Я хотел бы тебя убить

Ты когда нибудь думал, какого это, любить, не имея возможности коснуться? Можно ли обходиться лишь короткими разговорами внутри изнеможённого сознания? Представь, что ты видишь его глазами, но почти не видишь его самого. Когда от безысходности ноет сердце. И ты рад бы, но не в силах разлюбить. Это чувство возникло ещё тогда, у Гьюки. Сразу, как только я признал тебя. Вот только понял это уже потом, когда ничего нельзя было изменить. К тому времени обычная симпатия переросла в дикое, необузданное желание быть рядом с тобой, смотреть на тебя, касаться… Я полюбил наши встречи под сакурой. Единственное место, где я могу вдоволь насмотреться на твоё лицо, запомнить его, высечь в памяти. С трудом перебарываю желание броситься тебе на шею. У этой любви нет будущего, поэтому я стараюсь не тешить себя глупыми надеждами. Я полюбил твой голос. С тех пор как мы научились общаться друг с другом мысленно, он крепко засел в моей голове. Уверенный, властный. Иногда он подрагивает от растерянности или волнения, но никогда — от страха. Я полюбил твой смех. Такой светлый и чистый, будто переливы множества маленьких колокольчиков, какие часто носят ангелы. В такие моменты даже не верится, что ты предводитель ëкаев. Не хочу, чтобы его слышал кто-то кроме меня. Интересно, как ты ко мне относишься? Помнится, ты называл нас одним целым. Неужели даже ты считаешь нас одним существом? Мы с тобой не просто обличья! Несмотря на то, что я практически отнял у тебя возможность жить, ты, как и я, отдельная личность со своим характером, принципами и приоритетами. Ты мог бы спокойно существовать отдельно от меня, и я был бы счастлив, будь оно так. Ведь тогда я мог бы обнять тебя. Правда, тогда ты бы меня возненавидел, ведь я стал бы твоим вечным спутником, не желая делить тебя с другими. Возможно, больше не нуждаясь во мне, ты бы с лёгкостью меня прикончил. Но всë же я готов рисковать даже собственной жизнью, лишь бы хоть раз оказаться в твоих объятьях. Знаю, ребёнку вроде меня не следует думать о подобном, но постоянные сражения, пусть и от твоего лица, заставили меня повзрослеть. Что бы все ни говорили, Ты — Свет, Я — Тьма. Люди всегда связаны с грехами и плотскими желаниями. Но я не говорю, что все демоны хорошие. Ты хороший. Называй это как хочешь: сумасшествие, безумие, бешенство. Я же назову это любовью.