Every breath you take...

Веками сводя людей с ума становится скучно от однообразных сценариев. Один, другой, тысяча, миллион… количеству нет пределов, ведь числа бесконечны. За считаные дни, заключенный на этой планете, демон переправляет на тот свет огромные массы. Они идут потоками, сливаясь в одну большую мертвую реку. Он причиняет боль, потому что сам Билл никогда не сможет ее ощутить. Новую жертву он находит совершенно случайно, когда вдруг решает проведать родственников пропавшего в портале Стэнфорда. Залезть в их головы, узнать, что произошло за все эти годы. Кто умер, а кто родился. И тогда-то Билл впервые встречает его. Крохотный сверток лежит в непомерно огромной для него колыбельке. Ребенку всего несколько месяцев, но он тяжело болен. Его мать склонилась над сыном, устало опустив голову, и читала, путая и перемешивая слова, молитвы. Билл не понимал, что делает, но отчего-то, впервые, ему захотелось спасти… Врачи удивленно разведут руками и поздравят чету Пайнсов с выздоровлением его самого младшего члена. А пока он мал, пока ходит в школу, Билл знает, он уверен, что будет оберегать его. Никому не позволит сделать мальчику больно, потому что на это имеет право только он. И Сайфер придумывает игру: он заставит обожать себя, покоряться своей воле и, однажды, когда мальчонка будет слишком близко к нему, Билл сбросит его вниз. И тогда хребет с треском разломится, лужа алой крови растечется в разные стороны, но он не умрет, нет. Он будет сгорать, медленно, мучительно, дотла. Но всему мешает проклятая сестрица. Неугомонная, назойливая и отвратительная девчонка Мэйбл. Она почему-то решила, что Диппер только ее. Билл не смог осуществить свой изначальный план, потому что Мэйбл стала заступницей мальчонки и его помощь оказалась ненужной. Демон разрывается, не понимая, что в этом мясном мешке так влечет его, занимает все сознание, так раздражающе часто один и тот же образ проникает в мысли Билла. Почему не убить его, ведь для этого не нужно много — один лишь щелчок пальцев, обтянутых черной материей. Сайфер хочет пробить его грудную клетку и вытаскивать внутренности, копаясь и ища то, почему не может преодолеть самого себя. Что это? Сердце? Оно у миллионов таких как Сосна. Душа? Черт бы ее побрал эту туманную субстанцию! В ней нет ничего, что могло бы помочь найти причину! Демон — тень, везде сопровождающая его. Но об этом не знает никто, кроме самого Сайфера. Билл следит за ним: как он растет, как умнеет, как влюбляется до потери головы в первый, а затем и во второй раз, и ему хочется взорвать мир к чертям, когда Сосна вдруг целует невзрачную подружку Мэйбл — Кэнди. Про себя Сайфер отмечает: «Лань, которой он обломает ноги, заставит ползать по земле и убьет, лишь бы она не смела даже смотреть на Диппера». В парке, остановившись под нежной сиренью, Пайнс шепчет ей что-то, но Билл отчетливо различает только: «глаза». Рука сама тянется к уродливому шву, на месте некогда голубого ока, который разрезает его лицо. Как он появился? Знает только Вселенная. Он сходит с ума (хотя можно ли так говорить об энергетическом психе?), потому что не может коснуться его. Не может потрепать каштановые кудри, и прижаться к его растресканным губам, почувствовать ржавый привкус живительной жидкости, что течет, пульсируя, по венам Диппера… Билл хочет выворачивать его плечи, сдирать кожу и оставлять барахтаться в луже собственной крови, наслаждаясь хриплыми криками. Ему нравится, как мальчишка кричит, надрывисто, расцарапывая воплями горло. Он знает, что Сосна не будет просить пощады, что будет терпеть, и Билл, вдруг поглощенный волной какой-то приземленной, человеческой нежности, прижмется к истерзанному телу, проведет пальцами по его щеке, чуть приподнимет дрожащий подбородок, и прошепчет, в самые губы: «Все хорошо» Билла ослепляет неведомое чувство, в своей скрытой ярости он постепенно погружает Сосну в одиночество. Он не прощает самых легких прикосновений и все, кого Пайнс хорошо знает, все они будут уничтожены. Один за другим погибают его друзья. Одно за другим имена вычеркиваются из списка Билла. Он смеется, когда последняя подруга Диппера, Вэнди Кордрой, которая до ужаса боится воды — погибает, уходя в глубину озера. Рыжие волосы предсмертным пламенем горят под тонким, прозрачным, как стекло, льдом. Демон смыкает над ней треснувшую поверхность и, отпустив себя из-под контроля, замораживает до дна лесной водоем. Сине-черное тело девушки найдут с первой оттепелью, когда озеро вдруг растает и вынесет на поверхность труп. Билл двигается медленно, постепенно, с каждым разом окуная Диппера в бездну мрака. Так он еще никогда не веселился. Из жизни уходят родители, зарезавшие друг друга (как это случилось? Никто не узнает), а Падающая Звездочка, неугомонная сестра-близнец, до последнего подбадривающая брата — вешается, наивно полагая, что тогда демон выполнит свою часть сделки и не тронет Пайнса-младшего. Ствол Сосны ломается, он трещит где-то внутри и не падает он только потому, что осталась всего одна, которую Билл берег для последнего. *** На улице ослепительно-ярко светит Луна, затмевая своей красотой звезды, и город, несомненно, проигрывает ночной принцессе со своими мертвыми фонарями. Ночная прохлада не холодит бездушную кожу, жалость не трогает несуществующего сердца… Билл появляется в маленькой спальне, где лежат Сосна и Кэнди. Оба спят, тревожно вздрагивая. На рассвете они должны улететь, подальше от этого города, от смерти. Для сна им осталось всего несколько часов, поэтому они одеты. Сумки стоят возле выхода, на тумбочке лежат билеты, отправляющие их на Аляску. Диппер прижимает ее к себе, уткнувшись губами в холодный лоб, и иногда просыпается, если не слышит тихого дыхания Кэнди. Он невообразимо боится потерять ее, он на волоске от безумия, от отчаяния. Всего в одном шаге от Сайфера. Билл разглядывает Кэнди и на одну только секунду сомневается, нужно ли ему это?… Конечно, ведь он самый мерзкий эгоист из всех, какого только могла породить бесконечность. Раньше он поклялся себе, что убьет Чью самым отвратительным способом, поочередно ломая конечности, выворачивая наизнанку, выставляя на показ бьющиеся органы. Она бы истекала кровью и молила о пощаде, но за все свои прикосновения к Сосне, Кэнди расплатилась бы горящим факелом по спине. О, у Билла была написана целая пьеса, они бы славно повеселились с отродьями ночи. Но сейчас он понимает, что ему не нужно этих предсмертных судорог и страха в глазах. Ради Диппера он не будет мучить ее. Она умрет у него на руках и уйдет тихо, бесшумно. Вместе с утренним туманом. Билл подарит ей легкую смерть. Пайнс думал, что еще сможет защитить Кэнди. Но что может быть уязвимее, чем душа, пропитанная страхом и отчаянным желанием спасти?… Демон ждет, ему некуда торопиться. Он наблюдал двадцать три года и теперь растягивал сладостный момент, как лакомый кусочек безумно вкусного блюда. Наконец, Диппер полностью погружается в сон. Звенящую тишину прерывает оглушительный щелчок: последний выдох — теперь Пайнс обнимает всего лишь труп некогда своей любимой... Утром он не сможет разбудить Кэнди. А когда поймет, что все кончено — не станет рыдать, вопить и проклинать, нет. Конечно, он заплачет, у людей это естественно. Он возьмет бездыханное тело на руки, сядет с ним на пол и будет долго, очень долго гладить иссиня-черные волосы, шептать что-то и раскачиваться из стороны в сторону. Заспанный таксист на улице будет неистово сигналить, а телефон разрываться от звонков диспетчера, и тут же маленькое устройство раскрошится о бетонную стену. Больше никто не поможет. Никого просто не осталось рядом. Смерть Кэнди — как последний взмах, последний удар топора — и Сосна падает, ломая свои ветви, падает с треском и глухим стоном. Билл мог бы сделать все намного быстрее. Он мог не убивать родных Диппера поочередно, всё можно было сделать сразу и одним ударом. Но почему-то Билл заставляет себя подчиняться правилу, придуманному им самим — всего добивайся постепенно. На Земле люди слишком быстро сходят с ума. А быстрое не всегда интересно. ...О, разве ты не видишь, что принадлежишь мне?...