Я люблю тебя, Харука.

— Нанами! Подожди! — Да, Дзингудзи-сан? 15-яя девушка с жёлтыми глазами обернулась и неотрывно смотрела на бегущего к ней парня 18-ти лет. Он подошёл к ней и спросил: — Леди, вы сегодня свободны? — Не совсем, – отвечала Харука – до шести часов у меня встреча с клиентом. Потом свободна. А что? – Хм... – парень задумчиво смотрел в пол, – Ты не могла бы к половине восьмого подойти к воротам общежития? – Конечно, Дзингудзи-сан. Что-то случилось? — Придёшь - узнаешь. – Рен загадочно подмигнул Харуке. Впрочем, он всегда так делал. – Ну, до встречи, козочка! Через три часа Нанами уже подходила к воротам. Там её ждал Рен с букетом красных роз, тех самых, из его сада, которые он назвал "Леди Харука". Девушка подошла, и парень подарил ей букет. Нанами покраснела до корней волос, но ничего не сказала. Тогда Дзингудзи взял её руку и поцеловал тыльную сторону ладони. Нанами стала красней красного. Рен усмехнулся про себя. Ему нравилось, когда смущалась Харука. Он сам не понимал, почему. — Пойдём? – спросил тот. — Куда? – девушка была удивлена до глубины души. Она-то думала, что Дзингудзи решил поговорить с ней о его будущей песне. Она давно не воспринимала его подмигивания. А зря, как оказалось. — Тебе это так важно, козочка? – он снова подмигнул ей. К этому времени Харука поняла, что это что-то значит. Спустя пятнадцать минут они были в кафе "Белая роза". "Однозначно, он выбирал"–думала Нанами. Действительно, это было в его репертуаре. Но в одном Харука ошиблась. Это было не кафе. Это был ресторан. И на каждом столике стоял огромный букет белых роз. Но они были не такие, как те, что подарил ей Рен. Они были выращены для "галочки". Парень же вырастил их с любовью. Нанами поняла это, и ей стало спокойней и теплей на душе. — Садись. – Дзингудзи показал ей на столик далеко от входа и отодвинул стул. Посреди стола стояла табличка с надписью "Никому не отдам". Нанами улыбнулась. Обычно, на таких табличках писали немного по-другому. — Позвольте взять ваше пальто, леди. – сладко проворковал Рен. Нанами засмущалась. Ей было неловко, но она молча сняла с себя пальто и протянута ему. Он отнёс его в гардероб и вернулся к ней. На столе лежало одно меню. Второе уже было в руках у Харуки. — Что будешь заказывать? В этом ресторане подают великолепное мороженое. — Я, пожалуй, возьму миндальное пирожное. И чай. А ты? — Мороженое. Клубничное. – улыбаясь и глядя только на Харуку, сказал Рен и щёлкнул пальцами, подзывая официантку. Шепнул что-то ей на ушко, и официантка, кивнув, ушла. — Так о чём ты хотел со мной поговорить? – спросила Харука. — Ни о чём. Просто, захотел пойти с тобой в свой любимый ресторан на свой любимый праздник. — Дзингудзи улыбнулся. — Ты о чём? – Нанами стала вспоминать, какой сегодня может быть праздник. Вроде 14, февраль, ничего та... И тут она вспомнила. Как она могла такое забыть?! День рождения её любимого человека! Сегодня! А она мало того, что не подарила ему ничего, даже песни, так даже и не поздравила! — С... Днём... Рождения... – еле проговорила она. Язык заплетался от стыда. — Ты только вспомнила верно? – спросил именинник, улыбаясь. — Д-да. Прости. – Харука не смотрела на него. Не могла. А он улыбался. Бессовестный. — Ничего. Ты, вообще, первая, кто вспомнил. Нанами недоверчиво посмотрела на него. Он сидел, подперев рукой голову и смотрел только на неё. Он даже не обратил внимания на заигравший где-то рядом саксофон. А она заметила и удивилась. Когда они пришли, этого не было. Саксофон играл что-то относительно быстрое и до боли знакомое, но Харука не могла вспомнить, что это. потом поняла. Это была та самая песня, которую Рен исполнял, когда они только поступили в академию Саотоме. Она собирала клочки текста. А он тогда был растроган и полюбил её. Она вернула его любовь к музыке. "Sekai no Hate Made Believe Heart". Так она называлась. Нанами была счастлива, когда поняла, что это для неё. Она посмотрела на Рена, но его не было на месте. И тут она услышала знакомый голос, резко обернулась и ткнулась в пряжку пояса Рена. Он стоял прямо перед ней и протягивал руку. — Потанцуем? – спросил он и не дожидаясь ответа сильным рывком поднял её со стула и закружил по залу. Нанами удивлённо подумала, что же можно танцевать под эту песню, но ей скоро стало всё равно. Главное, было находиться рядом, чувствовать его запах... Она была счастлива. Через три часа они шли к общежитию. После часа, проведённого в "Белой розе" они пошли в парк, где гуляли очень долго. В последнюю очередь они сходили на колесо обозрения. Рен и Нанами шли по аллее, болтали о чём ни попадя и радовались каждому моменту, проведённому вместе. На улице стояла непроглядная темень. Рен решился. — Знаешь, козочка, – начал он – я давно хотел сказать тебе это... С момента нашей первой встречи... Я люблю тебя, Нанами. Это был первый раз, когда он назвал её по имени в её присутствии. Это был особенный момент. А Харука молчала. Она хотела ответить ему тем же, но боялась, сама не зная чего. И пока.. .она об этом думала, Рен наклонился и... поцеловал её. Нанами испугалась, но ничего не сделала. Лишь закрыла глаза. Поцелуй длился несколько секунд. Дзингудзи отошёл, посмотрел, улыбнулся и взял её за руку. — Я тоже люблю тебя, Рен. Когда они вернулись, было уже около двенадцати, но никто, как оказалось, не спал. В коридоре никого не было, но на верхних этажах стоял такой шум, который мог заглушить бы любую дрель. Парень и девушка удивлённо переглянулись, и Рен, пожав плечами, повёл Харуку наверх. Первым их заметил Токия. — Дзингудзи, стой! – окликнул Ичиносе-сан, – ты где был, чёртов разгильдяй?! Ты хоть знаешь, что тут было, идиот? Масато с Куросаки пошли тебя искать и встретили Томотику, которая искала Харуку! Где ты был, придурок?! И где... Харука?! Ты здесь откуда?.. И тут Токия всё понял: где они были и зачем. Он знал, что Рен, как и остальные, любит Хару-тян. И уже тихо спросил: — Да вы знаете, что сделает с вами президент? Если он узнает, то не будет у нас ни композитора, ни одного отличного певца! Ну, и что вы собираетесь делать, а? Нанами пристыженно опустила голову, а Рен подошёл к Токии, и дружески обнял за плечи и подмигнул: — Но ты ведь не расскажешь ему, верно? — Я-то нет, да и все остальные наши парни, а вот если сенсеи прознают... Не отвертитесь ведь. — И что нам делать? – жалобно спросила Харука. Ей не хотелось переставать быть композитором, да и Рена было жалко. Ради него она готова была всё, даже на... — Сначала придётся рассказать остальным, – тем временем рассуждал Дзингудзи. – А потом сенсеям и Блистательному. У нас нет другого выхода. — Ты прав, – Токия неодобрительно смотрел на них, – но, чёрт, вы же знали про запрет! Эх, вы безнадёжны... Далее, они рассказали всем про себя. Ни одной положительной реакции. Кроме Рейджи, разумеется. Хотя он тоже был не в восторге. И собрав всех, они пошли к президенту. Рен и Нанами - рассказывать, остальные - заступаться. Пришли. Постучали, и за дверью раздалось президентское: "Вхооооодитееее!". И они вошли. В кабинете были все сенсеи и президент. Они рассказали. Всем было страшно. Даже Рену. — Лаааадушкиии, – начал президент после долгого молчания, заставив всех вздрогнуть. – Сие разрешаю! Но, Рен, обещаешь ли ты... Не обижать Нанами? — К-конечно... – Дзингудзи не ожидал этого, и язык его не слушался.— Подтверждаем! – закричали сразу Сё, Нацуки и Отоя. – Если нет, то мы ему лично башку открутим! Все были рады. Саотоме довольно улыбнулся и отпустил их. ★Спустя несколько дней.★ Рен и Нанами сидели в одной комнате и репетировали его новую песню. Внезапно Рен отложил ноты и подошёл к Харуке. Взял её на руки и принёс на диван. — Поспи, ты с утра на ногах. — Спасибо. – сказала Нанами и сразу уснула. Парень положил её на диван, ушёл в комнату, принёс оттуда своё одеяло и накрыл им Харуку. Поцеловал в макушку и отошёл. — Пока, козочка. – и закрыл за собой дверь.