Я никогда

(Бесконечные местоимения и повторы — оправданы. Я писала их в таком количестве для поддержания атмосферы, ага) Реальность не та, что обещал непонятный хаос шелеста и свиста, сложившийся вдруг в неестественно шипящие голоса. Там всё было игрой. Глупой и бессмысленной игрой такого же глупого воображения. Закат прокладывал свой путь, и, как после любого представления, после него на берегу стало тихо. Только запоздалыми аплодисментами журчал сверчок в молодых травах и нежнолистых кустарниках. И вновь мы встретились здесь, посреди золотого полудня, который медленно, словно мгновения всего этого безумия, плыл на запад. Облегчения не пришло. Намного радостней видеть, как солнце сгорает, расслаиваясь тонкими слоями пепла — один за другим. Скоро парень кинет взгляд на горизонт и сможет увидеть там огненную колесницу, запряженную тенями птиц. И вновь иссякнут в его разуме понятия о вере, вере в то, что однажды он встретит ее вновь, но… Ему было все равно, сколько придется ждать. Он ждал бы ее целую вечность. Солнце уже почти догорает, и тут, в этот самый момент всё становится ясным и простым. Элементарным, как дважды два. Она. Она всему виной и вряд ли хоть что-то заставит его от нее отказаться. Звук, никому не слышимый, но поднимающейся из глубины. — Я… Нет. Он никогда никому этого не скажет. Даже самому себе. Свет гаснет, сосредотачиваясь на сердце, проедая в нем кровоточащую язвочку. Всё так просто. Как он раньше этого не понял? Он молча отстраняется от берега, переложив медальон с фото в другую руку. Что-то безнадежное и горьковато-сладкое впивается ему в душу, скручивая все внутренности в тугой ком. Никто никогда не узнает о том, что произошло с ним в это мгновение.. -..Никогда. Никогда. Горячий шепот разрезает поселившуюся на пруду тишину. Он все решил уже давно, и нет дороги назад. — Прости. Они ведь столько много времени потеряли… И это совсем не то, о чем они вместе всю жизнь мечтали. Они сливались в одно, их тень становилась больше и сильнее. Даже солнце в небесах меркло пред их светом, и не существовало времени. Вселенная вращалась вокруг одной точки — вокруг того места, где происходил горячий поцелуй. Он навеки останется здесь — где-то в области сердца, над стальным браслетом. — И бесполезно здесь о чем-то уже говорить, — голос его улетал в бездну и возможно он находился здесь только ради того, чтобы снова причинить им обоим боль. Пора уйти, чтобы больше никогда не открывать их общую рану. Парень с отвращением швырнул медальон в воду и вдохнул свежий морозный воздух. После этого все эти пустые фразы, пропитанные временем уже не кажутся такими… Красноречивыми. Как можно верить возрождению того времени? Сильно бьется его огненное сердце. Оно действительно представляет собой пламя, неистовый пожар, оно горит, искрит, оно такое горячее, такое неподвластное. Ничему. Его не покорить никому и ничему! Его не остановит ничто: вьюга, холод, дождь, град, невыносимый зной — все это ему нипочем. Его сердце может подчиниться только одному… одному призрачному видению, одному волшебному созданию. Перед ней он опустится на колени, преклонится перед всем, что она из себя представляет: эти пронзительные глаза, этот сладкий голос, который как тончайшее и острейшее лезвие ножа режет сердце и доставляет дикую и приятную боль, он готов терпеть ее, пока не истечет кровью, не сложит свои крылья от ее потери, ее улыбка, вся, вся она… Она соткана из какой-то тончайшей и сказочной материи… Она нереальная, она не из этого мира, она слишком совершенна, она дьявол в человечьем обличии, она ведьма и она околдовала его. Его разум полностью затуманен ею. Это навсегда? Это приговор судьбы. Он пал перед ней. И ей не пришлось применять для этого силы. Он просто с воплем преклонился перед ней, он признал ее своей королевой.