So was I

— Он мой друг. У Тони в голове будто взрывается целая вселенная, а на грудь холодным камнем ложится обида и горечь, рискуя раздавить грудную клетку к чертям собачьим. Старк знает о предательстве очень много, он пережил их тысячи, но эти слова Стива бьют особенно больно, под дых, заставляя задыхаться от тупой боли где-то под ребрами. Тони, конечно, силен. И возможно, он бы с легкостью уделал этих двоих, но чувство безразличия ко всему захватывает его, сковывая движения, не позволяя уклонятся от ударов. По телу липкой волной разливается неестественный покой, и единственное, что позволяет ему держаться – инстинкт самосохранения. В считанные минуты костюм покрывается тысячами вмятин от ударов, которые так точно и отлажено наносят Стив и Бак, но это совершенно не волнует Старка. Все, о чем он может думать, – это боль. Боль не физическая, хотя у него во рту уже привкус собственной крови, и нога вывернута под неестественным углом, а внутренняя. Боль, которая сейчас впивается в самое сердце, будто осколки сломанных ребер. Тони никак не может понять, не может нащупать в памяти тот момент, когда этот невыносимый тип, результат экспериментов из далекого прошлого, вдруг стал ему настолько близок, что его слова о друге принесли столько смятения. Еще несколько точных ударов - и Железный человек лежит у ног Капитана Америки и Зимнего солдата. Дышать до невозможности тяжело, и Старк открывает маску, скрывающую лицо, чтобы глотнуть воздуха. Он смотрит на Стива, пытаясь разглядеть в его ярко-синих глазах хоть каплю сожаления, но видит только твердую решительность и понимает, что его участь уже предрешена. Все до смешного просто: если встает выбор между старым другом-братом и напыщенным самовлюбленным партнером – исход очевиден. Когда Роджерс заносит щит, Тони закрывает глаза и улыбается. Он знал, что рано или поздно его убьют. Ведь нельзя же столько раз убегать от смерти, рано или поздно она тебя нагонит. Вот только он бы никогда не смог подумать, что его убийцей станет тот, кого он про себя, в своих самых сокровенных мыслях, называл лучшим другом. Глухой удар, и брызги темно-красной крови пачкают и без того грязный костюм Стива. Он поднимается, закладывая свой щит за спину, и старается не смотреть на бездыханное тело Тони Старка, у которого на губах застыл так и не произнесенный вслух вопрос: — А я больше нет?