Аир-Вега

Космическая станция-порт Аир-Вега-1247, закрепившаяся на орбите необитаемой планеты Вега, из недр которой добывали полезные ископаемые и топливо, находилась на самой окраине исследованного космоса и являлась последним оплотом межгалактического альянса среди бесчисленных парсек пустого пространства. Здесь проходили две основные трассы: грузовые корабли вывозили добытые ресурсы, и раз в полгода по общеуравненой системе исчисления прилетали военные корабли альянса с провизией, медикаментами и сменным составом, само собой. Помимо этого в порт заходили и частные судна, легально или не очень, и полностью военизированный состав главного командования станции часто закрывал глаза на проворачиваемые ими дела. В конце концов процент от всех сделок оседал на достаточно подходящих для этого счетах. Аир-Вега-1247 была крупным сооружением с многочисленным обслуживающим персоналом и обслуживающим персоналом обслуживающего персонала: медотсеки, склады, столовые, захудалое казино и несколько борделей, в которых можно было развлечься с представителями любых рас, хотя что говорить, в основном сюда попадали человеческие омеги с двух ближайших колонизированных микропланет, где за нарушение законов отправляли не в тюрьмы, а вот в такие места принудительного лишения свободы. Альф на добычу топлива — каторжную работу, омег в дома «красных фонарей». Такие омеги были бесправны по сравнению с омегами-военнослужащими, но, по-крайней мере, заключению их когда-нибудь приходил конец: год, три, максимум пять лет (осужденных за убийства здесь, конечно, не было), а потом скатертью дорога. У Джера не было и этой призрачной надежды, никаких иллюзий насчет своей свободы. Его отец-альфа, охранник группы сопровождения грузовых крейсеров, погиб десять лет назад, пытаясь разнять пьяную драку в баре, находящемся через три отсека от их каюты. А через пару лет без вести пропал и его отец-омега. Никаких версий следствия, никаких улик, никаких записей с камер наблюдения. В отдаленном уголке космоса в глухих коридорах огромной станции подобное может случиться с каждым привлекательным и свободным омегой. Сильного шума не будет. Никаких светских сплетен и некрологов. Тишина. Как и там, снаружи… Но это было давно, а сейчас Джеру почти восемнадцать лет, и, лежа без сна в тесной комнатушке, он чутко прислушивается к сопению своего новорожденного сына. Через пару дней, отмеряемых здесь бездушным главным терминалом, тому исполнится месяц и все вернется на круги своя. Омега, стараясь не шуметь, встал и тихо вышел из каюты. Поясницу и низ живота привычно дернуло — роды прошли тяжело и, по-хорошему, ему еще месяца два восстанавливаться, но… жизнь самого Джера и его маленького сына всецело принадлежала Шону, ранее командиру охраны сопровождения, а ныне офицеру в отставке и по совместительству хозяину казино. Когда произошла трагедия с родителями Джера, омегу хотели отправить в ближайшую колонию и передать на попечение органов опеки, но Шон каким-то образом умудрился замять дело и подправить документы таким образом, что неожиданно оказался дядей омеги, в чьи руки и переходила опека над несовершеннолетним. До четырнадцати лет Джер был мальчиком на побегушках, а после — постельным мальчиком. Шона не смущал ни возраст омеги, ни отсутствие у него запаха, свидетельствовавшего бы о готовности к близости. Каждую ночь альфа брал его подолгу, не забывая о смазке и стимуляции, но все-таки несдержанно и грубо, или совсем жестко, когда был в плохом настроении. Раз за разом Шон укреплял Джера в мыслях, что так будет всегда, до конца его дней в этом бесконечном и безмолвном пространстве, глухом к мольбам и слёзам. И что лучше он один, чем по десятку желающих каждый день в заведении по соседству, куда можно отправиться за непослушание. И Джер терпел. Терпел после трех неудачных попыток бегства — дважды на грузовых и один раз на военном крейсере — когда его снова и снова ловили и возвращали самому ненавистному во всей вселенной альфе. А тот с радостью встречал беглеца, непременно облачаясь в свою военную форму с начищенными до зловещего блеска армейскими сапогами и широким кожаным ремнем. После таких встреч Джер по неделе не мог встать с кровати, и Шон, обманчиво нежный, приносящий ему еду и отводящий в санотсек, иногда вкладывал в тонкие пальцы нож и приставлял к своей шее. Одно движение, и существование Джера здесь стало бы совсем беспросветным. Около семнадцати лет у омеги случилась первая течка, и Шон окончательно слетел с катушек, имея и метя. Вот только ни одна из его меток не прижилась — феромоны альфы с гноем вытекали обратно, зато некоторое время спустя стало понятно, что Джер забеременел, несмотря на принятые меры предохранения. Альфа был в ярости, и едва он, сжимая кулаки, переступил порог каюты, омега рухнул перед ним на колени, цепляясь за грубую ткань штанов: — Позволь, Шон… Прошу. Позволь оставить его. Сына. — Крохотное существо, которому он отдаст всю свою нежность и любовь, кто будет любить его. — Твоего сына. Шон лишь брезгливо сморщился, легко отталкивая Джера от себя. — Не думай, что это что-либо изменит, малыш. И Джер снова терпел. Визиты альфы через день вплоть до восьмого месяца, безысходность и отчаяние. Но стоило взглянуть в безмятежное личико сына, как холодные объятья затягивающей его бездны отступили, разжались, и Джер почувствовал, как впервые за долгое время счастлив. Даже Шон, огромной лапищей сдвинув с младенца пеленку и посмотрев на сына, изменился на краткий миг, и одной лишь фразой вознес омегу на седьмое небо: — Хмм… хоть на что-то сгодился. Альфа. Что ж в честь рождения наследника даю тебе месячный отпуск. И вот этот месяц подходил к концу. А дальше… надо было искать кого-то, кто помогал бы ему присматривать за сыном во время его смен в баре при казино. И готовить попу, конечно. От одной только мысли об орудии Шона Джера трясло и все болело еще сильнее. — Такова жизнь, такова жизнь. — Беспрестанно, словно древнюю мантру, шептал молодой отец, разводя для сына сухую питательную смесь. — И теперь мне есть, кому ее посвятить. Он вернулся к себе и покормил малыша, а потом, убедившись, что тот снова крепко уснул, вышел приготовить завтрак для Шона. Еще когда Джер шел по коридору, ему показалась какая-то яркая вспышка в иллюминаторе, но его альфа не любил ждать. — Доброе утро. — протиснулся он в каюту альфы и поставил поднос на тумбочку. Шон, лениво зевнув, откинул в сторону одеяло, давая как следует рассмотреть все еще мощное поджарое тело (хотя чего там Джер не видел) и поманил омегу пальцем. Тот молча подошел, опуская глаза, но Шон дернул его за руку. Упав на альфу, Джер тут же попытался отпрянуть, но могучая рука лишь сильнее придавила его к мужчине, а вторая бесцеремонно облапала. — Что, детка, соскучился по мне? Вижу, вижу. Потерпи. Еще немного и мы с тобой воссоединимся. Джеру с трудом удалось скрыть гримасу отвращения под неровно отросшими прядями, а Шон хохотнул и смачно шлепнул его по попе. — Все, свободен. Омега поспешил убраться с глаз Шона, пока тот не передумал. В почти невменяемом состоянии Джер пронесся по палубе, пока не оказался в более престижном отсеке, где, несмотря на ранний час, было неожиданно многолюдно. — Вы уже слышали новости? — Интересовался на ходу один бета у другого. — Истребитель. Неопознанный. Подбитый. — Да что вы говорите? В нашем захолустье? Война? — Сложно представить. Космос уже весь поделен… «Истребитель. Да уж, поистине событие века в этой части вселенной. Интересно, откуда он? ..» Джер уже было сделал первый шаг, повинуясь общему порыву, но мысль о сыне тут же охладила его любопытство. Омега постоял немного у стены, успокаиваясь, а после вернулся к себе. Прошло несколько часов. Джер успел прибраться к открытию бара, расставить приборы на столах и теперь сортировал бокалы перед их чисткой и дезинфекцией в специальной машине. Люди и… остальные не всегда легко переносили даже пассивные контакты друг с другом, и, чтобы на стекле не оставалось и микрочастиц слюны, вызывающей аллергические реакции и отравления, вся посуда тщательно дезинфицировалась даже в самых захудалых заведениях. Что уж говорить об единственном на станции казино, куда коротать время приходил каждый второй житель Аир-Веги. Время близилось к часу «дня», когда в подсобку к Джеру ворвался помощник бармена — молодой и неожиданно любопытный бета Дан. Не то, чтобы они были приятелями, но Дан как-то незаметно для всех оказался местным центром новостей и сплетен, зная обо всем, что происходит не только на станции, но и в ближайших к станции колониях. А еще он очень любил этой информацией выгодно делиться. Но сейчас его явно распирало от желания обрушить поток новостей на первого попавшегося разумного, коим поневоле и оказался Джер. Дан тут же присел рядом, подключаясь к работе, и шепотом затарахтел: — Ты даже не представляешь, что я тебе расскажу! — М-м-м? — Одновременно ответил и поздоровался Джер, меланхолично продолжив работу. Об истребителе, о чем же еще, но легче сделать вид, что не знаешь, чем объяснять, откуда знаешь. До сих пор расстроенному омеге было не до этого. — Сегодня утром радары засекли мощную вспышку энергии у ближайшей точки выхода в гипер, а чуть позже оттуда буквально кубарем вывалился неопознанный корабль. Из гипера за ним прошел отголосок ударной волны и огня, но корабль словно… ну… за стеной оказался и принудительно, понимаешь, принудительно за секунду закрыл за собой червоточину. И сейчас этот умопомрачительный истребитель стоит у нас в доках, а наши до сих пор не могут опознать ни его модель, ни из чего он сделан. Ближе подойти вообще ни у кого не получается из-за силовых щитов, и хозяин корабля ничего не сказал, сразу как есть, при полном параде — в броне, шлеме — поперся к командору. — Бета замолк на секунду, а потом как-то совсем неожиданно добавил. -А Хвостище у него до задницы. Красавчик, наверное. Хотя не факт: зачем же тогда лицо прятать? В общем, сейчас все ставки делают, кто кого поимеет по поводу ремонта — командор или чужак. Прикинь, у нас будет долг отрабатывать? Не в бордель же его, пусть там и быстрее всего получится… — Дан хмыкнул и пихнул Джера в бок. — Ну, чего молчишь? От восторга онемел? Но омега, почти весь монолог приятеля думавший о своем, лишь невпопад переспросил: — Обычно хвост из задницы растет, вроде, а не до нее… —, а Дан в ответ расхохотался. — Вот дурень! Волосы, волосы у него до задницы. Из шлема прям хвостом торчат в косички сплетенные и до самого филея достают. Мужик, кстати, видный. Не такой «бык», как наши альфы, но есть в нем что-то… — И снова расхохотался. — Я тут подумал, а вдруг это… ну… как ее? Самка? Кто их, этих инорасников, разберет? Тогда, боюсь, нашему командору как есть не поздоровиться. Он трепался о чем-то еще, этот беспечный бета, а Джер привычно ему поддакивал, снова глубоко задумавшись о своем. Еще два дня и жизнь его снова превратиться в ад. Надо что-то делать. Истребитель. Омега дождался охранников и бармена, как всегда цепко проверившего готовность к открытию, получил утверждающий кивок и со вздохом облегчения отправился к себе. На сегодня работа закончена. Проснувшийся малыш встретил его отчаянным писком и Джер подхватил его на руки. — Ну что ты, что ты, маленький? Все хорошо, папа здесь, рядом. — Крошечный альфа ухватился за него своими пухлыми ручками, постепенно успокаиваясь. Омега покормил его и поменял пеленки, снова беря на руки. Нежный, сладкий малыш. «Буду сильным ради тебя». Джер взял переноску-кенгуру и бережно разместил в ней сына, отправляясь на прогулку. Слава великому Ничто, раскинувшемуся по ту сторону стен, это ему не возбранялось. В неспешном моционе Джер, бывало, доходил и до верхней палубы, где в огороженном отсеке, гордо именуемым «Ботанический садом», росли несколько деревьев и кустов. Но сейчас он медленно брел, не разбирая дороги. Как-то так случайно вышло, что путь его пролег по балкону вдоль огромного транспортного отсека, и омега остановился, зацепившись взглядом за Него. Предмет сегодняшних обсуждений и причина непримиримых споров. Огромный чужой корабль. Он был именно Чужим, чуждым всему, что находилось рядом с ним. Черный, словно сама черная дыра, затягивающая свет, время, взгляд, все мысли… и словно живой. Ухватившийся за перила Джер, почувствовал головокружение, но не смог оторваться от прекрасного и завораживающего зрелища. Плавные линии корпуса, от острого бушприта* переходящие в корму, перевитую узорами, словно плетение косы. Дыхание непроизвольно участилось и так захотелось протянуть руку, коснуться… ощутить вязкое тепло и жадный ответ на ласку. Корабль едва уловимо вздрогнул, колыхнувшись в поддержке силовых щитов, и Джер почти физически ощутил ответный взгляд, лавиной обрушившийся на него и оставивший в голове звенящую пустоту. Омега обнаружил себя протянувшим к кораблю руку… и отшатнулся от края балкона, судорожно озираясь по сторонам. Никому до него не было дела, все спешили по своим делам, и молодой отец тоже пошел дальше, пытаясь понять, что только что произошло. Он не заметил Шона, пришедшего сюда со своим помощником, а тот не захотел его окликать. Альфа бросил взгляд за ограждение, на корабль нежданного пришельца и ухмыльнулся. Омега дошел до медотсека, где положил своего малыша погреться на «солнышке». Специально настроенные лампы с УФ-излучением заставляли маленькие организмы вырабатывать необходимые для нормального развития витамины и влияли на пигментацию кожи и волос. Все они, рожденные в космосе без солнечного света, росли бледными тенями самих себя, поэтому пока была возможность укрепить иммунитет сына, Джер ею пользовался. Для него же самого все восстановительные процедуры были слишком дороги и неосуществимы без разрешения Шона, и молодой отец, вздохнув, осторожно присел на скамью, дожидаясь окончания сеанса. Маленький альфа лежал голышом в специальном боксе, кряхтел и весело сучил ручками и ножками, вызывая улыбку и на губах Джера. Здесь было тепло и так хотелось представить себя на настоящей земле, неспешно бредущим куда-либо, припекаемый солнечными лучами. А в следующий миг мысленная картинка изменилась, подкинув чернильно-черный бок изящного корпуса с приветливо распахнутым шлюзом, и уже через секунду — стремительный полет по бесконечным просторам, загадочное мерцание звезд, постепенно сливающихся в сплошное пятно нестерпимого света… Свобода. Надежность и сила избранника. Омега распахнул глаза и нервно улыбнулся — привидится же, и стал собирать сына. К себе в каюту он вернулся другим путем и ежевечерние хлопоты выбили все лишние мысли из головы. Джер уже покормил и помыл сына, после чего занялся ужином для Шона — тот всегда предпочитал его стряпню столовым «деликатесам». Он уже подхватил поднос и собирался выходить, когда дверь каюты распахнулась и внутрь вошел тот, кого омега меньше всего хотел бы видеть. За долгое время совместной жизни Джер научился распознавать настроение альфы даже по мелким деталям, и сразу понял, что сейчас ничего хорошего не произойдет. Он попытался успокоиться и собраться с силами, все-таки проходя навстречу и ставя ужин на обеденную стойку, но как отвести от себя гнев того, кто сам воплощение гнева? — Добрые вечер. Присаживайся и отдыхай. Или хочешь сначала умыться? Шон запер дверь, и не обращая внимания на предыдущие слова омеги, произнес: — Знаешь, детка, я тут подумал, что ни разу не делал тебе подарок. А ты мне все-таки сына родил, альфу. За такое ведь на руках носить надо, верно? Ну, иди сюда. Отставной офицер ни разу не романтик, но я постараюсь исправиться. Омега покачал головой: — Нет-нет, не нужно, Шон. Я… Все в порядке. Ты и так… заботишься о нас. Кормишь, одеваешь… Защищаешь. Не нужно, Шон. На каждое слово Шон одобрительно кивал головой и Джеру на миг показалось, что угроза миновала, но альфа и не думал отступать от своего. — Подойди. Ко. Мне. — И столько в его голосе было угрозы, что омега чуть ли не бегом преодолел разделяющее их расстояние. — Вот и умница, малыш. Ну? Не так уж и страшно, если слушать меня с первого раза, да? — Шон что-то вытащил из-за пояса и поднес к шее Джера, и предмет этот тут же защелкнулся холодным кольцом, пикнув при активации. Омега похолодел. — Шон? Ч-что это? — Ожерелье, малыш. Красивое, крепкое, со взрывным устройством. Не пытайся его снять, если не хочешь остаться без своей милой головки. У меня и для сына такое же есть… Ну-ка, сейчас пристроим. Джер отчаянно вцепился в рукав альфы в надежде остановить его. Он упирался ногами и и пытался преградить путь, что-то говорил и в какой-то момент, не выдержав, ударил Шона по щеке. Тот, не скупясь, ударил в ответ, и омега упал, сжимаясь в калачик от острой боли в животе. Дыхание перехватило и в глазах предательски защипало. Пока Джер приходил в себя, Шон спокойно закрепил устройство и на малыше, после чего вернулся к обеденному столу. Уселся, отправив в рот ложку мясного рагу, блаженно зажмурился и неожиданно похлопал себя по коленке. — Иди сюда. Хочу, чтобы ты покормил меня. — Джер всхлипнул, не в силах подняться, но снова грозный окрик заставил его перебороть слабость и ненависть. Он опустился на колено к альфе и взял ложку из его руки, зачерпнул еду и поднес к губам. Как в каком-то кошмаре это повторялось снова и снова, пока Шон не откинулся сыто на спинку стула. — Малыш, признаться, я еле сдерживаюсь сейчас. Ты не хочешь поработать ротиком? — Шона забавляла вся эта ситуация. С каким-то садистским удовольствием он наблюдал, как борется с собой омега, на которого с рождением сына у него появился дополнительный рычаг давления. Эта беспомощность и слабость возбуждала неимоверно, и в следующий миг альфа подхватил Джера под бедра, нетерпеливым движением скидывая поднос и раскладывая омегу на узком столе. Тот брыкался и пытался сопротивляться, отталкивая альфу, отчаянно шептал «Нет-нет» и будоражил Шона еще сильнее, а когда понял, что все бесполезно, закрыл ладонями лицо и разрыдался. Пожалуй, это был первый раз, когда омега плакал при нем, и альфа замер на миг, вслушиваясь в судорожные всхлипы: — За что? Шон! За что? Бывший офицер удобнее навалился на тонкое тело, отводя от лица заплаканного мальчишки руки, и впился яростным поцелуем в его губы. И в них же он зашептал: — «За что» что, малыш? За что одел на тебя ошейник? Или за что ты сейчас корчишься подо мной? — Омега перестал сопротивляться, и альфа зло припечатал. — Да за все! За отца твоего, героя недоделанного, честного и исполнительного. Я по-братски хотел долю разделить, а он что? Чуть не сдал, поганец! За папашу твоего, неприступного и холодного, как само сердце космоса. За то, что предпочел его мне! За то, что ты так похож на него и все-таки лишь бледная тень, жалкая замена своему безумно красивому родителю. Он сбежал от меня в бездну, куда я не могу дотянуться. Но я смог дотянуться до тебя. И ты ответишь мне за все! — Ты… сумасшедший. Ненавижу тебя. — Также тихо прошептал Джер, но альфа расхохотался в ответ. — Я знаю, детка. Ненавидь. Где-нибудь поблизости от меня, потому что ты моя собственность! — С этими словами Шон слез с Джера, оправил одежду и перед тем, как стремительно выйти из каюты добавил: — Попытаешься сбежать с этим чужаком, оба ошейника сработают. Дверь за ним закрылась, и Джер метнулся к сыну. Ощупал тонкий ошейник со скрытым замком, убедился, что он хоть и болтается свободно на шейке сына, но через голову его все равно не снять, и завыл раненым зверем. Омега обмирал от страха, представив, что прибор закоротит или еще что-нибудь в этом духе, и он сработает от случайного взмаха ручкой. Осталось только лечь здесь и лежать до тех пор, пока чужой истребитель не улетит. Сколько прошло времени, Джер не знал. Он то проваливался в зыбкое забытье, то всплывал к реальности, мутным взором обводя затемненную каюту. Покормленный сынишка лежал рядом и его ошейник издевательски подмигивал зеленым огоньком с панели управления. Минута за минутой утекала в бесконечность, голова раскалывалась из-за духоты, но в следующий миг пришло облегчение, будто откуда-то подуло свежим воздухом. Крылья носа затрепетали, улавливая тончайшие оттенки запаха, рассеивающего туман в голове, и омега нерешительно встал, зачарованный этим ароматом. Во всем теле воцарилась легкость, и Джеру казалось, будто он плывет в пространстве, медленно подбираясь к двери, где аромат становился насыщеннее. Дверь с тихим шелестом отошла в сторону, оставляя омегу лицом к лицу с высокой фигурой, словно второй кожей обтянутой легким экзокостюмом. Незнакомец шагнул вперед, оттесняя Джера от проема, и дверь за ним закрылась, словно отсекая все лишнее, ненужное в миг, когда двое стоят друг напротив друга. Как бы ни хотелось Джеру шагнуть ближе, чтобы вдохнуть волшебный аромат полной грудью, но паника, накатывающая из глубины души оказалась сильнее. — Пожалуйста, уходи. Ты не должен быть здесь. Как… как ты вообще нашел меня? — Омега отступил вглубь каюты, отступая за обеденную стойку и судорожно хватаясь за край столешницы. Чужак склонил голову набок, будто анализируя поведение собеседника, пытающегося от него спрятаться. Он не произносил ответ вслух или, может, его родной язык и звучал красноречивыми оттенками тишины, но Джер услышал в разделяющем их пространстве, а, может, у себя в голове: — «Совместимость? .. Я вижу тебя тут». — Кончики пальцев коснулись висков под защитой шлема. — «И ты чувствуешь меня». Джер не мог этого отрицать. Еще тогда, на балконе у доков, он испытал это чувство, которое выманивало его сейчас из своего убежища, но тогда омега списал все на тягу к прекрасному и незнакомому, к возможной попытке бегства. Но в этот миг все было иначе, он видел перед собой нечто иное и все же отвернулся, разрывая необъяснимый для него самого контакт. — Даже если и так, это ничего не меняет. — «Тебе хорошо тут? Ты здесь по своей воле?» — Неожиданный вопрос заставил омегу нервно рассмеяться. Раз сорвавшись с губ, этот полуплач-полусмех уже не останавливался, и Джер только зло смахивал непроизвольные слезы, не в силах контролировать выплескивающуюся наружу боль. Рядом с ним поставили стакан с водой, который он не задумываясь выпил. Несколько минут ничего не происходило, только пришелец снова отступил назад, пропадая из поля зрения, а на Джера постепенно снизошло спокойствие. Сведенные мышцы расслабились, голова прояснилась и он удивленно обернулся, ища взглядом инорасника, как тут же вскочил и метнулся к кровати с сыном. Пришелец стоял там, склонившись над малышом, но даже не глядя успел перехватить молодого отца, вкладывая в его руки все так же замкнутый и активированный ошейник. Омега неверяще уставился на него. — Как ты это сделал? — «Неважно. Если ты поможешь мне, мы можем вместе улететь отсюда». — Я и себе-то помочь не в силах… — «Мне нужна энергия. Я потратил почти все, закрывая червоточину. На какое-то время хватит, но на переход в гиперпространство и дальше – нет. И у меня нет ваших кредитов. Как еще можно добыть энергоблок?» — Джер печально улыбнулся. — Никак. И украсть не получится — склад с добытыми ресурсами постоянно охраняют. Можно было бы попробовать выиграть что-нибудь в казино, но крупную сумму тебе ни за что не позволят «поднять». В доме «Красных фонарей» на самый захудалый энергоблок накопишь разве что через полгода, но на это время тебе начислят пени за передержку корабля в доках, куда и уйдет все заработанное. Понимаешь? Это безвыходная ситуация. Спасибо, что хотел помочь, но тебе лучше придумать еще какой-нибудь способ… не знаю, долететь до планеты-колонии. Там заработаешь как-нибудь. А про нас забудь. Чужак снова склонил голову набок, всматриваясь в лицо Джера, поднял руки, мимоходом огладив предплечья, и через секунду ему в ладони упал тихо защелкнувшийся ошейник. — «Собирайся. Вылетаем сейчас же». Омега испугался, что инорасник его не понял: — Подожди. Зачем тебе проблемы? В ближайших колониях нас задержат, не выпустят, понимаешь? И что ты будешь делать? Прорываться с боем? Извини, но какой бы замечательный не был твой корабль, и он не устоит против армии. Мы невыездные. Просто улетай. — «Я тебя чувствую… и не пойду против Вселенной, приведшей меня сюда. Собирайся. Возьми все необходимое в расчете на две недели, потом сориентируемся». Джер снова чуть не плакал: — Ну как же ты не понимаешь? Твой корабль уничтожат, тебя арестуют, а нас снова вернут сюда и, поверь, в этот раз мне лучше будет умереть… — Незнакомец просто приложил к его губам пальцы, прерывая этот поток. — «Это ты не понимаешь. Я объясню все, когда будет время, а сейчас поверь мне. Почувствуй это…» — И его пальцы переместились к сердцу омеги. Оно стучало ровно и спокойно, заряжаясь уверенностью чужака, а из глубин души снова поднималось то непреодолимое чувство: коснуться, погрузиться… отдаться этой странной власти. Омега осмотрелся по сторонам: что брать? Он никогда не покидал станции, не считая попыток бегства, но тогда он был один и все казалось проще. Чужак снял с плеч небольшой рюкзак-кофр, резким движением расправляя его, отчего тот стал значительно больше, и шагнул к приоткрытым шкафам. Смена одежды, обуви, белье. Джер метнулся следом, собирая вещи для малыша и еду в специальных капсулах и вакуумных упаковках. И вот малыш пристроен в кенгурушке, а омега смотрит на чужака, протянувшего к нему руки. — «Иди сюда, не бойся». — Подожди, подожди. Я ведь… даже не знаю, как тебя зовут. Я боюсь. Там, за дверью, многие знают меня и того, кому я принадлежу, а надо пройти почти полстанции… И, пожалуйста, только не отдавай меня ему. Я верю тебе и передаю последнюю волю. Если что-то пойдет не так… пожалуйста, не дай Шону забрать нас, хорошо? — Взгляд затравленного зверька больно кольнул инорасника, и он легко взял руки омеги в свои. — «Все будет хорошо». — и после некоторой паузы, возникшей, когда чужак прижал Джера к себе вплотную. — «Меня зовут Сэрен’Ди*». Что случилось потом, Джер не понял. Взметнулись вверх тысячи тугих черных косичек, оплетая собой омегу с ребенком, притиснули еще ближе к чужаку, ставшему в этот миг почти прозрачным, спаивая два тела в одно, и вот они оказались внутри, застыв в теле инорасника, словно в костюме. Омега вздохнул и кислород свободно проник ему в легкие, малыш, похоже, тоже не испытывал неудобств, и Джер, успокоившись, притих. — «Все будет хорошо». — Еще раз сказал Сэрен’Ди и сделал первый шаг, ноги омеги послушно повторили движение. Проходя мимо зеркальной поверхности, чужак немного повернул голову, чтобы Джер смог понять, как они выглядят сейчас. В зеркале отражался только инорасник, ставший будто немного выше и плотнее, но тем не менее все в том же облегающем экзокостюме и защитном шлеме. Никто не сможет увидеть ничего лишнего. — Кто же ты? — Шепнул омега, ступая на палубу ногами Сэрен’Ди и спокойно проходя мимо редких в этот час прохожих. Кто-то удивленно оборачивался им вслед, не ожидая увидеть пришельца на границе жилых секторов, но после возвращались к своим делам. Инорасник прижал руку к своей груди, «накрывая» ею руку Джера, поддерживающую малыша. — «Потом, все потом. Мы уже близко». И правда, вскоре они вышли в доки и чужаку снова никто не препятствовал пройти к своему кораблю. Очутившись внутри, Сэрен’Ди «выпустил» из себя омегу с сыном, просто шагнув назад, схлынув с нежданных пассажиров, и снова вернулся к прежней плотности. Сердце Джера от счастья стучало где-то в горле. Пусть пока еще не ясно, что будет дальше, как они выкрутятся из сложившийся ситуации, но сейчас, именно в этот миг, тень Шона не висела над ним и он был СВОБОДНЫМ. Джер подошел к Сэрен’Ди и нерешительно уткнулся лбом ему в плечо. — Спасибо. Ты не представляешь, что ты сделал для нас, как я мечтал об этом… Просто спасибо. Я… найду способ отблагодарить тебя. Инорасник кончиками пальцев легко приподнял лицо Джера за подбородок, погладил по скуле, а после прошелся невесомой лаской по тусклым волосам. — «Я провожу вас в каюту, отдохните пока». — Нет, Сэрен’Ди, пожалуйста. Я устрою малыша, но сам не найду себе места, не смогу сомкнуть глаз, пока все это не закончится. Позволь мне быть рядом. — И инорасник после некоторых раздумий склонил голову в утвердительном ответе. Они прошли несколько коридоров, и Джер не мог перестать вертеть по сторонам головой. Ему казалось, что они находятся где угодно, но только не на военном корабле класса «истребитель». Здесь по стенам бежали не хаотично спутанные кабель-каналы, а затейливые узоры, под ногами проходили не железные решетки, а отполированный до блеска материал, чем-то напоминающий обсидиан, отсеки разделялись витыми арками и какой-то мистической красоты всему этому великолепию добавляла ненавязчивая подсветка. Одна из дверей по правую руку открылась, и Сэрен’Ди провел гостей внутрь уютной каюты. Здесь не было пищевого отсека и основное пространство занимали удобная кровать, углубленная в пол, несколько кресел для отдыха, комод, который было бы удобно использовать и для пеленания, а за разделяющим пространство вместительным шкафом оказался душевой отсек. Джер осторожно положил сына на центр кровати и пристроил рядом звуковой датчик, после чего обернулся на своего спасителя. — «Идем. Нам предстоит многое сделать». Они вышли в командную рубку, и воображение омеги снова было поражено: почти пустое помещение с панорамными «окнами», стирающими границу между кораблем и пространством перед ним, и всего два удобных эргономически выполненных кресла, рядом с одним из которых располагался энергетический обод виртуального пульта управления. Сэрен’Ди сел в него, оставив второе для спутника, и ладонь его скользнула по силовым линиям. Корабль ожил, вздохнул, и тут же все пространство рубки «расцвело» экранами показателей, графиков, сообщений, звездных карт, в которых Джеру не была знакома ни одна система и ни один графический символ. Инорасник бегло поколдовал над сектором связи и на общегалактическом отправил сообщение в командный пункт Аир-Веги: «Благодарю за гостеприимство. Неотложные обстоятельства вынуждают вылететь немедленно», после чего запустил двигатели. Корабль плавно, без перегрузок скользнул на полосу разгона и уже через миг оказался в открытом космосе. Будто красуясь, Сэрен’Ди развернул экран бокового обзора и установил его таким образом, что Джер увидел истребитель со стороны. Его «косы» в хвостовой части расплелись, хищно распушились и загнулись вперед, и стало ясно, что каждая из этих волосинок ничто иное, как орудия поражения. Массового, локального… одновременно огнестрельные и колюще-режущие. Корабль выписал лихой пируэт, ныряя под «брюхо» космической станции, и вдруг как-то неуловимо изменился. Джер снова бросил взгляд в боковой экран, но там ничего не оказалось. Корабль стал невидимым? Похоже. И теперь он с бешенной скоростью несся к планете Веге, на орбите которой и крутилась станция. Пролетели мимо околопланетные бункеры передержки топлива, все ближе и отчетливее проступал пейзаж поверхности Веги, пока до мельчайших деталей не раскрыл перед неожиданными гостями небольшой рабочий лагерь, один из многих на промышленно-значимой планете. Сэрен’Ди высматривал что-то определенное и поиски его увенчались успехом: он отвел корабль от поселения в сторону буровой вышки, едва заметной на фоне унылого и однообразного скалистого пейзажа. Черный истребитель даже не приземлялся, завис над ней, впившись в топливный провод одним из щупалец. Инорасник некоторое время наблюдал за процессом, а потом ссутулил плечи, одну из рук поднес к тому месту, где под шлемом должен был находиться рот. — Все в порядке? — Тут же спросил омега, заметив это движение. Он все еще не верил, что решение их проблем оказалось таким простым. Случись сейчас что-либо с Сэрен’Ди, это стало бы персональным концом света для Джера. — «Да. Просто это… мерзко. Ладно, для прыжка хватит, а дальше уже помогут. Пристегнись и держись крепче, скоро мы будем дома». — И черный корабль, снова слившись с пространством, стремительно нырнул в звездную бездну. А где-то в глубине космической станции Аир-Вега-1247, в ее тесном прогнившем мирке, один альфа, едва узнав о покинувшем доки истребителе, поспешил проверить тесную каюту… и в бешенстве зарычал, едва перешагнув порог опустевшей комнатки. Там, на оставленной неопрятно-разобранной кровати, лежали два ошейника. Замкнутых и все так же активированных, вот только их пленников нигде не было. ***** Они летели в подпространстве уже около двух недель. Запасы постепенно подходили к концу, но Сэрен’Ди уверял, что в крайнем случае их встретят чуть раньше. Счастье от своего спасения немного поутихло, затерявшись в одиночестве и однообразии каждого нового «дня». В какой-то момент Джер не выдержал и, едва малютка сын заснул, вышел из каюты на поиски инорасника. Он обошел знакомые ему коридоры и заглянул в открытые каюты, но Сэрен’Ди нигде не оказалось. Омега бросился в командную рубку, но и там никого не было. Из глубины души поднималась паника. — Сэрен’Ди. — Позвал Джер, озираясь по сторонам и всматриваясь в графики на экранах, будто это чем-то могло помочь. — Сэрен’Ди! — И снова выбежал в коридор. Он не знал, куда идти в первую очередь и какой из закутков в спешке пропустил — ведь не мог же, не мог человек бесследно пропасть с корабля — как неожиданно пришелец вышел из-за поворота. — «Джеремия? Ты звал меня?» — Сэрен’Ди? Т-ты… — омега пугливой птицей впорхнул в объятья статного инорасника. — Где ты был? Я так испугался. Все обошёл. Тебя нигде не было! — Он еще постоял так, цепляясь ладонями за талию своего спасителя, когда неожиданная мысль пришла Джеру в голову и он приподнял к Сэрен’Ди лицо, на котором читалось явное недоверие. — Откуда ты вышел? Я проходил здесь пять минут назад. — Подумав, омега выбрался из кольца чужих рук и отступил на шаг. — Почему ты все время ходишь в этом костюме и шлеме? Пришла пора делать неутешительные выводы: — Сэрен’Ди, у меня в жизни немного происходило, но так или иначе я рассказал о себе все. О тебе же я ничего не знаю. — «А ты хочешь знать?» — Ну да… Это же логично! Люди встречаются, знакомятся, рассказывают друг другу о себе. Давай начнем с малого. Можешь снять шлем? — Показалось или инорасник вздрогнул? За эти две недели у них так и не состоялось разговора по душам — Джер старался не особо навязываться своему спасителю, хотя его и тянуло к тому неведомой силой. Желание взглянуть инораснику в глаза, чтобы увидеть в них что-то важное, просто сводило с ума, и сейчас, в порыве храбрости, омега решил не отступать от намеченной цели. Нужно, наконец, расставить все точки над «и», и как-то жить дальше, двигаться дальше, думать о чем-то еще, кроме того, что Сэрен’Ди скрывает от него под тонким материалом экзокостюма. Может, там шрамы? Или просто кожный покров другого типа… чешуя или что-то в этом роде? Но Джеру казалось, что бы там ни было, он сможет быть рядом. Если сам Сэрен’Ди его не прогонит по прибытии к своим загадочным друзьям. Может, у него уже есть омега или как у них называют спутников жизни? Может это его «я тебя вижу» ничего и не значит. Чтобы успокоить свою душу, нужно узнать все сейчас. Инорасник, видимо, прочел эту отчаянную решимость по глазам Джера и переплел их пальцы: — «Я сниму шлем и расскажу тебе все, пойдем». Когда они вошли в комнату отдыха и омега удобно устроился на пуфиках в ожидании долгой беседы, Сэрен’Ди отошел к противоположной стене, не зная, с чего начать. Пожалуй, действительно, с малого. Развернувшись к Джеру, он поднес ладони к лицу и омега весь подался вперед, боясь пропустить хоть что-то. Биоматериал сползал с лица инорасника, и с каждым открывающимся взору омеги сантиметром брови последнего удивленно ползли все выше и выше. — Я… не понимаю. Сэрен’Ди? Инорасник, выпрямившись, стоял перед Джером и смотрел на своего гостя цепко, не отпуская — омега чувствовал это всем своим существом — вот только у Сэрен’Ди не было глаз. Да и лица тоже не было. Черный овал. И хвост на макушке. Омега медленно встал и подошел ближе. Страха не было, несмотря на действительно… необычный облик инорасника — чужак не давил и пока ничего не предпринимал, с самой первой встречи оказавшись в зоне доверия Джера. Человек медленно поднял руки, проводя ладонями по рукам собеседника, по его плечам, пока не добрался и до лица. И снова Джер удивился: чувствительная человеческая кожа не уловила никакой разницы на протяжении всего осмотра, а память подкинула схожие ощущения. Внутренние перегородки истребителя — стены, арки, другие элементы декора — которых касался восхищенный нечеловеческой красотой убранств омега, на ощупь оказались такими же, как и экзокостюм инорасника, как и его руки. Как и лицо. Джер подошел к Сэрен’Ди еще ближе, кутаясь в его аромат и находя в нем успокоение. Ему было все равно, что именно сейчас скажет это удивительное существо. Знание уже ничего не изменит, оставшись просто знанием, которое греет душу влюбленного отсутствием тайн между ним и избранником. Сэрен’Ди приобнял омегу за плечи, открывая, наконец, то, что смутной догадкой и так посетило Джера: — Сложно отыскать дословный перевод Сэрен’Ди на общегалактический язык. — Казалось, в этот миг голос инорасника звучит отовсюду, из его груди, из динамиков корабля. — Это наречие старших народов, на котором раньше разговаривали во многих системах. Для тебя это прозвучало бы просто как «Черная Звезда», но… это имя — нечто большее. Акцентированием и апострофами можно обозначить иерархическое положение. И еще черный цвет… Он редок среди нашей биоморфной расы. Я не буду сейчас подробно расписывать этапы нашего развития и взросления, скажу просто, что на цвет может оказать влияние и внешняя среда, из которой мы черпаем необходимые элементы, и энергия звезд, к которым впервые летит Valli’E* (валиэ, раса), но только черные могут делить себя подобным образом, — короткий указывающий на себя жест, — без привязки к основной оболочке. Черные косички инорасника зашевелились, вытянулись, касаясь кончиками обсидианового пола, и слились с ним, но омега уже не хотел этому удивляться. Джер пристроил лицо на груди Сэрен’Ди и прошептал: — Когда мы увиделись в первый раз – там, в каюте — ты сказал, что "видишь меня, а я чувствую тебя"… — «Да». — Голос инорасника снова звучал только у Джера в голове. — Я не альфа из вашего народа, но… наша культура тоже построена на предназначении. Бороздя просторы Вселенной, мы также ищем свои пары, и само мироздание ведет нас. Когда-нибудь ты тоже научишься видеть его искрящиеся нити и слышать высшую правду… а пока просто поверь, что мне даровали тебя и мы можем быть вместе. Издалека послышался младенческий плач. Разморенный, пригретый омега слабо дернулся, но его не сразу выпустили из объятий: проступившие на черном овале лица мягкие губы накрыли его, нежа поцелуем, после чего Сэрен’Ди первым пошел в каюту омеги. Оказавшись на руках у инорасника, малыш притих и снова сладко засопел, а биоморф вспомнил нечто важное: — «Ты никогда не говорил, как его зовут?» Омега отвел взгляд: — Понимаешь… у нас принято, чтобы имена детям давал отец-альфа. В общем, не сложилось пока… я хотел подумать об этом, когда мы окажемся в безопасности, но все равно… Инорасник «посмотрел» на маленького альфу. -«Даэр. Отважный». Джер улыбнулся, снова притиснутый к груди Сэрен’Ди и крепко там удерживаемый, а в следующий миг истребитель «Черная звезда» выпрыгнул из гиперпространства, и навстречу ему уже спешили белые, золотые, аквамариновые, серебристые, бронзовые и многие-многие другие «звезды», радуясь возвращению своего сородича из опасной дипломатической миссии, которая, судя по всему, не увенчалась успехом. Но это уже другая история…