Операция "Единение"

      Три десантных крейсера Великой Скандинавии: «Оттар», «Торбранд» и «Эдиссон», столкнулись с мобильной крепостью Элизиума под названием «Рафаил» у маленькой планеты земного типа, вращающейся вокруг желтого карлика. Встреча оказалась неожиданной для обеих сторон; несмотря на небольшое превосходство в огневой мощи, корабль Элизиума попытался уклониться от боя, но крейсеры были быстрее. Капитан «Оттара» оказался самым тщеславным, за что и поплатился: вырвавшись вперед, крейсер первым попал под удар аннигилирующего луча. Пятьсот человек экипажа мгновенно сгорели во вспышке адского пламени.       Защитные поля крепости отключились на несколько минут от перегрузки энергонесущих систем, и «Торбранд», имевший большую мощность лазерной пушки, воспользовался удачным моментом. Точным импульсом он разрушил два из трех ходовых гипердвигателей огромного корабля. Теперь элизийцы не могли уйти от сражения в гиперпрыжок, а главное орудие корабля было обесточено минимум на час.       Мобильная крепость была оборудована двенадцатью дальнобойными лазерными орудиями, не уступавшими мощностью аналогичным устройствам «Торбранда». Когда шесть излучателей «Рафаила» сфокусировали свою мощность на носу «Эдиссона», у скандинавского корабля не осталось шансов. Поток энергии мгновенно перегрузил слабенькое защитное поле крейсера и испарил лобовую броню, уничтожив носовые орудия, капитанский мостик и жилые помещения. Крейсер открыл десантные люки и две сотни оставшихся в живых членов экипажа в трехместных истребителях, окрашенных, по традиции, в зловещий черно-красный узор, кинулись в бой.       Защитные поля крепости восстановились, но ближайшие полчаса орудия были бесполезны. «Рафаил» мог огрызаться на коротких расстояниях автоматическими турелями, но все орудия дальнего боя перезаряжались или остывали. Лишь на дальней, не участвующей в бою, стороне были шесть готовых к бою лазерных пушек. Капитан крепости принял единственно верное решение — включить маневровые двигатели и повернуть крепость другой стороной. Тем временем, «Торбранд» приближался на расстояние среднего боя. Хотя его лазерное орудие было обречено охлаждаться еще как минимум полчаса, ядерные торпеды были уже заряжены в пусковые отсеки и ждали лишь команды к атаке. Еще несколько минут — и черно-красные сигары пробьют бесполезный против физических объектов силовой щит и разрушат энергетические установки элизийской крепости и ее броню, открывая доступ десанту. А, как известно, стоит десятку викингов попасть внутрь — и корабль обречен, ведь элизийские заморыши не способны дать отпор настоящему воину в честной схватке.       Облако черных истребителей, называемых в армейской среде не иначе как «Ворон», приближалось к огромному серебристому шару. «Рафаил» открыл десантные створки, выпуская «Соколов» — стандартные элизийские истребители. Будучи втрое меньше «Ворона», «Сокол» был одноместным и обладал большей огневой мощью и маневренностью, а врожденная скорость реакции элизийцев вкупе с искуственным интеллектом истребителя делала их непревзойденными в космическом бою. «Рафаил» нес на себе три сотни смертоносных серебристых молний, и сейчас ему потребовалось менее десяти минут, чтобы выпустить их все.       Скандинавский крейсер также выпустил истребители, и теперь пространство между кораблями было заполнено вспышками орудий и разлетающимися обломками сбитых кораблей.       Кила запрыгнула в кабину своего истребителя, и тот закрылся, защищая ее от перегрузок и выстрелов. Направляющие подхватили корабль, устанавливая его в очередь на запуск.       — Привет, Джуси, — сказала Кила, лихорадочно проверяя системы корабля.       — Привет, Кила, — ответил искин корабля. — Все системы работают нормально. Готова к бою.       Девушка глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.       — Зададим им жару, подруга, — прошептала она.       — Есть задать жару. Старт через двадцать секунд. — противный холодок в груди засосал с новой силой. Кила сделала несколько глубоких вдохов и вцепилась в рукоять управления.       — Старт через десять секунд. Выброс через пятый люк, на периферию боя. Старт через четыре. Три. Два. Один. Пуск!       Перегрузка почти полностью компенсировалась кокпитом, но небольшое давление все же сжало грудь, затрудняя дыхание. Мелькнула серая поверхность пускового люка, и перед глазами девушки показалась планета. Она была довольно близко, зелено-синяя поверхность проглядывала сквозь полупрозрачную пелену серебристых облаков. Неосвещенная часть планеты тонула во мгле, свидетельствуя о том, что это небесное тело, скорее всего, необитаемо. Кила вспомнила Элизиум, где она жила во время обучения в летной школе, — главная планета Республики горела россыпью огней в ночное время как маленькое звездное скопление.       — Лейтенант Кила ван Ора, борт 7142, примите полетное задание, — раздался голос тактического командира в наушниках.       — Полетное задание принято, — отозвалась Кила. — Джуси?       — Цель — топливные баки крейсера противника. Подсвечиваю цели и рекомендуемый путь.       На трехмерном мониторе высветилась траектория полета. Истребитель должен был по широкой параболе обойти основное поле боя и, зайдя с фланга, атаковать аннигиляционными торпедами уязвимое место в корабле противника. Задача осложнялась огнем вражеских истребителей и автоматических турелей крейсера. Кила закрутила корабль и пустила его вдоль направляющей неровной змейкой, затрудняя противнику прицеливание.       — Враг на хвосте, — предупредила Джуси. Кила взглянула в монитор заднего обзора — «Ворон» заходил ей в след. Кила выровняла корабль, выходя в нижнюю точку траектории, и в этот момент все мониторы вдруг погасли. Спустя несколько секунд заглох и двигатель.       — Джуси?! — закричала девушка, пытаясь поднять непослушную машину, по инерции движущуюся в сторону планеты. Искин не ответил. Электромагнитный импульс вывел из строя все электронные системы корабля.       Кила вывернула шею, пытаясь разглядеть сквозь колпак кабины поле боя. Краем глаза она увидела, как серебристый истребитель пробил лазерным импульсом энергоблоки «Ворона», парализовавшего ее корабль. Спустя несколько секунд тот взорвался, разбрасывая осколки корпуса и облачка огненной плазмы.       Девушка оказалась заперта в неуправляемом корабле, падающем на планету. Следующие полчаса она сидела, наблюдая за боем наверху, корабль же тем временем неумолимо снижался. На ее глазах развернувшаяся крепость залпом четырех орудий разворотила нос скандинавского крейсера. Однако четыре из десяти ядерных торпед, выпущенных «Торбрандом» пробили обшивку «Рафаила», а затем и обломки крейсера столкнулись с серебристым шаром, разрушая последний маневровый двигатель. Черные истребители облепили крепость, выпуская десант. С этого момента у защитников «Рафаила» исчез последний шанс на выживание, и капитан принял тяжелое решение. Дюза маршевого гипердвигателя засветилась остаточным голубым свечением, и Кила, догадавшись, что сейчас произойдет, зажмурилась и отвернулась.       Перегруженный двигатель нагрелся до звездных температур. Остатки личного персонала, собравшиеся на мостике вскинули руки в воинском приветствии, и капитан ответил им. А потом синхронно с первым помощником повернул ключ, снимая защитные поля. Плазменное облако разметало осколки крепости, сжигая тех, кто пытался улететь.       Кила уже не видела этого. Истребитель вошел в атмосферу, и сейчас за стеклом купола пылал огонь. Часть систем восстановилась после поражения электромагнитным импульсом, но двигатели и Джуси все еще не отвечали. Кила разбила щиток управления и закоротила управление геометрией крыла в обход испорченных схем. Это позволило ей немного уменьшить угол атаки и замедлить падение.       Наконец, система автовосстановления включила двигатели, и девушка смогла стабилизировать полет. Под ней простиралось море, вдалеке виднелся континент — черная полоска на фоне восходящего солнца. Ярко-красная лампочка детектора температуры обшивки сменилась желтой, как и большинство индикаторов панели — машина шла на резервных цепях.       — Система искусственного интеллекта восстановлена.       — Привет, Джуси, — обрадовалась Кила.       — Некорректная команда. Повторите ввод.       — Ты все забыла… — расстроилась девушка. — Надеюсь, у тебя остались точки восстановления…       Впереди показался скалистый остров, какие-то животные парили над ним на распростертых перепочатых крыльях. Кила прикинула расстояние и присвистнула — твари были впятеро больше ее корабля. Она попыталась облететь остров стороной, но машина плохо слушалась руля и чуть не свалилась в штопор. Девушка решила понадеяться на удачу и скорость и пролететь над стаей.       Одно из существ отделилось от своих собратьев и направилось в сторону истребителя. Кила смогла подробно рассмотреть его. Оно было похоже на мифических драконов. Крупный рептилоид с перепончатыми крыльями и массивной головой с острыми зубами явно решил попробовать свежую добычу. Кила нырнула под него, едва не превысив критический угол атаки. Оставив дракона позади, она бросила взгляд в монитор заднего вида. К удивлению девушки, животное падало вниз, кувыркаясь и неистово хлопая крыльями. А на хвосте Килы висел черно-красный скандинавский истребитель.       «Сокол» ушел влево, повинуясь движению джойстика, и следующий выстрел «Ворона» ушел в пустоту. Кила пыталась оторваться, но следующий выстрел скандинава сжег половину энергоячеек истребителя. Ей в голову пришел отчаянный план.       — Корабль!       — Готов, — бесстрастно ответил искин.       — Зарядить гипердвигатель.       — Отказано. Применение гипердвигателя в атмосфере может привести к разрушению корабля и смерти пилота.       — Экстренный доступ! — закричала Кила. — Заряжай.       — Принято. Гипердвигатель готов к… — Искин не успел договорить, а Кила уже включила движок. Истребитель рванулся вперед, вдавив девушку в кресло и оставляя за собой распадающийся на атомы «Ворон».       Перегрузка сдавила грудь, не давая дышать. Несколько секунд полета показались девушке вечностью. Наконец, энергия импульса закончилась, и Кила смогла вздохнуть. Сквозь слезы она разглядела, что летит над бесконечным морем джунглей, лишь кое-где высились заросшие горы.       — Эй, что это? — воскликнула Кила, когда пластиковые обручи охватили ее грудь и ноги, приковывая к креслу.       – Перегрев двигателей. Высота приближается к критической. Активирую режим принудительной катапультации пилота.       – Джуси, нет! — воскликнула девушка, пытаясь вырваться.       — Прости, Кила. Мне нравилось летать с тобой.       Капсула кокпита вместе с пилотом провалилась навстречу джунглям. Автоматически выбросился первый парашют, стабилизируя и замедляя падение. Кила проводила взглядом улетающий истребитель. На ее глазах тот превратился в огненный шар, осыпая осколками лес.       — Джуси… — дрожащим голосом прошептала Кила.       Капсулу качнуло и развернуло ударной волной. Кила дернула рычаг под правым подлокотником, освобождая себя от фиксирующих обручей и раскрывая капсулу. Лепестки пластика разошлись, и девушка вывалилась в воздух.       Высота была еще приличная, поэтому Кила расставила ноги и руки, как учили в Академии и попыталась оглядеться. Дыхательная маска и очки защищали лицо от порывов ветра. Внизу раскинулись бескрайние джунгли, посадка в которые грозила сломанными конечностями или запутанными стропами. К счастью, чуть правее виднелось небольшое озеро. Кила подтянула стропы и направилась туда.       Посадка прошла почти идеально. Киле пришлось отстегнуть парашют чуть раньше, чтобы не запутаться в кронах, и прыгнуть с трехметровой высоты на песчаный пляж. К счастью, под ноги девушке ничего не подвернулось.       Выхватив бластер, Кила осмотрелась. Непосредственно сейчас нападать на девушку, вроде, никто не собирался, и, отдышавшись, Кила опустила пистолет.       Лес оказался не таким уж густым, как виделось сверху. Растительность соответствовала не джунглям, а, скорее, смешанному лесу средней полосы. Густые кроны скрывали свет, создавая полумрак, лишь одинокие желтые копья пронизывали прозрачный воздух. Мягкая трава под ногами скрадывала звуки шагов. Рыжий зверек, похожий на элизийскую белку, спустился по древесному стволу и застыл, уставившись черными бусинками глаз на невиданного пришельца.       Присев на песок, Кила сняла рюкзак с «набором выживальщика». Отложив в сторону пачку непортящихся галет и трубочку для питья, она раскрыла аптечку и сделала себе инъекцию иммуномодулятора. Этот замечательный препарат, разработанный учеными Элизиума как раз для таких ситуаций, на ограниченное время усиливал ее способность сопротивляться болезням и ядам неизвестной планеты.       Сложив рюкзак, Кила поднялась на ноги и включила микрокомпьютер, закрепленный на руке. Пока тот загружался и запускал программу определения местонахождения, девушка проверила работу виброножа и бластера.       Компьютер утверждал, что гравитация планеты чуть ниже стандартной, атмосфера пригодна для дыхания, радиационный фон в норме. Кила сняла почти разряженную маску, оставив крепкий летный шлем, и осторожно вдохнула местный воздух. Он отличался от стерилизованной газовой смеси крепости и был похож на воздух родной планеты девушки, где она жила до поступления в Академию. Ребра все еще побаливали после перегрузки, и Кила слегка поморщилась.       Программа сканирования местности показала сигнал бедствия, исходящий, судя по сигнатуре, от «Сокола» пятьюдесятью километрами севернее. Детектор биомассы заполнил экран зеленым фоном, и после нескольких попыток его откалибровать, Кила просто отключила датчик. Радиоэфир был пуст, кроме все того же «Сокола» на севере и помех.       Даже если истребитель не на ходу, там могут быть выжившие или ресурсы. В крайнем случае, в корабле можно укрыться до прилета подмоги. Кила поправила снаряжение и отправилась на север, ориентируясь по сигналу сбитого «Сокола». Десятка галет по тысяче килокалорий каждая должно было хватить дней на пять, воды на этой планете было, кажется, вдоволь. О предстоящей ночевке в лесу девушка старалась не думать.       Судя по положению солнца, время приближалось к середине дня. Не зная период обращения планеты, Кила не могла сказать, сколько осталось времени до того, как начнет темнеть. Благо, сутки на планетах земного типа не сильно отличаются.       Кила прошла около восьми километров за два часа. Местность была не очень пересеченной, но подлесок замедлял движение. Да и незнакомые звуки леса пугали девушку, заставляя замирать или прятаться. Однажды ей пришлось сделать небольшой крюк, обходя заросли кустарника, в которых шумно возился какой-то крупный зверь.       Иногда путь преграждали старые деревья с мощными стволами. Их узловатые корни представляли собой серьезное препятствие. Девушка старалась обходить их подальше. Обогнув очередного гиганта, Кила с удивлением обнаружила воткнутый до середины лезвия в землю клинок. Девушке пришлось раскачать его, чтобы вытянуть из сырой глины.       Оружие было похоже на обычный десантный нож из хорошей стали, только размером почти с руку элизийки. На боковой поверхности клинка были нанесены три непонятных эмблемы — что-то вроде гербов. С другой стороны готическим шрифтом было выгравировано имя: «Эйвинд».       — Эй, сука, не трогай мой нож!       От неожиданности Кила выронила клинок и отпрыгнула за ближайшее дерево. Выхватив бластер, она осторожно выглянула в поисках источника звука. Подняв глаза, девушка увидела висящего в ветвях викинга.       — Стой, не уходи! — снова заорал викинг. — Помоги мне выбраться отсюда!       Кила, наконец, разглядела, что солдат запутался стропами в кроне. По-видимому, он выронил нож при падении, и теперь не мог даже перерезать ремни.       — Помоги мне, Хель тебя раздери, — продолжал орать десантник. Кила вышла из-за дерева так, чтобы мужчина мог видеть ее и спросила:       — А собственно, зачем мне тебя вытаскивать?       — О, Хель! — выдохнул викинг, увидев ее форму, и замолчал.       — Ты Эйвинд? — спросила Кила после непродолжительной тишины.       — Какая разница? — недовольно буркнул тот. — Просто пристрели меня.       — Я думала, ты хочешь слезть оттуда.       — Можно подумать, ты можешь мне помочь.       Кила задумалась.       — Клянусь бородой Одина, я не причиню тебе вреда, — торопливо заявил викинг. Видя, что недоверчивое выражение не сходит с лица Килы, он добавил, — Это святая клятва для викинга. Пусть Валькирии отрежут мне яйца у входа в Валгаллу, если я вру.       Кила подняла бластер и прицелилась.       — Так и знал, что проклятым заморышам нельзя верить, — вздохнул Эйвинд и, приняв обреченно-пафосный вид, запел заунывную предсмертную песню.       Лазерный луч перерезал стропы и двухсоткилограммовая туша рухнула с десятиметровой высоты, огласив лес громким воплем. Кила рефлекторно зажмурилась и вжала голову в плечи, однако викинг поднялся, как ни в чем не бывало, и кинулся поднимать с земли свой нож. В его руках он казался не таким уж огромным.       Кила впервые видела викинга вживую и была поражена. Она, конечно, знала, что их рост колеблется от двух до трех метров, но читать об этом в книжке или смотреть в кино — это одно дело, а стоять лицом к лицу с человеком на метр выше тебя — совсем другое.       Желтоволосый детина тщательно вытер оружие, поцеловал лезвие и убрал его в ножны на поясе, после чего направился к замершей девушке.       — Не подходи! — вскрикнула Кила, поднимая бластер. Викинг остановился, на его простодушном веснушчатом лице отразилось искреннее недоумение.       — Я, это… Представиться хотел, — обиженно заявил он, поднимая огромные ладони. — Чего ты боишься, я ж тебе поклялся, что не трону.       Кила медленно опустила пистолет. Действительно, в учебниках было написано, что викинги высоко ценят клятвы и всегда держат слово. Однако, сложно заставить себя в это поверить, когда человек, с которым ты сражалась несколько часов назад, идет к тебе, и ты знаешь, что он способен убить тебя щелбаном. И это не преувеличение.       Кила заставила себя убрать пистолет в кобуру и сделать шаг вперед. Теперь их разделяло не более двух метров. Девушка попыталась вспомнить приветственные ритуалы викингов. Кажется, надо протянуть руку… Или это чисто мужской жест? Ограничимся пока словами.       — Я — лейтенант Республики Элизиум Кила ван Ора. На период нахождения на этой планете предлагаю временное перемирие.       Викинг опустил руки и сделал серьезное лицо.       — Я — ефрейтор Великой Скандинавии Эйвинд Олафсон. Предложение о перемирии принимаю. Предлагаю временный союз. Для этого… повышения шансов на выживание. Вот.       Кила осторожно вложила узкую ладошку в протянутую лапу викинга, ожидая услышать хруст собственных костей, когда та сожмется. Однако, солдат лишь слегка подогнул пальцы, обозначая пожатие — видимо, тоже опасался переусердствовать.       — А разве рукопожатие не мужской обычай? — поинтересовалась Кила, вынимая ладонь.       — Ну, вообще, типа, мужской, но если женщина — солдат, то она, типа, мужик, — ухмыляясь, разъяснил Эйвинд.       — Ну, спасибо, обрадовал, — буркнула девушка.       — Да не за что, — без тени смущения ответил десантник.       Дальнейший путь продолжили уже вдвоем. Эйвинд с некоторым удивлением рассматривал хрупкую девушку, ловко перепрыгивающую через встречающиеся на пути преграды. Несмотря на всю имперскую пропаганду, она не вызывала негативных эмоций, а когда викинг смотрел на некоторые округлости фигуры, обтянутые летным комбинезоном, или в огромные зеленые глаза, в голове мелькали мысли, заставлявшие краснеть.       — Какие вещи у тебя с собой? — спросила Кила, когда они остановились на привал спустя два часа. — Есть оружие, еда?       Эйвинд вытряхнул заплечный мешок на траву, выбрал две банки с пищевым концентратом и протянул одну девушке. Остальное — две обоймы патронов, рация, камень для правки лезвия, три банки консервов и аптечку — запихнул обратно.       Кила недоверчиво повертела банку в руках. Металлический блестящий цилиндр с надписями на скандинавском, с одной стороны — петелька для открывания. Девушка приготовилась к худшему и потянула петлю.       Это вообще съедобно? — спросила она, разглядывая однородную бурую массу и боясь вдохнуть. Эйвинд, оживленно орудующий ложкой в своей банке, удивленно глянул на нее.       — Конечно. Ты попробуй.       Кила аккуратно положила ложку пюре в рот. Оказалось довольно вкусно, с легким ореховым привкусом. Кила уговорила полбанки, пока догадалась спросить.       — А из чего это?       — Орочьи бобы, — ответил Эйвинд, отбрасывая пустую банку и удовлетворенно рыгая.       — Что? Они же… — Кила вскочила, отшвырнув полупустую жестянку, однако ноги внезапно подкосились, и конец фразы она договорила на четвереньках, отчаянно пытаясь удержать уплывающее сознание, — … ядовитые.       Туман в голове стал гуще, глаза самовольно закрылись, и девушка распласталась по земле без сознания.       Растерянный викинг перевернул ее на спину, пощупал пульс, недоуменно пожал плечами.       — Всю жизнь ел и ничего, нормальные были, а тут нате, пожалуйста, — пробормотал он, поднимая банку и доедая остатки пюре.       * * *       Кила открыла глаза и жалобно пискнула. Голова болела и кружилась, перед глазами мелькали зеленые пятна. Девушка не понимала, где она находится. Что-то больно упиралось в живот. Кила простонала погромче.       Викинг, несший ее последние несколько часов на плечах, остановился и осторожно опустил девушку на землю. Кила недоуменно посмотрела на него затуманенным взглядом, но стоило ей опустить голову на траву, девушка закрыла глаза и уснула. Эйвинд накрыл ее спальным мешком, забросал ветками и отправился на охоту.       Солнце близилось к закату, сумрак в лесу густел. Эйвинд срезал ветку и соорудил лук. На поиск ровных веток для стрел ушло больше времени, но спустя час викинг вернулся к оставленной спутнице с десятком остро заточенных прутьев и подстреленным зверьком. Набрав воды в протекающем неподалеку ручье, солдат развел два костра — один для света, один для углей — и приступил к приготовлению ужина.       Кила проснулась от дразнящего аромата шашлыка. Тошнота и головокружение почти прошли, очень хотелось пить и чуть меньше — есть. Девушка приподнялась на локтях и огляделась. В нескольких метрах от нее Эйвинд сидел на камне возле костра и сосредоточенно жарил мясо на самодельном мангале. Заметив, что его спутница очнулась, он оставил ужин и поспешил к ней.       Девушка взяла протянутую фляжку, и, несмотря на сильную жажду, раскопала в рюкзаке фильтр-трубку. Напившись, она хотела вернуть фляжку викингу, но тот уже вернулся к мангалу. Пришлось вставать и ковылять к костру.       Эйвинд протянул ей ветку с насаженными на нее кусками мяса. Девушка покачала головой, хотя в животе предательски заурчало.       — Спасибо, ты меня уже покормил, — обиженно заявила она.       — Прости, я ж не знал, — ответил викинг, — у нас все их едят. Ты не бойся, мясо животных не бывает ядовитым.       Поколебавшись, девушка взяла импровизированный шампур. Желания давиться безвкусными до отвращения галетами не было абсолютно, а мясо так вкусно пахло… Кила вцепилась зубами в шашлык, стаскивая зажаристый кусок с ветки.       Мясо оказалось восхитительным. Под хрустящей корочкой скрывалась сочная розовая мякоть. Не успела Кила опомниться, как шампур опустел, и ухмыляющийся Эйвинд протянул ей второй. Доев мясо, девушка почувствовала, что ее глаза слипаются. Заметив это, Эйвинд отправил ее спать, взяв на себя первое дежурство. Испытывая одновременно благодарность и неловкость, Кила задремала, свернувшись калачиком в необъятном спальном мешке, пожертвованном викингом.       Гомон птиц разбудил девушку. Открыв спальник, она выбралась наружу, щурясь от яркого солнца. Эйвинд засыпал кострища землей. Кила сладко потянулась, разминая затекшие за ночь мышцы.       — Ты меня не разбудил, — несколько обиженно заявила она викингу.       — Ты так сладко спала, — ответил ей Эйвинд.       Кила спустилась к ручью. Раздевшись, она стиснула зубы и окунулась в холодную воду. Натеревшись дезинфекционной пастой из аптечки, девушка торопливо ополоснулась и выскочила обратно на берег. Вытереться было нечем, и, стуча зубами, она стала растирать тело, сгоняя воду. Обернувшись на шум, Кила увидела Эйвинда, выходящего из кустов с котелком в руках.       — Пошел вон! — завизжала она, хватаясь за бластер. Эйвинд немедленно исчез, проявив необычную для такого крупного тела скорость реакции. Залившись краской до самых ключиц, Кила торопливо оделась и вернулась в лагерь.       Викинг сидел спиной к ней, правя заточку ножа. Скорее почувствовав, чем услышав шаги, он обернулся. Зеленые и голубые глаза встретились, и Кила почувствовала, что снова краснеет.       — Я пойду воды наберу, — сказал Эйвинд, отводя взгляд, и девушка с удивлением заметила, что он тоже покраснел, хотя на смуглой от космического загара коже это было не так заметно. Кила кивнула, стараясь держаться как ни в чем не бывало, и викинг ушел. Достав из кармана формы маленькую расческу, девушка постаралась привести в порядок растрепанные рыжие волосы, благо, они едва доставали до плеч. Причесавшись, она надела шлем, опустив защитный щиток и крепко затянув застежку под подбородком.       Эйвинд вскоре вернулся, с фляжкой, полной воды, и мокрым лицом. Он выглядел вполне бодрым, хотя не спал всю ночь, и Кила невольно почувствовала благодарность.       — Следующую ночь дежурю я, — заявила она, надевая рюкзак.       — По очереди, — возразил викинг, — но на этот раз я тебя разбужу.       — Договорились, — девушке не хотелось спорить.       До источника сигнала оставалось двадцать километров — пять часов пути по пересеченной местности. Подлесок становился гуще, а кроны прозрачнее. Стали попадаться узкие глубокие овраги, которые приходилось обходить. Путь лежал в гору, и спустя несколько часов Кила начала уставать. Эйвинд шел как ни в чем не бывало.       — Может, тебя понести? — предложил он, когда, окончательно выдохшись, Кила присела отдохнуть на поваленное дерево. Девушка ответила ему сердитым взглядом и, достав из рюкзака аптечку, вколола себе стимулятор. Минуту спустя Эйвинд натужно пыхтел, едва поспевая за бегущей вверх по склону Килой, ловко перепрыгивающей через поваленные деревья.       Девушка не проявляла ни капли усталости, пока не добралась до перевала. Здесь деревьев почти не было, взгляду открывался прекрасный вид на горную долину. Зеленую гладь леса нарушал уродливый шрам, оставленный упавшим кораблем. Кила указала запыхавшемуся Эйвинду на обугленную просеку.       — Нам туда.       Компьютер, с которым Кила решила свериться, прежде, чем продолжить путь, показал, что кроме сигнала «Сокола» в семи километрах впереди, фиксируется еще два источника. Два «Ворона» лежали в этой долине, один почти рядом с элизийским истребителем, другой в тридцати километрах севернее.       Кила хотела было бежать дальше, но Эйвинд остановил ее.       — Что мы будем делать, когда доберемся до истребителя?       — Подадим сигнал бедствия и будем ждать спасательную экспедицию, — не задумываясь, ответила девушка.       — Кила, на помощь звать некого. На орбите лишь куча обломков. В эту систему никто не придет еще очень долго.       — Тогда я подниму корабль, и мы сами улетим отсюда.       — Куда?       Кила задумалась. Действительно, встреча с кораблем Элизиума или Скандинавии грозила пленом одному из них.       — Можно долететь до планеты Империи Тау. Они держат нейтралитет по отношению к обеим сторонам конфликта. Потом каждый из нас обратится в свое представительство.       Эйвинд помрачнел. Почему-то мысль о расставании с этой несуразной девчонкой его огорчала.       Оставшийся путь они преодолели менее чем за час. Элизийский стимулятор продолжал действовать, так что Эйвинд едва поспевал за неутомимой девчонкой. По эту сторону перевала лес был заметно реже, лишь иногда бурелом замедлял движение.       «Сокол» зарылся в землю обугленным носом, лишь задняя часть корпуса торчала наружу. Обследовав машину, Кила заявила, что хотя двигатель не поврежден, истребитель уже не поднять — нос вместе с бортовым компьютером был разворочен, а большая часть электроники повреждена. Разворошив машинное отделение, девушка смогла прорезать небольшое отверстие в кокпит. Из него немедленно понесло тошнотворным запахом разложения. По всей видимости, пилот погиб до момента падения и система катапультирования не сработала. Оставив труп, Кила вернулась к хвосту истребителя и, взрезав корпус, извлекла две ярко-красные пластины — энергоячейки.       — Это нам пригодится, — заявила она, вручая тяжелые батареи Эйвинду. — Там примерно половина заряда.       — Я бы все равно в нем не поместился, — пробурчал Эйвинд, убирая энергоячейки в заплечный мешок. — Ты говорила, где-то рядом лежит «Ворон», далеко до него?       — Три километра, — ответила Кила, сверившись с навигатором. — Подожди, я кое-что заберу.       Стараясь дышать пореже, Кила вернулась в машинный отсек. Вспоров переборку, она оторвала от кресла компактный пакет — точно такой, как у нее. Стандартный пакет выживания. Девушка хотела было забрать бластер, но не смогла преодолеть отвращение и снять кобуру с тела. Хорошо, что в наборе для выживания была сменная энергообойма.       Пока Кила выбирала из систем корабля сохранившиеся блоки, Эйвинд распотрошил одну из своих обойм. Внутри оказались три десятка продолговатых цилиндриков. Раскусив крепкими зубами двенадцать капсул, Эйвинд извлек кроваво-красные кристаллы. Отложив их в сторону, он расщепил концы нескольких стрел и стал устанавливать туда кристаллы, тщательно прикручивая их бечевкой. За этим занятием Кила застала его, вылезая из «Сокола» с ворохом микросхем в руках.       — Что ты делаешь? — полюбопытствовала девушка, ссыпая электронный мусор в вещмешок викинга.       В ответ Эйвинд натянул лук, наложив на тетиву одну из новых стрел. Деревяшка воткнулась в ствол дерева, раздался хлопок, в стороны разлетелись щепки.       — Круто, — восхитилась Кила, рассматривая воронку в дереве. — Кристаллы Тау?       — Патроны разрезал, — пояснил Эйвинд.       — Я ж говорю, Кристаллы Тау. Скандинавия у них энергоячейки закупает.       — Разве? — удивился викинг, разглядывая один из оставшихся патронов, — Я думал, сами делаем.       Час спустя Эйвинд и Кила подошли к следующему источнику сигнала. На большой поляне, зарывшись одним крылом в землю стоял «Ворон». С виду он казался целым, трап был опущен. В нескольких метрах от входа лежал труп викинга, судя по форме — пилот. Внутри корабля никакого движения заметно не было.       — Что будем делать? — шепотом спросила Кила своего спутника, наблюдая за кораблем из-за дерева. Эйвинд обнажил нож.       — Пойду проверю. Жди здесь.       Викинг исчез в черном проеме. Спустя несколько секунд раздался шум, Кила схватилась за бластер. Из корабля выскочил мохнатый зверек в черно-белую полоску. Испуганно оглянувшись на корабль, он пустился бежать. В люке показался Эйвинд, в протянутой руке он держал такого же зверька. Дав ему пинка, викинг снова исчез внутри.       Спустя несколько минут викинг помахал ей рукой из люка. Кила перебежала полянку и, робко озираясь, зашла в корабль.       Внутри оказалось очень просторно, что неудивительно, если учесть, что корабль строился с расчетом на рослых викингов. Обстановка осталась практически нетронутой, благо большинство вещей были намертво прикреплено к стенам.       В кабине пилота обнаружились еще два трупа, пристегнутых к креслам. Мрачный Эйвинд выволок их наружу, уложил рядом с пилотом, и отправился в лес, собирать хворост для погребального костра. Кила подняла трап, запершись в машине, и начала исследовать механизмы корабля.       Штурмовик был потрепан, но ремонтопригоден. Самой серьезной проблемой был молчащий правый двигатель, и Кила подозревала, что пайкой сигнальной системы здесь не обойдется. Множественные обрывы основных и резервных цепей, несколько выгоревших дотла блоков. К счастью, колпак кабины сохранил герметичность. Запустить систему не удалось, но Кила была уверена, что несколько часов с паяльником решат большую часть проблем.       Эйвинд возвращался несколько раз с огромной вязанкой хвороста и уходил в лес снова. Уже смеркалось, когда он окончательно вернулся. Сложив огромный костер, викинг водрузил на него тела, и, подпалив помост с нескольких сторон, запел заунывно-прекрасную песню на скандинавском. Пламя быстро разгорелось, жадно поглощая тела, и в небо поднялся столб черного дыма. Эйвинд допел поминальную песнь и вернулся к спутнице, завороженно уставившейся в огонь.       Викинг развел огонь, вскипятил воду и развел в кружках бурый порошок, найденный среди запасов корабля. Протянув Киле емкость с ароматным дымящимся напитком, он заметил:       — Не бойся, ваши сановники все время его пьют, когда на переговоры приезжают.       Девушка не ответила, но отпила глоток. Взгляд ее сфокусировался, она потерла лоб и глаза, словно после сна.       — Отхожу от стимулятора, — пояснила она Эйвинду.       Пока погребальный костер прогорел, стемнело. Планета не имела крупных естественных спутников, но черное небо украсилось множеством звезд. Часть из них спокойно мерцала из глубин космоса, но их почти не было видно из-за множества метеоров. Сотни падающих звезд исчеркали темный бархат неба, сгорая в атмосфере.       — У нас есть поверье, — произнесла девушка, меланхолично грызя галету и глядя на звездный дождь, — что увидев падающую звезду, нужно успеть загадать желание. Немного странно, если вспомнить, что эти метеоры — осколки наших кораблей и, возможно, — тела наших товарищей.       — У нас тоже есть такое поверье, — с грустной улыбкой отозвался гигант. — Странно, да?       — Что?       — Ну, у разных разумных видов — одинаковые суеверия.       Кила приподнялась на локте, недоуменно уставившись на викинга. Тот, в свою очередь, удивленный ее реакцией, посмотрел на девушку.       — Я сморозил какую-нибудь глупость? — неуверенно спросил он.       — Ты считаешь, что элизийцы и викинги — разные биологические виды? — уточнила Кила.       — Конечно! — рассмеялся Эйвинд, — Да это дураку понятно!       — Ясно, — отрешенно произнесла Кила и откинулась на спину. Озадаченный ее реакцией, викинг сел, вглядываясь в лицо девушки. Та закрыла глаза и молчала.       — Понимаешь, храбрый викинг Эйвинд… — заговорила она спустя несколько минут, — Тысячу лет назад жила одна разумная раса — они называли себя «человечеством». Вскоре после того, как они вышли в космос, группа ученых провела генетическую коррекцию, выведя расу, похожую на себя, но многократно улучшенную. Большие размеры, устойчивость к ядам, радиации и болезням, сниженная чувствительность к боли. Они планировали использовать полученных особей как пушечное мясо, но те взбунтовались. Новой расе пришлось уйти в глубины космоса на захваченных кораблях. Тем временем, другая группа ученых провела аналогичный эксперимент, только усилились другие качества — интеллект, скорость реакции, продолжительность жизни. Новые люди начали вытеснять обычных из важных областей. Всего сотня лет понадобилась, чтобы остатки людей вымерли или смешались с теми, кого ты называешь «заморышами». Так родился Элизиум. Мы — единый народ, Эйвинд.       Эйвинд посмотрел на свои огромные ладони, сжал кулаки, каждый размером с голову элизийки. Пробурчав что-то под нос, он неожиданно ухмыльнулся. Возможно Киле показалось, но в свете костра она явно увидела, как он покраснел.       * * *       Ночью шел дождь. Крупные капли барабанили по стеклу кабины. Кила лежала в разложенном кресле пилота, поджав ноги и свернувшись клубком, слушая шепот дождя и дыхание развалившегося в соседнем кресле викинга. Она ожидала, что тот будет храпеть, но гигант издавал лишь легкое сопение. Кила слегка улыбалась, грудь сдавливало странное сладкое беспокойство, мысли беспорядочно крутились вокруг всего на свете. В некоторых из них она побоялась бы признаться даже самой себе. Например, в той, что этот огромный недотепа, которого она так боялась пару дней назад, — совсем не страшный, а порой даже забавный в своем невежестве. Кила вспомнила, как Эйвинд снял куртку, обнажая могучий торс, увитый мышцами. Густо покраснев, девушка отогнала крамольные мысли и постепенно погрузилась в сон.       Утро встретило их туманом. Ежась от холода, Кила спустилась по аппарели. Густая молочная пелена скрывала края полянки, окружающие деревья лишь угадывались по очертаниям. Из леса выбрел мелкий зверь, похожий на бородавчатого кабана. Похрюкивая, он протрусил через полянку, дернулся, заметив Килу, и с визгом исчез в тумане.       Девушка вернулась в корабль и подняла аппарель. Эйвинд еще спал. Кила успела починить несколько узлов, пока викинг проснулся. Позавтракав, они вышли наружу.       Туман рассеялся, но трава была все еще влажная. Эйвинд раскопал где-то домкрат и приподнял крыло, выравнивая машину. Исследование двигателя показало, что он испорчен безвозвратно. Видимо, в него попал осколок или ракета, и потерявший управление истребитель свалился в штопор, а перегрузки убили экипаж.       Эйвинд, мне нужна твоя помощь, — сказала Кила после осмотра движка. — Помнишь, где лежит разбитый «Сокол»? Дуй туда и принеси гиперпривод. Это такое большое сопло сзади. Он весит килограм сто. Справишься?       Тяжеловато, но я дотащу. Только объясни, как его открутить.       Пока Кила давала подробные указания по демонтажу, Эйвинд соорудил волокушу из веток и куска брезента. Скатав примитивное орудие в тугой рулон, викинг вскинул руку в шутливом воинском приветствии и огромными прыжками скрылся в лесу. Кила в очередной раз удивилась, как эта огромная неуклюжая туша умудряется двигаться абсолютно бесшумно.       Девушка взяла паяльник и забралась под брюхо машины, пытаясь починить электронные цепи. Пришлось разобрать снятые с мертвого «Сокола» микросхемы, а какие-то элементы даже позаимствовать из других систем, не столь важных. Кила понимала, что самое главное сейчас — взлететь, поэтому пожертвовала системой наведения огня, тем более, что без бортового компьютера она все равно была бесполезна.       Кила увлеченно ремонтировала корабль, пропаивая короткий обход системы радиационной защиты, и совсем забыла о безопасности. Огромная рука схватила ее за торчащую из-под корабля ногу и выволокла наружу. От неожиданности девушка выронила паяльник.       «Что за глупые шутки!» — пронеслось у нее в голове. В следующее мгновение Кила поняла, что это вовсе не Эйвинд бесцеремонно выдернул ее из-под корабля. Двухметровая валькирия в стандартной камуфляжной форме схватила девушку за горло и легко подняла в воздух. Затылок Килы стукнулся об обшивку, от нехватки кислорода потемнело в глазах. Девушка судорожно схватилась за кобуру — она оказалась пуста. Держа пластиковую игрушку двумя пальцами, словно опасное насекомое, валькирия откинула бластер в сторону и достала нож. Чуть ослабив хватку, чтобы жертва не задохнулась раньше времени, она медленно провела боковой частью лезвия по щеке девушки. Кила из последних сил попыталась лягнуть валькирию, но не достала. Та довольно улыбнулась, обнажая крупные белые зубы. Ее можно было бы даже назвать красивой, если бы не печать злобы на лице.       — Все чисто, — прозвучал звучный бас откуда-то сбоку. — Инга! Оставь нам! Разрежешь ее потом.       Недовольная валькирия повернулась на голос. Ее улыбка превратилась в хищный оскал. Несколько секунд она колебалась, затем убрала клинок и с размаху приложила Килу головой о корпус истребителя. Потерявшая сознание девушка безвольной куклой упала в траву.       — Извращенцы, — прошипела Инга по-скандинавски, проходя мимо высокого, ростом с Эйвинда, викинга с сержантскими нашивками. Его лицо украшала пшеничного цвета окладистая борода, старательно заплетенная в девять косичек — знак того, что викинг принадлежит к уважаемому клану Ольвсенов. Сержант снисходительно поглядел на злую Ингу, благо два с половиной метра роста позволяли сделать это.       — Колльбьерн! — позвал он. Из десантного люка выглянул огромный чернокожий воин. Темная кожа странно контрастировала со светлыми волосами.       — Да, Льетольв, — прогудел он, затем взгляд упал на распластанную по земле Килу. Негр расплылся в улыбке. Протиснувшись в дверь, он довольно потянулся, оказавшись на полметра выше сержанта.       Льетольв перевернул девушку на спину и уже ухватился было за воротник, собираясь разорвать комбинезон, когда из леса послышался вопль. В нем не было страха; напротив, он был предназначен, чтобы испугать врага, сообщая, в то же время, своим собратьям, что близится хороший бой.       — Наш брат в беде! — вскрикнул Колльбьерн, доставая автомат из-за спины.       — Инга, Бьерн, проверить! — скомандовал сержант.       — Без меня не начинай, — предупреждающе прогудел чернокожий великан, подкручивая пшеничные усы, и воины исчезли в зарослях.       Льетольв взял оружие на изготовку, прошелся вдоль корабля. Вернувшись, потыкал носком сапога лежащую без сознания Килу. Девушка не отреагировала. Викинг стянул ей ноги ремнем, обошел корабль, оценивая повреждения. Неподалеку раздалось несколько выстрелов, а затем крик ярости, в котором Льетольв расслышал несколько нелестных эпитетов в адрес врага. Сержант покачал головой.       — Ох уж эта Инга, — произнес он, останавливаясь над Килой, — никогда не может сохранять спокойствие в бою.       Присев, он провел пальцем по лицу элизийки, убирая волосы. Колльбьерн не обидится; все равно Льетольв первый по праву старшинства. С трудом ухватив собачку молнии, викинг медленно расстегнул комбинезон, чувствуя, как нарастает в груди возбуждение.       Поддев ножом майку, он распорол легкую ткань, обнажая грудь элизийки. Льетольв сжал ее в ладонях, наслаждаясь нежностью и беззащитностью жертвы. Его пальцы проскользили вниз по животу девушки, поглаживая и сминая нежную кожу.       Развлечение прервал округлый предмет, прилетевший из кустов прямо в голову сержанта. Тренированный десантник среагировал рефлекторно, отбивая атаку, и голова Колльбьерна отлетела в траву. Льетольв на мгновение задержал взгляд на ней, но этого хватило разъяренному Эйвинду, чтобы пересечь полянку и опрокинуть сородича. Два сцепленных тела покатились по траве, отдаляясь от брошенного Льетольвом оружия.       Сержант поджал ноги и отбросил Эйвинда. Изящным прыжком поднявшись на ноги, Льетольв обнажил клинок и прошипел:       — Предатель!       Эйвинд не ответил, выбирая момент для атаки. Пригнувшись, десантники кружили по поляне, две биомашины, заточенные для убийства. Короткие пробные замахи были успешно блокированы обеими сторонами. Наконец, викинги сцепились в клинч, выворачивая друг другу руки. Ножи разлетелись по сторонам, четыреста килограммов мышц и костей покатились по полянке.       После недолгой борьбы более подготовленный Льетольв подмял Эйвинда и пудовые кулаки опустились на его голову, разбивая лицо. Сержант избивал Эйвинда, пока тот не отключился, затем поднялся и подобрав нож, вернулся к телу сородича. Он уже занес клинок над грудью Эйвинда, когда сухо щелкнул затвор, отбрасывая использованную энергоячейку. Кила опустила автомат, наблюдая, как викинг с черной дымящейся дырой в груди заливается кровью, оседая на истоптанную поляну. Девушка устало откинулась обратно на траву. Не было сил даже запахнуться. Сквозь полуобморок Кила почувствовала, как Эйвинд застегнул ее и, подняв на руки, отнес в корабль.       * * *       Девушка очнулась спустя пару часов. Голова дико болела; ощупав затылок, Кила обнаружила засохшую корку крови. Сделав инъекцию регенерирующего препарата, девушка по стенке выбралась наружу.       Эйвинд заканчивал строить погребальный помост для своих сородичей. Он снял куртку, обнажив могучий торс, перевитый жгутами мышц. Услышав шаги, викинг обернулся, и Кила ужаснулась, увидев его лицо. Оно было разбито в кровь, рассечения были небрежно заклеены пластырем. Через грудь шел широкий кровоточащий разрез.       — Тебе нужно наложить шов, — произнесла девушка, подходя ближе.       — Так зарастет, — буркнул Эйвинд, закидывая последнюю связку хвороста.       Кила, наконец, подошла ближе и смогла обнять викинга, прижавшись лицом к груди. Растерявшийся гигант осторожно провел ладонью по узкой спине.       — Пойдем, — сказала Кила минуту спустя, и, взяв Эйвинда за руку, повела его в корабль. Викинг на этот раз не сопротивлялся.       Внутри Кила вколола себе стимулятор, а Эйвинду, поколебавшись, — регенератор. Элизийские препараты, в принципе, подходили для лечения скандинавских организмов, но вероятность аллергических реакций была несколько выше. Девушка сразу почувствовала себя бодрее, головная боль и разбитость прошли. В корабельной аптечке «Ворона» нашелся лазерный хирургический степлер, и прочие принадлежности для обработки ран. Очистив порез, Кила начала накладывать шов. Эйвинд не проявлял признаков боли, даже помог, сводя края разреза вместе.       — Хорошо, что не надо будет снимать шов, — сказала Кила, протирая тонкий багровый шрам спиртовой салфеткой, — Конечно, шрам бы выглядел внушительнее и внушал больше уважения…       — В этом шраме нет чести, — прервал ее Эйвинд, — Я нарушил присягу, защищая тебя, хотя наши народы враждуют уже двести лет. И я не понимаю, зачем я это сделал…       Тонкие пальцы прикрыли губы викинга, заставляя его замолчать. Кила встала; ее взгляд оказался на одном уровне с глазами сидящего Эйвинда. Несколько секунд зеленые и голубые глаза смотрели друг в друга, а затем маленькие ладони осторожно погладили лицо викинга, а мягкие губы нежно коснулись его разбитого рта.       Кила развернулась и выбежала из кабины. Все это было неправильно. В конце концов, как только каждый из них вернется домой, они снова станут врагами. Пешками в этой бессмысленной войне. Кила села на аппарель, закрыв лицо руками. Она вдруг поняла, что совершенно не хочет возвращаться в расположение флота.       Теплая шершавая ладонь легла ей на плечо, прижимая хрупкое тело к сидящему рядом гиганту. Эйвинд, как всегда, подошел неслышно. Кила замерла, не зная, как реагировать.       — Кила, я хотел бы кое-что у тебя спросить, — сказал Эйвинд, продолжая обнимать девушку.       Спрашивай, — ответила девушка, опуская голову ему на грудь. От викинга пахло медицинским спиртом и дезинфектором. Кила расслабилась и закрыла глаза.       — Мой брат говорил мне… Нет, надо начать с другого. В детстве я увлекался историей, даже хотел стать ученым.       — Необычное увлечение для будущего десантника, — заметила девушка.       — Я не собирался идти в десант… тогда. Как младший сын, я мог выбрать свою судьбу. Родовую профессию должен был унаследовать мой брат.       Кила удивленно посмотрела на него.       — С ним что-то случилось? — спросила она.       — Вскоре после окончания училища он дезертировал, покрыв нашу семью позором. Мне было пятнадцать. Отец не выдержал позора и застрелился. Мать последовала за ним. Мне ничего не оставалось, кроме как пойти в кадетское училище, а затем в армию. Но я хотел спросить о другом.       — Прости, я тебя отвлекла, — смутилась девушка.       — Так вот, когда я изучал бойню при Фоссе — ту самую, с которой началась война — я задал себе вопрос. Впоследствии я задавал его многим людям — отцу, брату, преподавателям в кадетском корпусе, командирам, несколько раз даже имел из-за этого неприятные беседы с офицером СБ. Но никто не смог дать мне внятный ответ       — Инцидент при Фоссе, — задумчиво произнесла Кила, — провокация Тау, развязавшая войну между нашими народами двести лет назад.       Эйвинд вздрогнул и повернул голову, заглядывая ей в лицо. Девушка ответила ему недоуменным взглядом.       — Именно это написал мне брат вскоре после моего выпуска из академии. Тогда я был слишком молод и зол на него, чтобы прислушаться. Да и имперская пропаганда хорошо знала свое дело.       — Так каков твой вопрос? — напомнила Кила.       — Ты уже ответила на него, — грустно усмехнулся викинг. — Мне было непонятно, зачем Элизиум послал смертника на «Соколе», чтобы взорвать корабль с нашей делегацией, а затем разрушил богатую Фоссу — планету земного типа с залежами редкоземельных металлов. Возможность союза между нашими странами была разрушена.       — Смертники — это не стиль Элизиума, к тому же мы искренне хотели этого союза. Теперь же наши народы ослаблены двухсотлетней войной, а Тау обогащается, продавая вооружение Скандинавии и воруя наши технологии, — Кила откинулась на аппарель, закинув руки за голову.       — Эйвинд поднялся на ноги.       — Солнце садится. По традиции, костер должен быть зажжен на закате.       Пока викинг поджигал погребальный костер и пел поминальную оду, Кила развела огонь и вскипятила котелок с водой. Найдя в ящиках корабля герметично упакованные мешочки с крупой, она высыпала их в кипящую воду. Быстро стемнело. Поток метеоров стал реже, но, тем не менее, раз в несколько минут небо расчерчивалось падающей звездой.       — Орбита наверняка полна осколков, — произнесла Кила, когда Эйвинд вернулся к ней. — Кстати, ты принес движок?       — Да, там лежит, — викинг мотнул головой куда-то в сторону леса. Взяв ложку, он энергично размешал булькающий котелок, — Ты крупы пересыпала.       — Кила скорчила гримаску и развела руками.       — Что ты теперь будешь делать? — спросила она, когда ужин был съеден, а посуда свалена в машинном отделении корабля.       — Полечу на Ханаан.       — Планету Тау? — удивленно приподняла бровь девушка.       — Планету анархии. Тау используют ее для ссылки нежелательных лиц. Там правят преступные кланы. В одном из них состоит мой брат.       — Ты не вернешься в армию?       — Мы воюем не с тем противником. Если Тау уничтожили Фоссу — кровная месть должна настигнуть их. Но для этого нужно доказать нашему командованию, что это были именно они.       — Поколения викингов выросли с мыслью, что их враги — элизийцы. Переломить это будет непросто, — заметила девушка.       — Я знаю. Мой брат работает над этим. Он звал меня к себе, но тогда я был слишком зол на него.       Кила в задумчивости разгребла угли. Угасающий огонь вспыхнул с новой силой.       — Мой отец когда-то эмигрировал к Тау. Из-за своей малочисленности, они вынуждены прибегать к помощи других рас. Я была очень обижена, что он бросил нас с мамой.       Кила подбросила охапку веток в костер. Тот весело затрещал, поглощая новую порцию топлива.       — Лишь в Академии я узнала, что он выполнял задание правительства. Папа пытался найти доказательства того, что Тау организовали уничтожение Фоссы.       — У него получилось? — спросил Эйвинд, разливая по кружкам кофе.       — Только косвенные. Ваши генералы не захотели даже смотреть. А потом он пропал. Думаю, Тау раскрыли его.       — Полетели на Ханаан вместе, — предложил Эйвинд, — У тебя тоже есть зуб на Тау.       Кила внимательно посмотрела на него поверх кружки. Огромные глаза влажно блестели в свете костра. Языки пламени отражались в расширившихся от темноты зрачках.       — Сначала нужно взлететь, — ответила она после непродолжительного молчания. — я все еще не уверена, что смогу поднять машину.       Огромный погребальный костер догорал, разбрасывая искры. Пламя угасало, уступая место влажной ночной темноте. Лес молчал, распуганные дневным переполохом животные разбежались подальше, лишь бесстрашный ветер равнодушно шелестел листьями.       Молчали и двое странников, глядя в костер. Смуглый желтоволосый гигант и хрупкая девочка в облегающем серебристом комбинезоне. Они только что отреклись от своего прошлого, настоящее было полно опасностей, а будущее — скрыто туманом неизвестности. Сквозь этот туман проглядывало презрение сородичей, ненависть врагов, и лишь где-то далеко — немного надежды.