Мы не хозяева своим жизням.

Перед прочтением, убедительная просьба: прочитайте терминологию, чтобы не было вопросов по этому поводу Фабрикат – искусственно созданный прототип человека, отличающийся лишь тем, что приходил в этот мир уже будучи вполне взрослой, восемнадцатилетней особью. Их создавали в качестве бесплатной рабочий силы в услужение Чистокровным. Чистокровный – человек, рожденный естественным путем. Архивариус – дознаватель. Человек осуществляющий допросы заключенных. Гигиенатор – санитарная обработка паром. Катехезис – закон. Экзольтация – обряд инициации фабриката. После прохождения службы каждый фабрикат отправляется в мир Чистокровных. Поколение Единодушия - Чистокровный народ. ___________________________________________ Тяжелые металлические двери с грохотом отворились, являя взору Архивариуса двух охранников и заключенного, скованного наручниками. Они прошли в середину комнату, где стоял стол для допроса. Заключенного, молодого фабриката, усадили за стул и разъединили наручники, которые мгновенно примагнитились к металлическим подлокотникам. Допрос начался. - От имени министерства и будущих поколений Единодушия, я благодарю Вас за эту последнюю беседу. Помните, это не судебное заседание, Ваша версия истины – единственное, что важно, - Архивариус открыл приборную панель с материалами дела. - Истина всегда одна, любые ее версии – это ложь, - заключенный устало приподнял опухшие веки, смотря в глаза дознавателю. - Как правило, я прошу заключенных рассказать о самых ранних своих воспоминаниях, чтобы в будущем историки лучше понимали контекст. - Фабрикаты не обладают такими воспоминаниями, Архивариус. Все двадцатичетырехчасовые циклы в кафе «МартИн» идентичны. - И так, заключенный фабрикат Том Каулитц, Вам известно, в чем Вас обвиняют? – мужчина медленно поднял глаза, ожидая ответа. - Более чем, - парень не спеша кивнул в ответ, гордо взирая на своего дознавателя и всем своим видом показывая, что его воля не сломлена. - Назовите Ваш возраст, - Архивариус медленно провел по сенсору, перелистывая материалы дела. - Возраст фабрикатов исчисляется иначе, чем возраст Чистокровных, - Том отвел взгляд, рассматривая светло-серые стены допросной. – Фабрикат попадает на службу, будучи совершеннолетним человеком, я пробыл в услужении пять лет. По исчислению Чистокровных, мне двадцать три года. Но Вы это и без меня знаете, Господин Архивариус, - мужчина кивнул в ответ, не поднимая глаз на заключенного. - Прошу Вас, опишите обычный двадцатичетырехчасовой цикл в кафе «Мартин», - Архивариус застыл в ожидании ответа. - В четвертый час каждый фабрикат просыпается от дозы стимулина. После пробуждения они отправляются в гигиенатор. После очищения, они получают чистую одежду и порцию энергетического коктейля, - голос Каулитца звучал ровно, без каких-либо намеков на волнение. – Строго в шесть часов утра двери кафе открываются, чтобы впустить первых посетителей. Далее, фабрикаты начинают свой рабочий день: разливают напитки, подают закуски, пополняют запасы специй, вытирают столы, убирают мусор. Все в точном соответствии с первым катехезисом. - Что гласит первый катехезис? – перебил монолог Архивариус. - Почитай потребителя своего. Каждый фабрикат должен беспрекословно подчиняться Чистокровным, это его прямая обязанность. Неповиновение карается смертной казнью, - без эмоций ответил Том, при этом ни один мускул не дрогнул на его лице. Сейчас он как никогда был похож на бездушную куклу, работающую по команде. - А Вы когда-нибудь думали о будущем? - У прислужников Мартина только одно будущее. - Вы имеете в виду – экзольтацию? Вы не могли бы описать этот ежегодный ритуал инициации? - В первый день года нас собирают в главной зале. Фабрикаты надевают белые мантии и с зажженной свечой поют гимн Просвещения. Там мы получаем звездочку на шейное кольцо, означающую, что еще один год пройден. Десять звезд означает истечение контракта. Одного фабриката, отслужившего полный срок, провожают в отдельную комнату. Как правило, вся эта церемония сопровождается улыбками и пожеланиями лучшей жизни в мире Чистокровных. - С этим понятно, - дознаватель кивнул сам себе, переводя свой взгляд на приборную панель. Сколько он проводил таких вот допросов - не счесть, но ни на одном не испытывал смятений. Здесь же все было наоборот. Взявшиеся непонятно откуда переживания, не давали покоя уставшему мужчине. Переживания за фабриката, коих никогда раньше не было. Этот случай другой. Почему? Он и сам не знал, как объяснить это свое состояние. – Поговорим об известном Вам Эрике Бертрамте. Как Вы можете охарактеризовать данного фабриката? - Сколько я его помню, он никогда не препятствовал своему предназначению. Так же, как и все остальные, качественно исполнял свою работу, никогда не пререкался с посетителями и самим Мартином в частности, - Каулитц еле заметно вздохнул, на секунду прикрыв опухшие веки. - Что ты почувствовал, когда Эрик разбудил тебя в ту ночь? - После пробуждения я как обычно покинул капсулу. Ступая на холодный пол, я сначала огляделся, но все остальные фабрикаты спали, лишь только капсула Эрика была пуста, - Том снова прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания той ночи… … Оглядевшись по сторонам, Том сильно удивился, обнаружив, что только капсула Эрика открыта, а самого парня в ней нет. Из-за отсутствия в комнате окон нельзя было понять, какое сейчас время суток. Хотя, если все остальные фабрикаты мирно спали, значит за окном глубокая ночь. Подстегнутый любопытством, Каулитц выглянул в темный коридор, в конце которого горел слабый ночник. Откуда-то со стороны подул слабый ночной ветер, словно кто-то забыл закрыть окно. Тело, лишь частично прикрытое ночной сорочкой, вмиг покрылось мурашками, а босые ступни слабо закололо от пронизывающего холода мраморного пола. Первые неуверенные шаги были сделаны. Остановившись, Том огляделся по сторонам, но, не заметив ничего подозрительного, двинулся дальше. Преодолев расстояние от спальни фабрикатов до ночника, он увидел небольшое ответвление, ведущее в другую комнату. Собравшись с духом, он выглянул из-за угла, тут же открывая рот от удивления: на невысоком столе лежал Эрик, его сорочка была задрана вверх, обнажая длинные, стройные ноги, а над ним возвышался сам Мартин, хозяин кафе. Его немолодое лицо покрылось потом, а некоторые капли то и дело слетали вниз. Длинные седые волосы растрепались, больше напоминая своим видом воронье гнездо, нежели привычную прическу. Одной рукой он держал Эрика за ногу, самозабвенно вылизывая хрупкую ступню, вторая рука покоилась на впалом животе фабриката. Мужчина совершал частые фрикции, в буквальном смысле втр*хивая парня в столешницу. Его сиплое дыхание разносилось по комнате, а частые мокрые шлепки дополняли всю картину. Том медленно перевел взгляд на безмятежное лицо Бертрамта. Парень, слабо улыбаясь, смотрел прямо в глаза. На лице фабриката не было никаких противоречивых чувств. Казалось, что так и должно было быть, и он рад такой участи. Через какое-то время Мартин остановился, с силой закрывая глаза, и, громко простонав, рухнул кулем прямо у ног Бертрамта. Эрик свел ноги вместе, поднимаясь и поворачиваясь всем телом в сторону Тома. Его улыбка все также не сходила с лица, словно он был запрограммирован. Аккуратно ступая босыми ногами по холодному полу, парень подошел вплотную к Каулитцу. - Как тебе? – немного наклонив голову, спросил Эрик, прикусывая краешек нижней губы. - Зачем он так с тобой? – непонимающе поинтересовался Каулитц, продолжая смотреть на почти бездыханное тело Мартина. - Он принимает энергетический коктейль и становится счастливым, - Эрик развернулся, делая несколько шагов по направлению к Мартину. Присев на корточки, парень провел тыльной стороной ладони по немолодому лицу хозяина, мило улыбаясь. – А потом засыпает, как мы в наших капсулах. - И тебе это нравится? – Каулитц был немало удивлен таким поворотом событий. Никогда ранее он не присутствовал при таких действиях. Теоретически, он знал, что это такое, но у него даже в мыслях не было попробовать на практике. - Я люблю приносить людям счастье, это лишь небольшой вклад, - Эрик лучезарно улыбнулся, быстрым шагом преодолевая комнату, подходя к окну. – Ты никогда не думал, как живется там, на верху, среди Чистокровных? - Третий катехезис запрещает такие вопросы, - Том подошел, вставая рядом. - Да, верно, - ухмыльнулся Эрик. – Идем, я открою тебе тайну, - парень взял Тома за руку, и повел в только ему известном направлении. Том спешно последовал за Эриком, то и дело оглядываясь по сторонам. Они шли по витым коридорам, освещенным лишь тусклыми ночниками. - Смотри, - Эрик остановился возле неприметной двери с надписью: «Забытые вещи» и раскрыл ладонь, на которой лежал электронный ключ. - Что ты сделал?! – в ужасе воскликнул Том, прикрывая ладонью рот. - Никто не узнает, - прошептал Эрик, слабо улыбнувшись, - никто не узнает, - повторил еще тише, вставляя ключ в нишу. Дверь бесшумно открылась, впуская внутрь комнаты прохладный воздух. - Пошли, я покажу тебе кое-что, не бойся, - Бертрамт спокойно вошел в комнату, Том сделал шаг, затем другой, оказываясь возле фабриката. – Ну, вот, мы внутри тайны. Оглядевшись по сторонам, Каулитц открыл рот, но теперь в восхищении. На полках лежали разные вещи, ранее принадлежавшие Чистокровным. Проведя рукой по пыльным полкам, парень улыбнулся, чувствуя подушечками пальцев приятный на ощупь пластик. Взяв в руки фонарик, он нажал на кнопку, направляя луч света прямо себе в глаза и тут же зажмуривая их от неожиданности. - Положи, - шепнул Эрик, усаживаясь на пол. В руке он держал мини-проигрыватель. – Иди ко мне, - похлопал раскрытой ладонью рядом с собой. - Это же кино, - растерялся Каулитц. - Не бойся, Том, никто никогда не узнает, - заверил его Эрик. – Давай. Том уселся вплотную к фабрикату, рассматривая проигрыватель. Бертрамт нажал на кнопку, запись пошла. «Человек в строгом костюме стоял возле ресепшена. На его лице читалась откровенная злость. Ладони сжаты в кулаки. За стойкой сидела женщина лет сорока и с ухмылкой смотрела на мужчину. - Вы нарушаете закон о неправомочном заточении! – закричал мужчина на записи. – Я не потреплю преступного ущемления своих прав! – и развернулся, быстрым шагом направляясь к выходу». Запись оборвалась, начинаясь заново. Эрик еле слышно повторил: «Я не потреплю преступного ущемления своих прав». Но Том не слышал этих слов, полностью поглощенный просмотром отрывка из кинофильма… - Вас ведь могли аннулировать, - прервал воспоминания фабриката Архивариус. – Как Вы объяснили такой риск самому себе? - Он же мой друг, - равнодушно ответил Том, и его губы дрогнули в подобии улыбки. - Пожалуйста, опишите события 13 октября, как их видите Вы. - В тот день я стоял за раздачей… …Каулитц нажал на кнопку кофемашины, поправляя трубку молокозабора. - Давай, сделай это, - крикнули откуда-то сбоку. - Давай, давай! – послышались разные голоса. Парень, один из посетителей, встал из-за своего столика и хитро ухмыльнулся. Приободренный публикой, он направился в середину зала. В это время Эрик убирал мусор, нагнувшись над столом. Ничего не подозревая, он скидывал бумажки в пакет, когда почувствовал, как что-то липкое потекло по спине. Парень стоял сзади него и поливал костюм фабриката горчицей. Того, что произошло в следующий момент, не ожидал никто: Эрик напрягся, выпрямляя спину, а затем резко развернулся, со всей силы ударяя обидчика по лицу. Зал затих, а Каулитц в ужасе уставился на друга. - Я не потреплю преступного ущемления своих прав! – тихий шепот Бертрамта разорвал тишину. Он печальным взглядом обвел помещение, остановившись на одном маленьком мальчике, который держал в руке пульт от лифта. Не долго думая, Эрик сорвался с места, выхватывая ключ и устремляясь к заветной свободе. Он прекрасно понимал, что за свой поступок он получит по полной, и это еще слабо сказано. Но надежда тусклым маячком светила впереди. Добежав до лифта, он, что есть силы, нажал на кнопку вызова, повторяя и повторяя это движение. Развернувшись, он увидел Мартина – тот стоял, вальяжно облокотившись на стол, в одной руке он сжимал что-то типа шариковой ручки, лишь только фабрикат знал истинное предназначение этой штуки. Ликвидатор. «Это конец!» - мелькнуло в голове Эрика прежде, чем Мартин нажал на кнопку… - Я до сих помню, как багровая струя крови выстрелила из-под шейного кольца Эрика, - хрипло проговорил Каулитц, - он в последний раз посмотрел мне в глаза и упал замертво, пачкая под собой напольное покрытие. Вскоре появилась группа зачистки. - Именно после этого инцидента появился офицер армии Освобождения Билл Трюмпер? - Да, - Каулитц кивнул, а в его глазах мелькнула слабая искорка, которая тут же потухла. – Меня снова разбудили в ту ночь…