***
Они заказывают поздний обед, а затем направляются в книжный магазин, в который раз разглядывая узкие проходы и иностранные названия, пока прослушивают телефонные звонки владельца и оглядывают магазин, пытаясь обнаружить потайную комнату где-то внутри. - Только подумать, финансировать террористические организации с помощью украденных книг, - ворчит Эггзи. - Идиотизм. - Эти коллекционные издания стоят тысячи долларов, - напоминает ему Гарри. - Первое издание "Прощай оружие" Хемингуэя может стоить более пятнадцати тысяч фунтов, если оно в идеальном состоянии. - Пятнадцать тысяч за книгу, - хмуро удивляется Эггзи. - Чёртову книгу. - Некоторые люди платят огромные деньги за то, что любят, - Гарри пристально смотрит на задние ряды шкафов, что стоят вплотную к стене, а затем вздрагивает от осознания того, что именно он сказал. К счастью, Эггзи не замечает подтекста. Слишком увлечённый, он ведёт рукой по старым изданиям сборников поэзии. - Это называется "ценить что-то прекрасное в жизни", Галахад, - прерывает их голос в динамиках. Гарри запоздало понимает, что Мерлин только что стал свидетелем того, как Гарри капитально облажался. Эггзи фыркает, проводя рукой по задней стенке шкафа в поисках задвижки, скрытого отсека, хоть чего-нибудь. - Прости, папаша, но я не куплюсь на эту хрень. Может поначалу это и звучит мило, владеть чем-то особенным, но, могу поспорить, тебе это быстро надоест. И вряд ли ты будешь перечитывать одну и ту же книгу снова и снова. - Не все из нас так легко устают от подобных вещей, - говорит Гарри, и беспокойство мурашками проходит по коже. - А ты? - отвлечённо спрашивает Эггзи, и сердце Гарри на мгновение замирает. Оно начинает биться снова в ускоренном темпе, когда Эггзи выдыхает тихое "Ох" и книжный стеллаж отъезжает в сторону с тихим щелчком. Затем раздаётся громкий сигнал тревоги, к ним приближается, судя по голосу, разгневанный хозяин магазина, и Гарри замахивается зонтом на первого человека, что пытается выйти из-за потайной двери.***
Около девяти часов спустя они падают на их заново расстеленные футоны, их костюмы немного потрёпаны. - Предполагалось, что это разведка, - бормочет Эггзи. - Ты поджёг книжный магазин, - отвечает ему Гарри, но он слишком устал, чтобы отчитывать его, - а там находились бесценные книги. - Ну, мы же вытащили самые важные, да? И передали их команде эвакуации и все такое. Первое издание "Алисы в стране чудес". Блядь, поверить не могу. Они оба лежат, глядя на потолок, вдыхая и выдыхая в унисон, пока Гарри не вынужден указать на печальную правду: - Почти полночь. Эггзи вздыхает. - Блядь. - Нам нужно хотя бы поесть, прежде чем лечь спать, - с неохотой говорит Гарри. - Я не могу двинуться, - стонет Эггзи, - у них есть обслуживание в номерах? Позвони туда. Я слишком устал даже для того, чтобы заняться с тобой сексом, так что, абсолютно точно, не буду идти за едой. - Значит, ты возьмёшь телефон и закажешь. Они продолжают лежать неподвижно, пока желудок Эггзи не начинает урчать, и только тогда мальчишка заставляет себя встать и, ворча, направляется к телефону. - Завтра мы возвращаемся домой, а ты меня так и не трахнул до такой степени, чтобы я не мог нормально ходить. И нет никакой надежды на то, что сегодня ночью это произойдёт. - Мы что-нибудь придумаем, - говорит Гарри, и его сердце ухает вниз. Завтра днём они отправляются домой, и у них будет всё время мира. Они будут жить вместе, работать вместе, спать вместе. Подобную оседлую жизнь Гарри никогда не был способен выдержать. Всё время мира для того, чтобы эти отношения развалились на части.***
- Всегда мечтал присоединиться к клубу "Миля над землёй", - хрипит Эггзи, вжимаясь лицом в панельную стену уборной самолёта. Он всё ещё способен говорить полными предложениями, и это нужно немедленно исправить. Гарри рычит и разводит ноги Эггзи ещё сильнее, и трахает его до тех пор, пока молодой человек не забывает даже о том, как умолять.***
- Из этого ничего не выйдет. Мерлин опускает свою кружку с кофе, когда Гарри выпаливает это, и стонет: - Ты с ним так и не поговорил, да? - Я не смог, - отвечает Гарри, меряя шагами расстояние до дальней стены и обратно, он чувствует себя животным в клетке, запертым против своей воли. - О, да чёрт возьми, - вздыхает Мерлин, - вытащи голову из задницы, Гарри. Гарри смеётся холодно и зло. Его губы всё ещё саднят после укуса Эггзи, что он нанёс перед посадкой самолёта. Затем он лижет разбитые губы, чтобы попробовать на вкус свою кровь и боль, сладость саморазрушения. Эггзи принесёт ему погибель. Он знает это даже где-то на уровне костного мозга, и ему больно даже от одной лишь мысли о том, как безумно он обожает этого чудесного мальчика. Очередной ужасный конец лишь ждёт своего исполнения. - Ты искренне считаешь, что у нас что-то выйдет? Ты думаешь, что я сумею сберечь хотя бы часть его? Мерлин смотрит на него, поджав губы, постукивая пальцами по колену в размышлениях. А затем он наконец говорит задумчивым голосом: - Если бы ты спросил меня об этом год назад, я бы сказал нет, - он склоняет голову на бок. - Сейчас? Я считаю, что он - лучший вариант из всех людей, что тебе попадались. - Ты говоришь так лишь потому, что он единственный, кого ты одобрил. - И он единственный, кого ты хочешь держать от себя на расстоянии, - говорит Мерлин, и правдивость его слов ножом скользит по животу Гарри, вспарывая его. - Гарри, я знаю, что у тебя аллергия на привязанности, но в этот раз ты не сможешь уйти безнаказанным. Закончишь всё сейчас? Вы пострадаете оба. - Он пострадает, даже если я захочу удержать его, - говорит Гарри, потому что Эггзи совершенно не похож на него. Эггзи и его нежные любящие руки, что подхватывают Дейзи. Его обнадёживающий голос и улыбка, что поддерживали Рокси в пятнадцати футах над землёй. Эггзи, который занимается именно тем, что сочувствует и сопереживает другим. - Я думаю, ты преувеличиваешь то, какой ты ужасный человек на самом деле, - Мерлин встаёт, направляясь к кофе-машине, чтобы вновь наполнить кружку. И продолжает, стоя спиной к Гарри: - И ты недооцениваешь Эггзи. - Даже если так, - спорит Гарри, - всё ещё остаётся много вариантов, когда всё может рухнуть. - Именно такими и должны быть отношения, - поворачивается к нему Мерлин, улыбаясь над кружкой кофе. - К тому же, это будет стоить того, если всё пойдет так, как надо. Разве нет?***
Возможно, Гарри немного размяк. Всё из-за возраста. Это довольно неприятная мысль, но на неё стоит обратить внимание. Как ещё он может объяснить эти редкие нежные поцелуи, в которых нет ни намёка на укусы, лишь беспомощные стоны Эггзи и чужой влажный мягкий язык у каждого из них во рту? Как ещё он может оправдать эту мимолётную потребность в Эггзи, податливо выгибающемся на простынях, лишь затем, чтобы впоследствии он мог боготворить его своим ртом, а потом осквернить своими руками? Молодой Гарри Харт не позволил бы подобным мыслям укорениться в своей голове. Молодой Гарри Харт не позволил бы таким глупым желаниям мучать его в темноте, прижимаясь к спине Эггзи, положив руку над его бьющимся сердцем.***
Эггзи возвращается с миссии в Москве с букетом красных пионов и эпигей*. Он сходу вручает его Гарри в комнате для инструктажей, поцеловав в щёку, прежде чем сесть на своё обычное место, готовый к отчёту. - Есть какой-то повод, о котором я не в курсе? - интересуется Гарри. Он приятно удивлён, но насторожен. - Нет, просто посчитал, что тебя это удивит, - пожимает плечами Эггзи. - Я твой бойфренд уже пять месяцев, а так ни разу и не водил тебя на настоящее свидание. - Мы ходим поужинать три раза в неделю, когда не заняты работой, - на автопилоте говорит Гарри, его разум застопоривается на факте того, что они с Эггзи состоят в отношениях уже более четырёх месяцев. Это самые долгие отношения, что были когда-либо у Гарри. - Не считается, - парирует Эггзи, - сегодня начинают показывать новый фильм с Эммой Томпсон, и мы оба знаем, что ты хочешь его посмотреть. Ужин в твоём любимом индийском ресторане, кино, а затем, может быть, ты допустишь меня до второй базы, м? - Вернулся к тактике времён старших классов, как я погляжу, - Гарри позволяет лёгкой нотке привязанности промелькнуть в этой фразе. Почти пять месяцев. И уже не кажется столь несостоятельной мысль о том, что постепенно этот срок перетечёт в полгода, а там и в год. К ещё большему количеству вещей, на которые, как думает сам Гарри, он не способен. - Полагаю, что соглашусь, но разве что ради Эммы Томпсон. - Чёрт возьми, ещё бы ты не согласился, - отвечает Эггзи, и Гарри просто не может сдержаться. Он притягивает Эггзи к себе за галстук и сцеловывает эту нахальную улыбку.***
Вторая база, по мнению Эггзи, - это позволить Гарри оттрахать себя в рот в переулке позади кинотеатра, а затем чуть не быть пойманными патрульной машиной. - Мерлин мог бы заплатить за нас залог, - замечает Эггзи, пребывающий в слишком хорошем настроении для человека, которого чуть не арестовали с чужим членом в глотке. - Ты и твоя тяга к эксгибиоционизму, - рычит Гарри, толкая Эггзи, всё ещё в костюме, на диван. Он накрывает мальчишку собой, широко расставив ноги, коленями зажимая голову Эггзи, а затем наклоняется, чтобы расстегнуть брюки Эггзи. - Тебе же понравилось, когда нас чуть не поймали, не так ли? Ты непослушное, неисправимое создание. Эггзи дёргается, когда Гарри вытаскивает его член из трусов. Пальцы его возятся с ширинкой Гарри: - Не слышал, чтобы ты возражал в ответ на моё предложение отсосать тебе прямо на улице. - Как я могу тебе отказать? - спрашивает Гарри, а затем, не удосуживаясь дождаться ответа, одним движением заглатывает член Эггзи. Эггзи, выругавшись, обхватывает член Гарри ладонью, всё ещё возбуждённый и влажный, даже несмотря на те двадцать минут, что у них ушли на то, чтобы добраться домой. - Ага, вини во всём меня. Притворяйся, что это не ты чёртов монстр в постели, как будто это не ты оттрахал меня так, что я растянул сухожилие под коленом, пока цеплялся за тебя. Гарри отрывается от дела, чтобы возмутиться: - Ты сам в этом виноват, не надо было настаивать на столь неудобной позе. Я тебя предупреждал, - затем он обрывает Эггзи, только открывшего рот, чтобы возразить, вовремя заглотнув вновь. Эггзи невнятно ворчит, посасывая головку члена Гарри, так двигая ртом, что Гарри очень хочется двинуть своими бёдрами навстречу, и всё же это нисколько не облегчает страдания. В отместку Гарри пускает в ход зубы, лишь немного прикусывая кожу рядом с головкой Эггзи. - Блядь! - вскрикивает Эггзи, отдёргивая голову от члена Гарри и тут же кончая Гарри в рот. Гарри рефлекторно сглатывает, а затем поворачивает голову и пристально смотрит на Эггзи. - Что? - задыхаясь, интересуется Эггзи. Он лежит весь раскрасневшийся, потемневшие глаза широко распахнуты, костюм в беспорядке. Он выглядит как кто-то, кого Гарри мог бы удержать. - Ты здесь не единственный, кто не против смешать боль с удовольствием.***
Мысль о том, чтобы посмотреть, что же означают красные пионы и эпигеи, приходит в голову Гарри лишь на следующий день. Преданность, - отвечает ему гугл, - упорство. И Гарри не совсем уверен, что с этим делать. Возможно, Эггзи выбрал этот букет случайно, без каких-либо мыслей о значении этих цветов. И было бы лучше не спрашивать, чтобы разговор не принял неприятный оборот и не коснулся бы чувств Гарри к мальчику.***
Две недели спустя Гарри просыпается и не узнаёт окружающую обстановку. Он вдыхает, а затем задерживает своё дыхание и прислушивается, пытаясь уловить хоть намёк на присутствие других людей поблизости, и выдыхает, когда не чувствует чужого присутствия рядом. Он лежит на боку, на полу, выложенном чистой белой плиткой, в комнате, с руками, скованными за спиной наручниками. Его очки пропали, как и его пиджак, и он более чем уверен, что его зажигалка-граната больше не в кармане брюк. - Чёрт возьми, - фыркает Гарри и, отталкиваясь от пола, принимает вертикальное положение, чтобы осмотреть помещение. Здесь есть дверь, стальная, судя по всему, и ни одного окна. Есть вентиляционное отверстие над головой, но слишком маленькое, пролезет разве что младенец, и небольшой сток в полу. Гарри не чувствует ни боли, ни каких-либо ран. И в этом есть смысл, потому что теперь он вспоминает, что вышел в магазин за продуктами и увидел маленькую фигурку, сжавшуюся в переулке словно от боли, и он подошёл, чтобы предложить помощь. Невысокая женщина, брюнетка со слезами в карих глазах, приняла его протянутую руку, сказала, что не может найти свой ингалятор, и Гарри, помогая ей проверить её сумочку, нашёл его в боковом кармане. Она поблагодарила его, а затем распылила содержимое ему в лицо, накачивая его снотворным. И теперь, когда у Гарри есть время подумать, он осознаёт, что это был слишком простой трюк, чтобы на него попасться. Может, он и правда размяк на старости лет? Лишь от мысли об этом он хочет выстрелить в себя амнезийкой... Это заставляет его осознать, что часы всё ещё на его запястье. И оксфорды тоже при нём. Кто бы его ни похитил, он и понятия не имеет о том, кто он. Или не имеет понятия о технологиях, которыми владеет Кингсмен. Возможно, забрали его пиджак и очки, чтобы заставить почувствовать себя более уязвимым. Значит, похитить могли любого человека, кто решил бы помочь незнакомке, сидящей в тёмном переулке. Женщина, что провела его, не могла работать в одиночку. Ростом она была примерно с Рокси, и женщина такой комплекции, тащащая на себе Гарри среди бела дня, привлекала бы слишком много внимания. Возможно, поблизости был припаркован транспорт, где находился как минимум ещё один человек, чтобы помочь донести тело. К тому же она выбрала идеальный переулок. Не полностью пустынный, но транспортный поток не велик, поэтому вероятность, что им помешают, крайне мала. И если сложить все детали, то выходило, что Гарри - не первый похищенный таким образом человек. - Я этого так не оставлю, - немного раздражённо говорит Гарри. Его наручники не особенно тугие, он мог бы избавиться от них примерно за пятнадцать секунд. Не то чтобы он так уж горел желанием выбивать себе сустав большого пальца. Он встаёт и направляется к двери, а затем нажимает ручку скованными руками. Дверь всё так же закрыта. - Чёрт побери, - вновь бормочет Гарри. Комната полностью пуста, так что он садится на пол и обдумывает свои следующие действия. Он может дождаться, когда кто-нибудь войдёт в комнату, убить его ножом, спрятанным в оксфорде, и сбежать отсюда. Остаётся лишь надеяться на то, что кто-то зайдёт. У него было не так уж много вариантов, если бы они решили бросить его умирать от голода. Он сидит в комнате уже около часа и начинает всерьёз рассматривать идею о том, чтобы вывихнуть себе большой палец, чтобы он мог хотя бы взглянуть на часы и иметь хоть какое-то представление о том, сколько времени прошло, но тут Гарри слышит эхо выстрелов. Он встаёт, прижимаясь к стене рядом с дверью, чтобы иметь хоть какое-то превосходство за счёт эффекта неожиданности, если противник откроет дверь, и ждёт. Спустя две минуты он слышит голос Эггзи из-за двери. - Да, блядь! Ах, превосходно. Гарри всё же не нужно выбивать себе сустав большого пальца. Он ждёт, когда утихнет шум от выстрелов, слышит, как кто-то пробует ручку двери, и говорит, чуть повысив голос: - Я был бы очень признателен, если бы ты выпустил меня отсюда, дорогой. - Гарри, ты в порядке? - Гэри вновь давит на ручку двери, а затем разочарованно пыхтит. - Заткнись, Мерлин. Я же сказал: я не подумал. - Пострадала лишь моя гордость, - заверяет его Гарри. Он так и не отодвинулся от стены. - Скажи Мерлину, что я был бы очень признателен, если бы он повременил с руганью до момента нашего возвращения. - Ага, он тебя слышит. Не то чтобы сказанное тобой его хоть сколько-то волновало, с учётом того, что тебя похитили, когда ты ходил за покупками. Говорит, ты теряешь хватку, - хрюкает Эггзи, отпуская ручку двери. - Ладно, я отстрелю замок. Убедись, что не стоишь перед дверью. Гарри вздыхает. - Я уже об этом подумал. Раздаётся резкий звук выстрела, выбившего замок, а затем сам Эггзи пинком открывает дверь, врываясь в комнату. Он дико оглядывается, пока не замечает Гарри. Наконец его совершено сумасшедший взгляд пропадает, а напряжение буквально на глазах покидает его тело. - Ты меня до чёртиков перепугал, Гарри. Не делай, блядь, так. - Приношу свои извинения, - отвечает Гарри, поворачиваясь, чтобы показать скованные руки. - Будь дорогушей и помоги старику. Эггзи ворчит, но подчиняется и достаёт булавку, вскрывая наручники за минуту. - Кстати, твой пиджак испорчен. Прости за это, - он протягивает Гарри зонт, когда тот поворачивается, - но я вернул это и это, - он вытаскивает очки Гарри из кармана своего пиджака и вкладывает их ему в ладонь. - Мерлин отследил тебя по GPS, встроенному в них, после того, как ты не вернулся из магазина. Они и понятия не имели, кто мы. - Спасибо, - говорит Гарри, вновь надевая очки. - Вам обоим. - И есть за что, - отвечает Мерлин, и голос его несколько растерян, а не, как обычно, полон сарказма или насмешки, как ожидал Харт. Прежде чем Гарри успевает хотя бы спросить о том, что произошло, Эггзи подталкивает его к двери, выводя наружу. Рука его всю дорогу лежит на пояснице Гарри, не отрываясь.***
Эггзи задерживают в лазарете из-за пары незначительных порезов на руках, на которые требуется наложить швы, так что Гарри быстро пишет отчёт о своём похищении и сдаёт его Мерлину. Гарри собирается домой, чтобы начать готовить ужин, а Мерлин, судя по всему, полон мрачной решимости заставить Эггзи закончить его отчёт, прежде чем отпустить его. Но тут одна мысль внезапно посещает голову Гарри. - Почему Эггзи извинился за мой испорченный пиджак? - спрашивает Гарри, потому что эта мелкая деталь в глубине его разума беспокоит его больше, чем должна. - И выяснили ли мы, зачем меня похищали? Мерлин мгновение колеблется, а затем снова что-то набирает на планшете. - Я просто отправлю тебе запись с очков Галахада. Посмотри, когда вернёшься домой. И вот тут появляется тревожащее ощущение того, что Гарри что-то упускает. Он не задаёт вопросов, вместо этого кивает в ответ Мерлину: - Ты в порядке? - Спросил человек, которого похитили во время похода за продуктами, - говорит Мерлин без какого-либо намёка на шутку. Он жестом прогоняет Гарри прочь, кивает головой на дверь. - Обо мне не беспокойся. - Если ты настаиваешь, - с сомнением отвечает Гарри. - Поверь мне, - говорит Мерлин. Он самодовольно-удовлетворённо вновь приподымает брови, и от этого Гарри хочется сделать что-то столь возмутительное, чтобы они снова опустились. - Вскоре всё встанет на свои места. Посмотришь со стороны на свои двадцать и прочее. Где-то в этих словах кроется шутка. Гарри просто никак не может её понять.***
В одиночестве своего кабинета Гарри включает файл записи Галахада, что шла ранее этим днём, и смотрит её от начала и до конца. Запись начинается с момента, когда Эггзи входит в одно из помещений, недалеко от того места, где держали Гарри. Эггзи шепчет Мерлину, тот даёт ему инструкции. Эггзи крадётся по коридорам, оглушая попадающихся по дороге охранников, пробираясь через различные комнаты, в которых не оказывается Гарри. Зато там есть различные части человеческих тел, и становится предельно ясно, что здесь творится. - Торговля человеческими органами, - замечает голос Мерлина на записи. - Должно быть, схватили Гарри по ошибке. - Это просто край, - шипит Эггзи. В его голосе мелькают нотки поднимающейся паники. - Думаешь, они уже..? - Прошло лишь пять часов с момента его пропажи, Галахад, - отвечает Мерлин, голос его напряжён. - Если они что-то ему вкололи, что весьма вероятно, они, скорее всего, ждут, когда наркотик полностью выветрится, прежде чем приступить к сбору. Успокойся. Продолжай искать. Эггзи так же молча вырубает трёх следующих охранников, прежде чем наконец не натыкается на женщину, что и обманула Гарри. Вместе с ней в комнате ещё двое мужчин. Один из них тут же хватается за пистолет, а другой достаёт складной нож. Женщина стоит, прислонившись к большому дубовому столу, в руках у неё зазубренный армейский швейцарский нож, и то, как она его держит, говорит о том, что она довольно искусно им владеет. Но это не самое важное. Самое интересное, что на ней красуется пиджак Гарри. - Мы сегодня не ждали гостей, - говорит она, поднимая руку, не давая остальным напасть. По-видимому, она не считает Эггзи такой уж угрозой, что и понятно, ведь с первого взгляда Эггзи кажется безоружным. - А я не ожидал, что вы похитите моего бойфренда, - отвечает Эггзи с заметным нотками рычания в голосе. Он подражает акценту Гарри, чётко проговаривает согласные, гласные звучат округло, он предельно вежлив. - Где он? И почему на вас его пиджак? - О, тот красавчик, которого мы сегодня поймали? - взгляд Эггзи смещается чуть в сторону, пока она говорит, на секунду замирая на зонте и очках Гарри, лежащих на столике позади женщины. Он оглядывает пути отступления на случай, если по тревоге к охране прибудет подкрепление. Два окна и одна дверь в другом конце комнаты. - Я надеялась оставить его как сувенир о совместно проведённом времени, - она смеётся, и взгляд Эггзи вновь сосредотачивается на ней. - Знаешь, я думала с ним повеселиться, прежде чем распотрошить. Повисает тишина, пауза между её словами и тем, что происходит в следующее мгновение, наполненная лишь дыханием Эггзи, а затем... За неимением лучшего слова, это можно назвать "вихрем". Эггзи выхватывает оружие и стреляет женщине в коленную чашечку, затем стреляет в глаз перепуганному мужчине с пистолетом и перепрыгивает через стол менее чем за три секунды. Слышатся крики, выстрелы где-то за пределами комнаты, но Эггзи не обращает на них никакого внимания. Перекатываясь, он хватает зонт за наконечник, попутно захватывая его ручкой запястье человека со складным ножом, и с силой прокручивает. Слышится звук ломаемых костей. Пока Эггзи убирает в карман очки Гарри, женщина слабо пытается вырваться, в то время как Эггзи стреляет ещё в двух охранников и ставит ногу ей на торс, надавливая изо всех сил, пока её рёбра не начинают трещать. Слышится голос Мерлина, говорящий Эггзи остановиться. Но Эггзи его игнорирует. - Если ты посмела оставить на Гарри хотя бы порез от бумаги, - спокойно и жёстко говорит Эггзи, но голос его внушает смертельный ужас, - я буду тем, кто разрежет тебя на кусочки и пропустит через шредер, ты меня поняла? Если ты его ранила, то от тебя не останется ничего, и я удостоверюсь, что последние секунды твоей жалкой жизни будут столь болезненны, что ты пожалеешь, что вообще родилась на свет. - Он внизу, на самом нижнем этаже, напротив главного входа. Я не трогала его, не трогала, - она задыхается и кричит, когда ломается ещё одно ребро. Мерлин заставляет Эггзи задать ещё несколько вопросов: есть ли другие жертвы? Кто главный? Насколько широка их сеть? Ещё четыре охранника врываются посреди допроса, но Эггзи без лишней мысли пускает каждому пулю в голову, а затем перезаряжает пистолет. - Мы закончили? - Я немедленно пошлю Тристана и Борса к их главной точке, - говорит Мерлин. - Там они добудут больше информации. А теперь, ради всего святого, прекрати ломать ей рёбра и... Гэри спускает в неё полную обойму. - Да чтоб тебя! Дальше запись показывает продолжение спасения, где Мерлин отчитывает Эггзи за убийство женщины до того, как он вызнал, можно ли освободить Гарри из места заключения без ключа, и Эггзи, не тратя на размышления и секунды, убивает каждого охранника с той жестокостью, что Гарри всегда видел в самом себе. В один из моментов Эггзи перерезает кому-то горло со скользящей, дикой грацией, и у Гарри просто пересыхает во рту. Запись заканчивается на том месте, когда Эггзи выводит Гарри из комнаты, где его держали... Из комнаты, где его разделали бы на органы, если уж так подумать. Гарри смотрит на замершую картинку на экране своего ноутбука и думает об Эггзи, который улыбается как Гарри, и это самая потрясающая вещь, которую он видел. Об Эггзи, который прикасается к Гарри, будто он вещь, которую требуется лелеять. Который произносит имя Гарри, как тайну, как молитву, что стала реальностью. Эггзи, что прячет оскал за улыбкой. Эггзи, что сбрасывает свою овечью шкуру ради Гарри. - Гарри? Слышны мягкие шаги, поднимающиеся по лестнице, направляющиеся к закрытой двери кабинета. Дверная ручка поворачивается, и Эггзи просовывает голову внутрь: - Ты в порядке? Он заходит, рукава закатаны, галстук свободно болтается на шее. Когда Гарри не отвечает, он обходит стол и встаёт рядом с ним, заинтересованный. - Что... о, - Эггзи замирает, глядя на экран ноутбука. - Ты видел? - Да, - отвечает Гарри и встаёт, чтобы не чувствовать себя настолько загнанным в угол, настолько перегруженным информацией. Эггзи смотри на него, взгляд его насторожен. Он не двигается с места, стоя в двух шагах от Гарри. - И? - Ты меня любишь, - отвечает Гарри. Эггзи чуть улыбается, в его взгляде нежность и привязанность. - Конечно, люблю. - Ты не должен, - и горечь ужаса поднимается от желудка к горлу, заставляя его говорить, прежде чем он успевает подумать. - Я не хороший человек, Эггзи. Эггзи растеряно моргает, его улыбка чуть меркнет и перетекает в печальную, но добрую. И в этот раз Гарри может читать его, каждую его мысль, и это пугает. Выбивает из лёгких весь кислород. - Я и не хочу хорошего человека, - говорит Эггзи, делая шаг навстречу, заставляя Гарри отступить к стене, мягко надавливая ладонью на грудь Гарри. И Харт вспоминает, как Эггзи ломал рёбра женщине, что лишь намекнула на то, чтобы причинить ему вред. - Я хочу тебя, Гарри. Просто тебя. Из горла Гарри вырывается беспомощный возглас, когда Эггзи прижимается к нему всем телом. - Я не знаю, как удерживать людей, Эггзи. Я не знаю, как вести себя с тобой так, как ты того заслуживаешь, - он чувствует, что погружается всё глубже и глубже, и уже близок к тому, чтобы быть снесённым этой волной. - Мой дорогой мальчик, я не пощажу тебя. - Значит и не надо, - отвечает Эггзи. - Я не хочу, чтобы ты меня щадил. Я не хочу, чтобы ты вёл себя со мной так, как по-твоему должен. Тебе не надо думать о том, как удержать меня. Я был серьёзен, ещё в первый раз. Помнишь? Ты трахнул меня на лестнице, - он смеётся, мазнув губами по губам Гарри, и продолжает: - Именно это я и имел в виду, когда сказал, что я весь твой. Когда сказал, что удержу тебя, - Эггзи берёт лицо Гарри в свои ладони, и кровь Гарри вновь вскипает лишь от одной мысли о том, на что эти руки способны. - Я без ума от тебя, Гарри Харт, и не стал бы ничего менять ни в тебе, ни в нас. - Я люблю тебя, - говорит Гарри, эти слова просто вырываются на свободу, - Эггзи, мальчик мой, я был влюблён в тебя с самого начала. Я люблю тебя так сильно, что не могу этого передать словами, - это признание дарило ощущение прыжка без парашюта. - Я не уверен, что смогу жить так, как раньше, если ты покинешь меня. Эггзи улыбается ярко и искренне. - Знаешь, я всё ждал, когда же ты это скажешь. - И как долго? - спрашивает Гарри, Эггзи опускает руки ему на плечи, обвивая их вокруг шеи Гарри. Он пробует притянуть Эггзи ближе, одна рука ложится на его бедро, а вторая обхватывает его подбородок. - Откуда ты знал? - С того дня, когда ты вернулся из мёртвых, - отвечает Эггзи, - с нашего первого совместного ужина. С нашего первого свидания. С того момента, когда ты трахнул меня на лестнице. По тому, как ты на меня смотрел, и по тому, как ты ко мне прикасался, а так же по тому, как ты меня целовал, - он целует Гарри с болезненным желанием, рот его лихорадочно горяч, его язык влажно проходит по нижней губе Гарри с таким желанием, что сердце Гарри сжимается в груди. - А когда я знал точно? Когда я понял, что ты увяз в этом так же глубоко, как и я? После Швейцарии, когда ты сказал, что привязан ко мне. - Ты мог бы сказать мне, - замечает Гарри. - Хотел, чтобы ты сам понял, - смеётся Эггзи. - Иначе ты бы мне не поверил. И да, это правда. Гарри не поверил бы. Гарри отрицал, и отрицал, и отрицал бы это до тех пор, пока всё не развалилось бы на части. И тот факт, что Эггзи знает Гарри так хорошо, может понимать тот язык, на котором написан Гарри, и всё равно его любит, по ощущениям схож с тем, когда просыпаешься ото сна. Все мутные сомнения и страхи исчезают, и реальность заявляет свои права. - Я тебя обожаю, - говорит Гарри, и теперь, когда он может это сказать, он не может заставить себя остановиться, - Эггзи, мой любимый, мой дорогой мальчик. - Гарри, ты великолепный и пугающий одновременно, и я не хочу, чтобы ты что-то в себе менял, - Эггзи смеётся ему в губы, и в этот момент Гарри любит его ещё больше.***
Когда они оба на следующий день заходят в ателье, Персиваль и Мерлин оба оборачиваются, чтобы взглянуть на них, отрываясь от беседы, что они вели. - Перси, ты должен Мерлину пятьдесят фунтов, - практически поёт Эггзи, подмигнув обоим, прижимаясь к боку Гарри. Персиваль стонет, а Мерлин ухмыляется, что-то печатая на своём планшете. На очки Гарри приходит сообщение, которое он тут же открывает, чтобы прочитать: "Ты мне должен" от Мерлина, этого самодовольного ублюдка. - Я не уверен, что одобряю твоё посильное участие в ставках на нашу личную жизнь, - говорит Гарри, прижимаясь к Эггзи, когда Персиваль и Мерлин уходят. - Но, детка, мы хотели знать: сколько у тебя уйдёт времени на то, чтобы понять, что я всё это время по тебе с ума сходил? - тянет Эггзи, поворачиваясь и обхватывая руками шею Гарри. И Гарри наклоняет голову, готовый зайти так далеко, как захочет Эггзи. - К тому же Рокси рассказала мне, что сейчас они ставят на дату нашей свадьбы. Если хочешь, она с нами поделится. - Мы ещё даже не помолвлены, - говорит Гарри. А затем замолкает. - Так, а на какую дату она поставила? - Это что, "Да", Гарри Харт? - спрашивает Эггзи, его щёки покрываются румянцем, а улыбка постепенно становится всё шире. И это самое прекрасно зрелище, что Гарри когда-либо видел. - Как будто я мог бы сказать тебе "нет", - отвечает Гарри и снова дарит ему поцелуй-укус.***
У Гарри ужасный вкус на любовников. К счастью, ему безумно повезло с мужем. (То есть, с Эггзи).