Никогда и никому

Эта ночь была последней. Ниточки серебряного света бесследно растворялись в темных углах пустой комнаты. Молчание хранило тайны и укутывало, подобно призрачному одеялу. Возможно, беглецам не о чем говорить, а может, и просто ни к чему… но… Сложив ноги в лотос, на полу сидел Специалист. Тренированные до стальной крепости мышцы перетекали под кожей змеиными изгибами, стоило ему чуть-чуть поменять положение. Спина — узкая, как лезвие клинка, с мелкими алыми узорами, казалась частью цифрового миража. Черные прядки обрамляли лицо грубыми, резкими линиями. Глаз не видно — и так было лучше. Проще. Но как же странно выглядела бутылка с дешевым протококтейлем в его руке… Саске прикладывался всего трижды и долго облизывал губы, думая о чем-то совершенно не важном. Он был спокоен. Если бы сейчас пол разошелся трещинами, он бы не стал убегать и позволил смерти увести его в пустоту несуществования. Так прошло несколько часов. А потом слова потекли сами, и Молчанию пришлось уступить место Откровенности. — Может, расскажешь что-нибудь? — Саске повернулся и посмотрел в сторону почти невидимого собеседника долгим, тяжелым взглядом. — Это приказ? — спросил Наруто. Он долго думал, стоит ли приближаться. Или, например, заводить разговор. Но если Саске начал его сам, больше не было смысла прятаться. Осторожно присев рядом со Специалистом, Исполнитель замер, рассматривая лунную окантовку света на кончиках собственных пальцев. Блеклый, почти полупрозрачный — Наруто был похож на призрака. Некогда яркие волосы отсвечивали серостью, по лицу растекалась бледность. Растерянный взгляд шарил в темноте, ни на чем особо не задерживаясь. — Нет. — Это ты здесь Специалист. Твое дело — говорить… Они помолчали, и всё встало на свои места. Времени оставалось мало, мыслей — слишком много, чтобы их можно было вложить в утекающие сквозь пальцы минуты. Но… Наверное, Саске совсем чуть-чуть боялся ждать в тишине. — Наруто… помнишь, как мы встретились? Он помнил. Тот день был ясным и пустым, как взгляд новорожденного робота, лишенного личностной программы. Узумаки наворачивал штрафные круги по Озерам на платформе модуляций. На седьмом повторе он остановился, чтобы перевести дух, проморгался от пиксельной рези в глазах и заметил алое окошечко внизу экрана. -Подключение Специалиста- Смешно вспоминать, как сжалось тогда его сердце. Его назначили аж на пятнадцатый день подготовки. Рекордно долгий срок для Коллегии, хотя бы потому, что порядок предполагал срочность. Все проблемы решались за сутки, а тут, глядите, две недели… В небе раскрылся глаз. Огромный жуткий серый глаз без единого влажного блика. Наруто продолжил бегать, ощутив прилив воодушевления. За ним наблюдали. Молча и внимательно, как за диким животным. Искусственный воздух имитировал теплые потоки ветра, под ногами шуршала дорога, протоптанная голыми ступнями других Исполнителей. Всё казалось правильным и шло своим чередом. Жаль, что недолго. Познакомились они, а точнее впервые поругались в холле, по дороге к «Бончо-типпи», небольшой закусочной, где еду посетителям разносили дрессированные животные. — Узумаки Наруто, Исполнитель, девятый порядок, — представился Наруто, пряча улыбку. Любопытство едва не съедало его живьем. — Учиха Саске, — ответил Специалист, спрятав руки в карманы идеально выглаженного темно-красного плаща с воротом под горло. — Красный код, девятый порядок. Порядок и правда был одинаковый — это они выяснили тут же. Столкнулись, схлестнулись энергиями, да так, что одежда зашуршала мелкими разрядами и по холлу пронеслась горячая волна. Не приняли друг друга совершенно. У Наруто заболели виски и заострились ногти, а у Саске заныло темечко. Хорошо конечно, с одной стороны — быть равными друг другу. Сложность состояла в том, что никто из них никогда такого не испытывал. — Тебе не стоит заводить со мной дружеские беседы, — заявил Учиха, глядя из-под длинных, пронзительно-черных ресниц. Наруто вдруг вспомнил, как в Учебном Центре Коллегии рисовал красивые затухающие колебания при помощи маятника, с прикрепленной к нему ручкой. Линии были такие же. Темные, ровные и густые. — Я буду рисковать твоей жизнью. Твоя задача — выполнять мои приказы. Нам ни к чему друг друга знать. — Вот как? — хмыкнул Наруто. — А я-то уж подумал было, что ты особенный… — Это ты особенный. Наруто поежился. Края зрачков Саске медленно раскрылись в алые звезды — красивые, огненные прицелы. Такие были у всех, кому присваивали красный код, чтобы в опасной ситуации следить за Исполнителем издалека. Наруто вдруг осознал, что именно этим глазам однажды придется запечатлить его смерть и чуть приблизился в порыве любопытства. От Саске пахло чем-то лекарственным, то ли настойкой трав, то ли таблетками… и снежным холодом. Запах Наруто уловил моментально и запомнил навсегда. — После обеда я жду тебя для введения чипа в северном крыле. Опоздаешь — прибью. Наруто наблюдал за прямой спиной чуть дольше, чем хотелось бы — чудилось, что Учиха вот-вот обернется и в точном коротком прыжке вырвет ему сердце. Он был не просто хорош. Идеален. Во всем, начиная с застегнутого под подбородком воротника, заканчивая походкой. Вопреки опасениям, темная фигура размеренно удалялась, и волны тревоги постепенно стихли. В этот день обед Наруто притащила рыжая лисица. Яркая до ряби в глазах, с очаровательно мягкими лапками в черных носочках. Наруто решил, что это хороший знак. В северном крыле Саске не ждал. Он пришел минута в минуту. В отличие от Наруто, молча выдержал введение чипа и синхронизацию. Они бегло коснулись ладонями для завершения процедуры и снова ощутили болезненное покалывание в пальцах. Наруто тогда чертовски удивился контрасту кожи — молочный кофе и хрустальный беж… Ночь молчала. Ночь, в отличие от дня, не судила и не требовала правды. — Помню, — хмыкнул Наруто. — Я тебя боялся. — А ты показался мне удивительным, — сказал Саске. — Я гордился. Он гордился. Самый первый Исполнитель и сразу девятый порядок. Итачи говорил, что Наруто — это невозможность и мутация. Что такого не будет ни у кого и никогда. Коллегия кивала, слушая его с благоговейным трепетом и потирая сухие морщинистые руки. В конце концов, через Итачи прошла не одна и не две жизни — он знал, о чем говорит. И когда Саске его увидел, поначалу не мог поверить — вот этот голубоглазый мальчишка гроза всех и вся? Невозможность и мутация? На первый взгляд — простой, как швабра… Саске относился к нему, как предмету мебели, хоть и гордился, что владеет редким экземпляром. Каждый раз, прикасаясь к руке Наруто для введения подтверждения, чувствовал удовлетворение собой. Ровные ряды букв как по команде всплывали на микроконтроллере-браслете: -Выдано разрешение №33585- -Код подтверждения Специалиста: красный- -Код принятия Исполнителя: красный- -Имя Специалиста: Учиха Саске- -Имя Исполнителя: Узумаки Наруто- Создавалось ощущение, что вся мощь и ярость мира в этот краткий миг принадлежат ему. Конечно, как и всем остальным Специалистам, больше всего Саске нравилось вести дневник наблюдений. Видеть, как Наруто сбрасывает человеческую личину на тренировках и обращается чистой звериной энергией. Пристраиваться рядом на мотоцикле и разгоняться в параллель до страшных скоростей, отслеживая траектории пути и проверяя восхитительные показатели скорости. Описывать в дневнике, не скупясь на красивые эпитеты: алые пульсирующие радужки, бугры ломающихся костей, заостренные клыки, чертовски крепкие когти. Иногда — слушать глубокое рычащее дыхание. А после тренировок, вылавливая Исполнителя в жилом корпусе, класть ладонь на золотые вихры, чтобы вычислить порог растраты жизни для демона девятого порядка. Порог был очень большим. Восемьдесят процентов жизненной энергии Наруто уходило на самоконтроль. Остальные двадцать — на концентрацию внимания. Цифры растрат сияли многонулевыми значениями. Сообщали: Если миссий будет много, Наруто умрет очень скоро. Год. Два. Не больше. И Саске нравилось видеть, как чудовищная сила выжигает Узумаки заживо. Как обтекают его тело вражеские пули, как лопаются артерии, вспоротые его острыми клыками. Этот демон был крайней мерой и всегда доходил до крайностей. Всегда. Он оставлял позади одни лишь кровавые печати. Саске знал — Наруто-демон принадлежит ему, наравне с уникальной двухствольной снайперской винтовкой «Адваторк». Саске чувствовал: Наруто-человек никогда не встанет в этот ряд. Спросил однажды: — Считаешь, что Исполнитель становится Исполнителем только когда идет на миссию? Наруто зло прищурился и ответил с неожиданной агрессией. — Что б ты знал: я тебя уважаю. Но я не обязан быть твоим всегда и везде. Не прошло и двух битв, как их прозвали Аматерасу, Черное Пламя. И верно — если в бой вступали демон девятого порядка и Специалист с красным кодом, исход битвы был решен, а города за их спинами превращались в выжженые пустыни. Шансов выжить не было ни у кого. После пары зачисток их использовали в качестве орудия запугивания. И влияния. Саске не волновало, кем он станет завтра — палачом или избавителем. Его интересовала только битва и результат. Пока… Пока он не потерял контроль. — Хорошо зажило, правда? — подал голос Наруто, пересаживаясь напротив и касаясь кончиками пальцев длинных бугристых шрамов на груди Саске. — Я так и не извинился. — Твои извинения сделанного не исправят… По коже пробежал огонек тепла чужих рук. Прикусив губу, Наруто улыбнулся немного неуверенно, скомканно. Учиха узнал, что такое настоящая боль, когда Наруто впервые не послушался команды. Однажды траектория его пути ушла с намеченной и изогнулась странной хаотичной петлей. Место, где под кожей скрывался синхронизирующий биоритмы чип, вспыхнуло страшной болью и на панелях передвижного модуля управления зажглись все тревожные мигалки. Саске закричал так, что вылетела радиосистема, и уже после, отправившись вслед за Наруто, понял: Они обречены. Его подопечный выглядел ужасно — лицо искажала гримаса, тело — изменения костей, глаза сияли ненормальным бордовым, а золотые пряди волос окрасились кровью. Суставы вывернулись и позвоночник над шеей вылез грубыми буграми. Наруто ударил всего раз. Пожалуй, им обоим повезло, что к нему сразу же вернулась осознанность. Он упал рядом и долго, истошно кричал, перестраивая себя в человека. Саске хорошо помнил, как Наруто прикоснулся к его щекам, к шее, а затем попытался соединить воедино разорванную в клочки грудную клетку. Учиха пролежал в больнице четыре месяца. Зашивали от ключиц до нижних ребер, и заменяли сердце — на искусственное. Итачи приходил всего один раз, чтобы рассказать о том, что произошло по официальной версии и объяснить, за что именно Наруто ждет суровое наказание. Наказание высшей степени. — Тебя тоже долго резали за это, — заметил Учиха, бегло обводя взглядом хирургические шрамы на теле Наруто, нанесенные лазерной пушкой во время экспериментов по сдерживанию ярости демона. — Не так долго, как могло показаться. Как… стоило бы. Когда они встретились после долгой разлуки, в Зале Приемов было жутко, как в изоляционной. Под высоким белокаменным потолком звучала какая-то неприятная, гудящая музыка, и тонкие серые занавески трепал осенний ветер. Как-то так, наверное, могла бы выглядеть парадная зала в доме сумасшедших, если бы такие еще существовали. Если бы безумцев не казнили за малейшую провинность. Наруто не смог улыбнуться — часть лица была парализована во время эксперимента по деструкции нервов. Благо, на нем всё заживало очень быстро. Зато Саске смог. Впервые. Странным было не то, что Аматерасу не хотели расформировывать, несмотря на ужасную ошибку, нет. Странным было то, что они сами вдруг перестали этого желать. Потому что Наруто слушался только приказов Саске. Потому что Саске синхронизировался только с Наруто. — Это не могло закончиться хорошо, да? Мы бы погибли в бою… или под лазерами. А так хоть… сами выбрали свою участь. — Время еще есть. Немного, но есть. Саске склонил голову уворачиваясь от прикосновения, но Наруто все равно коснулся его волос и пропустил пряди сквозь пальцы. Это было очень рискованно и странно — трогать его вот так, как себя самого, чувствовать близко, совсем рядом. — Больше нет смысла убегать. Саске… я не хочу, чтобы ты погиб. Если мой чип даст сигнал, ты можешь сказать, что одумался. — Замолчи. Теперь Саске знал, каково это, когда вместе с безжалостным временем в омут прошлого утекает чья-то жизнь. Как же это случилось? Когда он успел привязаться так, что их семнадцатая зачистка превратилась в… это? Он помнил — кричал до хрипа. Он всегда повышал голос только из-за Наруто. — Наруто, отмена шесть-шесть-один, возвращайся! Там опасно! Злой рев ударил по ушам и сердце Саске сжалось, словно захлебнувшись ледяной водой. — Наруто! Отмена шесть-шесть-один! Наруто! Показатели синхронизации падали. Наруто терял сознание. Саске умолял. Сначала умолял — потом плакал, и зло стирал слезы, которых еще ни разу в жизни толком и не видел. Передвижной модуль управления заблокировался раньше, чем он успел выскочить наружу. После того, как они едва не убили друг друга, за этим стали следить намного тщательнее. Однако, помощь подоспела вовремя. Узумаки вернули без левой ноги и половины тела. Итачи сказал — он регенерирует. Холод его голоса заморозил внутренности Саске и заставил прийти в себя. Как глуп он был тогда, решив, что имеет право отвернуться от тяжелого взгляда голубых глаз. Решив, что имеет право бросить Наруто одного. Как глуп он был, прячась ото всех в своей комнате и перебирая страницы газеты о лучших парах Исполнитель-Специалист по мнению Коллегии. Сколько глупости содержали те разговоры с Итачи: — В следующий раз я хочу получить демона с оранжевым кодом. Наруто силен, но это одна из самых главных проблем в обращении с ним. — Я пошлю уведомление, — бесстрастное лицо Итачи не менялось, и Саске чувствовал, что говорит правильные вещи. А после — всё пошло стремительно. Слишком стремительно. Саске решился зайти только тогда, когда Наруто спал крепким искусственным сном. Его рука к тому моменту уже восстановилась, но нога всё еще находилась в камере регенерации, помогающей наращивать мясо. Всё еще веря в собственную сказку, Учиха коснулся головы Наруто и увидел страшные показатели, от которых почему-то задрожали пальцы. Срок годности тела Узумаки подходил к концу. Как же всё-таки глуп он был, закрыв за собой дверь… На восемнадцатой вылазке всё и произошло. — Веди демона к Устранителям, — бескомпромиссным тоном сказала Старейшина Коллегии. — Твой эксклюзивный подарок закончился. Во время проверки цифры показали правду: Наруто закончился. Но Узумаки даже не вздрогнул, заметив ровненький ряд нулей. Улыбнулся искренне, взъерошил блеклые волосы. Теперь он с трудом контролировал преобразования — то щерились кошачьи усы, то глаза меняли цвет на алый. — С тобой было здорово, Саске, — сказал Наруто и хрипло рассмеялся. — Мне не страшно. С тобой никогда не было страшно. Прощались они там же, где неоднократно ругались — в коридоре, перед поворотом к логову Исполнителей и апартаментам Специалистов. Саске назначили дату совещания с Коллегией, и Наруто знал, что до этого дня он должен освободить Саске от своего существования. — Решил, когда это сделаешь? — зачем-то спросил он, пряча руки в карманы свободной хлопковой туники. Саске поднял глаза и вдруг часто-часто заморгал. Сначала Наруто подумал, что у него сбоит в глазах, искусственные ведь, а потом случилось… Случилось. Он стоял — такой же, как всегда, высокий, прямой, красивый, в плаще с застегнутым до последней пуговички воротом. И просто смотрел, принимая свою слабость, как наказание. Его слезы не были идеальными. — Ты чего, ну… — посмеялся Узумаки. Такой реакции он не ожидал. Его ведь с детства готовили к смерти. Сначала это был факультатив — философия устранения. Потом — урок, раз в неделю. Потом — ежедневное напоминание в новостном блоке Исполнителей. Устранение — это необходимость. Безопасность. Участие. Благополучие поколений. Ничего не бойтесь. Не устраненный носитель демона, потерявший силу — вот что действительно страшно. Наруто не хотел становиться чудовищем. Он хотел умереть человеком. — Если ты не хочешь, я пойду к Устранителям сам, — сказал он, глядя в пол. — Завтра. Говорят, они всё делают очень быстро. Там эта машина, Катарина, для этого специально — садишься в кресло, засыпаешь, а с черепа делают лазерные срезы, там, где точка контроля над телом и регенерация, и демон уже не успевает помешать. Потом просто срезают голову, но это не больно даже, не успеваешь почувствовать… — Замолчи, — приказал Учиха. И Наруто замолчал. Потому что слушался только приказов Саске. Как только Наруто замолчал, у него тоже случилось. Ведь с Саске идти на Катарину не было страшно — а одному было. Как никогда раньше… — Я один из трех Специалистов с красным кодом, — прошептал Учиха. — И я сделаю всё, чтобы этому помешать. Он не солгал. Наруто практически не помнил, как они сбежали — для него это было похоже на очередную вылазку, и мир виднелся вспышками. Он помнил лишь, что впервые слышал голос Учихи не через динамик и чувствовал вес его тела на своей спине. За ними гнались танки, вертолеты и Исполнители с оранжевым кодом. Но они всегда были лучшими из лучших. Чип глушили друг другу вручную — долго и очень, очень больно. Зато удалось обмануть преследователей на пару дней. — Итачи найдет нас. Скоро, — говорил Учиха, почему-то с улыбкой. — И устранит обоих. Но так будет правильно. Через два дня случилось то, что за несколько десятилетий спокойной жизни требовало переподготовки — запустили радары. Наруто и Саске как раз нашли убежище в одной из заброшенных квартир. Саске, изнуренный их отчаянным путешествием, распахнул окно и печально наблюдал за тем, как две титанических размеров металлические тарелки раскручиваются на шпилях. Воздух зазвенел новыми звуками и механический голос оповестил, что Специалист и Исполнитель с красным кодом совершили побег. Отныне их статус изменен… Шансы покинуть территорию города незамеченными упали до абсолютного нуля. Теперь они оказались так далеко от Коллегии, насколько это было возможно для демона с нулевыми значениями и Специалиста с черным кодом отступника. — Саске, ты должен был использовать меня, — упрямился Наруто. — Использовать и у… утилизировать. Мы, Исполнители, такими рождены. А вы, Специалисты, должны руководить всю жизнь. Долгую, счастливую жизнь, до самой старости. — Счастливую… — эхом повторил Саске и сделал глоток протококтейля. Поставил банку на пол, тихо рассмеявшись. От звука его смеха Наруто передернуло. Он сначала и не понял, что именно услышал. — Я люблю тебя. Узумаки положил ладонь на грудь — сердце болело. Не той болью, к которой он привык за полную мучений жизнь. Другой… очень страшной. — Мне всё равно, что ты Исполнитель, а я Специалист. Плевать на радары. Пошло всё к черту. — Так не бывает… — вздохнул Наруто и поднявшись на ноги, пошел в маленькую каморку в конце коридора. — Программа? — нежным приятным голосом спросила комната. — Ванная комната три. Запереть дверь. Дверь захлопнулась. — Что ты делаешь? — послышался голос Саске. Он понятия не имел. Смерть демона — это очень сложно, слишком сложно, для того и построили Катарину. Эта машина сперва лишает сознания, потом — способности двигаться, и лишь потом — жизни. Реально ли повторить это… хотя бы примерно? Наруто осмотрелся. — Открой дверь. Это приказ, — заявил Саске. Может, если сделать так, чтобы демон ничего не понял, получится? Смерть носителя — это смерть обоих так или иначе. Он мог бы попытаться усыпить зверя самостоятельно. Подходящим в ванной комнате оказалось только зеркало, и Наруто разбил его одним ударом. — Я знаю, что ты задумал! — разозлился Учиха за дверью. — Если ты сейчас же не откроешь, я зайду по-плохому. Послушай меня. Ты не сможешь себя убить. Исполнители не могут, именно поэтому это задача Устранителей. Демон не позволит… — Знаешь, Саске… я ведь думал, что такое невозможно. Чтобы Специалист захотел пожертвовать всем ради меня. Какая глупость… — Наруто склонился над осколками, тщательно выбирая побольше и поострее. — Мне солгали. И я надеюсь, что тебе солгали тоже. — Перестань, — голос Учихи надломился. Наруто услышал глухой удар. — Пожалуйста, хватит… выходи оттуда. Наруто перехватил осколок поудобнее, но дверь внезапно дрогнула от сильного толчка. Она не выдержала. Саске оказался сильнее. Наруто забыл, как дышать, ощутив жесткие руки на своих плечах и ударившись спиной в стену. Голограмма разбилась и сквозь пиксели прорвалась настоящая реальность — кубы вместо красивых столиков, затертая старая ванная вместо королевской. Вжав Наруто в стену, Саске замер в считанных сантиметрах от его лица. — Отпусти меня, — прошептал Наруто, обводя осколком линию шеи Учихи. — Ты должен. Тебя оправдают. Снова присвоят красный код и всё пойдет своим чередом. Простят… Больные нотки в голосе резали слух. — Я, кажется, приказал тебе замолчать… — ответил Саске позволяя себе вольность — короткое прикосновение к упрямому подбородку Узумаки. Непонятная тяга усилилась и сопротивляться ей стало невозможно… — Ты говорил… — продолжил он. — «Я не обязан быть твоим всегда и везде». Но уже ничего не поделаешь, если так произошло, что я — твой. Всегда и везде. Их губы встретились, а маленькая мертвая комнатка, пустовавшая много лет, обрела новую жизнь. Страх и восторг погнал кровь с ошеломительной силой. Наруто схватил Саске так, как хотелось с самого первого момента знакомства — двумя руками, изо всех сил. И Саске ответил ему с тем же горячим рвением, о котором видел сотню, если не тысячу снов. О поцелуях Наруто знал. Но прекрасно понимал, что пережить такое ему не дозволено. Теперь стало ясно, откуда взялась эта несправедливость… После поцелуя ему совсем не хотелось расставаться с жизнью.  — Ты веришь, что когда-то… — лихорадочно заговорил Наруто, подстраиваясь под Саске, обвивая, позволяя касаться везде, всюду. — Когда-то не существовало Коллегии и такие, как мы… просто… друг с другом и по отдельности… делали, что хотели? Могли пропускать… тренировки, смеяться целыми днями. Никого не устраняли… совсем никого, Саске… я… Учиха не ответил, выталкивая его в коридорчик и роняя на сухой прохладый пол. Тогда у них случилось кое-что другое, но об этом никто никогда не расскажет. Коллегия лишь брезгливо сморщит губы, установив — безумие и поставив печать. Мутация и невозможность. Другие Исполнители примут случай Наруто за ошибку генетического кода, всё снова пойдет своим чередом… Они ведь и представить не могли, что в теле человека есть что-то, что не загнать в программу и не измерить цифрами. Никто не узнает, кроме них самих — каково это. Когда тело к телу без всяких синхронизаций. Когда от возбуждения дрожат плечи. Когда больно и приятно одновременно. Когда губы горят и сердце колотится сильнее, чем в бою. Когда бесконечно и неконтролируемо… Сладко. Рассвет окрасил темные углы и витающую в воздухе пыль золотистым мерцанием. Саске поднял руку, чтобы солнечные лучи столкнулись с его телом и частично рассеявшись, прошли сквозь плоть. Наруто бережно тронул его ладонь своей. Когда зазвучали сирены, Саске помог ему подняться с пола и осторожно застегнул мягкую тунику до последней пуговицы. Тишина на какие-то секунды укутала их фигуры непроницаемой мембраной. А потом Наруто сказал: — Я не обязан быть твоим. Но, знаешь, кажется, я… Дверь выбили с одного удара. Как Саске и предсказывал, их нашел Учиха Итачи. — Три-три-девять. Итачи с детства учили устранять, поэтому он не дрогнул, когда в ходе работы Исполнителя по помещению разлетелись яркие, особенно яркие в лучах утреннего солнца, капли свежей крови. Саске, располосованный в районе шеи, упал около окна и сильно ударился головой. Наруто, разорванный пополам — слева от него. Сирены стихли. Стерев с лица кровавую морось, Итачи развернулся и ровным шагом направился вниз по лестнице. За ним беззвучно шел Неджи Хьюга, Исполнитель восьмого порядка, стирая с ладоней еще теплую кровь. Итачи вышел на улицу, подставил лицо разнеженному солнцу… Упал на колени, запрокинув голову. У него Случилось тоже — впервые в жизни. Впервые в жизни, но сразу — навзрыд. — Никогда, — сказал тогда Устранитель из первой группы своему удивленному напарнику. — Никому не говори, что видел Учиху-сама таким. Никогда и никому… Отправишься на Катарину вместе с ним. Всё это — запрещено. — Что с ним такое?.. — Наказание высшей степени. Они так и не поняли, что Итачи по улыбке мертвого младшего брата узнал — каково это. Любить. Но… Он об этом никогда и никому не расскажет.