Рассвет и закат юной кружки.

Простая керамическая кружка одиноко томилась в самом дальнем уголке посудной полки. Она почти не видела света, только изредка ей доставалось счастье поймать отраженный от важных обеденных тарелок лучик электрического освещения. Кружка много раз слышала, что она красива, что на ней изображены кофейные зерна на шоколадном фоне и красивым шрифтом на английском языке написано «coffee», но, несмотря на все это богатство, она продолжала томиться в одиночестве. Кружка знала от хозяев, что понедельники — дни тяжелые. Почему так говорили, она не могла объяснить, ведь все дни для нее были неотличимы друг от друга, поэтому она просто повторяла про себя услышанное. Впрочем, как и многое другое. Поскольку дел у кружки не было совершенно, она развлекала себя заучиванием умных, по ее мнению, фраз и вполне могла бы соревноваться с группой "Вконтакте" с подобной направленностью, если бы могла выходить в интернет. Нет, она могла бы создать свой сайт! И, конечно же, написать книгу, стать известной, ставить влажные отпечатки на автограф—сессиях в книжных магазинах и летать первым классом в мягких и уютных упаковках от Tiffany. — Ах! Кружка была отъявленной мечтательницей, а что ей еще оставалось?.. Именно в этот момент, когда кружка взлетела высоко-высоко, разглядывая из иллюминатора розовеющие закатные облака, самолет накренился и вошел в зону ужаснейшей турбулентности. — Я не хочу умирать! — закричала кружка и понемногу начала осознавать, что происходит. Конечно, никакого полета на лайнере не было. Тряска объяснялась намного проще — это хозяйка внезапно решила задействовать кружку и вытащила ее, наклоняя то влево, то вправо, чтобы не задеть высокомерные тарелки, презрительно зашипевшие от неожиданности. — Как же страшно-то… Однако, обретя почву под донышком, кружка начала осваиваться и получать удовольствие от происходящего. Сначала нежные женские руки огладили ее ручку, крепко сжали в своих объятиях, да так, что кружка покраснела и застонала. Стало ей очень душно от подобных ласк, но хозяйка не останавливалась, та, верно, желала довести кружку до совершенно неподобающего неприличного состояния — по керамическим сводам в самое нутро полилась горячая вода. — М-м-м, — протянула кружка, но для остальных этот звук был всего лишь легким бульканьем воды. Кокетка запрела от удовольствия, ее стеночки покрылись паром, а вся она буквально трепетала от предоргазмического восторга. Ее нутро было такое жаркое, как никогда до этого, и она мечтала, чтобы прекрасная девушка не останавливалась, прикоснулась губами, погладила под ручкой и даже по дну. Там, несмотря на все предрассудки фарфоровых пуританок, было одно из самых эрогенных местечек чайной посуды. Но вместо этого произошло кое-что ужасное. Над кружкой дамокловым мечом нависла угроза проникновения чайного пакетика. Кружка уже слышала раньше истории об этих коварных парнях. Она даже вспомнила подходящую к случаю цитату: «Бывают такие, кого впустишь в свой мир, а они там все разрушат и уйдут». Так и эти граждане-пакетики сродни варварам они пользовались доверчивостью чашек. И сейчас один такой представитель рода Гринфилд вошел в кружку. — Не-е-е-ет! — закричала бедняжка, но пакетик продолжал орудовать внутри нее, ехидно посмеиваясь над ее беспомощностью. Где же хозяйка, почему она не поможет? Кружка всхлипнула, но вспомнила цитатник для успешных людей: «Хочешь сделать хорошо — сделай сам». Кружка напряглась всем своим керамическим телом: — Я уничтожу тебя, чудовище! — зарычала страдалица и высосала из пакетика все жизненные соки. Коричневая кровь преступного элемента смешалась с водой, что придало ей неплохой запах — так пахла победа. Тут подоспела помощь. Кружка посетовала, что, пока ее дождешься, можно и со стола свалиться, и быть атакованной всякими психами. Хозяйка вытащила пакетик и выбросила его в мусорное ведро — сам позорный конец кружка не видела, только слышала гнусный влажный шлепок. Вновь кружка испытала блаженство от прикосновений. Она понемногу расслабилась и отдалась во власть хозяйки. Позволила ее язычку скользнуть по краю и сладко стукнуться зубками. Это кружке даже нравилось. В этом вопросе она была продвинутой и не гнушалась легкой болевой стимуляции. — Ты как "Баунти", мой кусочек рая на планете, — влюбленно прошептала кружка, и оргазм накрыл ее с головой. Едва она пришла в себя, то поняла, что натворила — мокрые пятна на одежде девушки. Хозяйка списала все на мышечный тремор, но кружка-то знала истинную причину появления влаги и довольно улыбалась, расслабленно наблюдая за происходящим. Ее жизнь наконец-то стала счастливой, а вскоре и мечты начали сбываться одна за другой. Через несколько месяцев кружка проснулась в чемодане — она летела не в фирменной упаковке, но с вполне приятным окружением из летних платьев и купальников, только замерзла сильно в багажном отделении. Зато потом мучения окупились сторицей: столик из красного дуба и вид на синее море. Кружка была так счастлива, что была готова умереть прямо сейчас. Но не зря ведь говорят, что мысли материальны. Какая-то большекрылая птица залетела через открытую дверь и сшибла путешественницу на пол. Выдержать столкновения кружка не смогла — и разбилась насмерть. Ее последние мысли были о гармонии с самой собой. Она ушла из этого мира, чтобы возродиться вновь. Так пусть она попадет в чьи-то золотые руки, а не на бездушный конвейер дешевых изделий с неоригинальными изображениями.