Strange Birds

Том, ссутулившись, сидел на кухне и, опустив глаза в стакан с дорогим коньяком, где медленно таяли ледяные островки, изо всех сил сдерживал себя, чтобы не повернуть голову чуть влево. Чтобы не свихнуться от увиденного. — Бред какой-то, — пробормотал он, пытаясь заняться решение вопроса: пить или не пить. Не получалось. Под ухом вдобавок нетерпеливо фыркнули. — Мидгардец, мне не доставляет ни толики удовольствия наблюдать за тем, как ты шаг за шагом приближаешься к сумасшествию. Том приоткрыл рот, проведя языком по губам и проверяя, не он ли это сказал… Нет. В семнадцатый раз за последний час – нет. Ответ такой же одинаковый: — Снова. Выключи свой вентилятор, холодно, — ещё тише произнёс Том, устав сомневаться в осведомлённости божества насчёт мидгарских предметов быта. Он провёл рукой по замёрзшему предплечью, думая всякий раз, что там уже образовался тонкий слой белоснежного инея. Зря. — Не в моей власти, — честно издевался бог, наблюдая за рассеянной реакцией человека. Том зажмурился на секунду. Так сильно, что в плоской темноте под веками, словно огни стробоскопа, замерцали яркие вспышки. Это было невозможно. Боже, да вся ситуация была за гранью его понимания! Он знал, хоть и не хотел верить, что происходит. Сейчас по левую руку от него сидело древнее, безумное существо, которое Тому предстоит сыграть, и которое заходило в гости уже второй раз. Это первое. От него веяло холодом тысячи ветров, а голубовато-зелёные глаза были опасной концентрацией… Пока не удалось выяснить чего. Это второе. А ещё он не отвечал на вопросы. Третье. Отлично. Том представлял, что с ним будет, попытайся он навредить богу. Мало приятного, скажу я вам. В лучшем случае, он просто умрёт. В худшем… Актёр несколько раз сжал и разжал пальцы, успокаиваясь В мыслях всплыли наставления матери, когда та увлекалась психофизиологией: - Вытяни руку, Том. Смотри, — улыбнулась женщина, ласково касаясь кончиками пальцев его запястья. — Она дрожит. — И что это значит? — не понял Том, нервно одёргивая жутко неудобный костюм Ромео и косясь на налаживающих свет взрослых. — Лишь то, что ты волнуешься, дорогой. Как бы ни убеждал меня в обратном. Том аккуратно вытянул руку и  (он был готов поставить сотню на то, что Локи недоумённо изогнул бровь) вздохнул. Она не дрожала. — Локи, — выдохнул он, поднимаясь с места и, не оборачиваясь, подошёл к барной стойке, упираясь в неё локтями, замолк, чтобы подобрать слова. — Можешь исчезнуть? Тот, Том был уверен, отрицательно качнул головой. — Если спрошу, то расскажешь? — отчаявшись нормально соображать, снова вопросил он. Заколебавшись, бог кивнул. — Хорошо, — сказал Том. — Ты планируешь остаться здесь? — Да, — прохладно ответил Локи. — И не собираешься меня убивать? — уточнил актёр, подозрительно хмурясь и желая повернуться, но остался неподвижным, сверля взглядом столешницу. — Если ты не собираешься совершать ненужных действий, — уклончиво фыркнул бог и, скорее всего, скривил губы, как это делают обиженные дети. «Какие дети, Томас? Начинай думать, прошу! — мысленно взвыл актёр, поймав себя на том, что начинает идти на контакт с Локи, а не пытается от него избавится. – А, впрочем, думать в моём случае — и есть то ненужное действие.» — А… Для чего ты сломал мой телефон? — резко меняя тему, задал беспокоящий его последний час вопрос Том. Почему нет? Он обещал ответить. — Телефон? — переспросил Локи, тут же понятливо протянул. – О, телефон. Тебя это гнетёт? Том усмехнулся, услышав, как неверяще выделило божество «это». — Да, именно. Ты раздавил мою технику. Я могу на тебя в суд подать, вообще-то… Либо мир сошёл с ума, либо Том и правда шутил с напугавшим его богом, что вдруг озадаченно потемнел, стоило упомянуть суд. Хотя, актёр этого не увидел. — Просто, — небрежным тоном бросил Локи. — Ты мог… — Совершить «ненужное действие»? — уголки губ актёра поднялись. Внутри, несмотря на сложившееся положение, не было истерики (а должна бы). Наверное, потому что Локи не пугал. Локи морозил. Локи не отвечал на вопросы. У Локи… — Каков план? — серьёзно проговорил Том, когда опустившаяся тишина стала невыносимо тяжёлой, нервирующей. Ему не ответили, и на мгновение почудилось, будто он абсолютно один в своём доме. Руки, сложенные замком, неопределённо сжались сильнее. — Я уже говорил тебе, мидгардец, — шипящим шёпотом отозвался Локи совсем рядом. Том шумно втянул носом воздух, замирая от щиплющего мороза, осевшего на голой коже. Тонкие волоски на затылке медленно поднялись. — И что это? — Том едва совладал с голосом, упрямо глядя перед собой и стараясь не обращать внимания на валивший изо рта пар. Держись, Том, держись… — Помогу тебе с ролью, — безэмоционально оповестил бог, резким движением разворачивая Тома к себе и смыкая тонкие пальцы на инстинктивно поднявшемся запястье актёра. Острый взгляд голубовато-зелёных глаз пригвоздил его к полу, выбивая воздух из лёгких с тихим свистом, схожий с тем, как спускается дешёвый воздушный шарик. В тот момент Тому показалось, что, если бы Локи не сжимал его руку, то он бы рухнул перед ним на колени. Почва стремительно уходила из-под ног, словно по чьему-то сильному пинку, как и весь контроль над ситуацией. Холод будто сковал целый мир и сосредоточился в двух горящих огнях напротив. Всё ощущения и мысли отходили на второй план, уступая место благоговейному замешательству. Мозг отказывался воспринимать трещащую по швам реальность. Где-то на краю сознание маячило желание вскрикнуть и отскочить от божества. Но Том чувствовал, как силы покидают его, мир мутнеет, чётким остаётся лишь… — Локи, — произнёс он, ослабевшей второй рукой накрывая ледяную ладонь бога и напрягая голову, возвращая часть ясности мыслям. — Отпусти. Словно услышав тихий позыв, Локи отпрянул с нечитаемым лицом, поспешно заводя руки за спину. Его глаза в секунду осмыслились, и в них мелькнуло что-то похожее на испуг. Том схватился за стойку, стараясь удержаться на ногах. Закашлявшись, он взглянул на то место, где только что была рука бога и в ужасе приоткрыл рот. Кожа на запястье потемнела, словно Том держал её на морозе несколько часов. И, кажется, он не чувствовал её. Горло чуть сдавило от такого зрелища, поэтому актёр поспешил отвести взор… на застывшего мраморным изваянием бога и почувствовать мерзкий укол в груди. Локи, не шевелясь, смотрел, казалось, сквозь Тома. Будто его не было здесь. С погасшим жутковатым свечением погасло и само божество. Стало не по себе от такой перемены ролей и того, что угомонившийся бог перетянул на себя внимание так быстро. — Эй, послушай, — не узнавая своего голоса, заговорил Том. Спокойно. Представь, что это — странное зеркало, а ты вновь готовишься к роли, глядя на себя. Такого же, только другого. — Всё нормально, слышишь? Не верю, что говорю это, но давай представим, что этого не было и… Ты поможешь мне с ролью. Договорились? Локи вздрогнул, (почти незаметно. Понятно лишь по колыхнувшемуся холоду, лизнувшему шею, словно усилившаяся волна, что никак не доставала до берега) нахмурился (Тому хотелось запомнить это и попробовать повторить на камеру) и склонил голову вправо. — Пожалуй. Но, запомни, — надменно сказал Локи, беря себя в руки. — Никогда не делай мне одолжений. Том решил промолчать. Даже не улыбнуться уголком губ на то, что увидел, как по-детски (Абсолютно по-детски!) Локи спрятался за маской большого и страшного бога лжи. И уж точно не сказал, что не боится его. Потому что неуверенность, словно прозрачная нить, связывающая бога, была отчётливо видна актёру. Он видел, что у Локи… — По рукам, — хмыкнул Том, сдержав дёрнувшуюся по привычке для рукопожатия кисть. Хватит на сегодня прикосновений. — Сейчас я схожу за сценарием, и мы начнём. Он дождался небрежного взмаха рукой, говорящего «Делай что хочешь», и отправился в другую комнату, предпочитая не думать о том, что Локи, забавы ради, мог божественными штучками перенести напечатанные листы в свои руки, попусту гоняя Тома по дому. Он, прищурившись, обвёл взглядом все стены, прислушиваясь к себе. Тихо. Вокруг было тихо. Земля не сошла с орбиты. Сердце спокойно билось в груди. Дыхание оставалось ровным. Всё хорошо. Хорошо, пока Он не видит для себя опасности… Том просто улыбнулся, устало потирая ладонью шею. Он сам опасен. И настолько, что одним прикосновением может даже пылинки не оставить… — Если боится, — шепнул актёр, понимая, что вопросов становится лишь больше, а ответов катастрофически не хватает. Но одно было ясно. У Локи нет плана.