Не хамите своему боссу

Лучи утреннего солнца заглянули в незавешенное шторами окно и начали исследовать комнату. Шатен поморщился — луч светил ему прямо в глаза. Прикрыв лицо рукой, парень осматривается. Наконец, до сонного сознания доходит, где он и какой сейчас день. — Кё-ё-ёя! — зевок. — Савада, чего тебе не спится? — недовольно пробормотал названный субъект. — Оу, а в школу нам не нужно? — расплывается в ухмылке. — Тогда я спать! — Сколько времени? — мгновенно отреагировал на слово «школа» брюнет. — Шесть, — Тсунаёши повернулся на бок и уставился на своего товарища по кровати. — Пора вставать, если идти в школу. — Мне официально объявлять подъём, чтобы ты поднял свою тушку с МОЕЙ кровати? — Какой ты злюка, Кё-ё-ёя, — надулся. — Ты сейчас договоришься, травоядное! — хранитель медленно, но верно начал закипать. — Пф, думаешь потягаться со мной? — сверкнул глазами. В ответ только сглотнули. Кажется, Хибари сам вырыл себе могилу. — Знаешь, Кёя, — проводит кончиками пальцев по чужой голой груди, — я давно хотел кое-что опробовать, да случая не подворачивалось. — Ч-что ты задумал? — парень пытается, чтобы его голос не дрожал. — О, не переживай, тебе определённо понравится! — предвкушающе. — Что-то я у-уже в этом сомневаюсь… Савада встал с постели и подошёл к своей сумке, совершенно не стесняясь своей наготы и оценивающего взгляда серых глаз. — Нравлюсь? — насмешливо. — Ничего так, — сдержанно отвечает Облако. — Вот! — шатен из недр школьной сумки вытащил средний чёрный вибратор. — Зачем он тебе? — искренне изумился. — Мне — незачем, а вот тебе… — парень подошёл к своему любовнику, провёл тыльной стороной ладони по чужой щеке, скользит вниз по шее, ключицам, груди, подтянутому животу, огибает половой орган, слегка царапает внутреннюю сторону бедра. — Будь хорошим мальчиком, — выдыхает в губы. Поцелуй. Жаркий, страстный. Яростная битва за первенство, хотя оба знают, кто выйдет победителем в итоге. Но один никак не может смириться с поражением, а второй просто позволяет любовнику стараться захватить лидерство. Когда брюнет почувствовал в своём довольно разработанном проходе чужеродную вещь, было уже поздно. — Вот и молодец, — усмехается Тсуна. — Вытаскивать нельзя, удовлетворять себя — тоже, — довольный собой скрывается в ванной. — Вот извращенец, — стонет, откидываясь на подушку, старший парень. Нормально подняться вышло только с пятой-шестой попытки. Хибари сидит в своём кабинете и проверяет отчёты. Ну, как проверяет: ёрзает на кресле, поджимает губы, пытается глубоко дышать. И самое главное — пытается не обращать внимания на всё возрастающее возбуждение. — Что-то не так, Кё-сан? — верный Кусакабе искренне хотел помочь. Но что он может сделать в такой ситуации? Хотя… — Вызови ко мне Саваду Тсунаёши, — как можно холоднее, чтобы подчинённый ничего не заподозрил. — Есть, — выходит. — Что он уже снова успел сделать? — донеслось из коридора. «Лучше тебе не знать!» — вздрогнул сероглазый. — З-звали, Х-хибари-сан? — заглядывает в кабинет кареглазое чудо. — Заходи, травоядное, — спокойно. Савада, споткнувшись о несуществующий порог, зашёл. — Закрой дверь, — прикрыл глаза ГДК. — Д-да, — исполнило чудо. — Ты что-то хотел, Кёя? Хибари открыл глаза. Перед ним стоял настоящий хищник — Савада Тсунаёши без глупой маски неудачника. Теперь назвать его чудом язык не поворачивался — вся миловидность разом исчезла, стоило парню показать настоящего себя. — Бери ответственность за свои действия, — смущаясь, проговорил Облако, опираясь локтями о стол и сцепляя руки в замок перед лицом. — Что ты имеешь ввиду? — склонил голову набок Небо. Хранитель недовольно засопел: знает же этот поганец, что ГДК не может такого сказать из-за своей гордости! — Что-то случилось? — издевается Десятый. — Ты прекрасно знаешь! — шипит недовольный брюнет. — Понятия не имею, — разводит руками собеседник, хотя гаденькая ухмылка выдаёт с головой. Хибари разочарованно стонет, резко откидываясь на спинку кресла, о чём сразу же жалеет — вибратор от резкого движения проезжается прямо по простате, вырывая ещё один стон, только уже наслаждения. — Сделай так ещё раз, — Савада непонятно как оказался нависающим над своим любовником. — Что именно? — хотел позабавиться ГДК, но маленько просчитался. — Простони, — спокойно ответил мучитель. — А если не хочу? — попытался ухмыльнуться. — Я хочу! — щурит глаза. — А если я хочу, — резко дёргает брюнета на себя, вырывая желаемый стон, — я это получаю, — ухмылка, и снова толкает парня в кресло, получая в награду дополнительную музыку для своих ушей. — Ты изверг, Савада! — рычит Хибари. — Я попросил тебя по-хорошему, ты не захотел, — пожал плечами и отходит к дивану. Сел. — Так зачем ты меня позвал? — смешок. Тут сероглазый понимает, что с приходом своего личного демона-искусителя, мучителя и босса в одном лице он возбудился ещё больше. Особенно от этого спокойного вкрадчивого голоса, эгоистичных поступков и завораживающего взгляда карамельных глаз. — Избавь меня от возбуждения, — тихо, на выдохе. — Неплохо, — оценил Тсуна. — Иди сюда, — протягивает руку. Облако послушно встаёт и медленно подходит к своему Небу. И пусть Небо оказался настоящим извращенцем с замашками садиста, хранитель не посмеет ему перечить. Дотронулся до протянутой руки. — Тебе придётся возбудить меня, Кёя, — сверкнул глазами. Брюнет вздохнул — ну, а чего он, собственно, ожидал? Парень развязывает галстук своего любовника, стягивает с него школьную жилетку, расстёгивает пуговицы рубашки. Начинает гладить стройное, слегка подтянутое, но немного худощавое тело, скрывающее в себе невероятную силу. Наклоняется, втягивает шатена в страстный поцелуй. Проводит рукой по низу живота, накрывает рукой начавший вставать член. Про себя порадовался, что Савада не заставляет его делать минет — к такому Хибари ещё не готов. Почему «ещё»? Брюнет не безосновательно подозревал, что сбежать от шатена ему ближайшее время не удастся. Если вообще когда-нибудь сможет вырваться из цепких рук Десятого. Объект мыслей сдавленно простонал, и начал расстёгивать рубашку любовника. Савада предпочитал наслаждаться процессом, как можно больше, и возможность видеть и ласкать соблазнительное тело партнёра — явно входит в список того, что ему нравится. — Ты прекрасен, — соблазнительно прошептал Тсунаёши, обдавая ухо хранителя жарким дыханием, и провёл тонкими пальцами по бледной коже. Облако не ответил, предпочтя уткнуться боссу в плечо и продолжать гладить чужое возбуждение. Когда началось это безумие? Почему он сдался этому парню? Почему про себя называет его зверьком, хищником? Почему подчиняется? Почему позволяет ему то, за что других ждала бы долгая и мучительная смерть? Тсуна отстраняет любовника, достаёт из кармана тюбик смазки, расстёгивает ширинку, приспускает штаны и бельё, смазывает себя. Кёя, сообразив, что к чему, быстро снял свои штаны и боксёры. Накинутый на плечи пиджак сам упал на пол. Десятый провёл рукой по бледному бедру, перешёл на упругую ягодицу и, скользнув пальцами в разработанную дырочку, вытянул вибратор. — В следующий раз не хами мне, Кёя, — притянул парня к себе, усаживая к себе на колени, не предпринимая больше ничего. Хибари в который раз за день проклял свои гордость и язык. Вот он Савада — желанный и возбуждённый, но, чёрт возьми, почему брюнет должен делать всё сам? Раньше босс всегда этим занимался. Но сейчас, видимо, придётся Кёе… Сглотнув, сероглазый начал насаживаться на член Савады, который предоставил хранителю полную свободу действий. Он не торопился — было неприятно и немного больно, но больше обидно. Гордость была в очередной раз задета. Тсуна, будто уловив настроение любовника, начал ласкать сильное гибкое тело руками, касаясь бёдер, груди, ягодиц. Дело пошло на лад — Кёя расслабился и отпустил свои мрачные мысли, отдавшись во власть всепожирающей страсти. Приняв в себя плоть шатена до конца, брюнет замер на полминуты, а потом начал двигаться. Аккуратно и медленно, прислушиваясь к ощущениям. Как ни странно, было вполне нормально. Даже лучше. Постепенно парень начал ускоряться. Желание захватывает разум и тело. И вот ГДК прижимается всем телом к Тсунаёши и страстно стонет. Периодически втягивает его в поцелуй, в котором проигрывает раз за разом. — Кё-сан… — Кусакабе подавился словами и забыл, что хотел сказать. Картина, что предстала перед ним, была нереальной в его понимании: Савада Тсунаёши — главный неудачник всего Намимори, человек, что боится собственной тени, сейчас без капли совести и смущения трахает ужас этого же Намимори, Хибари Кёю. Савада, встретившись взглядом с помощником ГДК, ухмыльнулся. Эта поза ему уже надоела, поэтому, не выходя из брюнета, он опрокинул того на диван и начал вколачиваться в тело, что само раскрывалось навстречу. Кёя закинул ноги на любовника, скрещивая изящные лодыжки на его спине и выгибаясь так, что многие гимнасты нервно курят в сторонке. Бесстыдные стоны срывались с его распухших от поцелуев губ один за другим. Наконец, простонав особенно громко, парень кончил. Тсунаёши, утробно рыкнув, цапнул хранителя за ключицу и излился в любовника. Хибари, повернув голову, наконец, увидел своего подчинённого. Залившись краской, он спихнул с себя своё наглое Небо и прикрылся поднятым с пола пиджаком. — Т-ты ч-что-то хотел? — Я-я з-зайду п-попозже… — удалился, закрыв за собой дверь. — Ты это специально? — раздражается Облако. — Что именно? Разве я звал его? Мне нет до него никакого дела, — пожимает плечами и приводит себя в порядок. — Но раз тебе так неприятно… Мне избавиться от свидетеля? — Не смей! Ты не представляешь, как трудно найти в этом стаде кого-то с маломальским наличием мозгов! — всерьёз обеспокоился ГДК. Как уже было сказано, Кусакабе был одним из немногих, на кого Хибари мог со спокойной совестью скинуть свои обязанности. — Ну, как знаешь… Хотя, теперь я могу убить его просто из ревности… — посмеивается. — Тогда мне придётся проводить в три раза больше времени за документацией ДК и самому раздавать указания подчинённым, что займёт ещё час-полтора ежедневно… — Я понял, — поморщился Савада. — Сегодня не жди меня, — собирается уходить. — Как будто я собирался, — фыркнул брюнет. — Не дуйся, Кёя, — оборачивается, — просто Реборн устраивает очередную тренировку в стиле Вонгола, — скривился, но почти сразу же вновь улыбнулся. — До завтра. Ушёл. А Хибари Кёя знает, что завтра он будет полтора часа стоять на входе школы, ожидая своего босса и делая вид, что следит за дисциплиной.