Дивное сияние ангельского крыла

Буря рассеялась, а затянутое тучами небо уступило место закату, окрасившему небеса в пылающий алый цвет. Волны неспешно разбивались о скалистый берег, потеряв всю ту ярость, с которой двигались несколькими часами ранее. Казалось, что на это место снизошло символическое спокойствие после стольких лет непрерывного шторма. Пусть даже сейчас в большей части помещений было тихо и пусто, но это было лишь временно, последние дни благословенной тишины, которые вскоре сменятся гудением компьютеров и множеством голосов, как людских, так и механических. Прибывшие агенты собрались в центральном помещении, но пока что не столько для инструктажа, сколько для того, чтобы, спустя столько лет, вновь почувствовать себя одной большой семьёй. Конечно, пока что среди них не было обычных людей-служащих, но увидеться, спустя столько лет, было событием, достойным небольшого праздника, не говоря о возрождении организации и победе над новым врагом. Также частью этой возродившейся семьи стал и последний Бастион, освободившийся от хакерской хватки Жнеца. Каким же было удивление героев, когда они увидели, как на руке робота уселась певчая птица, мелодии которой робот пытался своим гудящим голосом подражать, не выказывая ни малейшей агрессии ни к ней, ни к остальным собравшимся, благо никому не пришло в голову взять в руки оружие. Но двоих в главном зале не было. Как и договаривались тогда, они встретились под радарной вышкой, самым высоким и отдаленным зданием от остального комплекса, отличной тем, что там не было внешних дверей на первом этаже. Фактически это была одна большая антенна, но сейчас это место потеряло всякое тактическое и какое-либо иное значение, кроме одного – оно было местом встречи. Они стояли друг напротив друга, не говоря ни слова. Ангела до сих пор не могла поверить тому, что увидела её вновь. Несмотря на всю свою выдержку, весь свой жизненный опыт, её хватало лишь на то, чтобы держать себя в руках. Дива была перед ней, почти не изменившаяся за прошедшие годы. Было заметно, что она подросла, сгладились подростковые угловатости, стали более пухлыми губы и грудь, но главная ее особенность осталась без изменений. Взгляд победительницы. Острый, сильный, готовый к встрече с любой трудностью на пути к победе, в чем бы она не заключалась. Не видно было только одного – той игривой несерьёзности, которая была тогда, при их первой встрече в кабинете. Тогда Дива думала обо всём сразу, в её мыслях были как фанаты, так и игры, как полученные в бою ранения, так и победа, не говоря уже о том, что она была практически голой, что тоже воспринимала, словно реальную отсылку к какой-нибудь игре. И всего одна оплошность, одна случайность и неосторожность в движении сделали своё дело, из-за которого они стояли сейчас друг напротив друга. Поцелуй, всего один, совершенно случайный, но затронувший сердца обеих. Глядя на свою возлюбленную, Ангела вспоминала тот момент, ту теплоту, которую почувствовала от неё, этот легкий испуг в глазах, когда Дива потеряла равновесие и то чувство защиты, когда она пыталась любой ценой оградить её от какой-либо боли или неприятности. И как, подхватывая её, она коснулась её губ, которые не могла отпустить, чувствуя своё тайное желание. Чувствовала ли сама Дива подобное, она не знала, этот вопрос мучал Ангелу на протяжении всех четырех долгих лет, даже после распада Овервотч. И сейчас она готовилась услышать ответ. Дива чуть поднимала взгляд, встречаясь с голубыми глазами Ангелы. Это она, та самая женщина, которая спасла её от гибели, будто настоящий ангел-хранитель. В её руках она оказалась, потерявшая сознание, на огромной высоте. В её кабинете она очнулась, не понимая, где находится и что произошло. И это она подарила Диве первый в жизни поцелуй. Ханна никогда не увлекалась всерьез всеми этими детскими развлечениями про мальчиков и девочек, не считая симуляторов свиданий, где знала путь к сердцу каждого партнера, но в реальной жизни все оказалось совсем иначе. Не то, чтобы она не была к поцелую с женщиной, ей вообще не приходила в голову мысль с кем-либо в ближайшее время целоваться и забивать голову всяческими валентинками, свиданиями и прочей белибердой. Но всё случилось так внезапно, что она и сообразить что-то толком не успела, как почувствовала, что коснулась губ Ангелы. И вместе с этим словно внутри неё появилось нечто совершенно новое, непознанное чувство, которое было невозможно описать какими-либо знакомыми ей словами. Она не хотела разделяться с ней, не хотела покидать глубины этих голубых, бездонных глаз, казалось бы, тогда ничуть не менее удивленных, чем её собственные. И, чувствуя её руки на своей спине, сжавшиеся в объятиях, она не пыталась вырываться, но напротив. Ханна ощущала это теплое, нежное чувство, точно тонкую незримую нить, соединившую их сердца в этом неловком падении из-за её же неосторожности. Будь она скучно-собранной, ничего этого не произошло бы. Она бы не упала тогда в кабинете, не пыталась узнать, что же тогда произошло, когда робот взорвался, и её отбросило взрывной волной ввысь, не пыталась понять, что именно чувствует, при этом ни с кем не делясь своими мыслями. И не стояла бы здесь и сейчас, не только на этой базе, но вообще перед Ангелой, пытаясь понять лишь одну вещь. Действительно ли они ощущают одно и то же спустя четыре года? – Я, – решила начать первой Дива, но тут же осеклась, ибо сказала это одновременно с Ангелой, которая также засмущалась. Ещё одна секунда неловкого молчания, после которого тишину нарушила уже Ангела. – Я никогда не забывала тебя, все эти годы, до сих пор, но когда ты упала с небес, как и в прошлом, то это было, – пыталась она найти слово, снова теряясь в своих чувствах и мыслях. И тут Ангела почувствовала, что ее руку что-то сжимает. Это была ладонь Дивы, приблизившейся к ней ее ближе. – Это было внезапно и эффектно, как и тот поцелуй в кабинете, верно? – спросила она, вновь победно улыбаясь, но при этом не теряя мягкости во взгляде. – Я тоже думала о нём, даже прерывала тренировки, просто потому что не могла сосредоточиться. – Извини за это, – почувствовала себя виноватой Ангела. – За что? – удивилась Дива. – За то, что ты подарила мне это чувство, которому я, наконец, нашла название? – И как же ты его назвала? – волнуясь, спросила ангела, тоже подходя ближе, сжимая её ладонь в ответ. – Лёгкое недомогание, – ухмыльнулась Дива. – То есть? – смутилась Ангела. И допустила ошибку, забыв, что перед ней не просто девушка, но киберспортсменка, не привыкшая проигрывать и идущая к победе в любом бою. Даже если поле боя – сердца и необходимо взять реванш. Теперь Ангела была смущена и не могла понять, что именно произошло. Как внезапно перед её глазами появились карие глаза Дивы, которая встала совсем вплотную и обняла её за плечи. И как внезапно их губы вновь соприкоснулись, совсем, как в первый раз, но теперь это была совсем не случайность. Руки девушки скользнули ниже, к талии, точно так же, как и руки Ангелы, прижимая их друг к другу все плотнее и плотнее. Даже сквозь костюмы можно было почувствовать, как бьются в унисон их сердца, как волнующе подрагивают пальцы. И как медленно по щеке Ангелы скатилась слеза, наверное, впервые за долгое-долгое время вырвавшаяся на волю, но то была слеза не печали или грусти. Это была слеза счастья, сбывшейся мечты. Долго ли они стояли так, прижавшись друг к дружке? Время потеряло всякое значение, но солнце медленно уходило за горизонт, а алое марево исчезало. Наконец, Дива отпустила её. Глаза девушки блестели, точно она одновременно как скрывала чувства, так и давала им выход. – Это была шутка, – тихо усмехнувшись, сказала она, прижимаясь к груди Ангелы. – За эти годы столько об этом думая, проходя игры и наблюдая за людьми, я поняла, что случилось и, наконец, могу сказать это. Собравшись с силами, Дива словно хотела сказать что-то громкое, что-то, присущее любительнице побеждать ее уровня, но вместо этого сказала тихо и спокойно: – Я полюбила тебя. Ангела была готова сказать ей многое, она хотела рассказать о тех чувствах, когда Диву подбросило взрывом, как она взяла её на руки, как заботилась у себя и как волновалась о произошедшем последующие годы. Но, похоже, все это было уже не нужно, они обе и так знали, что каждая испытывала то же самое. И теперь те же самые слова, о которых она мечтала четыре года, следовало сказать и ей. Ангела чувствовала себя, словно выносит кому-то тяжелый диагноз, но, вновь почувствовав в своих руках пальцы Дивы, ощутила то спокойствие, которое навевал уходящий закат. – Я тоже люблю тебя, – произнесла она, поглаживая волосы девушки. В свету уходящего заката и сияющих ангельских крыльев, они поцеловались вновь, теперь зная точно, что не разделятся никогда.