Гриффиндорец

      Гермиона Грейнджер получила долгожданный значок старосты, она, наконец-то, могла навести долгожданный порядок. В первую очередь она взяла под контроль первые и вторые курсы, она пресекала любые шалости и заставляла их учиться, главное — приучить их к этому, чтобы это стало новой нормой на факультете. Но дальше ее действия вызывали сопротивление, сначала ее пытались игнорировать, а потом начали избегать, теперь пытаются дать отпор, но лучшая ученица все равно на шаг впереди. На Гриффиндоре не было никого, кто бы также тратил все время на учебу, на освоение магии, на тренировки и отработки самых разных заклятий, чтобы быть в силах тягаться с ней, кроме некоторых семикурсников, но они были полностью поглощены подготовкой к ЖАБА и не обращали внимание на факультетские разборки. Она шла по коридору среди заброшенных аудиторий, чуть ли не маршируя, приближаясь к своей цели. Взмах палочкой, и все защитные и скрывающие чары рухнули, а дверь резко открылась, с грохотом ударившись о стенку, все в помещении вздрогнули от испуга, и послышалась ругань. — Так-так, что тут у нас… азартные игры, алкоголь и варка каких-то зелий вне специализированных помещений после отбоя. Это та гадость, которой вы собирались первокурсников травить, как в прошлый раз? Минус пять очков с каждого и недельная отработка с завхозом. Да, и, мистер Финиган, у вас не сданы сочинения по чарам. Мистер Джорджан у вас проблемы с магловедением и трансфигурацией. Мистеры Уизли, даже трудно все перечислить, что у вас не сдано. Я отправлю вашим родителям отчет о вашей успеваемости, — холодно объявила староста Гриффиндора.       Не успели они ничего сказать, как очередной взмах палочкой уничтожил все, что они варили, всю продукцию приколов. Все попытки спасти новую партию товаров были безуспешными. — Сука! — громко сказал Рон и достал палочку. — Какая же ты сука, Грейнджер! Что ты лезешь к нам? Тебе заняться нечем?! Убирайся отсюда! Ты всех уже достала! — Еще минус пять очков, будешь писать строчки с деканом. И я напишу твоим родителям, — холодно ответила гриффиндорка, тоже достав палочку, а затем встала рядом с дверным подходом и указала на него рукой. — Проходите, я должна отконвоировать вас к профессору Макгонагалл.       Фред и Джордж были в ярости, они покраснели от злости и тоже достали палочки. Им всем хотелось проучить слишком наглую девчонку. Близнецы стали расходиться в разные стороны, чтобы иметь возможность бить с разных траекторий. Они не надеялись на Рона, тот в лучшем случае сможет лишь отвлечь внимание Грейнджер. В общем-то, Рон и Симус и так оказались здесь почти случайно, они просто согласились за небольшое вознаграждение побыть подопытными. — Никуда мы с тобой не пойдем. Да и ты никуда не пойдешь, пока не ответишь за наше уничтоженное имущество, — угрожающе произнес Ли Джордан.       Грейнджер резко крутанулась на месте, вспышка света больно ударила по глазам, затем посыпались сшибающие с ног, обезоруживающие и обездвиживающие заклятья. Рон и Симус ожидаемо упали на пол, Ли Джордана задело обездвиживающим, но близнецы быстро расколдовали его. Гермиона понимала, что они старше, их больше, да и дуэльный клуб они тоже посещают, но она не могла допустить проигрыша, она должна показывать свое превосходство.       В Хогвартсе нельзя аппарировать, но можно чарами искажать пространство, чтобы быстро перемещаться на короткие дистанции, и Гермиона ушла с траектории удара, оказавшись за спиной противников, чтобы затем левитацией бросить в них столами. Это были деревянные крепкие столы, они с силой ударились в компанию, опрокидывая их на пол. Они стонали и корчились, потирая ушибленные места, местами были порваны мантии, кое-где ободрана кожа, возможно сломаны кости. Гермиона успела обезоружить Фреда, но Джордж и Ли, не вставая с пола, начали палить по ней заклятьями, они не собирались сдаваться. Грейнджер не ожидала этого, она выставила щит, но успела пропустить пару заклятий, которые оставили на ней кровоточащие глубокие порезы. Гермиона попыталась уйти из-под обстрела и атаковать в ответ, но обезоруженный Джордж выпрыгнул, чтобы принять ее удар своим телом, и вот в нее врезается еще несколько заклятий, выбивая воздух из груди и отбрасывая. Палочка Гермиона куда-то откатилась, и Фред ее подобрал, он уже был уверен, что победил.       Гермионе было плохо, хоть она и была в хорошей физической форме и имела некоторый опыт падений и ушибов на тренировках, но этот удар все равно застал ее врасплох. Она судорожно засунула руку в карман и бросила вперед заколдованные и расписанные рунами камушки, она их понаделала кучу на всякий случай, у каждого были свои функции, но сейчас она бросила целую горсть без разбора. Камни взрывались, одни создавали защитную стену из чар, другие громко взрывались, ломая эту стену, третьи ярко светились и производили страшный шум, четвертые выпускали клубы дыма, пятые превращались в маленьких агрессивных человечков.       Гермиона смогла сделать вздох и подобрала палочки Рона и Симуса, а затем стала бросаться в них мебелью без разбора, в семикурсников летели столы, стулья. Гермиона рассердилась, метко пущенный в голову стул вырубил Джорджа, а затем и Ли Джордан, погребенный под кучей дерева, закричал, что сдается. Девушка быстро отобрала у них палочки, а затем жалящими заклятьями привела в сознание. — Вставайте и идите! — приказала Гермиона, угрожающе направив на них палочкой.       Любую попытку возразить она пресекала жалящими заклятьями и ими же подгоняла пленных. Ребята выглядели ужасно, они хромали, потирали ушибленные места, прижимали ладонь к кровоточащим ранам. Когда они вошли в кабинет к Макгонагалл, увидев их, она изрядно напугалась, что на учеников кто-то напал. Из кабинета быстро выскочил гриффиндорец с младших курсов, до прихода Грейнджер, декан собиралась его наказать за какую-то мелкую провинность, но теперь он был рад, что профессор отвлеклась на более серьезные проблемы и забыла про него, а он сможет всем на факультете рассказать, кого староста побила на этот раз. Услышав отчет Гермионы, Минерва пришла в ярость. Она отправила раненых пленников Гермионы к Помфри. — Мисс Грейнджер! Вы напали на учеников, вы ранили их, вы могли серьезно их покалечить, это вы так понимаете обязанности старосты? — строго спросила Макгонагалл. — Я защищалась, мэм. Я хотела привести их к вам, но они оказали сопротивление, — ответила Гермиона. — Они снова варили какую-то гадость, которую собирались испытывать на первокурсниках или на ком-то еще. Я уверена, что они заказывают где-то нелегальные ингредиенты на деньги, вырученные с продаж этой гадости. Нужно устроить разбирательство… — Мы не можем привлекать к себе внимание из-за Амбридж. Она только ищет повод, чтобы отстранить профессора Дамблдора, — ответила Макгонагалл. — Если профессор Дамблдор… — Гермиона сделала вдох, набираясь смелости. — Если профессор Дамблдор не справляется, то, может быть, будет гораздо лучше, если его отстранят. — Вы слишком много на себя берет, мисс Грейнджер, — холодно сказала Минерва. — Это не в вашей компетенции решать, кто из профессоров какой должности достоин. — Зато вы на себя ничего брать не хотите, мэм, — резко ответила Гермиона. — И пока этот вопрос был в компетенции директора и его заместителя, мы получали Снейпа, Квирелла, Локонса, не говоря уже про подмену профессора Грюма… Теперь это вопрос в ведении министерства. — Мисс Грейнджер, я ошибочно надеялась, что на вас можно положиться. Неужели вы не понимаете, что происходит? Темный Лорд действует против директора, мы с вами на одной стороне, — сказала Минерва. — Последствия необдуманных решений могут быть очень серьезными. Деятельность Амбридж в первую очередь политическая, а не образовательная. — Я никогда не была с вами на одной стороне, мэм. Я на стороне Гарри Поттера, он с друзьями спас меня от тролля, он прикончил василиска. И он всегда боролся и продолжает бороться с Темным Лордом и его пожирателями, — ответила Гермиона. — Проблемы в школе начались задолго до восстания Темного Лорда, и они не связаны ни с политикой, ни с Амбридж. И если у вас будут проблемы с министерством, то только потому… — Хватит! Мисс Грейнджер, если вы не исправитесь, я буду вынуждена забрать значок старосты… мисс Грейнджер? Что с вами? — профессор трансфигурации испуганно поднялась со своего места и мгновенно бросилась к побелевшей и упавшей на пол в лужу собственной крови ученице.       Профессор Макгонагалл распахнула мантию Гермионы и увидела кровоточащую рану, которую та получила во время боя с семикурсниками, рана была нанесена таким проклятьем, что девушка ее почти не чувствовала, ей казалось, что там лишь царапина, и она не замечала кровопотерю. А Макгонагалл со своего места за столом не могла увидеть увеличивающуюся на полу лужу крови. — Все в порядке профессор, я… я дойду сама до больничного крыла, — пытаясь сохранить спокойствие в голосе, сказала Гермиона и попыталась встать, но не смогла. — Не болтайте глупости, лежите спокойно, — строго сказала Макгонагалл и быстро сняла с Гермионы проклятье, наложила несколько лечащих заклятий, а затем через свой камин по-быстрому отправила к Помфри, чтобы та и ее долечила.       Когда школьная медсестра уверила профессора, что с ее ученицей будет все в порядке, та вернулась в свой кабинет и поспешила убрать лужу крови, а затем рука сама потянулась к тайнику со скотчем, Миневре Макгонагалл требовалась доза спиртного. Только что ее ученице угрожала смерть от потери крови из-за шального проклятья одного из ее учеников. Какая ужасная глупость могла привести к катастрофе, смерть Грейнджер она бы не пережила. И ведь наверняка этому проклятью их научил сам Гарри Поттер. Грейнджер полностью переняла сторону Поттера, и в этом Макгонагалл видела свою вину, хотя во многом это было результатом стечения обстоятельств. Много лет в Хогвартсе не появлялись учителя-преступники, не вылазили откуда-то тролли и василиски, не было контрабандных драконов, убитых единорогов, дементоров, временных разрывов, анимагов, взрывающих башню Гриффиндора, пятьдесят лет никто из учеников не погибал, десять лет, как Темный Лорд пал, но тут в школу поступил Поттер, и все завертелось, и именно в этот период мисс Грейнджер «посчастливилось» учиться в Хогвартсе. Учись Грейнджер в другой период, и все было бы гораздо проще. О планах привлечь лучшую ученицу к делам Ордена Феникса придется забыть, хотя она в любом случае не смогла бы вступить туда из-за возраста, но вполне могла бы как-то помогать в штабе, а в будущем смогла бы стать сильным бойцом.       А в это время Гермиона и остальные обитатели больничного крыла смотрели друг на друга волком. Это был не просто конфликт гриффиндорцев, это был конфликт членов одного дуэльного клуба, конфликт сторонников Гарри Поттера. — Грейнджер, — подал голос Ли Джордан, когда мадам Помфри отошла. — Что ты к нам прицепилась? Мы же на одной стороне. Разве Гарри понравится, что мы деремся друг с другом? — Не я к вам прицепилась, а вы нарушили правила, вряд ли Поттер будет доволен, что вы экспериментируете какую-то ерунду на первокурсниках ради собственного кармана. Не думаю, что и ваш отец будет от этого в восторге, а он в команде Поттера. А еще вряд ли Поттеру нужны слабаки, которых я смогла в одиночку побить. Но даже если он всецело встанет на вашу сторону, это ничего не изменит, у меня есть своя позиция, и я не обязана с ним во всем соглашаться. И вы же не рассчитываете, что он придет, чтобы защитить вас? — выдала староста Гриффиндора. — Да что ты с ней разговариваешь, от этой зануды даже у Макги голова болит, — высказался Джордж Уизли. — Ща, она еще и значка старосты лишится, тогда и отцепится. — Это ничего уже не изменит, — с какой-то странной решимостью сказала Гермиона. — Поттер смог показать, что Макгонагалл ничего не значит. Кого бы она не назначила старостой на мое место, новая староста, как и вы все, будет стараться не напрягаться, не будет пытаться следить за порядком, не будет пытаться контролировать ситуацию, заниматься с младшекурсниками, а значит, не будет мешать мне. И если Макгонагалл до сих пор ничего не сделала с вами, то и мне она ничего не сделает, даже если я вас каждый день буду отправлять в больничное крыло. — А не слишком ли ты много о себе думаешь, Грейнджер? Так ты тут тоже оказалась, и не говори, что это ты в кабинете Макгонагалл споткнулась, — заметил Фред. — Я одна против всех в лоб пошла, чтобы накрыть на месте преступления и притащить к Макгонагалл, — усмехнулась Гермиона. — По одиночке расправляться с вами будет гораздо проще. А если я перестану быть старостой, то смогу и засады устраивать, ловушки делать, мне не нужно будет пытаться доставить вас к Макгонагалл, заботиться о сборе доказательств ваших нарушений или вообще ждать, пока вы что-то нарушите. — Как бы мы сами тебе ловушку не устроили, — пробормотал Рон. — Это где? В библиотеке? Я почти уверена, что ты к пятому курсу так и не выяснил, где она находится, — фыркнула Гермиона.       Гермиона сама не была уверена, что готова на настолько радикальные действия, она не была уверена, что сможет победить, но сейчас она больше хотела запугать противников, а потому она старалась говорить и выглядеть увереннее. А еще ей не терпелось быстрее покинуть Больничное крыло и сбежать в библиотеку, начать усиленно штудировать книги по различным защитным чарам, рунам, оберегам, талисманам, чтобы чувствовать себя увереннее, чтобы быть лучше подготовленной. Но от Помфри сбежать было не так уж просто.       Когда же Гермиона вернулась в башню Гриффиндора, все взгляды были прикованы к ней. Но старшекурсники старались сделать вид, что не наблюдают за ней, лишь искоса бросали взгляды, а вот младшекурсники поспешили окружить старосту и засыпать вопросами. — Мэм, — обратился к ней один из первокурсников. — А это правда, что вы побили близнецов Уизли, комментатора и еще десятерых? — Нет, не правда, остальных было всего двое, это были мои однокурсники, — спокойно ответила Гермиона, внутренне наслаждаясь восхищением, которое читалось в глазах учеников. — Просто все они не учились совсем, только хулиганили, вот и оказались такими слабыми. Если не будете учиться, то будете такими же слабыми и никчемными, — Гермиона знала, что ее слышит весь факультет, она специально таким образом унижала противников, так она утверждала свое влияние. — Пока я была в больничном крыле, все делали свои домашние задания?       Гермиона напустила на себя строгий вид и хмуро обвела всех взглядом. Взгляд и выражение лица многое значили, Гермионе Грейнджер зачастую не требовалось даже что-то говорить, она могла сделать разочарованный взгляд, если видела в руках кого-нибудь из первокурсников игрушку от близнецов, и это зачастую действовало лучше любой тирады. — Мэм, вам передала Луна Лавгуд с Равенкло, — сказала одна из второкурсниц и протянула Гермионе серый конверт, запечатанный магической печатью.       Лицо Гермионы стало озабоченно-серьезным, она произнесла по очереди несколько паролей, вывела палочкой особые жесты, после чего печать исчезла. Гермиона читала письмо очень внимательно, закусив губу, а затем уничтожила письмо, что не могло не привлечь внимание всех присутствующих. Все знали, что и Гермиона, и Луна связаны с Гарри Поттером, а это значит, что и письмо, возможно, связано с ним, и скоро слухи о тайных переписках пройдет по школе.       В течение нескольких недель Гермиона встречалась с каждым из оставшейся в Хогвартсе троицы, таинственно что-то обсуждая, закрывшись чарами от подслушивания, вскоре весь Хогвартс знал, что Забини, Лавгуд и Боунс могут что-то замышлять и без Поттера.       С Амбридж Гермиона старалась не пересекаться, вела с ней подчеркнуто вежливо, но главный инспектор сама регулярно вызывала гриффиндорскую старосту к себе. Впрочем, скрывать Гермионе было практически нечего, она с радостью вываливала на чиновницу поток информации о состоянии дел в самых разных сферах жизни Хогвартса до самых мелочей. — Вы вызывали меня, мадам Амбридж? — спросила Гермиона, входя в кабинет. — Разумеется, моя дорогая, присаживайся, — с сияющей улыбкой ответила заместительница министра и взмахом палочки пододвинула стул. — И так, я услышала на днях нехорошую историю, что вы подрались с пятеркой учеников со своего факультета. Такое поведение недостойно старосты. Я очень вами расстроена, мисс Грейнджер. — Могу ли я, мэм, сообщить о том, что произошло? — спросила Гермиона и сразу же получила покровительственный кивок. — Я застала учеников, нарушающих правила, и сопроводила их к декану. Но, чтобы сделать это, мне пришлось применить силу. — И нарушение правил было столь значительным, что привело к драке? Они посмели напасть на старосту. Может быть, стоит поднять вопрос об их отчислении? — спросила Долорес. — Я не думаю, что это нужно, учитывая все обстоятельства, мэм. Учитывая, кто их отец и старший брат… Конечно, ваша должность гораздо выше, мадам Амбридж, но, я думаю, вам все равно не нужна вражда с ними, и тем более не нужна вражда со всем кланом Уизли, который довольно большой. И тем более эта вражда не нужна мне — беззащитной девочке. А вот если их отцу дать понять, что его детей могут отчислить, что их пока только лишь собираются отчислить, то он сам лично займется их поведением, — спокойно сказала Гермиона. — К тому же в этом происшествии есть не только их вина, это результат длительного попустительства, когда им позволяли делать все, что они хотят, практически не наказывая. — Вы очень сообразительны, мисс Грейнджер, мне это нравится. Вы рассуждаете очень зрело для вашего возраста. Вы всегда можете сообщать мне все, что угодно, касательно недочетов администрации Хогвартса. Ведь для этого я и здесь, чтобы мы с вами смогли их устранить! Недочеты устранить, я имею ввиду, хотя, возможно, придется отстранить и кого-то из профессоров, — вкрадчиво говорила Долорес Амбридж, внимательно смотря на ученицу. — Помните, мы говорили об этом… Вы говорили, что можете сообщить нечто важное о недочетах… — Конечно! — поспешно ответила Гермиона и достала толстую папку с записями. — На прошлой неделе был сбой в канализационной системе, что носит систематический характер… Отсутствует нормальное освещение в библиотеке, и это при нынешнем развитии чар, не говоря уже про пыль… Сквозняки и простуда… Низкий уровень консультации деканами, отсутствуют встречи с возможными будущими работодателями, только бесполезные буклеты… Слабая защита на помещениях с животными для трансфигурации, хулиганы их постоянно таскают для глупых розыгрышей на протяжении многих лет… Я проверяла систему охранных чар и сигнализации, если ученик захочет сбежать в Запретный лес, то он сбежит, и ему не помешают, не говоря уже о том, что оттуда может выйти и близко подойти к школе тролль, кентавр или даже оборотень… Недостаточные полномочия для старост… Вредная еда, мало овощей и фруктов, редко бывают супы… — Гермиона долго и дотошно перечисляла все мелочи, которые только могла.       Амбридж сначала внимательно слушала, но затем начала уставать, улыбка начала увядать, но останавливать ученицу не спешила, в конце концов она была права, и все эти замечания можно будет попробовать использовать против Дамблдора в отчете. — Хорошо, мисс Грейнджер, вы очень хорошо поработали, благодарю вас. Но я хочу обсудить с вами еще кое-что… Я знаю, что вы дружите с Гарри Поттером. Как вы знаете, у мистера Поттера непростые отношения с министерством магии. И я хотела бы, чтобы вы сообщали мне о его делах и планах, что он делает, где прячется! Это может быть очень важно для всей страны. И, конечно же, это может быть полезно для вас, для вашей будущей карьеры в министерстве, моя девочка, — ласково сказала Амбридж и провела пальцем по тыльной стороне ладони Гермионы. — Но… я не могу сказать, что мы друзья, мы общались, потому что однокурсники, иногда помогали друг другу разобраться в чарах в книгах по магии, помогали друг другу в отработках чар. Если он где и прячется, то в своем доме. А если у него есть какие-то важные дела, то он их ведет со своим крестным отцом лордом Блэком, а не со мной, — растеряно ответила Гермиона.       Амбридж разочарованно и строго посмотрела на Гермиона, та поежилась под этим взглядом. — Подождите, я кое-что вспомнила. Я недавно слышала кое-что от друзей Гарри Поттера. Они что-то говорили про Отдел Тайн. Ведь в министерстве есть такой отдел? — спросила Гермиона. — Есть, продолжайте, мисс Грейнджер, — кивнула инспекторша. — Поттер хочет что-то сделать в месте, где хранятся пророчества. Или забрать одно из предсказаний или уничтожить, чтобы оно не досталось кому-то из его врагов. Я не знаю подробностей, мэм, я услышала об этом почти случайно, — Гермиона начала запинаться. — Хорошо-хорошо, моя дорогая, я очень тебе благодарна, если ты еще что-то узнаешь, обязательно сообщи мне, — сказала Амбридж и указала на дверь.       Гермиона покинула кабинет и пошла в библиотеку. Она жалела, что в Хогвартсе нет системы работающих каминов или порталов, чтобы сразу оказываться в библиотеке, чтобы не тратить кучу времени на переходы через всю школу. Пока Гермиона шла, она вдруг услышала плачь, она сразу же среагировала, достала палочку и двинулась навстречу источника звука. Там был мальчик первокурсник с Хаффлпаффа, она сидел на полу и расчесывал красные пятна на лице. — Как тебя зовут? Что случилось? — спросила Гермиона в плачущего мальчика. — Я Майкл Томпсон. Слизеринцы напали, они забрали мою сумку с учебниками и спрятали ее, а меня заколдовали, у меня все чешется, — ответил хфффлпаффец. — Убери руки и не чешись, я все сделаю, — сказала Гермиона и взмахнула палочкой, снимая проклятье, а затем применила невербальное акцио, призвав сумку с вещами ученика. — Иди к своему декану и все ей расскажи, а я попытаюсь найти этих слизеринцев.       Гермиона двинулась по тому направлению, которое указал ученик. Ей на встречу двигалось четверка слизеринцев, это были Нотт, Крэбб, Гойл и еще один, имя которого она не знала. Они были злы тем, что кто-то приманил сумку, которую они отобрали у грязнокровки и хотели спрятать или уничтожить. И теперь Грейнджер и слизеринцы пристально смотрели друг на друга, держа в руках палочки наготове. Слизеринцы сделали пару шагов в стороны друг от друга, чтобы распределиться по коридору, готовясь к атаке. — Это вы напали на Майкла Томпсона, — не спрашивала, а утверждала Грейнджер. — Вы должны пройти со мной в учительскую, там с вами будут разбираться деканы Слизерина и Хаффлпаффа. — А не пошла бы ты нахер, тупая грязнокровка! —ответил Нотт. — А на чей хер твой мама пойдет, гнилокровый? — услышал Нотт в своей голове женский голос.       В следующее мгновение в щит Гермионы врезалась серия проклятий, ее оскорбление попало в цель, выведя из себя Нотта, что он не смог сдержаться. А следом за Ноттом Гермиону атаковали и остальные слизеринцы, староста Гриффиндора исказила пространство, отправляя вражеские чары в сторону, так как даже ее мощный искусный щит вряд ли бы выдержал одновременную атаку четырех магов. Гермиона бросила в слизеринцев свою сумку, которая сразу же взорвалась от чьего-то заклятия. На пол посыпались бумаги, свитки с пергаментом, перья. Грейнджер, держа щит палочкой, взмахнула левой рукой, заставив все клочки сумки с бывшим ее содержимым кружиться, биться о слизеринцев. Атака оказалась практически бесполезной, почти все летящие предметы, кроме изначально защищенных особыми чарами, были обращены в пепел.       Гермиона какое-то время бросалась в слизеринцев оглушающими, обезоруживающими и обездвиживающими, которые легко блокировались или снимались. Слизеринцы теснили старосту Гриффиндора и уже считали себя победителями, даже успели зацепить, нанести порез, но вдруг она резко сменила тактику. Иллюзия Гермионы двинулась в одну сторону, а Гермиона, спрятанная в ярких вспышках, пригнулась и атаковала слизеринцев, волна магии, скользящая по полу, ударила слизеринцев по ногам. Грейнджер начала быстро закидывать противников проклятьями, они причиняли пораженным боль, выкручивали мышцы, но поразить она успела лишь Гойла, остальные успели защититься, Крэбб и Нотт попытались вернуть Гойла в строй, но Гермиона специально выбрала болезненное проклятье, чтобы обезвреживать наверняка.       Грейнджер закрыла глаза и накрыла их еще и ладонью, чтобы затем создать ослепительно-яркую вспышку света, одновременно с этим Гермиона отпрыгнула к стене и там села на корточки, чтобы уменьшить вероятность попадания в нее случайных заклятий. Яростно крича от боли, слизеринцы бросались заклятьями во все стороны, Крэбб случайно вырубил неизвестного Гермионе слизеринца. Каменные осколки стены распороли Гермионе плечо, щеку, прежде чем она успела выставить щит, но сами проклятья ее не задели, и она чарами остановила кровотечение.       Гермиона резко поднялась и без проблем добила ослепленных слизеринцев, а затем доставила всех в учительскую, где хаффлпаффец уже рассказал о случившемся. Последствия почти всех атак Гермионы быстро прошли, только в глаза слизеринцам Слизнорту пришлось капать одно из своих зелий. Отправлять же в Больничное крыло учеников сразу было нельзя, иначе мадам Помфри их там запрет и не даст проводить расследование. Очень скоро появилась инспектор Амбридж. И профессора начали допрашивать участников происшествия, допрашивали всех по одиночке. — Мисс Грейнджер, мистер Нотт заявил, что вы оскорбили его, причем использовали очень грубое оскорбление, совершенно неприемлемое в нашем обществе, я даже не посмею повторить его слова, — сказала Амбридж. — Подобные слова оскорбляют не только его, но и очень многих уважаемых волшебников. Это вполне может быть поводом к отчислению. — Мэм, это мистер Нотт оскорбил меня, назвав грязнокровкой и сказав еще кое-что, о том, куда мне следует идти. А потом он атаковал меня, я ничего не сказала, — ответила Гермиона, а затем коснулась палочкой виска, достала белую нить воспоминаний и демонстративно потрясла ею перед профессорами и Амбридж. — Если это необходимо, то я могу показать свои воспоминания. — Но мистер Нотт утверждает, что атаковал вас из-за чрезмерной степени оскорбительности ваших высказываний. Он был крайне убедителен, он был готов подтвердить свои слова любым способом, — не переставая жеманно улыбаться, заметила Амбридж. — Тогда или мистер Нотт очень убедительно лжет, или он страдает галлюцинациями, — пожала плечами Гермиона. — Мадам Амбридж, так как вы допрашиваете всех нас по одиночке, возможно, они еще не успели сговориться о деталях, что сказали остальные нарушители? — Ничего про оскорбления, они умолчали этот момент, — ответил Флитвик, чем вызвал на мгновение недовольный взгляд Амбридж, она, видимо, хотела потянуть этот разговор. — Но они заявили, что вы, мисс Грейнджер, первая напали на них, — заметила Амбридж. — Что противоречит даже показаниям Нотта, не говоря уже про мои. И вряд ли они собирались как-то подтверждать свои слова, в отличие от меня или Нотта, — ответила Гермиона. — Да и отвечали они путанно. Можно сказать, что в деталях они и друг другу противоречили, — проговорил как бы невзначай Флитвик, чем снова вызвал недовольный взгляд Долорес Амбридж. — Меня больше волнует, что они напали на моего ученика! — вмешалась профессор травологии. — Эта четверка мерзавцев напали на первокурсника, они оскорбили его, прокляли, отняли его вещи и пытались уничтожить. Это не просто нарушение правил, это почти преступление! Их надо сурово наказать, заставить до конца года убирать навоз за фестралами, запретить посещать Хогсмид и играть в квиддитч и… и какие еще у нас есть наказания? Мисс Грейнджер исполняла обязанности старосты, она помогла пострадавшему первокурснику и доставила нарушителей сюда. На мой взгляд, она уже прямо сейчас заслуживает, чтобы ее назначили старостой школы. — Я думаю, что они уже получили свое наказание, одно ослепляющее заклятье от мисс Грейнджер чего стоит, не говоря уже про другие ее чары, — сказала заместительница министра. — Нет, мэм. В Хогвартсе запрещены телесные наказания, и тем более староста не может назначить сама какие-либо наказания, кроме снятия баллов, все остальные наказания производятся только с разрешения декана. Поэтому мои действия не могут быть расценены, как наказание, — сообщила Гермиона, чем вызвала удивленные взгляды профессоров. — И не в вашей компетенции, мисс Грейнджер, определять, что является или не является наказанием, мы разберемся с этим без вас. Вы и так сегодня слишком легко отделались, ступайте, — хмуро сказала Амбридж. — Я с вами позже обязательно поговорю. — В таком случае кто-то должен проводить учеников в Больничное крыло, раз они нам больше не нужны на допросе, — сказала Минерва Макгонагалл и поднялась со своего места. — Да, и, Долорес, вы инспектор, а не профессор, вы не член администрации школы, наказания учеников исключительно в нашей компетенции, но никак не в вашей. Я думаю, что Помона вполне сможет самостоятельно назначить наказание виновным в нападении на ее ученика. — Минерва, это легко исправить. Ждите соответствующий указ, — заявила Амбридж. — Ждем, но закон, как известно, обратной силы не имеет, — ответила Минерва и вышла из кабинета, давая понять, что разговор окончен, ей нужно проводить учеников к Помфри. — Мисс Грейнджер, вы ведь владеете легилименцией? — тихо спросила Макгонагалл, когда дверь в учительскую закрылась за их спинами, и никто не мог подслушать. — Я не свидетельствую против себя, профессор, — ответила Гермиона.       Макгонагалл предпочла больше ничего не говорить, не спрашивать, и всю дорогу она хранила молчание, лишь изредка бросая на Грейнджер полные укоризной задумчивые взгляды, будто пытаясь что-то сказать этим взглядом. Она забрала из соседнего кабинета слизеринцев, которых до этого момента охранял завхоз, а затем проводила всех учеников в больничное крыло. *** — Мой господин, — произнес мужчина в черной мантии белой маске, входя в огромный зал, где сидел в шикарном кресле, похожем на трон, Волна-де-Морт в окружении трех учеников. — У меня для вас есть особые новости, я хотел бы поговорить с вами наедине. — Мария, Хейден, пожалуйста, выйдете на несколько минут, — произнес Темный Лорд, Корвинуса выпроваживать он не собирался. Итак, чем ты собираешься меня порадовать? Только не говори, что твои новости неприятные, я в последнее время устал от неприятных новостей. — Нет, не совсем, мой господин. Мой сын в Хогвартсе забрал у одной грязнокровки это письмо… — сказал Нотт и протянул своему хозяину черный конверт. — Это подтверждает слова Эйвери на прошлом собрании, которые он слышал от Амбридж, вы помните, что он рассказывал.       Волан-де-Морт не спешил брать его в руки, сначала он провел над рукой Нотта палочкой, чтобы убедиться, что там не никаких чар, и только после этого соизволил взять его, достать письмо и прочесть. По мере чтения взгляд Волан-де-Морта становился все более серьезным. — Мой господин, эта грязнокровка оскорбила моего сына, а вместе с ним и всю мою семью, она напала на него, а также на сыновей Гойла, Крэбба и Селвина, а еще и выставила их виноватыми перед профессорами. Мы должны уничтожить ее, напасть на ее магловских родителей и показательно истребить всю ее семью, — требовательно заявил Нотт. — И вся королевская рать, не может грязнокровку поймать… — задумчиво проговорил Темный Лорд. — Позор, куда катится мир. Ты хочешь, чтобы я рисковал секретностью только потому, что твоего отрока смогла побить и опозорить грязнокровка. Или дождись того момента, когда мы будем действовать открыто, или сам как-нибудь разбирайся с ней, но тихо! А у меня теперь есть дела поважнее, пошел вон! Да, и передай своему сыну мою благодарность за украденное письмо. — Что в письме? — спросил Корвинус. — Гарри Поттер боится, что я заполучу пророчество или пророчества из Отдела Тайн, я так и не понял, сколько их там. А потому он хочет уничтожить их, вернее, он собирается уничтожить аж целый стеллаж с пророчествами, чтобы замести следы. По каким-то причинам он не доверяет своим старшим товарищам, какие-то внутренние разногласия, и поэтому он хочет для этой операции использовать команду школьников, для этого он и отправил письмо этой грязнокровке. К тому же из-за конфликта с Боунсами и из-за связей некоторых его школьников со старшими товарищами, он сильно ограничен в выборе участников операции. Любопытно, любопытно, — сказал Волан-де-Морт, постукивая палочкой по подлокотнику своего кресла. — И что теперь? — спросил Корвинус. — Более тупого вопроса и придумать нельзя! Ты знаешь, что теперь! — ответил Темный Лорд. — Я знаю несколько вариантов, но я не знаю, какой вариант ты выбрал, — сказал Корвинус. — И что же за варианты пришли тебе в голову, сынок? — усмехнулся создатель крестражей. — Мы можем принять решение, что нас более не интересуют пророчества и игнорировать эту ситуацию или даже сами демонстративно уничтожить тот стеллаж. Мы можем попытаться выкрасть пророчество раньше, чем Поттер успеет исполнить свой план. Мы можем попытаться устроить ловушку на Поттера там. Мы можем выяснить имена школьников, которых выбрал Поттер, и убить их, жестоко убить, отдать на растерзание Краучу или Сивому, чтобы нарушить планы Поттера и деморализовать его, а также запугать его сторонников, — ответил Корвинус. — Все варианты очень хороши. Мне надо еще подумать, — ответил Волан-де-Морт. — Мне теперь не до ваших уроков, иди, скажи Хейдену и Марии, что на сегодня наши занятия закончены, продолжим в следующий раз. И позови сюда Руквуда и Крауча, мне нужно поговорить с умными людьми. Надеюсь, что время у нас есть, жаль, что Поттер точной даты в письме не указал. Надо попытаться как-то еще вытащить больше сведений из школьников. *** — Мисс Грейнджер, вы ведь понимаете, что вам лучше молчать, если будете жаловаться, вам все равно никто не поможет, вы только себе сделаете хуже, — сказала Амбридж, довольная потрясая разрешением на проведение, назначение, изменение или отмену наказаний в Хогвартсе. — Да, мэм, — ответила Гермиона, выводя строчки кровавым пером, которое ранило ее кожу. Про себя Гермиона думала, что в следующий раз сделает иллюзию шрама, а также рунный мешочек со свиной кровью, откуда будет черпать свою «добычу» кровавое перо. — Ты же понимаешь, что сама виновата, что расстроила меня, — приговаривала Амбридж. Гермиона не отвлекалась от написания строчек. — Эспекто патронус! «Декрет получен, благодарю Корнелиус», — Амбридж отправила патронус-кота в министерство к своему начальнику. — Вы можете вызывать патронус?! Это же высшая светлая магия! — изобразив восхищение, сказала Гермиона. — Разумеется, милочка. Ладно, окончим твое наказание. И помни, никогда не спорь со мной. И не пытайся как-то кого-то наказывать без моего разрешение. У меня хорошие отношения с родителями этих слизеринцев, и я не хочу из-за тебя с ними ссориться, — сказала Амбридж. — Простите меня, — опустив глаза, сказала Гермиона. — Все-все, иди, — махнула рукой инспекторша. ***       Через неделю Гарри тайно наведался в башню Гриффиндора в спальни для мальчиков. Вместе с собой он захватил Наземникуса Флетчера, тот передавал близнецам Уизли какие-то ингредиенты, а сами близнецы обещали Гарри разработать для него что-нибудь полезное. — Гарри, а почему ты не уберёшь Амбридж? — спросил у Поттера Джордж Уизли. — Заколдуй ее, промой мозги. Ты же можешь сделать так, чтобы она считала, что сама так решила, что хочет уйти отсюда. — Что, замучила вас наказаниями? — усмехнулся Поттер. — Вот увидите, это только начало. — Да, а профессора ничего не делают, они будто бы боятся ее, — заявил Маклаген. — Они специально бездействуют, хотят, чтобы вы разозлились на Амбридж, на министра, на министерство. Тогда вы будете считать врагов Дамблдора плохими. Она же себя компрометирует в ваших глазах, а не их, — махнул рукой Гарри. — Ну так что? Можешь ее заколдовать? — спросил Джордж. — Не-а, не сейчас. Наземникус, расскажи о своей последней встрече с Долорес, — попросил Гарри. — Когда авроры хватают нашего брата, ну если мы дела свои делаем, она может на нас и злость сорвать. При мне одного пройдоху под круциатусом держала. Он, конечно, обвешивал меня, но не заслуживал круциатуса. А ежели нам самим суд и Азкабан грозит, то и жаловаться на нее у нас шанса нет, кто нас в министерстве слушать будет… — ответил Наземникус. — То есть она иногда на мелких жуликах круциатус и другую пыточную магию отрабатывает. Думаю, что и на оборотнях проклятья отрабатывает. А еще мне кое-кто недавно сообщил, что она может телесного патронуса создать и им сообщение передать, а это высшая светлая магия, — сказала Гарри. — И че? — удивился Фред. — И то! Если кто-то может создавать круциатус и патронус, то околдовать его разум просто так не получится. Можно, конечно, прочесть какие-то воспоминания, может притупить внимание, но вот заставить что-то глобальное сделать принудительно или попытаться изменить характер, изменить отношение к чему-то не получится. И это не говоря о том, что у заместительницы министра может быть защитный артефакт, — сказал Поттер. — В общем, искренне советую не связываться с ней лишний раз, а если уж решили что-то сделать, то не попадайтесь, чтобы она не знала, что это вы сделали. Она способна на высшую светлую магию и на непростительное пыточное проклятье, а это серьезно! И она заместитель министра и скоро получит полномочия, что сможет единолично решать, кого отчислить и отправить домой со сломанной палочкой, а кого из Хогвартса сразу в Азкабан конвоировать. Дамблдор вам не поможет, более того, он мечтает, чтобы она зверствовала, чтобы таким образом скомпрометировала себя. — И мы ничего не можем сделать? — спросил Рон. — Мы можем все, но сейчас лучше подождать. Придет время, и мы ее уберем, — ответил Гарри. — Гарри, мы хотим поговорить с тобой еще и на счет Гермионы. Она не ладит со всем факультетом. И нам кажется, что она доносит Амбридж, — заявил Ли Джордан. — Ах, да! Гермиона! Чуть не забыл… Мой приказ: вы все должны обеспечить безопасность Гермионы. Вы должны следить, чтобы ей ничего не грозило, защищать ее и не мешать ей! Ее безопасность — это ваша первоочередная задача! — заявил Гарри. — Но Гарри! Она нас всех достала! — попытался возразить Рон. — Если с ней что-то случится, отрежу каждому ухо, — пригрозил Гарри.       Все замолкли, никто не знал, шуточная ли это угроза, или Гарри действительно может это сделать. — Мы все поняли! Я беру ее защиту на себя! — поспешил заявить Маклаген. Он давно претендовал на некоторое лидерство на факультете, в дуэльном клубе, да и вообще в Хогвартсе, а добиться этого можно было через Гарри, помогая ему. Всем давно понятно, что самые значимые события прошедших нескольких лет происходили вокруг Поттера, и шанс выделиться и поучаствовать в значимых событиях есть только рядом с Гарри. Хотя Кормак и не жаловал Гермиону, но и открыто с ней не враждовал, и поучаствовать еще в каких-нибудь драках на ее стороне был не против. — Спасибо, я знал, что на тебя можно положиться! — Гарри с улыбкой коснулся плеча Кормака, а затем снова обвел взглядом всех присутствующих. — И еще, если она что-то попросит, что-то поручит, даже если это будет казаться странным, то это надо сделать. А если она не говорит вам что-то, то это чтобы эту информацию нельзя было никак вытащить из вас. Но если вы все-таки сомневаетесь в чем-то, то можете спросить у Блеза или Луны, но у них свои не менее важные дела, поэтому не стоит их лишний раз отвлекать. Я надеюсь, вы все меня поняли, это не шутки.       Все мрачно кивнули.