Роман с солнцем

Глава 31 Давид увидел Бэллу, застывшую в дверях, и подумал: «До чего же она прекрасна». Вилья судорожно сглотнул. Он то думал, что избавился от наваждения и теперь его ничем не проймешь. Но достаточно ему было увидеть ее, и его сердце запело от счастья. Будь прокляты боги, сыгравшие с ним такую скверную шутку! Прошло 3 года с того времени, как он последний раз видел ее. После игры с Реалом в Мадриде. Он до сих пор помнил ее выражение глаз после силой сорванного поцелуя. Он помнил не только это. Он помнил лукавый, поддернутый дымкой взор сирены на яхте. Ее руки, кожа, чарующий голос. Он помнил, насколько привязался к этой девушке буквально за одну ночь, но собственными руками оттолкнул ее. И эта боль в ее глазах до сих пор заставляла мужчину просыпаться в холодном поту. Он ни на секунду не забывал о своей маленькой колдунье с Ибицы. Посвящая всего себя футболу детям, Давид всегда помнил о той девушке, которая вернула ему веру в любовь. Каково же было его удивление, когда он стал видеть и слышать о ней с экрана телевизора и первых полос газет. Он был несказанно рад ее успехам, очень горд и счастлив, что маленькая девочка добилась своего и осуществила мечту. Вилья скрупулезно следил за каждым шагом в ее карьере. Он радовался удачам Бэллы, как своим. А сердце каждый раз сжималось при виде таких знакомых и таких далеких черт. Давид знал, что рано или поздно они встретятся. По другому просто не может быть. Он знал все о ее жизни. И предложение «Марки» по поводу Мадридского интервью в доме сеньориты Серванте, подарило ему такую возможность. Вилья знал, том, что Лусия Серванте и Энцо Веласкес были самыми близкими людьми в жизни Бэллы. Они жили в одном доме на Махадаонде. Футболист слышал, что у девушки есть сын, но никогда не видел ни его, ни даже маленькой фотографии с его изображением. На счет свадьбы Бэллы не было никаких слухов. Ни намека даже на какие-либо отношения ни сейчас, ни в прошлом. И это позволяло сделать вывод, что какой то подонок обманул ее и оставил с ребенком. Давиду хотелось свернуть ему голову. Грязный ублюдок не понимал, чего лишился. И вот сейчас он смотрел на прекрасную молодую женщину, стоящую перед ним, и его сердце замирало. Пусть он и не делал попыток увидеться с ней раньше, но на это были причины. Его дети. Но сейчас, Давид понял, что это все не шутки. Столько времени прошло, а образ Бэллы до сих пор у него в сердце. И будь он проклят, если и снова проявит малодушие и сбежит! Да он будет на коленях умолять ее о прощении. Только вот надо ли это ей? Помнит ли она эту прекрасную ночь на Ибице? Усилием воли он взял себя в руки — еще чуть чуть, и, растолкав Подольски и Лусию, он бросится вперед, и вопьется губами в ее рот, утолив жажду поцелуем. Она была очаровательна, материнство сгладило прежнюю угловатость фигуры, теперь Бэлла стала настоящей женщиной. Правда, стройности она не утратила. Глядя на ее тонкую фигурку, трудно было поверить, что эта женщина уже успела родить ребенка. В целом во внешности были изменения. Она стала более зрелой, более женственной. Из движений пропала настороженность и неуверенность. Во всем виде появилось какое то достоинство и элегантная сдержанность. Это была настоящая женщина. До кончиков наманикюренных пальчиков. Давид не мог оторвать от нее взор.