За границами книги

      Порывистый ветер носился по улицам, гонял пыль из стороны в сторону, развевал светло-бежевое тряпьё, висящее на верёвке между верхними этажами дома. Я застегнул пальто на оставшиеся верхние две пуговицы и надвинул шляпу на лоб — чтобы не улетала.       Когда я вышел из дома, меня встретила тихая, пустынная улица, теперь же было людно, народ копошился, и частенько слышались укоризненные крики и брань. Мимо меня пробежал мальчик, сжимая что-то в кулаке. Видимо, украл что-то на рынке, но не успел я его остановить, как он ступил на лёд и, беспомощно шевеля ногами, поскользнулся, попытался встать и вновь упал. Я подошёл к нему осторожно, не торопясь, сам надеясь не растянуться на льду, и протянул руку.       Мальчишка недоверчиво зацепился за руку и встал, недовольно отряхиваясь от снега. Из руки выпала горстка миндаля. Он с ужасом, наблюдая за моей реакцией, оглянулся, а к нам в то время торопливым шагом подошла женщина. По её недовольному виду, я понял, что…       — Это ваш ребёнок? — выразительно спросила она.       Между мной и мальчишкой не было никакого сходства, так что можно было без труда понять, что спрашивает она с иронией.       — Мой крестник, — улыбнулся я, бережно поправляя мальчику шапку. — Что…       — Мелкий вор, — процедила сквозь зубы женщина, не дослушав. — Несносный мальчишка!       — Опять воруешь? — попытался усмехнуться я. — Э-эх, ты.       Мальчишка совсем растерялся. На его месте я потянул бы «дядю» за пальто, требуя поскорее уйти. Я тяжело вздохнул и вытащил из-за пазухи две крупных монеты.       — Простите нас, — и повёл мальчугана подальше от рынка.       В переулке, разделяющем две улицы, он наконец вырвался и бросился бежать. А я заспешил на фабрику, потому что стрелка на моих часах уже приближалась к двенадцати.       Тёмная, устрашающая фабричная территория ещё с самых ворот дышала в лицо паром, обдавала неестественным жаром и неприятным машинным запахом.       Уилл встретил меня у дверей, когда снимал верхнюю одежду, и сразу же, заметив меня, дружелюбно хлопнул по плечу.       — Чего опаздываешь? — спросил он.       Мы вошли в полутёмную запасную комнату. Здесь машинные механизмы своим стуком больно били в ухо и оглушали.       — Маркес сегодня не в духе, — продолжал Уилл. — Всё утро носился, как ошпаренный. Лучше бы тебе не попадаться ему на глаза.       Я кивнул. Не впервой. Я обвёл взглядом обставленную различными вещами комнату. И до меня медленно дошла мысль.       — Зачем ты меня сюда привёл? — пытаясь перекричать машины, спросил я.       Уилл поднял палец вверх, подошёл к выходу, заглянул в машинное отделение и прикрыл дверь.       — В общем, что я узнал.       Он подошёл к книжному шкафу и убрал с третьей полки сверху несколько книг.       В комнату тут же полился приятный светло-золотой свет. Хотя я бы даже назвал это не светом, а излучением. Когда-то, во времена инквизиции, это назвали бы магией, но я не верю в эту чушь.       — Уилл, — он посмотрел на меня серьёзным, не моргающим взглядом. — Как ты… сумел… Это здорово! Сколько зеркал ты использовал?       — Ни одного, — спокойно ответил он.       Я изумился ещё больше.       — Давно ты над этим работаешь?       — Над чем?       Его непонимание уже начинало меня раздражать. Я открыл было рот, чтобы возразить, но он заговорил первым.       — Это не я сделал, — он провёл рукой в сторону чудесного отражения, и жёлтый искрящийся свет бликом отразился на его пальцах.       — Итан, мы неживые. Нас создали и за нами наблюдают.