Вуайерист

POV Тилль Я слежу за ним вот уже около полугода. Просто наблюдаю. Смотрю, будто какой-то чернушный фильм, на его жизнь. Она абсолютно никчемна. А себя я ненавижу за то, что просто, как какой-то извращенец-вуайерист, бессовестно подглядываю, но при этом в основном бездействую. Но все же, как некий "бог из машины", возникаю, если совсем невмоготу. К примеру, неделю тому назад, как это часто бывает с представителями подобной, если так можно выразиться, профессии, его хотели изнасиловать. Я уверен, что это было именно то, о чем я подумал. Я заступился и, как обычно, попытался скрыться как можно скорее, чтобы вновь остаться незамеченным. А на деле мне хочется совершенно другого. Но проблема в том, что я не могу даже в собственных мыслях, себе самому, изложить, чего именно! Я не представляю, чем может для меня обернуться подобное знакомство, потому не рискую. Это самая настоящая трусость. Трусость, которая заставляет презирать себя в разы сильнее. Но и поделать с собой тоже ничего не могу. Знаю ведь, что он так же, как и я, одинок. Наши окна напротив друг друга. И вот уже шестой месяц, с того момента, как он снимает квартиру в соседнем доме, я, вычислив его примерный распорядок дня, задергиваю плотные шторы, нарочно оставляя небольшую щель, своего рода - замочную скважину, и, словно в очередную главу увлекательной книги, погружаюсь в чужой быт. За эти полгода мне удалось приспособиться, я выяснил: как правильно усесться под подоконником, под каким углом повернуть голову, как создать в комнате нужное освещение... И вот, представление началось. С одной стороны - это, конечно, мерзко. А с другой - такое манящее, если не сказать - обольстительное (хотя и не люблю это слово, но оно подойдет сюда, как нельзя лучше) чувство безнаказанности! Живу один, сижу себе за толстым темно-зеленым забором из плотной ткани, никому не мешаю, предъявить мне, соответственно, тоже ничего нельзя, да и к тому же я - коп в отставке, а немецкая овчарка Ри пока еще не врывалась в комнату, поставив лапы в боки, сверля осуждающим взглядом, за что огромное ей спасибо. Но меня начало по-настоящему пугать одно: я не заметил, как наблюдение за жизнью парня-проститутки заменило мне мою собственную. Сначала это было чем-то вроде своеобразного развлечения одинокого мужчины средних лет, а позже - я втянулся. Теперь я ничем не лучше героинового наркомана со стажем. А главное - я сам не знаю, для чего мне это! Помочь несчастному Вилле (да, как его зовут, я тоже выяснил)? Нет. Кто знает, может, он сам это выбрал из-за больших, а главное - относительно легких денег, например? Хочу ли я, как подросток в женской раздевалке, просто посмотреть на его тело или на то, как он выполняет свою непосредственную работу? Да боже мой! Я просто мог бы заплатить и получил бы в разы больше, благо пенсии по выслуге лет хватает, а своей семьей или подругой я не обременен. Выходит, я подглядываю... ради самого процесса. Мне интересно, чувствует ли он на себе мой взгляд? И если да, то стыдился ли он меня после того, как один из клиентов попросил не задергивать жалюзи? Конечно, было бы откровенным враньем перед самим собой - не признать, что у меня возникали эротические фантазий относительно него. Возникали! И еще как! Пожалуй, у него самая волнующая фигура, которую я видел! Он довольно высокий, несмотря на почти фантастичную худобу, для своего роста не болезненный. Скорее - il est tres liquide!* Он еще совсем по-подростковому угловатый, но несмотря на это, плавный, пластичный, где-то даже женственный, что все равно не делает его омерзительно-женоподобным. Лицо сначала, из-за резких, крупных черт, может показаться отталкивающим. Но это только сначала. Увидев его в следующий раз, невозможно оторвать взгляд - хочется изучить его. И курносый, вздернутый нос, и скулы, и по-детски пухлые щеки, и большой рот с мягкими губами, и зеленые глаза, практически круглые глаза, мягкие спутанные кудри - совершенно очарователен! Он будто бы совершенно чист, хоть и прошел через сотни рук - мужских и женских. И мне больно от своих желаний, но не думать об этом я тоже не могу. Они иногда напоминают какое-то биполярное расстройство. Порой мне хочется просто обнять его, прижать к груди, целовать в пушистую макушку и забавный нос, просто, ничего не говоря. А порой - кинуть на пол и жестко трахать, наслаждаясь его безмолвием. Это отвратительно. Да, я понимаю это.

***

И вот, очередной сеанс вот-вот должен начаться. Но вот только света нужном в окне так никто и не включил. Тилль Линдеманн ждал уже полчаса, но за окном так ничего и не происходило! Ни выходной, ни праздник, тогда с чем это может быть связано?! Мужчина занервничал. Он уже забыл про все свои страхи перед знакомством, Линдеманн покинул свой "наблюдательный пункт", пристегнул ничего непонимающую Ри к поводку, накинул пальто и отправился вон из квартиры, чтобы под предлогом выгула собаки пройти мимо дома напротив. Он будто бы чувствовал, что произойдет что-то из ряда вон... Но не успел мужчина и покинуть подъезд, как у самой парадной двери споткнулся о существо, укутавшегося в черный плащ. Худое, свернувшееся в позу эмбриона, тихо всхлипывающее. Тилль на несколько мгновений забыл, как дышать. Ри тут же принялась обнюхивать и лизать странный "мешок с костями". - А знаете, Вы - хороший человек, - наконец решился заговорить хозяин собаки. Из "мешка" высунулась кудрявая голова со знакомым курносым носом и повернулась на голос. - Да-да, к другому бы она не подошла, - заверил он. Наконец парень поднялся, ссутулившись оперся на стену дома, скрестив длинные руки на груди. Вся его поза представляла собой сплошной стыд. Юноша достал из кармана плаща пачку сигарет. В темноте загорелась яркая оранжевая звездочка, из которой тонкой серебристой струйкой шел дым. - Можно вас обнять? - неожиданно для себя попросил Тилль, будто бы чувствуя, что его новому знакомому не хватает того же. - Просто обнять? - отозвался невероятно низкий, обволакивающий голос. Добрый, но несчастный. Вернее сказать - голос запутавшегося, растерянного человека. - Да. А как еще обнимаются, - мужчина привязал поводок к перилам. Но не успел он даже повернуться лицом к соседу из дома напротив, даже что-то еще подумать, как понял, что его самого стиснули в объятиях. Искренних. Таких нужных, как спасательный круг. Им обоим. Бывший коп и проститутка - до чего иронично. Просто два человека стоят, прижавшись друг к другу, а рядом безмятежно вертится пес. - Можно, я не пойду домой? - прошептал, с каким-то тягучим, северным акцентом юноша. - Нужно.