(Среди гор, там, где буревал, Вольная птица искала свою любимую. Среди гор, в ночь и лютую метель, Где ты, отзовись, он ждал.)
Почему ты не отвечаешь? Да что, черт возьми, происходит? Ответь же! Что я такого сделал что ты меня уже третий день игноришь? В который раз уже пытаюсь завести мотор машины. – Да что с этой чертовой железякой? – Я вышел из салона машины и открыл капот что бы посмотреть что не так. Блин, вроде, все нормально, так какого хера она не заводиться? Снова сел за руль. Поворачиваю ключ – ничего, еще раз – результат тот-же. Почему, ну почему же она решила не заводиться именно сейчас, когда это больше всего нужно?! Я устал от всего этого. Боже, как же я устал! От этих твоих постоянных перемен настроения, этих глупых «я на тебя обиделась, не пиши мне больше!». Да что на этот раз не так!? Что-то не так сказал, или сделал? Зай, ты же должна понимать, что я не могу всегда и все делать так, как ты хочешь. В конце концов, я же тоже человек. Или ты думала, что после того, как мы поженимся, всё будет так, как ты скажешь? Извини конечно, но у меня тоже есть гордость, и она никак не хочет уступать твоей. Я попробовал ещё раз завести машину, и, о чудо, она завелась! А вона мовчала, бо ображена На нього чомусь була вона. І хтозна у чім була його вина, Ой чи то є, ой чи то так, правда одна.(А она молчала, потому что Обижена была она. И кто знает, в чем была его вина, Ой ли то есть, ой ли то да, правда одна.)
***
Зачем ты это сделал? Тебе обязательно нужно было это говорить?! А теперь всё. А я думала что у нас получиться отличная семья. Ты, я, и двое детишек – мальчик и девочка. Так нет, ты же должен был всё испортить! Нет, чтобы хоть раз со мной в чем-то согласиться – ты должен показать свою гордость! А знаешь что? Засунь ее себе куда подальше, тоже мне! Да я ещё таких, как ты миллион найду, и они будут счастливы просто из-за того что я у них есть, будут считаться со мной, не то что ты. Серед гір, зійшло зорею в небесах, Крізь туман невиплаканих сліз. Він летів до неї, мов додому птах, І любов їй у долонях ніс.(Среди гор, взошла заря на небеса Сквозь туман невыплаканных слез. Он летел к ней, как домой птица, И любовь ей в ладонях нёс.)
***
Где же ты? Черт, где тебя носит? Я уже был, где только можно. У нас дома, на твоей бывшей квартире, у твоих лучших подруг – Кати и Тани, у родителей спрашивал, а ты словно сквозь землю провалилась. Где же мне тебя искать? Звонит мобильник. Раздражает. Меня за последние три дня всё раздражает. А началось всё с того что ты на меня из-за чего-то обиделась. – Что? – ору в телефон, даже не посмотрев на имя моего собеседника. Плевать, нечего сейчас мне названивать! – Саша? – послышалось с другой стороны. – Саша, ты меня слышишь? – Спросил довольно знакомый голос, но я никак не могу вспомнить кто, ибо голова у меня забита совсем другим. Смотрю на телефон – Аня – сестра Вики, моей Вики. Почему я ей ещё не позвонил?... совсем из головы вылетело. – Да, Ань, я тебя слушаю. – спокойно ответил я. – Саша, приезжай ко мне поскорее! Вика у меня, и она... - девушка замолчала. Вика всё же у нее. Черт, не тяни, говори. – Она сама не своя. Ходит по квартире, как привидение, и проклинает всё на свете! А особенно тебя. Что между вами произошло? Вы поссорились? – встревожено спросила сестра моей возлюбленной. – Ань, давай не сейчас. – попросил я. – Я скоро буду, не дай Вике уйти из дома, нам с ней нужно поговорить. – Хорошо, только приезжай поскорее, я за нее волнуюсь. – в мобильнике послышались гудки. Бросив телефон на заднее сидение, я выжал педаль газа до предела. Стрелка на спидометре резко начала подниматься, а за окном быстро замелькали деревья, растущие на обочине. Він літав, а сил вже майже не було, А була лютая зима. Та й згадав він твоїх очей тепло, Ой чи то є, ой чи то так, знаєш сама.(Он летел, а сил уж совсем не осталось, А была лютая зима. Вспомнил он твоих очей тепло, Ой ли то есть, ой ли то так, знаешь сама.)
Угораздило же Вику уехать к сестре за триста километров от дома. Уже час как в дороге, но из-за этого проклятого дождя я проехал всего-то восемьдесят. Блин, такими темпами я не скоро доберусь к Ане. Только бы Вика всё ещё была там! Нам нужно раз и навсегда решить этот вопрос, ведь, в конце концов, что я такого сделал, из-за чего она на меня обиделась? Пропади всё пропадом, почему всё так случилось? Бесит, как же бесит! Да ну нафиг! Да вы издеваетесь! Пробка?! Да сколько можно? Какой-то придурок сзади начал сигналить. Черт, да ты меня уже задрал, грёбанный водила, харе сигналить, не глухой я! Блять, я же тоже спешу, но это не значит что я должен сигналить всем подряд. Клянусь, если ты сейчас-же не перестанешь, я выйду и раскрашу твоё и без того уродливое лицо. Тишина. Смотрю в зеркало заднего вида. Кажется, кое-кто всё же не выдержал и пошел разбираться с этим типом. Наконец-то машины разъехались, пробка закончилась, и я, наконец-то, снова могу ехать к тебе. Серед гір, там де віє буревій, Вільний птах кохану там шукав. Серед гір, лиш тільки стихла заметіль, За своє кохання крила склав.(Среди гор, там, где буревал, Вольная птица искала свою любимую. Среди гор, лишь только стихла метель, За свою любовь крылья сложил.)
Уже почти приехал, осталось совсем немного, каких-то пятьдесят километров к городу, в котором живет Аня, и в котором сейчас находиться Вика. Жму на педаль газа, и машина заметно ускоряется. Мне нравиться это. Нравиться чувствовать, как я становлюсь всё ближе к тебе. Хоть ты на меня и злишься, и я даже не знаю за что, но, зная тебя, я с уверенностью могу сказать, что все обиды тут же пройдут, как только мы увидим друг друга и нормально обо всём поговорим. Слышу хлопок, и машину сразу начинает заносить вправо. Черт, лопнуло колесо. Не могу вывернуть руль влево, а справа обрыв. Машина врезается в отбойники и я чувствую как она взлетает в воздух вместе со мной. Всё, мне конец. Чувствую, как машина начинает падать, и через лобовое стекло вижу, как неумолимо быстро она приближается к земле. Чёрт, я падаю прямиком на огромное дерево. Надеюсь это не больно – умирать... Столкновение. Удивительно, как я ещё могу думать? Резкая боль пронзила всё тело. Кажется, одна из веток дерева, пробив лобовое стекло, вошла мне в лёгкое, разорвав его, ибо становится тяжело дышать, а кусочки стекла застряли в коже. Как же больно! Чувствую как тело онемело, оно больше мне не подчиняется. Я умираю... Закрываю глаза и вижу её. Высокая, худая брюнетка смотрит на меня своими изумрудными глазами и мило улыбается. Я помню этот день. Тогда в парке я признался ей. В тот день начались наши отношения. Миг, и картинка меняется. Вика стоит напротив меня вся в белом, и счастливая улыбка не сходит с её лица. Как же я её люблю! Картинка снова меняется. Телефонный звонок, тот самый, когда она сказала, что между нами всё кончено и что больше она меня видеть не хочет. Грустно. А ведь я так и не узнаю из-за чего она на меня так злиться. Девочка моя, ты только не переживай, у тебя ещё вся жизнь впереди, пусть меня и не будет вместе с тобой. Твоя жизнь всё ещё продолжается! Смотрю в последний раз на небо. Там, высоко, свободно машет крыльями ястреб в поисках своей добычи. Мои глаза стали закрываться сами собой, как бут-то свинцом налиты. Не думал, что умирать будет так просто... </center>Прощайте!</center> А вона хотіла вибачить йому, А вона не змогла. І хтозна у чім була його вина, Ой чи то є, ой чи то так, плаче вона.(А она хотела простить ему, А она не смогла. И кто знает в чем была его вина, Ой ли то есть, ой ли то так, плачет она.)
***
Лежу на диване и с каменным лицом переключаю каналы телевизора. Бред, сопли, сопли, бред... Новости: – Только что стало известно об ужасном ДТП, случившемся неподалеку от Севастополя. Водитель чёрного “Audi R8” не справился с управлением, из-за чего машина сошла с дороги и свалилась с обрыва. Водитель, коим являлся двадцатисемилетний Александр Волков, погиб на месте происшествия. Причиной аварии стало лопнувшее колесо... Дальше я ничего не слышала. Саша. На экране телевизора появилась Сашина фотография. Нет, этого не может быть, он не мог... Нет! Зазвонил мой мобильный. – Слушаю. – как будто не своим голосом ответила я. – Здравствуйте! Виктория Волкова? – спросил мужской голос. – Да. – Мне жаль вам это сообщать, но ваш муж, Александр Волков, погиб сегодня в автокатастрофе.***
Уже прошла неделя с тех пор, как погиб Саша, а я всё ещё не могу с этим смирится. Как так случилось? Почему? Боже мой, какая же я дура! Из-за моей глупой обиды он бросил всё и помчался ко мне. Если бы я тогда ему не позвонила и не наговорила глупостей, ничего этого бы не было. Дура, какая же я дура! Сашенька, милый мой, прости меня, пожалуйста! - Вик, тебе нужно поесть. – Аня, моя сестра, всю неделю присматривает за мной и не дает упасть в депрессию. Что бы я без нее делала? - Спасибо, но я не хочу есть. – еле произнесла я. За последнюю неделю я почти ничего не говорила, поэтому делать это сейчас трудновато. - Ты должна поесть, ты за последнее время почти ничего не ела! Саша бы точно не хотел, чтобы ты морила себя голодом. – когда Аня упомянула Сашу, в груди заболело. Я даже не сразу поняла что плачу. Плачу, и, кажется, уже давно. Последние семь дней я плохо помню. Помню, как узнала об аварии, помню похороны, а после ничего. Как будто я уже вечность сижу здесь на диване, у Ани дома, не двигаясь. У меня пропали все эмоции. Мое лицо абсолютно ничего не выражает. Я почти ни с кем не говорю. Да и зачем? У меня пропало всякое желание жить. И то чувство, что, в буквальном смысле, сжигает меня изнутри это – сожаление. Я сожалею, что тогда моими последними словами было «видеть тебя больше не хочу». Я сожалею о том, что вела себя как дура. Я сожалею, что так и не сказала ему, что я больше не обижаюсь, что давно простила его и не сказала этого раньше из-за чертовой гордости. Я сожалею, что не ценила, так как должна была, то что у меня было. Единственное что заставляет меня жить, так это осознание того, что Саша не хотел бы, что бы я сейчас сломалась. Он хотел бы, что бы я продолжала жить. И я буду жить ради него и ради себя, за нас двоих...