Коронация

За завтраком Луффи непривычно спокойный и тихий. Их пока мало, четверо всего, и ни один не может похвастаться, что знает Луффи настолько хорошо, чтобы предугадывать его мысли и желания. Зоро не хвастается — он просто знает. Нами нервничает от неизвестности, но упрямо поджимает губы и говорит, что ночью будет гроза. Усопп радуется возможности поесть досыта, пока главный вор еды погружён в какие-то странные мысли, и когда Луффи всё-таки озаряет идеей, снайпера уже след простыл. Недовольно ворча, Нами убирает со стола грязные тарелки и уходит в свою каюту, бросая напоследок: — Сегодня вы дежурите. — Угу, — отзывается Луффи, его глаза блестят, а губы тянутся в лихую беззаботную улыбку. Зоро смотрит на Луффи в упор. Они изучают друг друга мучительно долго, словно впервые увидели, нетерпеливо ёрзают на своих стульях, и вскакивают почти одновременно. Луффи бухает ладонями о стол так, что чашки жалобно звенят, придвигается к Зоро всем телом и жарко шепчет: — Я такую крутую штуку придумал, Зо-ро! Именно по слогам говорит, чтобы мурашки под кожей забегали и дыхание перехватило. — Какую? — Вечером покажу, — обещает это чудовище в шляпе и улепётывает на палубу, оставляя Зоро в томительном ожидании чего-то удивительного. Они вместе всего ничего, какой-то месяц путешествуют на одном корабле, у них ещё нет ни повара, ни врача, ни музыканта — а Луффи хочетхочетхочет его до безумия, — но чувство, что они одна команда, уже проклёвывается первыми робкими ростками. С первой встречи Зоро не сомневается: Луффи именно тот, за кем не стыдно идти. Тот, кому не грех швырнуть под ноги собственные мечты и ни на секунду не пожалеть об этом. Зоро верит — Луффи станет Королём Пиратов. Вечером он стоит на палубе, его лицо режут порывы ветра, острые иглы дождя хлещут напряжённые веки. Разрешения уйти в тёплые каюты не было. Несмотря на непогоду, Луффи тоже стоит неподвижно и его шляпа медленно набухает, впитывая в себя влагу. Зоро отчего-то не может отвести взгляда от маленького солнышка на голове Луффи, и упускает момент, когда тот протягивает руку в требовательном жесте. — Твоя идея безумна. — Я знаю. Зоро видит, что назад пути нет. Он помнит, что оружие свято и не должно попасть ни в чьи руки, будь то друг и, тем более, враг. Глаза у Луффи тёмные-тёмные, по лицу уже ручьём льёт, и кажется, будто это небо плачет, окропляя слезами всё вокруг. Молния раскалывает небо на две половинки стремительным росчерком, мир становится пронзительно белым и в этой ошеломительной белизне Зоро понимает, что именно должен сделать. Зоро вкладывает Вадо в руку Луффи, едва коснувшись грубыми пальцами его ладони. И преклоняет колено перед своим королём, и дождь уже ничего не значит, как и раскаты грома над головой, и злые волны, грызущие их маленький, но гордый корабль. Щёку обжигает ледяным касанием: от него ломит в висках и горит в животе, словно с клинка под кожу течёт раскалённая магма. На голову ложится что-то тяжёлое и мокрое, капли стекают по шее за шиворот майки, принося облегчение и спасение от жара. Зоро дышит ровно и легко, его лицо расслаблено, но когда палуба под ногами вздымается парусом и резко опадает, он на мгновение хмурится, ожидая вспышки боли. Рука Луффи не дрожит. Когда они вдвоём, мокрые насквозь, хоть выжимай, вваливаются в каюту, Усопп ворчит, ругается, швыряет в них полотенцем, а затем вдруг замолкает и внимательно смотрит каждому в глаза. — Чего? — Луффи ерошит полотенцем по волосам и пихает Зоро мокрыми пятками в коленку. Усопп пожимает плечами. — Ничего, — говорит он с лёгкой завистью. — Только скажи, если ты у нас король, а Зоро рыцарь, то кто мы? — Вы — это вы, — спокойно отвечает Луффи и не по-детски мудро щурит глаза. Его ресницы слиплись от воды и кажутся острыми, как пики. — Вам не нужно быть рыцарями, ребят. Мне хватит и одного. Зоро знает, что это правильно. И возвращает Луффи шляпу.