***
Олег, конечно, не ждал, что Серый будет с цветами и объятиями ждать его на платформе. Но вот хотя бы вылезти из новенькой «Тойоты», выглядящей на привокзальной стоянке белой вороной, он мог себе позволить. Вместо этого Разумовский лишь лениво моргнул ему фарами – будто была необходимость еще сильнее привлекать внимание к машине. Для небольшой спортивной сумки с вещами даже не пришлось открывать багажник – Олег просто небрежно забросил ее на заднее сидение, а сам молча устроился рядом с Сергеем. – Только приехал, а уже угрюмый. – Разумовский, не поворачивая головы, насмешливо покосился на него в зеркале. – Твою мать! – Поймав этот взгляд, Олег вздрогнул и моргнул несколько раз, будто проверяя, не привиделось ли. – И я рад тебя видеть, дорогой мой! – бодро отозвался Сергей, заводя двигатель и аккуратно выруливая с набитой парковки. – Что за хрень у тебя с глазами? – Эта «хрень» называется «линзы». Или ты так одичал среди песков, что уже забыл о простых благах цивилизации? – Ну и зачем? – Волков даже не пытался скрыть расстроенный тон. Хищный желтый взгляд ему не нравился. Совсем. – У тебя же нормальное зрение вроде. Вместо ответа Сергей лишь скептично выгнул бровь. На выезде с парковки они притормозили в собравшейся очереди из машин. Пользуясь паузой в разговоре, Олег лениво разглядывал площадь и спешащих куда-то прохожих. Вокзал – всегда самое оживленное место, а уж тем более поздней весной, когда в городе начинается наплыв туристов. Кто-то из них только приехал в северную столицу и растерянно топтался на обочине в ожидании такси, а кто-то с чемоданами нырял в арку, бросая прощальный взгляд на тянущийся вдаль Невский. – Ну и местечко, – пробормотал Сергей. В отличие от Олега, он разглядывал окружающую суету с нескрываемой брезгливостью. – Два шага сделаешь, уже останешься без денег, документов и машины. – Кто ж такой смелый на твою машину позарится? – поинтересовался Олег. – Да вот эти хотя бы. – Разумовский кивнул на толпу шумных подростков, курящих в сторонке. Никому из окружающих они особо не мешали, но исконно-русская привычка заставляла с подозрением относиться к подобным компаниям. Волков задумчиво наблюдал за ребятами. На его глазах сидевший поодаль бомж поднялся и подошел к компании. Стоявший с краю парень обернулся и вместо того, чтобы в отборных выражениях послать его, кивнул и приглашающе протянул открытую пачку. Двое других порылись в карманах и ссыпали бомжу в ладонь по горсти мелочи. – Сам давно таким был? – Олег покачал головой. – Подростки как подростки. Нищему дали курева и денег, на окружающих не кидаются. Сергей в ответ фыркнул: – Тоже мне – благое дело. Через полчаса вся мелочь будет потрачена на водку, а скорее даже на дешевую настойку из аптеки. Таким отбросам помогать уже поздно. – А что с ними тогда делать? Пробка на выезде наконец рассосалась, и они, обогнув площадь, вывернули на Лиговский. – Истреблять. Им уже не поможешь. – Разумовский произнес это так же просто, как если бы говорил о крошках, которые нужно смахнуть со стола. Олег в ответ лишь неодобрительно покачал головой. За последний год он видел слишком много случаев глупого и необоснованного истребления, чтобы теперь радоваться «остроумным» шуточкам Серого. Тем более, перерыв между контрактами составлял всего месяц, и хотелось провести его спокойно и без бессмысленных споров. Откинувшись на мягкое сидение, Олег так погрузился в свои мысли, что встрепенулся лишь тогда, когда парк Победы остался позади, а автомобиль уверенно выкатил на выезд из города. – А мы куда едем-то? – с недоумением завертел он головой. – В пригород, – коротко отозвался Сергей. – У меня там дом. Волков присвистнул. – Растешь. И не лень каждый день в офис по двадцать километров отматывать? – Пятнадцать. – Сергей самодовольно ухмыльнулся. – И я никому не обязан бывать в офисе каждый день. Дела поставлены на поток, а управлять ими можно и дистанционно. За год из суетливого мальчишки, дорвавшегося до денег и власти, он перевоплотился в зрелого самоуверенного бизнесмена. К давнему высокомерию прибавилось ленивое спокойствие и нотка чего-то темного и опасного, чему Олег не мог дать имя, но ощущал каждой клеточкой тела. Как там, в неспокойных точках, когда идешь по тихому с виду кварталу, но лопатками чувствуешь зуд от чужого взгляда в прицел. Съехав с шоссе, они еще некоторое время покружили по улицам новенького коттеджного поселка. Чистого, добротного, но какого-то безликого. За заборами угадывались пустые участки, покрытые газоном, и похожие друг на друга таунхаусы. На взгляд Олега, разномастные крыши и заборы старых дачных кооперативов смотрелись намного уютнее с их утоптанными тропинками и свешивающимися из-за заборов ветвями абрикосов и яблонь. Здесь же вместо этого в каждой детали сквозили лоск и новизна. И все же участок Сергея не казался безликим. Под стать вкусу хозяина, вместо лужаек на земле были мастерски выложены узоры из цветной мраморной крошки, а между ними в причудливом порядке стояли несколько статуй – не дурацких садовых гномиков, а отличных копий творений итальянских мастеров. – Сюда бы гамак, – брякнул Олег, остановившись возле машины и с любопытством осматриваясь. Разумовский в ответ на это лишь закатил глаза, порылся в карманах и бросил ему связку ключей: – На, разберешься, что к чему. И кстати… – на лице мелькнула насмешливая улыбочка, – от машины снова откажешься? – А сам на чем ездить будешь? – Олег старательно пропустил ехидный тон мимо ушей. На этот раз автомобиль предлагался на вполне ограниченный срок, да и добираться сюда каждый раз электричками и такси было бы откровенно лень. – Я – на этой. Ты в гараже возьмешь. – Серый, а может хватит уже понты кидать? – не сдержавшись, Олег расхохотался. – Не проще было уже у вокзала начать меня заваливать новостями: «Ой, прикинь, я такой дом купил!», «А у меня теперь две машины!», «А я себе дом увешал полотнами по 200 тысяч каждое!». – А про полотна откуда знаешь? – оторопел Разумовский. – Не знаю, но и не сомневаюсь ни секунды. То ли насмешка подействовала, то ли Сергей просто наконец-то расслабился, но тон «я-хозяин-жизни-смотрите-как-я-крут» он достаточно быстро отбросил. Отлучившись в спальню на десять минут, он снова спустился к Олегу уже в простой и удобной домашней одежде и без дурацких линз. Если бы их ждал вкусный сытный ужин, Волков бы сильно удивился. Но в своей ненависти к готовке Сергей оставался неизменным, и после полутора суток в дороге Олег встал перед выбором: срочно самому состряпать что-то нормальное или лечь спать, ограничившись вином и закусками. Спустя полтора часа они устроились в гостиной-столовой с уже упомянутой бутылкой «Кьянти» и свежей пиццей – единственным, что можно было приготовить на скорую руку из имеющихся в доме продуктов. – Ну и как…служба? – поинтересовался Разумовский. Он уютно устроился в кресле с бокалом, как постоянно делал и год назад. Разница была лишь в том, что в этот раз у него на коленях не стоял ноутбук, а все внимание было приковано к Олегу. – Успешно, – неохотно отозвался Волков. Говорить о событиях прошедшего года не хотелось. Нет, в целом он был вполне доволен своей жизнью – не каждому выпадает возможность отлично зарабатывать тем, что в какой-то степени нравится и отлично получается. Но что-то подсказывало, что Серый просто его не поймет, начнет спорить и давить своим ценным мнением… К черту. – Лучше о своих делах расскажи. – Делах… – недовольно протянул Сергей. – У меня-то все прекрасно, но все вокруг катится под откос. – В смысле? – удивился Олег. – Вроде в стране ничего особо страшного не происходит. Тишь да гладь. – В болоте тоже гладь, а что это меняет? – Сергей поморщился. – Коррумпированная верхушка и вечно пьяное «дно». Отличная система, ничего не скажешь. – С детства в ней живешь, мог бы и привыкнуть, – пожал плечами Волков. Как человек, выросший в детдоме, он никогда не питал иллюзий на тему жизни в России в целом и Петербурге в частности. Старшие воспитанники пили, стоило воспитателям утратить бдительность, а руководство растаскивало по своим карманам любые крохи финансирования. Чем не мини-модель российского общества? – «Привыкнуть», – передразнил Разумовский. – Вот из-за таких, как ты, страна и гниет. – Ну и мысли у тебя пошли. – Олег неодобрительно покачал головой. – У тебя есть дом в благополучном районе, офис в центре города и машины, чтобы не толкаться в метро с так называемым «дном». Что тебя еще не устраивает? – Я уже сказал, что, – буркнул Сергей. – А ты меня не слушаешь. – Слушаю. – Да ну? И больше ничего не скажешь? – Знаешь, что я скажу? – Олег отложил недоеденный кусок пиццы. – У тебя шило в жопе играет. Свою жизнь устроил, теперь окружающих облагодетельствовать решил. Открой благотворительный фонд и не забивай голову. – Уже открыл, – поджал губы Сергей. – Хорошо же ты за новостями следишь. Правда, толку от этой благотворительности… – А еще что нового сделал? Олег не слишком-то надеялся так легко увести разговор от скользкой темы, но ситуацию спасла вечная тяга Разумовского часами разглагольствовать о своих «великих деяниях». Остаток вечера прошел тепло и спокойно, как, впрочем, и последующие дни. Олег не слишком копался, что творится в голове у Сергея – в конце концов, тот был взрослым мальчиком и весь прошлый год отлично справлялся со своими делами и в одиночестве. Вместо этого Волков почти на весь день уезжал в город и то бродил по Невскому в толпе туристов, то сидел на парапете у реки, щурясь на блики солнца в воде, то гулял по тихим районам, вдыхая сыроватый воздух северной столицы. «Через пару лет накоплю на свое жилье, – лениво думал он, устроившись на брусчатке Дворцовой. Майское солнце разогрело камни, ветер в кои-то веки был не холодным и пронизывающим, а легким и теплым. Словом, именно ради таких моментов идиллии Олег и приехал в Питер. – А к Серому буду приезжать в гости трижды в неделю. Достаточно, чтобы не особо скучать, а времени на вынос мозга у него будет в разы меньше». Олег, конечно, лукавил. Проводить с Разумовским каждый свободный вечер он привык с детства, и добровольно коротать вечера в пустой квартире для него было бы как минимум… странно. Другое дело, что речи Сергея о том, как плохо живется в стране, уже надоели до чертиков. Стоило недовольному жизнью миллиардеру начать эту тему, как Олег поспешно нашаривал книгу и утыкался в нее. Некоторое время Сергей еще вел монолог, но без заинтересованного слушателя вскоре расстроено замолкал и остаток вечера сидел тихий и подавленный. Однажды подобное произошло за ужином. Олег, спрятавшись за томиком Стругацких, неспешно допивал чай. До его ушей долетали только обрывки фраз про «законопроекты», «тоталитаризм» и «как тут вообще жить». Через пару минут наступила долгожданная тишина, прерываемая только редким стуком приборов о тарелку. Выждав для верности еще минут пять, Волков поднял глаза от страниц. – Ты спятил?! – непроизвольно вырвалось у него. Сергей, вздрогнув, обернулся на него. Все левое запястье у него было исполосовано тонкими, кое-где кровоточащими царапинами, которые он задумчиво выводил кончиком ножа. – О… Да я задумался просто. Чего кричишь так? Я от неожиданности себе чуть руку не проткнул. – Меньше с острыми предметами играть нужно, – проворчал Олег. Отставив чашку, он перегнулся через стол и бережно взял Сергея за запястье, чтобы осмотреть порезы. – Ты представь, сидишь тут весь притихший, я на тебя глаза поднимаю – а ты себе уже запястье режешь. – Я же сказал, что не специально, – огрызнулся Разумовский, отдергивая руку. – Пойду промою. Скрипнув ножками стула о паркет, он выскочил из-за стола и гордо удалился из столовой. До конца отпуска оставалось чуть больше недели. Пользуясь по-прежнему прекрасной погодой, Олег продолжал проводить большую часть дня в городе, а вечера тратил на то, чтобы хоть немного растормошить окончательно приунывшего Серого. Речь о политике больше не заходила – теперь Разумовский замкнулся в себе, отвечал неохотно и односложно. В субботу к вечеру телефон затрезвонил, когда Олег уже собирался возвращаться на стоянку за машиной и ехать в пригород. «Домой», как они это называли, хотя своим домом он коттедж не считал. – Ты где? – Разумовский, как обычно, посчитал приветствия излишними. Судя по голосу, он снова был не в духе. – В городе еще, скоро поеду, – осторожно ответил Олег. – А что? – Да ничего! – нервно отозвался Сергей. – Просто спросил. Так же не прощаясь, он отключился. Олег задумчиво пожал плечами, глядя на погасший экран, и неспешно направился к парковке. Дорога до коттеджа заняла дольше обычного – шоссе было забито любителями дачного отдыха, спешащими на природу после рабочей недели. Когда Олег наконец-то добрался до коттеджа, все хорошее настроение от прогулки куда-то выветрилось. Он загнал машину в гараж и притормозил посреди участка, раздумывая, не покурить ли, но странный звонок Разумовского неприятно зудел где-то в подкорке. Решив, что для курения у него есть просторный балкон, Волков направился в дом. Стоило хлопнуть двери, как откуда-то сверху на Олега спикировала Марго, покружила рядом и унеслась в сторону кухни. Это было уже своего рода ежевечерним ритуалом, которым ворона не то выражала свою симпатию, не то мягко намекала, чтобы Волков проваливал, откуда пришел. Странным было то, что вслед за Марго обычно обозначал свое присутствие Сергей. Скинув обувь, Олег заглянул в пустую кухню и прошел дальше в столовую, откуда как раз послышался какой-то странный звук. Сергей сидел за обеденным столом и заторможенно наблюдал за темной лужицей крови, окружающей его руку. Вошедшего Волкова он будто бы и не заметил, завороженно глядя на свое запястье. Крови было немного, и текла она тонкой струйкой – совсем не те масштабы, чтобы быстро уйти из жизни. Тем не менее, внутри Олега что-то дернулось и перевернулось. Сдавленно выматерившись, он подскочил к Разумовскому, схватил со стола сразу несколько салфеток и с силой прижал к порезам. В голове вертелись обрывки фраз из старых учебников первой помощи: «…венозное кровотечение…», «…наложить давящую повязку». А вперемешку с выученными еще в школе указаниями упорно всплывало: «А еще курить во дворике собирался…идиот». Найденным в кармане платком он примотал салфетки к запястью, следя, чтобы раны были плотно зажаты. Сергей не сопротивлялся, глядя на Олега устало и как-то отрешенно. – Какого черта? – прорычал Волков. – Опять «случайно». В ответ Разумовский неожиданно расхохотался – нервно, громко и пугающе. – Тебе-то что? – сквозь смех произнес он. – Тебе нет дела до моих проблем. Никому до них нет дела. Короткая пощечина заставила его изумленно замолчать. Теперь он просто сверлил Олега злым взглядом снизу вверх, держась за покрасневшую щеку. Сергея заметно било нервной дрожью, и ни о каких объяснениях в подобном состоянии не могло быть и речи. Чувствуя, что и у самого руки предательски подрагивают, Олег поспешно откопал в аптечке донормил и растворил таблетку в воде. – Пей. Судя по всему, Разумовский хотел огрызнуться, но взглянул в лицо Олегу и послушно осушил стакан. Волков лишь смутно представлял себе, как выглядит сейчас со стороны, но подобное послушание со стороны рыжего чудовища говорило само за себя. Следующие десять минут ушли на то, чтобы оттащить вяло сопротивляющегося Сергея в спальню, заставить лечь и сделать вместо салфеток нормальную повязку. Кровь уже почти не сочилась. Только когда Разумовский наконец заснул, Олег позволил себе выйти на балкон и закурить. Дело было дрянь. Глубоко затягиваясь, он мысленно раз за разом проклинал себя за то, что так ни разу за месяц и не удосужился нормально поговорить с Серым, вдумчиво обсудить все проблемы и попробовать его успокоить. Теперь же решение пришло легко и быстро: отказаться от контракта и остаться здесь – просто не явиться в условленный день и никуда не лететь. Задание сулило хороший гонорар, но совершенно не хотелось однажды вечером услышать в выпуске новостей о самоубийстве питерского бизнесмена. Сигарета догорела, и Олег сквозь стеклянную дверь заглянул в комнату, уверяясь, что Разумовский крепко спит. Сон – это прекрасно. Наутро можно будет обо всем спокойно поговорить, если нужно – проконсультироваться с психологом. Опершись на деревянные перила, Олег прикрыл глаза, стараясь успокоиться и взять себя в руки. Наконец, когда нервная дрожь отступила, он вернулся внутрь, быстро разделся и лег рядом с Сергеем, нежно и бережно прижав его к себе. Утром ничего не прояснилось. В ответ на любые расспросы Разумовский бросал затравленные взгляды и отмалчивался. – Забудь о вчерашнем, – иногда бурчал он, чем еще больше беспокоил Олега. Прогулки по городу на этом закончились. Свое время Волков теперь всецело посвящал Сергею, проводя рядом с ним буквально двадцать четыре часа в сутки. Разумовского это явно устраивало. Прямо на глазах он веселел, снова начал трещать часами напролет, нахваливать Марго и ругать чиновников. Билет на самолет лежал забытый на дне дорожной сумки. В вечер, который должен был предшествовать отлету, Разумовский выпил больше обычного. Он вообще легко пьянел, если доза алкоголя превышала традиционный вечерний бокал вина, отчего становился еще более говорливым, еще более развязным. Очень быстро они перемещались в спальню, где Сергей с одинаковым пылом и домогался до Олега, и отдавался ему, шепча на ухо какие-то непристойности и оставляя на теле наемника узор из царапин и засосов. И в этот раз все получилось так же. Глядя, как усталый и умиротворенный Сергей с удобством устраивается на подушке, Волков лениво размышлял, как у такого живого и энергичного человека вообще могла появиться мысль о порезанных венах. Как-то сам собой напрашивался ответ «никак». Завернувшись в одеяло, Разумовский повернулся к Олегу. – Доволен? – не сдержавшись, улыбнулся Волков. – Угу, – донеслось в ответ сонное бурчание. – И сейчас, и вообще… – Чем это «вообще»? – передразнил Олег. – Ну… внимание твое смог привлечь, ты теперь целыми днями здесь, – уже совсем едва разборчиво пробормотал Сергей и окончательно провалился в сон. У Олега же сонливость, наоборот, как рукой сняло. Слова «привлечь внимание» как нельзя кстати дополнили картинку его недавних размышлений. Полежав еще несколько минут, он тихо поднялся, вернулся в свою комнату и выдвинул из-под кровати сумку. До Пулково от поселка было около получаса езды, плюс полчаса – дождаться такси. На рейс он еще вполне успевал, а объясниться с Серым можно будет и позже, по телефону. И, конечно, Разумовский будет грызть губы, злиться и кричать, но вены резать себе точно не станет. Потому что нет нужды устраивать спектакль, если нет зрителей. Потому что не будет того, чье внимание нужно привлечь. Оставив ключи от машины на тумбочке, Олег вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Его ждал год жары, стрельбы, напряженной работы и редких звонков в Питер. Ну а Сергей пусть сам решает, что делать со своей «прогнившей» родиной.Часть 1
1 декабря 2015 г. в 01:25
То, что дождь до сих пор не пошел, явно было чудом. Если все утро погода старательно ломала стереотипы и радовала петербуржцев мягким апрельским солнцем, то теперь грязно-серые дождевые тучи медленно расползались по мутно-белесому небу.
Олег поднял повыше воротник куртки и мысленно смачно выматерился в адрес Разумовского, снова забившего ему голову трескотней, из-за чего зонт остался одиноко висеть в прихожей. Очередной порыв ветра поднял из набитой урны обертку от сигарет, прошуршал ею по тротуару и бросил Олегу под ноги, будто лишний раз напоминая, что он зря сегодня вышел из дома.
Когда Волков только вернулся в город, Сергей тут же предложил ему машину. Не в долг, не во временное пользование, а просто как подарок «с барского плеча». Кажется, это была их первая ссора за долгие годы: сначала Разумовский долго удивлялся отказу, а услышав слово «подачки», моментально вспылил и наорал на «упертого солдафона».
И вот теперь, спеша к метро под первыми тяжелыми каплями, Олег впервые начинал жалеть, что не согласился. Хотя бы на своих условиях, чтобы позже заработать нужную сумму и честно отдать Серому, а не ездить на блестящем «Лексусе» с ощущением того, что должен теперь по гроб жизни.
Когда Олег вышел из подземки, тучи уже окончательно заполонили собой небо, поливая и без того вечно сырой город. Вздохнув, Волков поспешным шагом направился в сторону перекрестка, откуда нужно было пройти каких-то сто метров по тихой улочке до квартала добротных новостроек, а там уже до парадной рукой подать. Пережидать дождь не хотелось: день и так оказался потраченным впустую на утомительные и однообразные собеседования. Везде повторялись одни и те же вопросы, после которых лица работодателей мрачнели на глазах. Кто по образованию? Какой опыт работы? Есть ли какие-то рекомендации? Офицер запаса без «корочек» престижного вуза и трудовой книжки был нужен разве что на должность охранника в торговом центре.
Спустя десять минут, промокший и злой, он наконец поднялся в квартиру, на ходу стряхивая с волос мелкие холодные капли.
– Пришел? Отлично! – донесся из гостиной голос Сергея.
Спросить, насколько успешно прошел день, Разумовскому в голову как-то даже не приходило. Вместо этого он, лениво развалившись в кресле с бокалом коньяка, начал вещать о тупоголовом пиар-департаменте, о подающей надежды программистке из отдела разработок и о грязи, уляпавшей ему всю машину.
– Думать надо было, прежде чем в Питере покупать себе белую машину, – буркнул Олег.
Автомобиль у Сергея был красивый и добротный, и даже пижонский цвет не слишком-то его портил, но после череды серых офисов и дождливой улицы на Волкова напало ворчливое настроение.
– Да что ты понимаешь в статусности и эстетизме. – Сергей насмешливо фыркнул. – Тем более, я могу себе позволить ездить на мойку хоть каждый день. А кое-где меня вообще бесплатно обслуживают.
– Корону поправь – сваливается, – посоветовал Олег. Немного подумав, он открыл бар и тоже плеснул себе немного ароматного «Хеннесси». Если не поднимет настроение, то уж во всяком случае согреет.
Привычка Серого козырять направо и налево своим положением и финансами неимоверно раздражала Олега, но нужно было признать, что свои плюсы в безбедном существовании были. Затянувшийся поиск работы не грозил переходом на «Доширак» и вонючий «Бонд», пластиковые окна и пол с подогревом пришлись как нельзя кстати ранней весной, а выделенная Волкову комната была уютной и просторной. И неважно, что ночи он предпочитал проводить в спальне Разумовского, обставленной намного более кичливо и претенциозно. Здесь главным уже становились мягкая просторная кровать и изящный ночник на тумбочке, заливающий спальню обволакивающе-мягким приглушенным светом. Лампа светила именно с такой яркостью, чтобы не слепить, и в то же время давать возможность с легкостью видеть в полутьме подтянутое крепкое тело, выгибающееся навстречу прикосновениям, сжимающие смятую простынь пальцы, разлетевшиеся по подушке рыжие волосы, затуманенный возбуждением взгляд и вечную блядскую улыбочку Сергея. И даже когда оба проваливались в сон, ночник чаще оставался зажженным. Может быть, для удобства, а может, чтобы Олег, проснувшись посреди ночи, мог лениво разглядывать спящего Разумовского – мирного, тихого и растрепанного, каким взбалмошный миллиардер не мог себе позволить быть днем.
Жизнь тихо крутилась, как баран на вертеле – многообещающе и неторопливо, но крайне однообразно и размеренно. Каждый день проходил по одной и той же схеме: Сергей строил и шлифовал свою информационную империю, а Олег топтал пороги самых разных учреждений, рылся в Сети и размещал свое резюме везде, где только возможно. Вечера проходили за интернетом, книгами и разговорами. Причем каждая беседа неизменно перетекала в монологи Сергея о работе или политике, в результате чего Волков или мирно задремывал в кресле, или бесцеремонно прерывал его и уволакивал в спальню. И ни разу – ни одного чертового раза! – Разумовский не поинтересовался, как идут дела у Олега.
Может быть, именно поэтому Олег решил поставить его в известность уже тогда, когда все было решено, а контракт подписан. А может, просто решил сократить срок глупых прощаний до минимума. В тот вечер Сергей по обыкновению сидел с бокалом в руках и, хмурясь, всматривался в экран ноутбука.
– Я нашел работу, – подал голос Волков. Он устроился на другом конце дивана, вытянув ноги на журнальный столик. Не настолько близко, чтобы нагло заглядывать в монитор, но вполне достаточно, чтобы при желании можно было дотянуться до Сергея и прикоснуться. Просто так.
– Угу. – Разумовский даже не поднял глаза. – Где?
– В Ливане, – максимально спокойно отозвался Олег.
Сергей подавился очередным глотком вина, забрызгав бордовыми каплями клавиатуру. Отодвинув наконец ноутбук, он уставился на Волкова.
– Где, прости?
– Служба по контракту. – Олег пожал плечами. – Лучшее, чем я могу зарабатывать со своими навыками.
Он ждал споров и криков, но Сергей лишь заторможенно смотрел ему в глаза. Молчал.
Тишину нарушила Марго, которая сварливо каркнула с гардины, будто выражая все те мысли, которые ее хозяин сейчас судорожно собирал в кучу.
– Рисковать своей шкурой за деньги. Непонятно, ради чего. Да ты сдурел! – рявкнул наконец Разумовский. Театрально откинувшись на спинку дивана, он начал хмуро массировать виски, будто это чем-то могло помочь ситуации.
– Лучше и дальше быть у тебя на содержании? – скептично поинтересовался Волков.
Вместо ответа Сергей поднялся, залпом опрокинул оставшееся в бокале вино и направился в свою комнату. В наступившей тишине громко щелкнул замок.
Все оставшиеся до вылета дни, пока Олег собирал вещи и документы, Разумовский метался из крайности в крайность. Он то замыкался и старательно делал вид, что находится в квартире один, то наоборот ни на шаг не отходил от Олега и болтал без умолку. В такие минуты он неосознанно цепко хватал его за руки или за одежду, старался лишний раз заглянуть в глаза и упорно увиливал от темы предстоящего отъезда. И даже в последний день, когда сумка Волкова полностью собранная стояла в прихожей, Сергей упорно разглагольствовал о жутких пробках на проспекте.
– Серег, мне пора. Такси ждет, – несколько сконфуженно пробормотал Олег.
– А, да. Такси… – в голосе Сергея мелькнула растерянность. Казалось, впервые в жизни он понятия не имел, что сказать. – Удачи.
Олег молча кивнул, подхватил сумку и открыл дверь. Уже на пороге его догнал голос Разумовского:
– Постарайся притащить обратно свою шкуру невредимой.