BIRD

      «Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать...»       Доктор должен знать, сколько у него есть времени в запасе, прежде чем эта старуха, явь его снов, придет по его душу.       Он сидел в кресле с высокой прямой спинкой, вполоборота к портрету Клары. Портрет был древнее самого Доктора – и это смущало его, сильно смущало. Он продолжал говорить с ней, звал ее по имени – и его это успокаивало. Пусть это не вернет спутницу Доктора больше никогда, пусть он в ловушке, один, но в глубинах его сознания хранится образ Клары Освальд. И, несомненно, именно он теперь воплощен в этом портрете.       «Двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять…»       Медленный убийца считает свои шаги также, как и Доктор считает отведенные ему секунды жизни. Чем больше его счет – тем меньше ее.       «Ей нужны мои признания, моя правда. Что станет, когда мои секреты иссякнут? Эта камера пыток построена кем-то могущественным, но он не торопится явить мне свое лицо».       - Что за враг, которые не спешит представиться, Клара? Только тот враг, которого ты уже знаешь, который боится быть узнанным, боится, что, как только ты увидишь его, то сумеешь обмануть…       Доктор резко поднялся. Смерть была близко. Он слышал, как мухи, ее вечные приспешники, жужжали, оповещая Доктора о прибытии своей госпожи. И Доктор был готов. Он почти догадался, но ему было нужно еще немного времени…       Затеяв очередной, бессмысленный монолог, он кругом обошел столь медлительную фигуру в саване. Доктор чувствовал, что бегать ему осталось недолго. Что самый медленный враг – самый опасный.       Доктор швырнул банкетку в окно. Он уловил краем уха глухой всплеск и рванулся в пропасть, пока цепкие холодные руки не схватили его.

***

      Еще много раз он сталкивался лицом к лицу со своим личным монстром. Замок менялся всегда, когда Доктор давал чистосердечное признание. Но был самый главный, последний секрет, и он берег его до конца.       Комната номер двенадцать. Наконец-то он нашел ее. Осторожно ступая по узкому коридору, он уже чувствовал ровное дыхание старухи, которая на этот раз не отступит. Доктор вошел в просторную залу. Прямо перед ним была ледяная стена, на ней было начертано только одно слово: «HOME».       - Ну конечно, - Доктор устало улыбнулся. – И в камере пыток есть выход. Дверь запечатана, и она крепче алмаза в четыреста раз. Толщиной 6 метров. Да, это займет много времени… но все же я расскажу тебе свою историю…. – Доктор слышал тяжелые шаги старухи за спиной. Он крепко ударил кулаком по холодной стене. Он успел сделать всего три или четыре удара, после чего холодные зловонные руки сомкнулись на его лице.       «Мы умираем медленно, Клара. Мы умираем несколько дней. Люди моей расы встречают свою смерть в кругу близких людей, но только не я… я один, у выхода из тюрьмы. Умираю у порога своего дома.       Сейчас я ясно вспоминаю, что это было со мной уже много раз. Что стена была толще, а рука словно знала, куда нужно бить… Я провел здесь слишком много времени, и этот замок словно построен на моих костях, - но это план, план побега, идеального в истории, незаметного, самого медленного в мире побега… И помогает мне в этом Смерть, всерождающая, всеубивающая… сами тюремщики дали мне ключ к запертой двери.       Я скучаю, по тебе, училка. Ты не дала мне сдаться даже сейчас, и за это я люблю тебя, Клара. Мой бог, я был готов проиграть! Я в самом деле хотел проиграть. Не сердись, я хотел это сделать только из разнообразия… и не делай такие круглые печальные глаза, я знаю, что негоже шутить на собственном смертном одре. Мой мозг продолжает думать. Он считает, как долго я буду приходить сюда, сколько еще ударов простого кулака потребуется, чтобы сломить эту дверь.       Я закончил свой последний расчет. Это пугающая цифра, Клара, да только ты ей не верь. Ведь мы с тобой простились недавно. Всего одну секунду назад. Не смейся, это не простая секунда… это секунда вечности. Ты спрашиваешь, сколько мне потребуется времени, чтобы сбежать? Конечно, я скажу тебе…. но только после того, как расскажу одну сказку».

***

      «Жил-был пастушок, да слыл он мудрецом. И вот спросил у него король: сколько секунд в вечности? А пастушок ответил: есть в дальней стране Алмазная гора; высока, широка и глубока. На вершину ее раз в столетье прилетает птичка и точит свой клюв, — так вот, когда она всю гору источит, то тогда и пройдет первая секунда вечности…»

***

      Ему потребовалось больше двух миллиардов лет, чтобы довести свой рассказ до конца.