том — её новый парень. Такое чувство, что не она с ним встречается, а я. Эту болтливую девушку зовут Вера. У неё лёгкий характер, красивое тело, длинные волнистые каштановые волосы и карие глаза. Это так, на всякий случай… Если на улице услышите:«Чай, найди себе кого-нибудь! Вот мы с Томом…» — не обращайте внимания, это мы. С каждым днём я становился всё более раздражительным. После очередного «что с тобой? Да на тебе лица нет!» я решил всё же плюнуть на эту серую обыденность и отправиться в заслуженный отпуск. На работе выходное пособие мне выдали быстро, я уже давно не отдыхал, так что дней у меня прилично. Около двух недель. Нужно было только выбрать, куда уехать, чтобы сменить обстановку. Решение пришло довольно быстро, сейчас разгар лета, поэтому стоит поехать на море. Куда? В тёплые страны. Я не любитель прогулок по городу, хочу просто лежать на пляже и отдыхать. Старею… Выбор пал на чёрное море. Говорят, там круто. Заранее забронировав себе маленький домик на берегу и купив билеты на самолёт, я стал собираться, не питая особых надежд. Сборы, самолёт, заселение. Всё прошло без особых проблем. Правда, на борту во время перелёта я очень долго пытался понять, откуда стюардесса знает мою фамилию. А была она довольно ничего… Надо было беседу с ней завязать. Но нет, я слишком стеснительный и загружаюсь словно эксплорер, когда ко мне подходят незнакомцы. Да и поздно это, я уже сижу в своём домике… Надеюсь, я её встречу на обратном пути. Наконец-то у меня долгожданный отпуск. Я могу плюнуть на всё и посвятить время только себе. Солнце как раз было в зените, самое время немного позагорать. Схватив покрывало подмышку, я направился на пляж. Однако даже тут меня постигло разочарование: весь берег был полон людьми, даже камню было негде упасть, который я с удовольствием бы кинул в кого-нибудь. Что ж, я отошёл на довольно большое расстояние от моего домика, но всё же нашёл себе местечко рядом со смотровой вышкой. Лезть в воду не было никакого желания, да и возможности не видел. От нечего делать я уселся по удобнее и уставился на толпу. Вон в той стороне сидит полноватая женщина с тремя детьми. Волосы короткие, взгляд уставший, вид отрешённый, но подбородок заносчиво поднят вверх. Ни одно леопардовое бикини не сможет сделать ее более милой. Там группа мужиков в майках и плавках у берега что-то кричат, закапывая алкоголь, чтобы тот не нагревался. Я таких видел почти каждый день у своей парадной, поэтому они тоже не привлекли моё внимание. Старики, мужчины женщины и дети. Люди разных возрастов отдыхали тут, перекрикивая шум волн и громких чаек. Я повернул голову в сторону, ища что-нибудь интересное. К моей радости, я нашёл не кое-что, а что-то. По мускулистому загорелому телу стекали капельки воды, скользя по изгибам кубиков пресса и исчезая где-то в районе резинки его плавок. На медленно вздымающейся груди висел ярко-оранжевый свисток. Не сказать, что он был качок, но видно, что этот человек следил за собой. Немного накаченные руки, красивые грудные мышцы, небольшие, но чёткие кубики… Я сглотнул. Почему он так близко стоит? — Ты в первый раз тут? — я вышел из ступора и смог поднять взгляд на того нахала, который при знакомстве сразу на «ты». Довольно молодой парень на вид. Чёрные растрепанные короткие волосы, его глаза цвета горького шоколада были устремлены вдаль. — Не тыкайте мне тут, — я фыркнул и отвернулся от него. — Вам сколько лет-то? — Двадцать пять, — отмахнулся он. Нормально, ещё и махает тут. — Так «Вы» — он особенно выделил это слово — тут впервые? — Да, — я сделал голос как можно холоднее. Парень лишь пожал плечами и продолжил стоять на месте, упорно сохраняя молчание. Да и я не хотел продолжать с ним разговор, хотя уже довольно давно об этом пожалел. Всё-таки смотреть на небо и играть с песком не так уж и солидно взрослому мужчине. Ближе к шести вечера к парню подошёл человек немного старше его, но такой же загорелый. Они обменялись дежурными фразочками, пожали друг другу руки, и мой знакомый снял свисток. Насколько я понял, он работает спасателем, и его рабочий день закончен. Так почему он всё ещё стоит тут? Почему не уходит? Но мы с ним два упрямых барана. Он стоит, а я сижу, он молчит, и я молчу. Когда я понял, что замерз, заглянул в телефон. На часах уже было девять вечера, на берегу никого не было, только я и он. И что ему нужно? — Как зовут тебя хоть? — Макс, — сказал он спустя довольно большое молчание. Он покраснел и посмотрел себе под ноги. Только сейчас я заметил, что около него образовалось много небольших ямок и песчаных «замков ». Он что, тоже тут скучал? Всё же Макс взял себя в руки и посмотрел на меня, протянув руку. — Кофе Макс. Серьёзно? Меня прорвало на смех. Чай и Кофе встретились на отдыхе. Спасатель немного насупился, но проглотил это с должным достоинством. Я и правда не хотел его обидеть, но эта довольно комичная ситуация. — Чай, — пожал я его руку. — Алексей. — Не смешно, — он был совершенно серьёзен. Я не могу понять, он обиделся или нет. — Я и не смеюсь, это моя фамилия… Он рассмеялся. Только тут я обратил внимание, какой у него чистый звонкий смех… Почти то же самое повторялось изо дня в день на протяжении недели. Я приходил очень рано, когда только начиналась его работа, и садился на своё привычное место. Он же стоял рядом, всё также молча смотря вдаль. По вечерам он невзначай кидал мне плед или куртку, я же предлагал ему горячий чай или кофе, как бы забавно это не звучало. Всё же я стал больше о нём думать, Макс прочно не хотел выходить из моей головы. Я стал больше замечать его милые, порой даже немного глупые привычки, которые вызывали во мне какой-то детский восторг. Я стал открыто пялиться на его улыбку, когда он о чем-то шутит. Каждый раз, как Макс смотрел на меня, я слышал своё сердце и очень боялся, как бы этот стук не дошёл до чуткого слуха спасателя. Только спустя неделю я понял, что со мной. Да, в одиночестве можно много о чём подумать… Скажу честно, это открытие стало для меня смертным приговором. В этот день я не пришёл на пляж, решив променять его, ещё не моего Макса, на дорогой алкоголь и молодых расфуфыренных девушек. Со вторым мне определенно везло, но сегодня я отдавал предпочтение первому. Пил я много и долго, поэтому к восьми был уже в состоянии не стояния. Какие-то девушки всё же делали редкие попытки подкатить, но что-то они мне не нравились. У одной юбка слишком короткая, у другой грудь открыта, у следующей сильный макияж. Я уже собирался уходить, как ко мне подсел какой-то мужик. Сказать, что я офигел — ничего не сказать. Знаете, я никогда не любил напиваться. В последний раз я побрил бывшего ухажера Веры и изрисовал свою машину… В этот раз маленький дурак в моей голове довольно громко давал мне понять, что Кофе меня не любит, в отличие от водки и пора бы попробовать кого-то из людей. А вдруг это просто симпатия к Максу… Я должен это проверить. А как? Переспав с этим чмырем. Я еле стоял на ногах, всё расплывалось. Я, наверное, выглядел как ягнёнок, которого вели на убой. Я как сквозь сон помню боль у себя в руке… Был звук удара, кто-то начал драться… Какие-то женщины начали кричать. Нас обступила толпа. Мне было нечем дышать… Потом я, как бы странно это не звучало, полетел. Я не чувствовал земли, мне было очень легко. Я чувствовал запах, который за неделю уже стал мне родным, дуновение прохладного отрезвляющего ветра, песок, струящийся под пальцами, слушал шум моря, видел звезды… Осознание действительности не так быстро, но всё же привело меня в чувство. Я мирно посапывал, слюнявя футболку Макса, накрытый его курткой, чтобы не замерзнуть. На скуле у спасателя виднелся синяк, а губа была разбита. Неужели это он дрался? — Проснулся? — парень усмехнулся. Я незаметно вытер дорожку слюни у себя на лице и постарался скрыть мокрое пятно на его плече. Очень стыдно… — Да, прости, — я уставился на свои руки. Сейчас у меня есть три пути: признаться ему и получить в глаз, после оставшиеся три дня не видеться, признаться и любить его последние три дня, промолчать и мучиться всю жизнь. Третье отпадает точно. Мне будет слишком больно. Простая фраза «Хочешь кофе» будет иметь для меня скрытый подтекст. Поэтому я набрал побольше воздуха, зажмурился и выпалил на одном дыхании. — Я простой экономист, мне двадцать восемь, у меня есть белая кошка, я нормальный, но, кажется, люблю тебя. Молчание очень сильно давило на меня, я чувствовал, как мои ногти вонзаются в ладони. Мне было очень страшно открывать глаза. Я боялся посмотреть на него, увидеть презрение в его глазах… Однако ответа я так и не получил. Лишь лёгкое касание губ я почувствовал. В этот миг мне было страшно дышать, а сердце прыгало в груди. Я медленно открыл глаза и увидел его грустную улыбку. Грустную? Почему это? Хм, наверное, мне просто показалось. Остаток ночи мы провели тут, на берегу, смотря на небо, на то, как звёзды сменяются облаками цвета сливок. И правда, тут очень красиво. Я ни капли не разочарован этим местом. По утро меня клонило в сон, но я очень не хотел уходить. Макс Всё же решил, что спать стоит в кровати, поэтому проводил меня в домик. Так просто, без слов. Он крепко держал мою руку в своей, а на прощание поцеловал так же нежно, как и в первый раз. Если так продолжится ещё три дня, я могу и привыкнуть… Но был один момент, который снял полностью мою сонливость на пару часов. Как только он оторвался от моих губ, то еле заметно прошептал «Прости». За что? Почему он это сказал? Макс сделал это необдуманно? Он не хочет быть со мной? Всё же мне стоило небывалых трудов, чтобы успокоить своё сердце, не знающее, как ему реагировать на слова и действия спасателя. Я всё же решил узнать у него напрямую. Весь следующий день я прождал Кофе на море. Видел, как сменяются люди на берегу, как спасатели стоят на страже, чтобы в любой момент кинуться спасать утопающих. Ближе к восьми я потерял надежду увидеть Макса, поэтому ушел домой, обещая себе точно найти его завтра. После долгих поисков по клубам, кафешкам и другим заведениям, я всё же додумался спросить помощи у его коллеги. Переборов сильное смущение, у меня получилось обменяться с одним из спасателей приветствием, но вымолвить у меня получились только через некоторое время: — Кофе Макс… Где я могу его найти? — он сверил меня внимательным взглядом. — А кем Вы ему приходитесь? — и правда, кем? Не возлюбленный, хотя целовались… Просто друг? Чуть больше, чем друг? — Я ещё не знаю, — потупил глаза. Не рассказывать же, что стал геем около недели назад. — Погодите, Вы Чай? — он снова отвернулся к горизонту. — Да, Алексей Чай… — Так он уехал. Позавчера был его последний день. Разве он вам не сказал? Он меня попросил это Вам передать, если не найдёт… — Что? Как? Куда? — моё сердце пропустило удар. — Домой, он приезжал к нам на месяц от какого-то его друга. Вот, время истекло. Меня как будто ударили чем-то. Я тут же поник. Вот за что он извинялся. Или это Максим хотел меня бросить? Прошёл мой курортный роман, меня бросили, не начав встречаться… Больше я на море не выходил. Ходил по клубам, пил, курил… В целом, делал то же, что и любой русский мужик в путешествии. Я очень не хотел просыпаться от того сна, но, раз с Максом мне не светит, так хоть оставлю пару шрамов от этого отпуска. В самолёте я был без сил, а сегодня мне надо было идти на работу. Сразу после перелета поехал домой, бросил чемодан, ополоснулся, переоделся… Надо было вчера хоть поспать. Устал как собака. — Лёха, ты вернулся, — единственный человек, кто мне рад в этом глупом офисе. — Да, я тут… — Ты выглядишь таким уставшим, — Вера лукаво улыбнулась и тыкнула мне в бок локтем. — Неужели роман завел? — Хех, если бы… Меня бросили, ничего не сказав. — Стерва она, — шикнула девушка. — Ничего, есть ещё много хороших людей. Забудь её. — Да, стерва… Надо бы забыть, — я, как китайский болванчик, качал головой и повторял за ней, обдумывая смысл этих слов. — Кого вы там забыть хотите? — красивый низкий голос звучал совсем тихо. Чьё-то дыхание заскользило по моей шее. Я тут же повернулся и обомлел. — Это Максим Викторович, — шепнула мне на ухо подруга. — Он наш новый начальник. Перед нами стоял мой любимый спасатель в дорогом костюме. Выглядел он настолько солидно, что я испугался, не влюблюсь ли я в него ещё раз. — Вера, я возьму его у тебя ненадолго? — он настолько сладко улыбнулся моей подруге, что у меня аж зубы свело. Девушка же не почувствовала подвоха, поэтому весело кивнула. — Мы отойдем… На чашечку чая… Я сглотнул ком. Вот чую, что будет что-то плохое… Но я ничего не сделал. И мы не встречаемся. И вообще, это он меня бросил. Всё, я тут в обиде. Парень провёл меня в подсобку. Это небольшое помещение, где валяются разные уже ненужные документы и канцтовары. Тут жутко неудобно и тесно, но… Спасатель прижал меня к стене и насмешливо прошептал. — Стерва? Забудешь меня? — Я не хочу запоминать всех, с кем у меня чувства невзаимны, — я принял его предложение войны. — Ах так ты думаешь? — Он схватил меня за волосы и заставил поднять голову. Грубый властный поцелуй и тихое «люблю тебя » стало лучшим признанием, что мне доводилось получать. Теперь меня дома будет ждать не только Молоко…