Я убегу

Мы заключили контракт, я прочел все пункты и попросил копию, на что мне вроде как ответили «да». Однако, подозреваю, мне его не дадут. Тут играли не в пользу жертв проституции. Паспорт и все прилагающиеся документы у меня тоже, естественно, забрали, пока я был у медсестры и на аукционе. Сейчас я лежал на кровати полностью опустошенный. Ни капли боли или сожаления. Все было настолько нереально, что я просто оставил все свои чувства за пределами этой комнаты. Я просто лежал на огромной кровати прямо в костюме и пытался заснуть. В камине потрескивало, свет я выключил, так что уютная атмосфера зашкаливала для этого места. Я уснул. Вчера я весь день не ел и лишь пару раз промочил горло водой. С утра я проснулся от чувства голода и урчания моего желудка. Посмотрев на электронные часы, что стояли на тумбочке, я попытался встать. Видимо, я так хорошо спал на этой замечательной кровати, на этих белоснежных простынях, что аж слюни шли изо рта. Размявшись, я стал раздеваться, чтобы поискать какую-нибудь другую, более удобную одежду. Ко мне постучали, что изрядно удивило. Времени было шесть утра. — Войдите, — негромко сказал я и открыл шкаф в свою гардеробную. Она была практически, как вся моя спальня. Рот от увиденного немного приоткрылся. — Здравствуйте, я — ваша горничная. Обернувшись, я увидел парня лет пятнадцати. Его растрепанные светлые волосы обрамляли овальное лицо, а зеленые глаза смотрели в пол. — В смысле? — недопонял я, остановившись разглядывать свой гардероб. — Кто ты? — Я — ваша горничная, — отчетливо сообщил он, и из-под его челки вылезли нахмуренные брови, а щеки заалели. — Да ты издеваешься… — сказал я сам себе, но мальчишка ответил. — Я не издеваюсь, это прямой приказ хозяина. Я осел на кровать, осматривая его. — И сколько ты ему должен? Мальчик задумался на некоторое время. — Сейчас уже около семисот тысяч. — Рублей? — Долларов. — А время? — Полгода. — А про меня он что-нибудь говорил? — Сказал, чтобы я сделал из вас конфетку и показал, где вы будете работать с сегодняшнего дня. Оплата идет почасовая. Есть выходные дни, но это уже на ваше усмотрение. — А если бы я не проснулся так рано, ты бы там так и стоял? — Да, я же на работе. — А сколько тебе лет-то? — Мне пятнадцать. — Угадал. Мальчик скептически на меня посмотрел и выдавил смешок, но потом резко осекся и опустил взгляд. — М-меня зовут Мирослав, — прокашлявшись, ответил он после недолгой паузы. — Эм, приятно познакомиться, меня — Кир. Мне стало как-то неловко жать ему руку. Он выглядел, как девчонка со стороны, да даже не в этом проблема, — Мирослав был еще ребенком, а уже жил такой жизнью. Он явно знал многое об этом месте. Нужно с ним подружиться. — Ты... руку пожать мне не хочешь? В знак приветствия. Он аккуратно ко мне подошел, и мы сделали это. — Ну, хватит мне в трусах перед тобой сидеть, пойду оденусь. Кстати, что именно мне одеть? Мальчишка, как мне показалось, закатил глаза, но все же прошел в гардеробную и как у себя дома выбрал подходящую одежду. Я быстренько ее надел и сходил в ванную, умылся. Затем мы пошли в столовую, я напал на еду так, словно не ел неделю. Мирослав наблюдал за мной и иногда покачивал головой. После трапезы он заявил, что мне иногда придется бывать на приемах с хозяином, поэтому я обязан знать правила этикета. На что я тяжело вздохнул и покивал головой. Далее он сводил меня к медсестре: сделать обработку ран и перевязку. Мы с Анной немного пошутили над Мирославом, чего тот явно не ожидал. А дальше… Дальше мы пришли на место моей работы. Это оказался тепличный сад и огромный лабиринт на заднем дворе «дворца». Мне поручили за ним ухаживать, а все инструменты для этого брать в сарае. — Я что, один должен ухаживать за садом? — Пока что да. Другие строят беседки на другой части поместья и ремонтируют крышу. — Ты же будешь рядом? — Да, буду подавать вам напитки и, если нужно, носить вам инструменты. — Уже неплохо. Я улыбнулся. Мирослав был отлично осведомлен о всех растениях, что росли здесь. Он показал мне, как работать и ухаживать за ними. День пролетел быстро. Иногда мы в течение долгого времени молчали, а иногда он долго говорил цветах, которые я обрабатывал. — А сколько мне будут платить в час? — Около тысячи долларов. — У-у… А кто записывает, сколько я отработал? — Ну, ты их не замечаешь, но они всегда за тобой наблюдают. — Кто это? — я стал смотреть по сторонам, немного напуганный таким заявлением. — Наемники, — Мирослав сорвал бутон колокольчика и смял его. — Ненавидишь их? — Не то слово. И не важно, что они слышат меня, мне по барабану. — Нас еще и прослушивают… Великолепно, — я кряхтел, пересаживая луковицы каких-то цветов. Мы спокойно перешли на ты, и общение было таким милым. — Слушай, а ты когда-нибудь занимался сексом с мужчиной? Я остановился копать и встал, нависнув над ним. — Никогда и ни за что, — проговорил я демоническим голосом. Мальчишка рассмеялся, я тоже улыбнулся. — А почему ты спрашиваешь? — Ну, потому что это самый дорого оплачиваемый труд здесь. — М-м… Явно не моя стезя. — Ну, ты еще тут не пожил столько, сколько я. — Тебя… Эм… Ты… Мне было как-то не по себе от мысли, что он уже… мог в этом участвовать. — Да, у меня уже было и не с женщиной, — Мирослав пожал плечами. — Я ж должен как-то из этой жопы выбраться. — Это верно… Но не таким ведь способом. — А меня и не спрашивали. Меня кольнуло прямо в сердце. — Главное, что потом мне заплатили, и я смирился. Кир, ты че так напрягся? — лукаво спросил он и положил свою ручку мне на плечо. Я осел на землю. — Что с тобой сделал этот мир… — Не осуждай меня. — Я не осуждаю. — И не смей жалеть. — Я не жалею. — Ну вот и все. Есть хочешь? — Да, можно было бы. — Тогда пошли, уже можешь отдыхать. Для первого дня хватит. Я не стал спорить, работа действительно утомительная для моего слабого тела. Анна еще раз отметила, что мне срочно нужно начать качаться и много есть. Мы поели, а после этого прошли ко мне в комнату. Я переоделся, мы еще немного поболтали с ним, а потом я остался один в своей комнате. Мирослав сказал, что вернется через пару часов, чтобы проверить меня, — это тоже была часть его работы. Чем заняться? Куда-то выйти одному из своего — пока что — убежища? Нет. Или побродить по «королевству разврата»? Я не хотел задумываться о том, когда придет мое время отдать свое тело на растерзание. Мне все не давали покоя слова Мира. Я стал уважать его. Мне не было противно от того, что с ним такое произошло. И не было противно от того, что он потом по собственной воле этим занимался. Таков уж был мой мир. Невероятно грязный и прогнивший. Я повалялся на своем великолепном лежбище еще час, пытаясь поспать, — лишним не будет. И как только я сел на кровать и приготовился встать обратно на ноги, ко мне в комнату влетел Мирослав — весь в слезах. Он запер за собой дверь и попятился от нее в ожидании чего-то страшного. — Мирослав… что происходит? — П-прости… Я… За дверью послышались звуки и ор какого-то мужика, которого, по-видимому, все успокаивали. — Кир, я не хочу к нему! — он бросился ко мне в объятия. — Я не хочу! Он разорвет меня! Прошу, помоги мне! Я знаю, мы знакомы всего пару часов, но помоги! Умоляю тебя! Его глаза были все мокрые от слез, шли сопли, он дрожал. На левой щеке я увидел пощечину, и запястья рук были красными. Дверь треснула, но не поддалась. Мужик был явно не из тощих. Я бы наделал в штаны, но в своих руках я держал жизнь ребенка. Впервые я чувствовал свою беспомощность настолько сильно. Дверь все меньше и меньше пыталась нас с ним защитить. Мирослав с каждым ударом вжимался в меня все сильнее и сильнее, поскуливая от надвигающейся волны сумасшествия. Что же сделать? Куда его спрятать? Я на втором этаже живу… Дверь разлетелась к черту в щепки, ворвался буйвол и стал, пыхтя, искать глазами Мира. Я спокойно сидел у камина, делая вид, что читаю книгу. В комнату влетел Мистер Крис и еще пара мужиков, имена которых я узнал позже. Они все уставились на меня. — Я в чем-то провинился? Что-то случилось? — Ты за дураков нас не считай, где мальчишка? — Какой еще мальчишка? — делая любопытную гримасу, спросил я. — Где этот мелкий засранец?!! Пусть идет сюда и отсосет мой чертов хуй!!! — заорал этот козел. Его мышечная масса и рост поражали, что уж говорить про бешеное лицо, залитое пунцовой краской от злости. — Дай мне его сюда, мудачина! Он хотел было подойти ко мне и взять за шкирку, но я остановил его жестом руки. — Ты совсем сдурел? — Крис сдержанно с сожалением посмотрел на меня. — Он тебя сейчас прихлопнет. Просто отдай ему его, и все уймутся. — Мы же знаем, что он тут. Не дурачь нас. — У меня договор подписан с Яном, да и он сам приставил этого парня ко мне. Он мой и ни капли не ваш. Если ты, верзила, еще хоть раз пальцем его тронешь… Стеклянный столик разлетелся в дребезги. От осколков я поздно закрылся и снова почувствовал жжение от порезов. — Где он?!! — взревел этот ненормальный качок. Он будто и не слышал меня. Стал открывать все шкафы и чуть кровать не перевернул… Короче, у дверей собралось народу прилично. — Я сказал уже вроде бы, что он мой, — спокойно произнес я, наблюдая за его действиями. — Мистер Крис, у вас нет никаких альтернативных вариантов, чтобы успокоить этого бугая? — Ишь, как заговорил, — Крис ухмыльнулся, понимая, что я на все сто процентов прав, потому что лично принадлежу хозяину. — Не указывай мне, сук, че я должен делать!! Пэриш и Котовский пытались остановить быка, но ничего не получалось. Я стоял, истекая кровью, и ждал, когда все это закончится. Я боялся, что Мирослав там задохнется… — А вот и я! — пропела медсестра и аккуратно прошла внутрь на своих каблучках. — Крис, что, сам не мог зайти? Так было бы быстрее! — Просто я тащусь от погрома в его комнате, — Начальник взял из ее руки шприц с каким-то веществом и незамедлительно подошел к буйволу, который копался в моем гардеробе. — Прощай, Пушок, ты нарушил слишком много правил! В общем, я снова блевал, славу Богу, в мусорное ведро. Пушок — такое было прозвище этого парня, умер от передозировки наркоты. Еще бы! Ему вкололи прямо в шею… Когда они уволокли его и все худо-бедно разошлись, я стал откапывать бедного Мира. — Ты как там? — Нормально… Я помог ему вылезти из камина и отвел сразу же в ванну. — Мойся, я принесу какую-нибудь одежду. — Кир… — у него был очень слабый голос. — Спасибо тебе. Все это время он стоял ко мне спиной, поэтому я не видел выражения его лица, но знал, что ребенок изрядно пострадал морально от этого случая. Сколько еще раз ему придется пройти через это? Весь в саже он был похож на воробья, которого оставила стая. Он медленно стал раздеваться, не дожидаясь моего ответа или хотя бы ухода. Поджав губы, я отправился приводить комнату в порядок. Напоследок, перед тем как достать Мира из его укрытия, я посрался с Крисом. Он сказал, чтобы я тщательно присматривал за — уже — своими подопечными, и по-моему, он был рад, что этот маньячина не добрался до мальчишки. Анна осталась, чтобы быстренько обработать образовавшиеся раны на лице и ногах. Сказала завтра прийти на перевязку и вообще, посоветовала пару дней пожить у нее в медпалате. Я сказал, что подумаю. Убрав все щепки с пола и более менее поставив дверь на место, я прикрыл их шторами, что до этого были привязаны к стенам по бокам. Постучал пару раз к Миру, проверив, все ли в порядке, — он отзывался. Не знаю, что со мной было, но я чувствовал себя бодрым. Возможно, это все еще адреналин. — Мир, сколько ты еще будешь в ванной? — Около пятнадцати минут. — Я отлучусь на минут пять? Послышались какие шорохи за дверью. — Нет! Не смей уходить! — чуть ли не закричал он, распахнув перед моим носом дверь. — Хорошо-хорошо, я подожду тут. Успокойся и иди обратно в ванну, тут холодно. Я не обратил внимания на его наготу, лишь ласково улыбнулся и закрыл дверь. Делать было нечего, я включил музыку и стал прибираться в гардеробе, заодно подбирая вещи для Мира. Я услышал, как захлопнулась дверь. — Кир? — Я тут, иди бегом сюда. Он пришел, укутанный в махровое полотенце. — Ублюдок наворотил вещи так, что теперь хрен разберешь. — Ничего не делай, я завтра сам этим займусь. Я поджал губы и не стал с ним спорить, дал ему выбранную мною одежду и оставил его одного. Растопил камин с первого раза (!) и уселся в кресло. Мне не хватало алкоголя сейчас. Вот именно сейчас — очень жутко. — Ты дал мне слишком большие трусы, они спадают. — Да у нас практически один и тот же размер… — Найди мне новые… пожалуйста… — М, ну, ладно. Я знал, что он может и сам их поискать, но забота превысила нахлынувшую усталость. — Все, я нашел. В прошлый раз я оставил кое-что на твоей кровати, можешь поискать? — Эм, хорошо… Хотя я сомневаюсь, что получится хоть что-то найти. Тот бугай тут все разворошил. Слушай, а что конкретно ты тут оставил? — я шарил руками под подушками, которые сам недавно положил на место. — Ничего тут нет, — я сел и стал ждать выхода своей горничной. Это звучало смешно в голове. Он вышел из гардероба очень красный, по пояс укатанный в то самое полотенце. — Почему ты до сих пор не одет? Одежда не понравилась? Можем поискать другую… Мирослав подбежал ко мне и запрыгнул на кровать. Не то чтобы это смутило меня… — Мир? — я вопросительно на него посмотрел, когда тот ближе придвинулся ко мне. — Ты не заболел? — Нет, — он выпятил губу, как маленький ребенок. Хотя, о чем я, он же и есть ребенок! — Я хочу, чтобы ты сделал это со мной. Теперь я залился краской и попятился от него в сторону. Он не дал, запрыгнув на меня. — Прошу тебя, это моя плата тебе. Свои заработанные деньги я не могу отдать... Только этим. Он распахнул свое полотенце и наклонил голову так, что я не мог разглядеть глаз за челкой. Он был весь пунцовый. — Что ты творишь… — меня это взбесило. Моя забота была взята под руку гневом. — Слезь с меня и оденься, мелкий ублюдок. Я тебе еще утром все высказал по этому поводу. И чтобы я… тебя, да не в жизни! Он расплакался и, забыв свое полотенце на мне, убежал в гардеробную и закрылся. Я сначала спокойно сидел, а потом стал бить подушку. Что за черт творится с этим местом?! Деньги он свои не может отдать… Отдает свое тело! Я был так зол, что меня жгло изнутри. Как я очутился в столовой, не знаю. Она еще работала в это время, поэтому я воспользовался ситуацией. Заняло это буквально пять минут, как я и планировал. Самое главное — меня никто не увидел, в коридорах все были заняты своими делами и разговорами. — Кир, скажи, я тебе не понравился? Тишина. — Я выглядел глупо… я знаю. Но неужели я настолько тебе противен? Тишина. — Я противен тебе? Прости меня… Просто ты меня так выручил сегодня… Тишина. — Кир, ты тут? Он приоткрыл дверь и выглянул из нее. — Почему ты молчишь? — Потому что ты дурак и задаешь дебильные вопросы, на которые я не хочу отвечать. — Ты простишь меня? — Прощу. — А злиться когда перестанешь? — Скоро. — А еще… я могу остаться у тебя сегодня? Мне страшно одному. Я выждал паузу, чтобы подразнить мальчишку. — Ладно. Он с радостной гримасой залез ко мне на кровать. Был одет в толстовку и спортивные штаны. Все было великовато, но главное, что одет. — Держи, — я подал ему поднос. — Что это? — Я не знал, что ты любишь, взял стакан молока, стакан сока и печенье. Мирослав смотрел на это, как на какое-то чудо. Он вытер рукавом свои глаза, втянул сопли и тихо сказал: «Спасибо». И пока он все не доел и не выпил, слезы так и шли из его глаз.