Три месяца назад
— Со второй годовщиной тебя, любимый, — улыбнулся Луи, вешая на шею Гарри серебряный кулон в виде якоря. — Ты всегда меня поддерживал и не давал мне утонуть в этом мире, ты словно мой якорь, — Томлинсон поцеловал в щеку своего парня, — я люблю тебя больше, чем Джек любил Рози, а Ромео любил Джульетту. Гарри покраснел от смущения: он никак не мог избавиться от этой черты. Он все еще чувствовал себя пятнадцатилетней влюбленной школьницей, несмотря на свой двадцать один год, когда Луи говорил ему что-то подобное, а тот делал это довольно-таки часто. Их двухлетние отношения были полны романтики: казалось, что конфетно-букетный период так никогда и не заканчивался. Они могли просто так проснуться в три часа ночи и пойти гулять, потому что Гарри любил искать на ночном небе созвездие Кассиопеи или Ориона, а Луи просто любил Гарри и все его глупые привычки и предпочтения. — У меня для тебя тоже есть подарок, — Гарри нервно закусил губу, глядя на Луи, — я не буду разговаривать с тобой неделю, если он тебе не понравится, — парень хитро прищурил глаза, хихикая. — Не сомневаюсь, что у тебя что-то получше, чем у меня: мне не хватило оригинальности для подарка, и он почти ужасен, — вздохнул Луи, глядя на своего возлюбленного. — Эй, брось, твой подарок чудесный, — улыбнулся кудрявый, протягивая Луи конверт. — Это мой подарок, там несколько составляющих, надеюсь, ты разберешься во всем. Луи развернул конверт, рассматривал его несколько минут, в то время как Гарри наблюдал за реакцией парня. Голубые глаза суетливо бегали с одной строчки на другую и невольно расширялись, руки перекладывали бумажки одну на другую, дыхание становилось все чаще и чаще, и Стайлс ждал, когда же Луи скажет хоть слово. — Гарри...ты... — голубые глаза смотрели в зеленые не моргая, — ты...господи, ты купил билеты в Париж на целую неделю? И плюс ко всему, здесь билет на концерт Eagles of Death Metal*? Я...ты с ума сошел, боже... — Луи крепко обнял Гарри, не веря своему счастью, — ты же знаешь, что я просто мечтал об этом всю свою жизнь. — Именно поэтому я и дарю тебе это, — усмехнулся Стайлс, показывая в другой руке еще один билет на самолет, — и мы летим с тобой вдвоем. Правда, на концерт ты пойдешь один, потому что я забрал последний билет, да и музыку я такую не очень люблю, поэтому получается так. — Неделя в Париже с моим любимым мальчиком вдали от всех, — шептал Луи на ухо своему парню, — кто знал, что мечта того десятилетнего сорванца когда-то исполнится. Я самый счастливый на планете, меня ждет неделя в раю. В раю с моим ангелом, — Луи приподнял Гарри на руках, кружа его, - боже, это ведь Париж, это не Амстердам, не Берлин — это Париж. Что может быть лучше? А лучше может быть только то, что там я пойду на концерт одной из своих любимых групп, и, Гарри, я никогда не смогу отблагодарить тебя по достоинству. — То, что ты со мной, — уже благодарность, — усмехнулся Стайлс, обнимая своего парня. — Но ее все равно не будет достаточно, чтобы ты понял, насколько я счастлив, — улыбнулся Луи, прижимаясь своими губами к губам Гарри, сливаясь с ними в сладком поцелуе. Их поцелуй был недолгим: не так важно было количество, как качество. Они вкладывали в свои поцелуи много любви, потому что каждый день влюблялись друг в друга по-новому и каждый день пытались доказать это. — Знаешь, что самое плохое? — сказал Луи, продолжая рассматривать билеты на самолет и концерт. — Самое плохое то, что ждать еще три месяца. Хотя все же лучше, чем просто жить этой мечтой. — Обещаю, ты не успеешь оглянуться, как наш самолет приземлится в Шарль де Голле, — спокойно и широко улыбаясь, проговорил Гарри.хХх
И он тогда оказался прав. Они уже несколько дней находились в столице Франции. Увы, всего через пару дней им предстоял путь домой через Ла-Манш на самолете, но парни жили моментом и не думали о таких, немного грустных вещах. Спросите у любого прохожего на улице "Какой город вы считаете самым романтичным?", и сто процентов опрошенных дадут вам ответ "Париж". Этот город буквально живет романтикой, он пестрит яркими красками, дарит тебе новую жизнь. Как писал Эрнест Хемингуэй: "Париж - это праздник, который всегда с тобой". Так хочется делиться с кем-то этой романтикой, счастьем от пребывания здесь. Ты впитываешь эту энергетику, она не сравнима ни с чем. Гарри и Луи не стали исключением. Они искали романтику во всем, они чувствовали, как их мечта воплощается в реальность. Гуляя по улице за руки, Луи запросто мог купить у торговца букет красных роз — тех самых, о которых Гарри был без ума, — и каждая такая минута была незабываемой. Они хотели растянуть все это надолго, но родной Туманный Альбион тоже ждал их. Однако они хотели увидеть, услышать, потрогать столько много, сколько у них получилось бы. У каждого из парней в телефонах были кучи фотографий на фоне Эйфелевой башни, потому что "Луи, боже, это же Эйфель, ты знаешь, что она заняла первое место в рейтинге самых разочаровывающих туристов достопримечательностей? Но как? Как можно в этом разочароваться? Я восхищен. И мы обязаны сделать фото на ее фоне". Они сидели на берегу Сены и рассматривали проезжающие мимо пароходы. Они особенно красивы и волшебны в ночное время, когда тысячи маленьких огоньков освещают эту реку, играет громкая, но спокойная музыка и ты не думаешь ни о чем. Кажется, будто ты целую вечность готов наблюдать за этой картиной, которая является самым настоящим маленьким чудом нашего мира. — Давай просидим здесь всю ночь и не пойдем в отель, — Гарри поднял глаза на Луи, но тот не слышал: он был погружен в собственные мысли, в которых он размышлял о том, как чудесно находиться здесь, какой счастливый он и какой прекрасный у него парень. — Эй, Лу. — Ах, что...да, - Томлинсон слегка перепугался, глядя на своего возлюбленного, — ты что-то говорил? — Я предлагал остаться здесь на ночь и не идти в отель. - Отличная идея, нахождение здесь очень расслабляет. Кстати, знаешь, что еще входило в мой список дел, которые нужно сделать здесь? — Понятия не имею, — пожал плечами Гарри. — Я мечтал поцеловать тебя ночью на берегу Сены, — с этими словами Луи приблизился к Гарри и соединил их губы. Закрывая глаза во время поцелуев, они не видели и не слышали никого и ничего: им и не надо было, потому что все кругом неважно, когда они рядом. Гарри и Луи наслаждались друг другом, притом не в опошленном смысле, а лишь в романтическом. Весь мир будто останавливался только для них двоих. — Чтобы находиться здесь было еще приятней, нам необходимо мороженое, — довольно вскрикнул Луи. — На дворе ноябрь, а мы на улице — простуда тебе обеспечена, а через два дня ты идешь на концерт, как ты подпевать будешь? — возмутился Гарри, но Томлинсон его не слышал: он уже покупал две порции лакомства у ближайшего мороженщика. Гарри закатил глаза и улыбнулся, понимая, что его Луи не исправим. — Я не слишком долго? — поинтересовался Луи, садясь обратно на землю. — Долго? Да ты просто метеор, — усмехнулся Стайлс. — Ага, а ты грязный, — хихикнул Томлинсон, вымазывая нос Гарри в мороженое. — Эй, прекрати, — парень закрыл лицо руками, собирая пальцами остатки мороженого с носа. А Луи лишь умилялся. Ему нравилось видеть, как такой родной, любимый и домашний Гарри сидит на берегу реки в самом красивом, по мнению Томлинсона, городе и вытирает нос от мороженого. Это придавало некую домашнюю атмосферу, которая грела Луи где-то внутри. — Знаешь, теперь можно умирать спокойно, ведь не зря люди говорят: "Увидеть Париж и умереть" — он и вправду чудесен. И я никогда не отблагодарю тебя за столь чудесный подарок, — Луи поцеловал Гарри в макушку, провожая взглядом еще один пароход, проходивший по Сене.хХх
Тринадцатое ноября две тысячи пятнадцатого года
— Гарри, сойдет, если я надену белую футболку с принтом? — поинтересовался Луи, стоя около шкафа. — Не боишься, что испачкаешь? Мало ли что, на концертах давки бывают, — пожал плечами Стайлс. — Я не брал с собой черные вещи, черный — цвет грусти, а я не хочу грустить в таком городе, как Париж, — подчеркнул Томлинсон, надевая ту самую белую футболку. — Как бы то ни было, тебе идет любой цвет, я люблю тебя любым, — Гарри не успел договорить, как его рот заткнули губы Луи. Луи собирался на концерт, концерт, о котором он мечтал. Парень любил тяжелую музыку, в отличие от своего возлюбленного, но вкусы разные у всех людей, и ты никогда не сможешь найти человека с абсолютно одинаковыми предпочтениями, как у тебя. Стоит выбирать человека, который близок тебе в моральном плане. Выбери кого-то, кто поддержит. Ведь как прекрасно, когда твои проблемы и переживания могут быть выслушаны и оставлены в секрете. Как прекрасно, когда рядом есть кто-то, кто защитит тебя от врагов и ненавистников. Всегда очень важно сделать правильный выбор. Ни Гарри, ни Луи не ошиблись. Томлинсон отстранился, посматривая на свои наручные часы. — Милый, прости, я немного опаздываю, — парень виновато посмотрел на Гарри, — прости, мы можем целоваться, сколько ты захочешь, когда я вернусь, хорошо? — Все в порядке, я сам не хочу, чтобы ты опоздал. — Я еще не очень ориентируюсь в парижском общественном транспорте, поэтому выезжаю немного раньше, прости, — пожал плечами Луи, вздыхая, — прости, что оставляю тебя одного в один из последних дней пребывания в этом замечательном городе. — Эта поездка — твой подарок, поэтому именно ты должен насладиться ей в полной мере, даже если это предполагает мое одиночество, — улыбнулся Гарри, показывая парню свои две очаровательные ямочки. — Всего часа три-четыре, не больше, — Томлинсон поцеловал парня в эти самые ямочки. — Я разрешаю тебе прогуляться где-нибудь, если ты хочешь. — Не переживай, все будет в порядке, я буду тебя ждать в номере. Луи широко заулыбался, идя к выходу из номера. Ему нравилось доверие в их отношениях. Доверие, преданность, взаимопонимание — эти вещи были самыми главными для них. Просто так случилось. Просто так совпало, что они оба хотели настоящих, чистых отношений, и они их получили. Парни жили в своем маленьком мире, где их никто не мог достать. Они не хотели делить свое счастье с кем-либо еще или выставлять его напоказ. Они просто жили друг другом, ценили друг друга и любили друг друга. — Спрашивай у прохожих, если не будешь знать, как добраться, — обеспокоенным тоном сказал Гарри. — Надеюсь, мои знания французского позволят мне при надобности сделать это, — пожал плечами Томлинсон, говоря по-французски с явным йоркширским акцентом: — как добраться до метро? — Видишь, все замечательно, — усмехнулся Стайлс, отвечая на том же французском: — выйдете из отеля, сто метров прямо, потом поверните направо, и вы на месте. — Благодарю, — улыбнулся Луи, целуя своего парня в щеку. — Позвони мне, когда будешь возвращаться домой, ладно? — Домой я возвращаюсь через два дня, тебе из аэропорта позвонить? — хихикнул Томлинсон, а Гарри недовольно цокнул и закатил глаза. — Прекрати, ты знаешь, о чем я. — Конечно, хорошо, я позвоню, — Луи надел куртку и обнял своего парня, — увидимся. Дверь номера закрывается, Луи уходит. А Гарри не медлит. У него есть план, согласно которому эта пятница тринадцатое должна стать лучшей в жизни их обоих. Гарри надевает свое теплое и уютное пальто, которое, как ему кажется, согреет даже самой холодной зимой. Но по согреванию оно все же проигрывает одному. Луи. В его руках всегда тепло, всегда хорошо. Луи — самый настоящий дом, а его руки - зажженный камин. Гарри выходит на улицу и идет в ближайший супермаркет за ингредиентами для ужина, который он собирается приготовить. Он хочет приготовить для Луи курицу, фаршированную моцареллой, завернутую в ветчину, с домашним пюре — блюдо, которое на рассвете их отношений приготовил Томлинсон, и это стало его первым опытом в готовке. Все это было символично для Гарри, поэтому в магазине он покупает именно то, что ему нужно. Не забывает парень и про вино — он берет самое вкусное белое французское вино (Луи предпочитает белое красному). Стайлс возвращается в номер и начинает готовить ужин. Он очень волнуется, потому что ему предстоит сказать своему парню кое-что очень важное. То, чего он ждал всю свою жизнь. Гарри готовился морально к этому моменту очень долго и теперь почти готов сказать это. Поэтому он настраивает подходящую романтичную атмосферу. Парень успел купить букет белых роз, поставил его в вазу на столике. Луи любит белое: белое вино, белые розы, белую одежду. Белый — цвет чистоты. Только белое может быть идеальным. Белый — цвет свежести, цвет зимы (а именно тогда родился Томлинсон), цвет совершенства. Все приготовления заняли у Гарри довольно-таки большое количество времени, однако по его расчетам, он закончил именно тогда, когда должен был завершиться концерт, на который пошел Луи. Парень сидит на стуле в номере и смотрит какую-то мелодраму по телевизору, но даже не пытается вдуматься в ее смысл, героев и другое. Он взволнован своей миссией на сегодня. Пальцы нервно постукивают по столу, глаза постоянно бегают с экрана на часы, стая мурашек пробегает по всему телу. Но Гарри предельно спокоен: он ждет звонка Луи, и тогда он может начать волноваться по-настоящему. На часах без пяти одиннадцать. По расчетам Гарри, концерт должен был закончиться в пол-одиннадцатого, ведь в основном все концерты длятся около двух часов. "Быть может, он просто начался позже? Музыканты ведь любят опаздывать", - проносится в мыслях Стайлса. И следующий его выдох вновь спокойный, хотя сердце не прекращает стучать, как бешеное. "Или Луи как обычно забыл позвонить, - усмехается сам себе Гарри, - он ведь очень редко звонит". Следующий выдох опять нервный. Сердце опять неспокойно. Гарри проговаривает свою заготовленную речь в голове сотни, тысячи раз, пытаясь хотя бы мысленно убрать свою дрожь. Но он проваливается. Он волнуется, страшно волнуется. Ногти парня изгрызены, а губы искусаны. Фильм по телевизору его не интересует вовсе, его окутывает приятная нервозность. Внезапно фильм (название которого Гарри так и не запомнил) прерывается для срочных новостей. Парень заинтересованно переводит взгляд на телевизор, подсознательно понимая, что ничего интересного ему или важного для него он не услышит. Снизу появляется бегущая строка с субтитрами на английском. Брюнетка приятной внешности начинает быстро и достаточно тревожно начинает говорить: — Около часа назад в разных частях Парижа были совершены шесть терактов. Первый взрыв прозвучал в двадцать один час шестнадцать минут по местному времени в баре близ крупнейшего стадиона Франции «Стад де Франс» во время товарищеского матча между национальными сборными Франции и Германии, — Гарри слегка настораживается, и огромный ком подступает к его горлу. Он напрочь забыл о том, о чем нервничал всего две минуты назад; девушка продолжает: — Между двадцатью и тридцатью минутами десятого жертвами вооружённого нападения на ресторан «Пти Камбодж» и на находящийся в здании напротив бар «Ле Карийон», расположенные в X округе Парижа, стали как минимум двадцать шесть человек. В двадцать один час тридцать две минуты было совершено нападение на посетителей в нескольких кварталах к югу от улицы Алиберт, на террасе пиццерии «Ла Каза Ностра», по улице де ла Фонтен о Руа в XI округе Парижа. Погибли около пяти человек. Около двадцати одного часа тридцати восьми минут на открытой террасе кафе «Ла Белль Экип» по улице Шаронн был открыт автоматный огонь по посетителям. Погибло по меньшей мере девятнадцать человек. В без пятнадцати десять по местному времени на бульваре Вольтер, в кафе «Контуар Вольтер», произошел взрыв, количество погибших приближается к отметке в двадцать человек. Гарри боялся услышать шестое, последнее место теракта. Хотя на девяносто девять процентов его интуиция вторила ему, что с Луи это не связано, один процент играл свою роль. И это стало случаем, когда интуиция подвела Гарри. — В двадцать один час пятьдесят минут, - продолжала телеведущая, — было совершено нападение на концертный зал «Батаклан», расположенный в XI округе Парижа, в момент выступления в нём американской рок-группы Eagles of Death Metal. Это было последнее и самое крупное нападение. В концертном зале погибло около девяноста человек, среди них — менеджер рок-группы группы, выступавшей в концертном зале. Просьба всех парижан и гостей французской столицы оставаться в своих домах. Ситуация на улицах очень опасная. Не выпускайте членов своей семьи на улицу. Родственникам погибших будет выплачена материальная помощь, через несколько дней они смогут увидеть своих родных. Сохраняйте спокойствие, уважаемые парижане и гости столицы! Шок. Неизвестность. Страх. Паника В голове Гарри тысячи мыслей, тысячи вопросов, на которые не найти ответы. Руки внезапно холодеют и начинают дрожать. Парень не кричит, не бьется в истерике. Он просто не знает, что сейчас с его Луи. Первая толковая мысль, которая пришла в голову Стайлсу, — позвонить самому Луи. Он достает из кармана телефон, надеясь, что там есть парочка пропущенных, но их нет. И он набирает нужный ему номер. Гудок. Второй. Третий. С каждым гудком сердце бьется все быстрее, а на глазах наворачиваются слезы. Гарри не теряет надежду и звонит еще раз. Но результат аналогичный. Он звонит третий, четвертый, он звонит около десяти раз и надеется, что именно тогда он услышат такой родной, слегка хрипловатый голос, который ответит "Хазз, со мной все в порядке, я уже еду в отель, жди меня, целую", но он не слышит его. Ему никто не отвечает. На одиннадцатый раз девушка-оператор говорит, что телефонные линии заблокированы из-за перегрузки. Сердце Стайлса пропускает удар. Один, но очень сильный. Он понимает, что просто не знает, что ему делать. Впервые за эти мучительные десять минут к Гарри в голову приходит мысль, что Луи может бытьхХх
Следующий и, увы, последний раз Гарри видит Луи на его похоронах. Стайлс не плачет. У него просто нет сил плакать. Слезы ежеминутно лились из его глаз последние два дня. На его лице нельзя прочитать какие-либо эмоции: он пуст. Он не чувствует ничего, кроме опустошения. Ему больно видеть такого красивого, такого прекрасного, безупречного Луи. Больно, потому что он перед ним в гробу. Его лицо такое белое, чистое, невинное. Он был таким родным. Гарри представлял, что Луи просто спит. Что ему, как и всегда, придется нести кофе по утрам, но в ответ получить "Гарри, меня будит не кофе, меня будит то, что ты со мной рядом". Вот только Луи уже никогда не проснется. Гарри не отходил от гроба Луи ни на секунду, как и мама Томлинсона. На похоронах было очень много людей: и родственники, и друзья, и просто знакомые. Вокруг было много цветов — Гарри настоял на том, чтобы было много цветов, которые, по его мнению, подняли бы Луи настроение. Женщины и девушки плакали, и черные вуали на лицах скрывали их раскрасневшиеся глаза. Стайлс не сводил взгляд с возлюбленного, он просто смотрел на него. Смотрел в последний раз. Стайлс хотел быть с Луи всегда. Каждую минуту своей жизни. Теперь он хотел сделать это хотя бы морально. Но ведь никакие фотографии, письма, воспоминания не заменят живого человека. И Гарри делает шаг, который, быть может, немного неправильный, ведь согласия Томлинсона он так и не получит: он берет его холодную руку - этот холод пробирает душу, затрагивая каждую клеточку - и надевает на безымянный палец то самое кольцо, которое должно было оказаться на пальце Луи несколько дней назад. Гарри замечает на себе кучу взглядов знакомых и незнакомых ему людей, но он понимает, что все-таки делает все правильно. Едва слышно он шепчет: — Я очень надеюсь, что твоим ответом было бы "да". Мама Луи поднимает свои глаза на Гарри, вытирает новую порцию слез, тихо говоря: — Он так любил тебя, что не смог бы тебе отказать, — голос Джоанны дрожит. — Он так часто мне говорил, что вы заведете вместе семью, что у вас будут дети, и вы будете самыми счастливыми, — женщина едва успевает вытирать слезы. — Я люблю тебя, Луи. Я не представляю, как буду жить без тебя и своего сердца, ведь оно принадлежит тебе, — Гарри сжимает холодную руку Томлинсона, и парень уверен, что тот его слышит. — Я никогда не буду счастлив без тебя. Гарри уверен, что Луи будет счастлив там, на небе. Гарри чувствует, что Томлинсон точно захотел бы, чтобы Стайлс жил, несмотря ни на что. Когда-то давно, в начале их отношений, Луи сказал Гарри, что у него есть три мечты: найти любовь всей своей жизни, завести несколько детей и побывать в Париже. Стайлс исполнил лишь две из них. Но если бы обстоятельства сложились иначе, он бы обязательно осуществил и третью. Но Томлинсон захотел оставить свою душу в Париже, ведь он им так восхищался. А Гарри просто уверен, что Луи будет его ангелом-хранителем. До конца жизни. Потому что умереть может человек, но не любовь к нему. Ведь настоящая любовь никогда не умирает. ____________________________________________ *Eagles of Death Metal - американская рок-группа из Палм Дезерт, Калифорния, образованная Джошем Оммом и его школьным приятелем Джесси Хьюзом в 1998 году.