Here We are Now, Entertain Us (California Here I Come)

      Легенды не живут ни в раю, ни в аду. Они вели себя более-менее нормально, чтобы попасть в преисподнюю, но слишком плохо, чтобы оказаться в раю. Вот и живут они в месте, названном ими же самими — «Плэйсиз».       Место имело форму круглого здания, внутри которого стоял гигантский круглый стол. Вокруг него, как полагается, стояли стулья. «Плэйсиз» охраняли ангел и демон, которые никому не давали выйти оттуда. Только один раз в год душам рок-звёзд разрешалось выходить из этого наискучнейшего здания и посмотреть на мир.       За столом сидело много народу, хотя не все стулья были заняты. Вот сидит Джон Бонэм и стучит пальцами по столу. Он вспоминает те времена, когда он был барабанщиком в группе. Справа от него сидит Фредди Меркьюри. Его грустные карие глаза бегали по стенам и искали место, за которое можно было зацепиться взглядом. Рядом с Фредом сидели Джими Хендрикс и Джим Моррисон. Они разговаривали, сами не понимая, о чём. Просто разговаривали. Чуть подальше от них сидел Сид Вишес. Он о чём-то думал, и глядя на него можно было посчитать, что мысль была довольно тяжёлой. В контраст Сиду рядом сидели смеющиеся Эми Уайнхаус и Дженис Джоплин. Это были единственные люди, которые могли спокойно смеяться в «Плэйсиз», не думая ни о чём плохом. В дальнем углу томилась Маришка Вереш. Её лицо было невозможно разглядеть из-за длинных тёмных волос. Ещё за столом сидел Курт Кобейн. Он опустил голову на стол и размышлял о жизни в «Плэйсиз» и на земле.  — Скучно… — вяло протянул Курт. - Развлеките нас, что ли?!  — Вот бы сейчас концерт устроить, — вздохнул Фредди, - а то я по земной жизни совсем соскучился.  — Так что тебе мешает? — спросила Дженис, в то время как Эми куда-то ушла.  — «Плэйсиз», — устало произнесли Курт и Фред.       В здании воцарилась тишина. Она не продлилась больше трёх минут, потому что в «Плэйсиз» вошла Эми с подносом в руках и торжествующим лицом.  — Давайте по бокалу брюта! — предложила Эми, ставя на стол поднос с бокалами, в которых находился бордовый напиток.  — А шампанское нельзя?! — Меркьюри всплеснул руками.  — А пиво?! — по-деловому облокотился на стол Бонзо.  — А вискарика? — Моррисон посмотрел на Эми.  — Парни, — удивилась Уайнхаус, — вы же дольше меня здесь живёте! Почему вы не знаете, что в «Плэйсиз» пьют только брют?  — Знаем. Мы просто чуда хотим, — вставил своё слово Хендрикс.  — Точнее, веселья, — поправил его Вишес. — Вот, развеселите нас кто-нибудь, — зевнул Кобейн.  — Да пожалуйста! — Дженис Джоплин вышла из-за стола, — Фредди, ты же у нас грузин?  — Не грузин, а парс. Хватит путать, — ответил Меркьюри.  — Не суть, — продолжала блюзвумен, — ты ведь знаешь какую-нибудь заводную восточную песню?  — Да я десятки таких знаю! — Фред улыбнулся.  — Спой хотя бы одну, я станцую, — Дженис сняла обувь и встала на стол, — начинай!       И по всему «Плэйсиз» разлилась чудесная восточная песня. Фредди бодро начал её исполнять, как когда-то исполнял «Brighton Rock», «Now I'm Here», «Mustapha» и прочие песни на своих концертах. Дженис прекрасно двигалась, и можно было подумать, что если бы она не была певицей, то непременно стала танцовщицей. Вскоре песню подхватил Джон Бонэм — он начал подпевать, хотя слов совершенно не знал, и отбивать ритм, хлопая в ладоши. За ним стали петь и хлопать другие обитатели здания, что придавало песне особую ритмичность. Стены «Плэйсиз» чуть ли не подпрыгивали.       Тем временем танцующая Дженис взяла из рук Эми два бокала брюта и на ходу выпила их залпом, вновь доказав, что пьянство и женщины — вещи в некотором плане несовместимые. Под влиянием музыки и алкоголя она бросилась сбрасывать с себя одежду. Всё шоу прекратил Кобейн.  — Хватит! — так сильно стукнул он кулаком по столу, что подвыпившая Дженис упала. К счастью, её подхватил Джими Хендрикс. — Я тут не на голых баб пришёл смотреть! Хочу чего-то более… Целомудренного, что ли…       Сид Вишес, Джим Моррисон и Джон Бонэм посмотрели на Курта, как на дикого зверя. Хендрикс кивнул. Фредди изобразил своим лицом, что ему совершенно плевать на всё, что тут происходит. Эми выпила бокал вина и изящно облокотилась на стол. — Эй, — Кобейн глянул в угол, где сидела и думала о своём Вереш, — Маришка! Спой нам что-нибудь!  — Не хочу, — лицо девушки выглянуло из-под копны волос.  — Пожалуйста, — попросил Джими Хендрикс.  — Ладно, — вздохнула Маришка и начала: Got a long, long way to go Over her dusty roads. Take my old brown suitcase with me And leave at the break of dawn, — звонкий голос певицы вновь оживил «Плэйсиз».  — Не надо! — Курт в слезах закрыл лицо руками. — Прекрати! Ты напоминаешь мне о самом лучшем, что было на земле…  — Извини, Курт, я старалась… — Маришка снова забилась в угол и начала мечтать.

I'm not afraid of the distance. Find time on my side. Hear me singing my song California here I come