Счастье подобно бабочке...

- Кто вы такой? - недоуменно спросил Оливьер стоящего у двери его комнат пожилого бету. - Что вам угодно от меня? - Я лекарь Уман, из поселка, меня позвал сюда Маклир. Позвольте осмотреть вас, молодой хозяин. - Хм... - растерялся Оли, - я, собственно, и не... Зачем меня осматривать? Я ни на что не жалуюсь, со мной все хорошо. - Путь от поселка до поместья дальний, вы же не допустите, чтоб я проделал его зря? - настаивал визитер. - Позвольте мне войти. Я только смеряю ваш пульс и осмотрю покровы. Вы с севера приехали, хозяин? Смена воды и пищи может быть небезопасна для здоровья. - Ну, хорошо, - Оли действительно почувствовал себя неловко перед этим человеком, который рано встал и долго ехал. - Вы можете войти. Он вытерпел все процедуры, что проделал лекарь, и торопливо поправлял одежду, когда услышал неожиданный вопрос. - Давно вы были с альфой, господин? - Я должен отвечать? - нахмурился Оливьер. - Не кажется ли вам, что вы бестактны, лекарь Уман? Вы сделали свою работу, можете идти. - Конечно, господин, простите, - собрав все в чемоданчик, лекарь удалился. Шел пятый день, как Оли жил в Оклуши. За это время познакомился с людьми, живущими в поместье, и посетил поля и фермы. Всюду кипела работа, сезон уборки урожая был в разгаре. Огромные плантации, он никогда таких не видел, груды зерна и овощей, стада коров и мелкого рогатого скота, но вид этих богатств его отнюдь не радовал, а беспокоил. И это вот "надел земли и небольшая ферма", наследником которых он объявлен? Оли совсем не обольщался своим здешним статусом и лучше бы работал, как и все. Он согласился ехать со своим наставником в деревню, рассчитывая скромно незаметно жить, даже примерно не имея представления о том, что же действительно увидит. Его везде сопровождал Маклир, который неизменно объявлял Оливьера молодым господином. Это нервировало, угнетало, и Оли ничего не мог с собой поделать. Сначала списывал свою неловкость на непривычку быть в центре внимания многих людей, хотелось поскорей уйти, остаться одному. Сам он себя хозяином ничуть не ощущал, поэтому ему казалось, что Маклир над ним смеется, подчеркивая перед всеми, как он жалок и ничтожен в этой роли. На третий день омегой овладело и иное чувство, когда от пристального взгляда карих глаз ему стало совсем не по себе. Сын управляющего на него смотрел жадно, в упор, как на свою добычу, которой ни на грош не дорожил, но жаждал получить в силу необходимых обстоятельств. - Мне просто показалось, это лишь моя фантазия, и ничего иного, - пытаясь успокоиться, шептал он поздно вечером, стоя у раскрытого окна своих покоев. - Я стал излишне подозрителен после всего, что довелось пережить. Зачем я этому самцу, если они с отцом и так здесь главные? Грегор не фермер, он не станет вмешиваться в управление делами, так что Зинт с сыном могут делать все, что захотят, без опасения, что их на чем-нибудь поймают. Но основания для опасений были, и Оливьер отлично это понимал. Власть денег и богатства неизменна, будь то столица или захолустье, и здесь, в провинции, его судьбой снова пытались управлять, не спрашивая, хочет ли он сам участвовать в игре. Дома отец мечтал отдать его за Фирта Бузеля и стать министром, в Оклуши управляющий и его сын желали завладеть поместьем, причем вполне законно и "без крови", связав "наследника" браком с Маклиром. Маклир не оставлял его в покое даже после ужина, бывал любезен и заботлив, так что у Оли не было никакого повода отказаться от его общества. Альфа не позволял себе ничего недопустимого, но рядом с ним Оли был постоянно начеку, следя за каждым словом, что произносил, отвечая на порой далеко не безобидные вопросы Мака. Тот словно проверял его, пытаясь подловить на лжи или какой-нибудь не состыковке, поэтому по большей части Оли отвечал довольно кратко, отмалчивался или глупо улыбался. Пусть лучше думает, что он не слишком умный, тем более что это мнение альф об омегах далеко не ново. Вчера он снова спрашивал у Оли о столице. Где он там жил, чем занимался. Оли был не готов к такому пристальному интересу и не запасся никакой легендой. Пришлось импровизировать и сочинять, но это было нелегко. Казалось, что хитрец видит его насквозь, и Оливьер боялся сбиться и сказать что-то не то. А вот сегодня Маклир вдруг устроил лекарский осмотр, сославшись на полнейшую чепуху о смене пищи. Что он хотел узнать о нем на самом деле? "О, точно! Ты тупоголовый, Оли Рю, если не догадался сразу о такой простой причине! Не зря же лекарь спрашивал меня о личной жизни. Маклир решил узнать, давно ли я был с альфой и не привела ли эта близость к нежелательным последствиям, которые ему будут большой помехой". - Наверно, от меня еще довольно сильно пахнет Ригелем, но это все, что от него осталось, - беззвучно прошептал омега в тишину бархатной южной ночи. - Беременности нет, это я точно знаю. Цикл был два месяца назад, до следующего еще недели три, а в промежутках залететь довольно сложно. Жаль, я любил бы этого ребенка, но никаких других детей ни от кого не надо. Надо дождаться Харта и поговорить с ним обо всем. Может, удастся убедить наставника уехать из поместья. Купить в поселке дом и жить спокойно. Он мог бы зарабатывать уроками, или пойти работать в канцелярию писцом. Хотя ни Харт, ни Грегор не поймут его метаний и будут уговаривать сойтись с Маклиром, считая, что омеге лучше быть замужним. Сами они не знают, как хозяйствовать в поместье, им легче все свалить на Зинта с сыном и наслаждаться праздностью без бед и без хлопот. Но может быть, все это лишь мерещится ему? Может, Маклир вовсе не строит планов на него, а лишь старается быть вежливым и гостеприимным? Как бы там ни было, но Оли нервничал и ни на миг не чувствовал себя свободным. *** Кроме Маклира, кое-что еще изрядно волновало Оли. Он постоянно ощущал чье-то дыхание за спиной, словно за ним следили. Нет, так нельзя, можно действительно сойти с ума. Кому за ним следить здесь, на границе графства? Ригелю он солгал о том, куда поедет жить, но вот те люди, что хотели навредить ему в столице, может они? Да нет, это абсурд, зачем кому-то мчаться на такую даль ради изгоя, ведь даже судьи не настаивали на его поимке? Ригель сказал, что он тех сыщиков не знает, и Оливьер ему поверил. Но кто-то все же их послал искать его в трактирах и ночлежках, сославшись именно на графа Со? Кому он помешал, кому так сильно насолил? Все очень странно и необъяснимо, наверное поэтому он и не может спать спокойно даже здесь, в Оклуши, куда и новости столичные доходят с опозданием в неделю. Надо заняться чем-то, успокоиться, забыть о том, что было с ним в столице, и первым делом Ригеля забыть, и чем быстрей, тем лучше. Что толку мучить себя прошлым, если все кончено, по сути так и не начавшись, и больше их ничто и никогда не свяжет. Единственное время, когда Оли мог остаться без Маклира, была глухая ночь и утро, поэтому он пристрастился к ранним утренним прогулкам. Дом спал, и он свободно выходил наружу, шел в парк и дальше - в близлежащий лес. Кроме того, чтоб насладиться тишиной и свежим воздухом, Оли имел практическую цель, пытаясь вычислить своих соглядатаев, если такие были, а не померещились ему. Резко сворачивал и снова появлялся на тропинке, надолго замирал за толстым деревом или в кустах. Два раза вроде видел тень, мелькнувшую неподалеку, но может, это тоже просто показалось? Так ничего не выяснив, Оли решил попробовать поступить иначе. Узнал у Маклира, где Винс, и заявил, что будет с ним работать. Желая улизнуть из большого дома, он преследовал сразу две цели: избавиться хоть на время от назойливого общества альфы и проверить, последует ли соглядатай за ним на ферму? Маклир с трудом сдержался, услыхав от Оли заявление о том, что тот желает жить на ферме, но для отказа не было причин, поэтому он только сдержанно кивнул, сказав, что распорядится немедленно подготовить комнату для молодого хозяина. - Не нужно, господин Маклир, я очень хорошо посплю со всеми вместе, - отказался Оли. - Не нужно провожать меня, я выеду туда с работником, который повезет овес. На ферме он почувствовал себя почти счастливым. Вставал Оливьер рано, как и все, учился у мальчишки беты чистить стойла и кормить коней, сушить отаву и метать стожок. К обеду жутко уставал, набил мозолей на ладонях, но не жаловался и не ныл, даже немного загорел и стал похож на местных. Слежки Оли не чувствовал, почти уверившись, что прежде ее тоже не было, а если даже и была, то тех людей, скорей всего, посылал все тот же Маклир. Кстати, даже его юноша теперь мог избегать, ссылаясь на работу, и всякий раз наотрез отказывался возвращаться в поместье. *** - Мак, кажется, в тебя влюбился. Пока тебя здесь не было, ни разу к нам не заезжал, а нынче зачастил, - ревниво поглядывая в сторону скачущего к ним сына управляющего, сказал Винс. - Вот снова едет. Но как-то ты к нему не очень? Или я неправ? - Прав, - буркнул Оли. - Он слишком уж назойлив, Винс. - Но Мак сын управляющего, Оли. Он молодой, красивый и богатый, лучше супруга не сыскать. Ты ведь ненастоящий сын хозяина Грегора, а выйдя замуж за Маклира, обрел бы статус господина навсегда, и этого никто не смог оспорить. - Винс, у тебя бывает выходной? Я бы хотел наведаться в поселок. Желательно, чтобы об этом никто не знал. - Это нетрудно сделать, если только Маклир не приедет. Но можно что-нибудь наврать. А что ты хочешь посмотреть в поселке? - Так, ничего особенного, просто интересно. Про цены на недвижимость Оливьер не упомянул, из осторожности, не зная, как здесь обстоят дела с докладом обо всем Маклиру. Если уж даже Винс за этот брак, то что же говорить за остальных? И Харт с Грегором все никак не едут... *** Наставник Харт и Грегор вернулись под вечер, к концу третьей недели. Как раз был банный день, и Оли находился дома. Услышав шум и суету внизу в гостиной, он выглянул из комнаты, узнать, в чем дело. Мимо шел быстрым шагом горничный Михель, который убирал и в комнатах у Оли. - Что-то случилось, Михель? Что за беготня? - Хозяева вернулись, господин Ольен. Похоже, с другом господина Грегора не все в порядке. Зинт приказал устроить комнату внизу и вызвать лекаря Умана. - Где эта комната? И почему внизу? - Оливьер, вне себя от беспокойства, помчался за Михелем. Что-то случилось с Хартом, потому они так долго и не возвращались. Грегор стоял в гостиной и жадно пил простую воду из стакана. Он выглядел уставшим и разбитым. Кто-то подвинул ему стул и старый бета сел. - Что с моим дядей, господин Грегор? - забыв о вежливости и манерах, с порога закричал Оливьер. - Он что, серьезно заболел? Могу я повидаться с ним? Где он? В той комнате, куда пошел Михель? - Ты можешь повидаться с ним, - усталым голосом проговорил Грегор, - только сначала успокойся. Сядь рядом и послушай, Ольен. Дом мы продали быстро. На радостях позволили себе и черт нас дернул поехать на ипподром. Хотели, вишь, тряхнуть сединами, придурки. Лошадь сбросила Харта на всем скаку, и он серьезно пострадал. Лекарь сказал, что будь он помоложе, то все бы обошлось, но возраст, будь он трижды проклят! - Он безнадежен, господин Грегор? - севшим от боли голосом пробормотал Оли. - Его спина... Харт вряд ли встанет на ноги. Ты должен это знать. При должном уходе и хороших условиях он сможет... - Оливьер уже не слушал. Сорвавшись с места, он влетел в ту комнату, где был его наставник. Старик лежал с открытыми глазами, смотрел куда-то вверх пустым и равнодушным взглядом. Землистый цвет его лица, тяжелое дыхание, рука, лежащая на одеяле - Оли с трудом сглотнул и подошел к постели. - Наставник, я вас ждал. Как долго вы не приезжали. Здесь теплый климат, нет ни сырости, ни ветра. Вы непременно будете здоровы. - Мой мальчик, я подвел тебя, - с натугой прохрипел больной, сосредоточив на омеге мутный взгляд. - Но не отчаивайся, милый. Грегор... он обещал, что не оставит... позаботится... Нагнись пониже, мне нужно тебе сказать... Все бриллианты твоего отца... я их привез. В моей дорожной сумке, в барахле. Никто не сунется туда, и не найдет. Я приказал слуге доставить узел в твою комнату, Оли... - Наставник, но... - Ты слушайся Грегора, Оли... Прости, мне надо отдохнуть. Устал.