Правильный выбор

— Они все мертвы, — прошептала Джиа, не отводя взгляда от тел. Они с Элайджей стояли посреди большого заброшенного амбара, который находился в нескольких километрах от Нового Орлеана. Джиа увидела на лице Элайджи растерянность и решилась подойти, чтобы заглянуть ему в глаза. — Мы всё равно не смогли бы их спасти. Было слишком поздно, — она взяла его руку и крепко сжала её. Элайджа кивнул в ответ, соглашаясь, но его взгляд продолжал блуждать по уже остывшим телам оборотней, и Джиа поняла, что он её не слушал. *** Прошёл год с того момента, как Далия погибла. С Хейли и её стаи за это время было снято проклятье полнолуния. Ребекка же в теле Евы Синклер отправилась на поиски средства, что помогло бы вернуть погибшего Кола, но пока все её попытки оставались безрезультатными. Иногда она заглядывала домой, хотя чаще проводила время в бесконечных разъездах по стране. Братья не спешили помогать ей в этом деле, да и на сестру Ребекка не особо рассчитывала — та и так уже поделилась с ней всеми своими знаниями о воскрешении и больше ничего не могла сделать. К слову, Фрея постепенно становилась частью своей давно потерянной и вновь обретенной семьи. Она вернула душу Финна в тело Винсента — ведьмака из ковена Французского квартала. Как оказалось, Винсент преследовал собственные гнусные цели, втираясь в доверие к Давине, и, защищая от него юную ведьму, Фрея заодно дала своему брату второй шанс, которым Финн предпочёл воспользоваться. Со своей семьей он налаживать отношения не торопился (впрочем, неприязнь была взаимной), зато ему отчаянно хотелось исправить свои отношения с единственным человеком, который видел его настоящую душу — с Камилл. Девушка по-прежнему интересовалась психологией, работала в баре, общалась с Майклсонами, а так же помогала вампирам, ведьмам и всем, кто в ней нуждался. Элайджа и Клаус всё это время пребывали в состоянии молчаливой конфронтации, стараясь лишний раз не затрагивать события минувших двух лет. Каждый раз при встрече они одаривали друг друга холодными улыбками и расходились в разные стороны. Казалось бы, всё шло своим чередом и ничто не предвещало беды. Но, как это часто бывает, за затишьем неминуемо следует буря. *** Звук хлопнувшей двери оповестил Ками о раннем посетителе. Бар только открылся, и девушка, пока что бывшая там в одиночестве, переставляла ящики в подсобке. Бросив своё занятие, она поспешила встретить клиента. — Финн? — она была приятно удивлена, увидев, кто пришёл. — Не рановато для выпивки? — Нет, что ты, я не за этим, — улыбаясь, ответил Финн. — Я пришел извиниться, Ками. У меня не было возможности сделать это раньше, но сейчас самое подходящее для этого время. Ками кивнула, выходя к нему из-за барной стойки, но на полпути вдруг резко остановилась, округлив глаза. Финн протягивал ей маленький букет из белых роз. Чувствуя прилив нежности, девушка смущённо взяла в руки цветы. — Очень мило с твоей стороны, — она ощутила манящий тонкий аромат роз, поднеся букет к лицу. — Надеюсь, ты когда-нибудь меня простишь, Ками, — Финн затаил дыхание и боялся пошевелиться, наблюдая за ней. Он не хотел испортить момент её радости. — Я давно тебя простила. И я очень рада, что ты вернулся. Я соскучилась по тебе, — признание само сорвалось с губ, но за ним не последовало ощущения неловкости — лишь неожиданное понимание и принятие друг друга. * * * Дождь барабанил по сточной трубе, деревья бились ветками об окна, шурша листвой. Раскаты грома отдавались эхом, а на душе у Хейли скребли кошки. Она сидела на кровати, поджав под себя ноги и укутавшись одеялом. Рядом мирно спала её дочь, и Хейли беспокойно следила то за окном, то за дверью, ведущей в коридор, не в силах справиться со своими страхами. Ещё живы были воспоминания о Далии и о том, как она создала заклинание дождя, чтобы отыскать их с Хоуп. Уже два часа Хейли сидела и убеждала себя, что Далия давно умерла, что дом под защитой Первородных, ведьм, Клауса в конце концов, и никто не сможет навредить или забрать Хоуп. Но инстинкты и страхи были сильнее, поэтому она всё крепче обнимала себя за плечи, пытаясь продержаться эту ночь. Пусть даже ей придется для этого совсем не смыкать глаз. Из коридора донеслись звуки чьих-то шагов, и Хейли замерла, чувствуя неприятный холодок, побежавший по спине. «Кажется, ты сходишь с ума», — заметил её внутренний голос, но она лишь внимательнее прислушалась, чтобы понять наверняка: это происходит в реальности, или её воображение играет с ней дурную шутку? Кто-то действительно приближался к её комнате. Хейли сидела неподвижно, словно в оцепенении, хотя в голове у неё проносились самые разные мысли, одна хуже другой. А как только дверь отворилась, она резко вскочила и набросилась на вошедшего, сбивая его с ног и наваливаясь сверху. Однако вместо того, чтобы встретить сопротивление, Хейли обнаружила, что оказалась заключена в чьи-то объятья. — Что? — только и успела прошептать она, когда, наконец, увидела перед собой лицо Клауса. Того явно позабавила эта ситуация, и выпускать Хейли он не спешил. — Ты всех так встречаешь, или подобной чести удостоился только я? — Клаус, — хмуро бросила Хейли. — Что? Нечего сказать? — объятья разомкнулись, и молодая женщина быстро сползла с него, снова возвращаясь на кровать. Клаус же, поднявшись, подошёл к кроватке дочери, чтобы убедиться, что она спит. — Что тебе нужно посреди ночи, Клаус? — не глядя в его сторону, тихо спросила Хейли. — Я пришел к тебе, — он повернулся, привлекая к себе её внимание. — Бешеный стук твоего сердца не давал мне уснуть. Хейли не ответила, и Клаус присел рядом с ней. — Волчонок, ты боишься грозы? — мягко спросил он, заглядывая ей в глаза. Хейли отвела взгляд, но ритм её сердца только подтверждал слова Клауса. Он взял её руку в свои ладони, и она вдруг подняла на него взгляд, полный боли и страха. — Я не могу выкинуть из головы Далию. Я не могу забыть, как она нашла нас на болотах. Этот дождь, он… — Тише, — Клаус приложил палец к её губам, и кивнул. — Далия давно мертва. Пусть её дух не беспокоит твоё сознание. — Я понимаю, Клаус, — Хейли готова была всхлипнуть в любой момент, но держалась изо всех сил. — Но Далия не первая и точно не последняя, кто захочет навредить Хоуп, чтобы причинить боль нам. — Я знаю, и не могу винить тебя в том, что ты пыталась тогда сбежать с нашей дочерью на болота. Давай не будем возвращаться к этой теме? Хейли кивнула. — Ты не будешь против, если я останусь с тобой на время грозы? — Клаус тепло улыбнулся, хотя мысленно уже готовился услышать отказ. — Ты правда останешься? — с надеждой спросила Хейли, и Клаусу вспомнилось его детство, когда Ребекка точно так же боялась грозы, и он всегда оставался рядом с ней. — Я буду рядом столько, сколько потребуется. Они оба устроились на кровати. Клаус притянул Хейли к себе поближе, чтобы та могла удобно устроить голову на его груди, и поглаживал её по волосам, пока она не уснула. *** Стоял ясный солнечный день. После ночного ливня у дома не осталось и лужицы. Новое тело пришлось Ребекке по душе, и теперь она, в порыве новых ощущений от жизни, экспериментировала с фруктовыми коктейлями. Помочь ей в этом вызвалась Ками. Будучи барменом, она могла научить Ребекку всяким премудростям не только в приготовлении фруктовых напитков, но и чего-то покрепче. Пока девушки занимались своими делами на кухне, Элайджа сидел в соседней комнате, изучая гримуар своей матери. Конечно, он был не раз уже перечитан и изучен, но сегодня Элайджа искал нечто новое — что-то, что помогло бы его семье защитить Хоуп. Его племянница росла не по дням, а по часам, и её сила набирала обороты, хотя девочке только-только исполнилось два года. И потому всё внимание семьи сейчас было сконцентрировано на ней. Активный ребенок — это хорошо, но невероятная энергия Хоуп порой выматывала даже её родителей-гибридов. От изучения гримуара Элайджу отвлекли вошедшие в комнату Ками и Ребекка. Причём, последняя важно шагала с подносом в руках, на котором стояли бокалы с коктейлями разных цветов. — Вот, Элайджа, погляди, что твоя сестра приготовила, — Камилл улыбнулась, кивая в сторону подноса, который Ребекка поставила на журнальный столик перед братом. — Этот специально для тебя. Я помню о твоих предпочтениях. — Спасибо, Ребекка. И моё почтение твоему наставнику, — Элайджа кивнул Камилле. Девушки присели в кресла, тоже взяв себе по коктейлю. Ребекке не хотелось начинать разговор о колдовстве, но она понимала, что от него никуда не деться. Силы Хоуп не пугали её. Было понятно сразу, что девочка родится необычной — с такой-то родословной! Но силы, которые уже сейчас были подвластны двухгодовалому ребенку, не позволяли забыть, что в выборе метода воспитания нужно проявить максимально осторожный подход. Наверное, поэтому Элайджа и настаивал на том, что нужно пригласить Камиллу. Она ведь как-никак дипломированный психолог и много раз выручала их всех. Наверняка сможет что-то подсказать и в этот раз. — Вкусно, — Элайджа улыбнулся сестре, и в этот миг его лицо осветилось солнечными зайчиками от подъехавшей к дому машины. Ребекка с грустью подумала, как редко такая беззаботная улыбка появляется на лице её брата. В такие моменты она всегда наслаждается этим светом и, боясь спугнуть его, чувствует, как всё замирает внутри, чтобы спустя несколько секунд улыбнуться в ответ. Клаус вместе с Хейли и Хоуп не заставили себя долго ждать. Все трое появились в гостиной, чтобы поздороваться. А чуть позже Хейли с дочерью ушла обратно в свою комнату. — Итак, я смотрю, все в сборе, — без предисловий начал Клаус, обводя всех взглядом. — Как все мы помним, Далия заявляла, что мы не сможем справиться с магией Хоуп. И она ясно дала мне понять на примере нашей старшей сестры Фреи, что сила у Хоуп будет действительно впечатляющей. — Клаус, меньше пафоса, — поморщилась Ребекка, закидывая ногу на ногу. — Камилл, нам нужна твоя помощь, — вмешался Элайджа. — Потому что, как тебе известно, Майклсоны — не лучший пример семьи, — он перевел выразительный взгляд на Клауса. — Сейчас Хоуп растет и всё чаще бесконтрольно проявляет свою магию. От этого, кстати, больше всего страдает её отец, который не всегда может сдержать свои душевные порывы и кого-нибудь не придушить. — Что ж, — протянула Ками, — есть ли что-то ещё, о чём я должна знать, перед тем как начну с вами работать… профессионально? — Вчера моя дочь убила вампира, который по неосторожности раздавил её игрушку — улыбаясь, ответил Клаус и пожал плечами. Ками на это смогла лишь издать протяжное «О-о-о!». *** Дожди давно прошли, земля успела просохнуть. Хейли решила отправиться на болота — навестить свою стаю и мужа. Они давно не виделись. Прошёл год с тех печальных событий, когда Клаус и Далия обратили стаю во главе с Хейли и Джексоном в волков, и только лишь в полнолуние те снова становились обычными людьми. Какое-то время спустя заклинание было разрушено. Но для стаи это проклятье стало последней каплей. Джексон старался как-то сдерживать волков, понимая, что Первородные гораздо сильнее и, что куда важнее, — они тоже семья Хоуп. С ведьмами открытого конфликта так же не было. Многие понимали, что оборотням, как и ковену Французского квартала, невыгодно соперничать за власть, пока в городе остаётся семейство Первородных. Но активная подготовка к противостоянию в стае велась. Джексон знал, что рано или поздно эта война начнётся, поэтому вынужден был объявить учения и собрать совет из бывших альф, чтобы определиться со стратегией и тактикой. Будучи альфой самой большой стаи в стране, он не имел права на ошибку. Так и получилось, что они оказались порознь — Джексон был занят делами стаи, а Хейли, беспокоясь за свою дочь, оставалась в доме Майклсонов. Шагая по знакомым тропам, ведущим к дому, Хейли чувствовала себя неуютно под пристальными взглядами скрывающихся в листве оборотней. Она знала, что её собственный запах смешался с запахом вампиров, и волки это чувствуют. Заметив жену, Джексон пошёл ей навстречу. — Хейли, — он улыбнулся и поспешил проводить её в дом, подальше от посторонних глаз. Переступив порог, он позволил себе поцеловать Хейли, насладиться её теплом. Та прижалась к нему, вдыхая аромат его волос, пахнущих костром и цветущими деревьями. Такой родной запах наконец-то позволил ей расслабиться и почувствовать себя дома. — Как ты, Джек? — В порядке. Стая занята подготовкой, сдерживать их не так просто. Мы с моими советниками продумываем план, но ты сама всё понимаешь, — он потупил взгляд. Хейли провела рукой по его волосам, пробегая пальцами по шее. — Силы Хоуп растут. После того, что случилось, — она не стала говорить открыто о смерти вампира от магии её дочери, но Джексон всё понял и только кивнул, чтобы она продолжала, — я места себе не нахожу. Такое ощущение, что Клауса вся эта ситуация забавляет, а я в ужасе, что мой ребенок совершил такое… в два года! — Тише, — Джексон успокаивающе обнял её за плечи. — Мы справимся с этим. *** Для Ками дни потекли один за другим. Она с неподдельным интересом наблюдала за Хоуп. Иногда ей выпадала редкая возможность профессионально оценить обстановку в семье Майклсонов, когда она становилась невольным свидетелем выяснения ими отношений. Хейли старалась больше не вмешиваться в их разборки. После того как Далия пыталась отнять Хоуп и особенно после того как ей удалось рассорить между собой всех Майклсонов и их близких, молодая женщина решила посвятить себя дочери, а не вникать в запутанные семейные дела. Тем более, что всё было и без того сложно — у Хейли были муж и стая, семья, которой она была нужна и в которой нуждалась. Там были свои проблемы, которые тоже необходимо было решать. — Зачем нужно было говорить Фрее, что теперь она часть семьи, а потом так жестоко с ней поступать? — кричала Ребекка на Клауса, едва сдерживая себя, чтобы не запустить в него чем-то тяжелым. — Она обещала помочь моей дочери, а вместо этого посмела влюбиться и уехать на пару дней к морю! Что за бред? — Никлаус! — прошипел Элайджа. — Фрея сказала, что вернётся в понедельник. Всего два дня для неё и её возлюбленного. Она имеет на это право. — Ничего подобного, — надменно ответил Клаус. — Она дала обещание, так пусть и держит его. — Ты что, боишься Хоуп? — Ребекка повела бровью. — Ты ведь не просто ревнуешь Фрею, ты действительно не знаешь, что делать с подрастающей дочерью. Господи, а ей ведь всего лишь два года. Что ты будешь делать со всеми нами, когда она станет подростком? Запрешь с ней в одной комнате? — Ребекка, прошу, — Элайджа поднял руку в примирительном жесте. — Нет, я не буду молчать. Я хочу знать, что на уме у нашего брата, Элайджа. Я хочу понимать, что меня ждёт в скором времени. Клаус обиженно надулся и отвернулся в сторону. Воцарилась тишина, во время которой каждый из Майклсонов погрузился в свои мысли. Элайджа переживал за будущее семьи, видя, как все надежды на счастье превращаются в пепел, и представлял себя эдаким страусом, который прячет голову в песок, только не из-за собственной трусости, а потому, что упорно не желает видеть их недостатки и слабые места. Мысли Ребекки были иными. Держа на руках племянницу, она понимала, что материнство — прекраснейшая вещь на земле. Быть матерью — это дар, который нужно заслужить. И этим даром она хотела обладать. Вот только как можно привести в мир новую жизнь, зная о существовании монстров, поджидающих за углом? Клаус же никак не хотел признавать, что больше всего на свете он боится смотреть в глаза своей дочери. Что он может ей сказать? Что её отец — монстр, и потому она сама не лучше? Впервые он осознал, что хотел бы оказаться подальше от этого ужасного мира, наполненного магией, ведьмами, вампирами, оборотнями и прочей нечистью. Здесь кровь льётся рекой, жизнь не считается ценностью, а церковь — место сборища чудовищ. Всё это отражалось на их лицах, а Ками всегда хорошо удавалось читать людей по их мимике. Она старалась и дальше вести свои наблюдения, оставаясь незамеченной. И если переживания Майклсонов ей удавалось понять через подобные семейные ссоры, то к Хейли подступиться было гораздо сложнее. Молодая женщина не шла на контакт и моментально закрывалась, стоило Ками попытаться завести с ней беседу на беспокоящие её темы. *** — А ты всё продолжаешь спасать мою семью от постыдной неудачи в воспитании Хоуп? — риторически поинтересовался Финн, когда Ками вошла в их дом. — Это не неудача, Финн, — ответила она, стаскивая с себя плащ и снимая туфли. — Ты, кстати, мог бы и помочь своей семье. Или хотя бы мне. — О! Умоляю, не втягивай меня в их разборки, — Финн закатил глаза, откладывая в сторону газету, которую читал минуту назад. — Лучше иди ко мне, я хочу тебя поцеловать. Ками улыбнулась и поспешила в его объятия. Прильнув к нему и уткнувшись носом в его шею, она шумно выдохнула и нажала на кнопку пульта от музыкального проигрывателя. Зазвучала ретро музыка. — Слышал эту песню? Её обожала моя мама, — расслабленно протянула Ками. — Нет, дай-ка я прислушаюсь к словам, — ответил Финн, нежно поглаживая её по спине. — Красивая мелодия. *** — Я кое-что нашла, — сказала Джия, переворачивая книгу, чтобы передать её Элайдже. — Мне кажется, это то, что нам нужно. — «Полынь на снегу»? — растеряно прочёл Элайджа. Джиа смущённо улыбнулась. — Ты посмотри, что там написано, — она уверено кивнула на книгу. Элайджа стал внимательно изучать страницы. Речь в книге шла о том, что могущественную волшебную силу одного человека можно рассредоточить на несколько предметов. Если так поступить с Хоуп и потом каждый год один за другим давать девочке эти предметы, то она научилась бы контролировать себя и таким образом постепенно возвращала бы свою силу. Оставалась лишь одна проблема — книга, найденная Джией, была произведением не научным, а художественным, и никаких магических заклинаний для подобного ритуала в ней не было. — Это не всё, — словно прочитав его мысли, заметила Джиа, — теперь переверни книгу и посмотри, кто её автор. — Марион Наталэ, — Элайджа нахмурил брови. — Ты думаешь, она потомок Бастианны? Одной из ведьм, которых воскресила Селеста, чтобы заполучить власть над городом? — Не думаю, а знаю. Я столкнулась с ней на прошлых выходных. Эта ведьма — советник мэра по защите архитектурных памятников города. Элайджа расплылся в довольной улыбке и потянул Джию к себе. — И как же так получилось, что ты с ней столкнулась? — шепнул он ей на ухо. — Я была на открытии выставки, посвященной истории города. Конечно же, она была среди почётных гостей, — ответила Джиа, прикрывая глаза, когда Элайджа одарил её легким поцелуем чуть ниже уха. — Будем надеяться, что эта ведьма нам поможет. Возможно, Джиа и хотела что-то ответить, но не стала, лишь притянула Элайджу к себе для долгого поцелуя. *** Элайджа всегда славился своими манерами и воспитанием. Навестив Марион Наталэ, он относительно быстро добился расположения этой ведьмы и убедил её помочь семье Первородных. Но Марион потребовала кое-что взамен. — Ковен недоволен тем, что господин Майклсон поработил тело нашего ведьмака, — женщина поставила блюдце с чашкой шалфеевого чая на стол. — Вы понимаете, о ком я говорю? Разумеется, Элайджа понимал. Его брат и сестра находились в чужих телах, вот только если тело Евы Синклер было «пустующим», потому как они убили эту неуравновешенную ведьму-детоубийцу, то душа Винсента, скорее всего, оставалась неприкаянной и находилась неизвестно где. — Мы хотим попросить вас вернуть нам члена нашего общества, — Марион улыбнулась и выразительно посмотрела на Элайджу, — чтобы судить его за алчный поступок по отношению к нашему оракулу — мисс Давине Клэр. Элайджа кивнул, обдумывая сделку. Заклинание, которое ведьма готова была передать, чтобы помочь Хоуп с её необузданной магией, было очень важным. Но что конкретно делать с телом Финна, он пока не решил. — Обдумайте это, мистер Майклсон, обсудите с семьей. И приходите, когда будете готовы принять предложение. Ведьма не оставляла ему выбора, преимущество было на её стороне. Да Элайджа и сам понимал, что если они не пойдут на эту сделку, то в скором времени ведьмы снова начнут строить заговор против Майклсонов. А это никому не было нужно. Только недавно в их семье воцарилось какое-то подобие гармонии, но оно было настолько шатким, что даже самый легкий бриз мог разрушить его. *** — Дорогая сестрица, — Клаус стремительно ворвался на чердак, где находилась Фрея. — Нужно переселить Финна в другое тело. Например, в его собственное. Фрея, сидящая в кресле, только прищурила глаза, ожидая продолжения. — Видишь ли, Элайджа нашёл способ помочь моей дочери справится с её магией. Иными словами, сделал всю работу за тебя, пока ты развлекалась со своим бойфрендом, — Клаус картинно закатил глаза и развел руки в сторону. — Но чтобы воспользоваться этим заклинанием, нам нужно отдать ведьмам Винсента. Фрея сложила руки на груди и поджала губы, но через секунду всё же улыбнулась. Она специально хранила молчание, зная, как это бесит Клауса. Забавно наблюдать за тем, как он пытается и не может понять, что у его оппонента на уме. — Конечно, доверять ведьмам в таком вопросе не в моих правилах, но Ребекка подтвердила, что такое заклинание есть и что оно должно нам помочь, — уже не так уверенно, как вначале своего монолога, продолжил Клаус. — И, так как только ты и Ками заинтересованы в том, чтобы наш братец Финн жил, думаю, ты не откажешься помочь, — он закончил свою речь и выжидающе уставился на сестру. Секунду спустя, Фрея щелкнула пальцами и свернула Клаусу шею. — Это тебе за то, что посмел указывать своей старшей сестре, что ей нужно делать, а что нет, — она поднялась с кресла и прошла мимо лежащего на полу Клауса, остановившись только у дверей. Потом вздохнула и, применив магию, по воздуху отправила тело брата за собой. *** Камилл беспокойно металась по комнате. Финн наблюдал за ней, терпеливо дожидаясь, когда она придёт к стадии принятия информации. Наконец, Ками остановилась, нервно сжала в руках шарфик, который свисал с её шеи, и вздохнула. — Ками, послушай, мы оба хотели этого с того момента, как Фрея вернула меня обратно в тело Винсента, — аккуратно начал Финн. — Это мой шанс, наш шанс. Я больше не хочу быть привязанным к этой семье. — Финн, я не знаю, что сказать. Это тяжёлое решение. Он подошёл к ней, обхватил её лицо ладоням и вынудил смотреть в глаза. — Я очарован тобой, Ками, с нашей первой встречи. Никогда бы не подумал, что смогу вновь почувствовать такие эмоции. Мне больше тысячи лет, и почти всю свою жизнь я пролежал в гробу, любя лишь одну женщину, которой больше нет. Я думал, что, помогая матери в её коварных планах против своих же детей, я обрету покой. Не буду скрывать, что ненавижу свою семью. Они веками держали меня в гробу, пока сами наслаждались жизнью. — Финн… — Я люблю тебя, Ками. И теперь я могу предложить тебе нормальную жизнь, в которой не будет места ни магии, ни монстрам. Я отказываюсь от тела колдуна, выбирая жизнь простого смертного. Фрея согласилась мне помочь, и никто не узнает, каким будет моё новое тело. Давай уедем отсюда, Ками, — он уверенно смотрел в её глаза, вкладывая в свои слова всю любовь и заботу, что были в его душе. Как никогда он был уверен в себе, зная, что сможет всё ради этой женщины. По щеке Ками потекла слезинка, и Финн нежно поймал её губами. — Позволь мне только в последний раз увидеться с твоей семьей, — прочистив осипшее горло, попросила Ками. — И мы уедем отсюда. Финн кивнул, выпуская её из объятий, но Ками, обхватив его за талию, прильнула к его губам. — Я готова оставить эту жизнь в прошлом ради нас с тобой, — сказала она, оторвавшись от него, и Финн понял, что это было лучшее признание в любви, которое он мог услышать. *** — Фрея? — злобно прошипел Клаус, оглядываясь по сторонам в поисках своей сестры. Та не заставила себя долго ждать, выйдя из-за угла коридора, словно знала, что её брат вот-вот очнётся. Тот, кстати, был заботливо прикован к стулу. — Спящий принц пришёл в себя, — ехидно заметила Фрея и оценивающее посмотрела на Клауса. — Я поняла, что от меня требуется. И уже выполнила свою часть. Винсента вернули ковену для правосудия над ним. Финн в безопасности — спасибо, что поинтересовался. Ну, а Элайджа встретился с Марион Наталэ, чтобы получить заклинание для Хоуп. Она подошла к Клаусу вплотную и склонилась над ним. Тот со злостью смотрел на сестру, хотя Фрея видела, что злость эта была скорее наигранной, нежели настоящей. — Видишь, Клаус, нужно было только лишь попросить, — прошептала она ему на ухо, сделав на последнем слове акцент. — Но ты не умеешь этого делать, и поэтому мы с Элайджей решили, что с оковами ты разберёшься как-нибудь сам, — она похлопала Клауса по плечу и удалилась. — Слушайся старших, — с улыбкой добавил Элайджа, наблюдавший за этой сценой с лестницы. В ответ он услышал лишь брань и злобное шипение. *** — Вы хорошо поработали с Фреей, — сказала вошедшему в комнату Элайдже Джиа. — Настоящая команда! — Настоящая семья, — согласился тот. — То, о чём ты мечтал, да? Быть равноправными партнерами с Клаусом, но… — она замолчала, когда Элайджа преодолел расстояние между ними и нежно провел кончиками пальцев по её лицу. — Не знаю, что бы я без тебя делал, Джиа. *** — Клаус? — Ками с недоумением смотрела на раскрасневшегося и прикованного к стулу Клауса, злобно рычащего себе под нос. — Что случилось? — О, Ками, не была бы ты столь великодушна, чтобы помочь волку, застрявшему в семейном капкане? Девушка прыснула в кулак, но, поймав злобный и уставший взгляд Клауса, закусила губу и поспешила к нему. — Чем это ты заслужил такое? Хотя, подожди, не отвечай, я и так догадываюсь! — Фрее не понравились мои… воспитательные меры, — за эти слова он был вознаграждён усмешкой. — О-о-о, — понимающе протянула Ками. Глядя в её глаза, в которых так и плясали лукавые огоньки, Клаус подумал, что тесное общение Ками с Финном явно не идёт ей на пользу. К их отношениям он теперь относился почти спокойно — был вовремя остановлен Элайджей, не давшим ему снести Финну голову. Позже к Элайдже присоединилась и Ребекка, которая как-то незаметно для самого Клауса сгладила все углы. — Итак, что мы имеем? Магические оковы? И как мне тебе помочь? — быстро перейдя к делу, Ками оглянулась по сторонам в поисках ключа. — Фрея сделала так, что сам я их снять не могу, но любой другой человек это сделает запросто. — Хорошее чувство юмора у твоей сестры, — заметила Ками и положила руки на оковы, которые уже успели порядком надоесть Клаусу. Через мгновение цепи растворились в воздухе, освобождая пленника. Клаус потер руки — движение было рефлекторным и вызвало у Ками улыбку. — Не знаю, подходящее сейчас время или нет, но я бы хотела с тобой кое-чем поделиться, Клаус, — она не хотела откладывать этот необходимый перед отъездом разговор, зная, что дома её ждут Финн, чемоданы и начало новой жизни. — У тебя слишком серьёзное лицо, Ками. Я даже могу сказать, что ты меня пугаешь, — попытался отшутиться Клаус. Он отошёл к столу, чтобы налить себе бурбона. — Мне кажется, что у Элайджи проблемы. Серьёзные. — Что ты хочешь этим сказать? — Клаус нахмурил брови и весь обратился в слух. — Помнишь тот момент с «красной дверью», — напомнила Ками и, дождавшись кивка, продолжила. — Я думаю, что с этой дверью что-то снова не так. И… — Почему бы тебе не поработать с ним? — перебил её Клаус, сделав глоток обжигающего напитка. — В этом случае ему можешь помочь только ты, Клаус, — Ками подошла к нему и внимательно посмотрела в глаза. — Ты справишься с этим, я знаю, — она прикоснулась к его свободной руке и чуть сжала пальцы. Клаус не ответил. Переведя взгляд на часы на стене, Ками поняла, что ей нужно спешить к Финну. Она и не думала рассказывать об их отъезде, опасаясь возможной реакции. Поэтому, ещё раз сжав пальцы, она, наконец, убрала руку и ушла, оставив Клауса наедине с его мыслями. *** Всё случилось слишком быстро и неожиданно, будто гром среди ясного неба. И оттого было в сто раз больнее. Несмотря на всё, что Хейли пережила за последние три года, она по-прежнему оставалась беззащитной перед такими поворотами судьбы. Жизнь шла своим чередом. Фрея готовилась к ритуалу для спасения Хоуп. Ребекка получила неожиданную информацию о ведьме из Чикаго, которая могла бы помочь воскресить Кола и, не задумываясь, рванула туда. Клаус вдруг пошёл на контакт с братом, всячески пытаясь проводить с ним больше времени. Со стороны это казалось практически мольбой о прощении, но Хейли хорошо знала Клауса и подозревала, что тот лишь преследует какие-то свои цели. А Джеку тем временем никак не удавалось усмирить разгневанных волков… *** За сутки до этого — Джек, я… — Хейли не знала, как подобрать слова. — Ты выбираешь Майклсонов, — перебил Джек, не сводивший взгляда с жены. Со своей, чёрт возьми, жены! — Ты сам сказал мне уезжать с Хоуп подальше, пока ты не решишь проблемы в стае… — Чтобы вы не пострадали, да. И это правильное решение, — он сложил руки на груди. — Но я не говорил, что мне не будет больно от этого. Хейли подняла на него полные слёз глаза, и Джек подошёл, чтобы обнять её. А потом стал шептать ей на ухо успокаивающие слова, и она в последний раз почувствовала себя частью стаи. *** — Никто ничего не знает о твоём возлюбленном, Фрея, — Клаус двигался по кругу, внимательно наблюдая за сестрой. От него не ускользнул её хитрый взгляд. — Его ведь и не существует. Это всё твои выдумки, для того, чтобы скрыть от семьи… — Я была с Финном. С нашим братом, Клаус, — перебила Фрея. — Что, прости? — Я проводила время с Финном, пока Ками уделяла вам всё своё внимание, — мило улыбнувшись, Фрея взяла чашку с чаем, чтобы сделать глоток. — Ты, наверное, удивишься, но я люблю Финна, впрочем, как и всех своих братьев. — И что вы делали? — вопрос прозвучал как-то по-детски обиженно, и Клаус поспешил прочистить горло. — Мы гуляли по парку, много разговаривали, ели сладкую вату… Словом, делали то, чего нас лишили в детстве. А еще мы заново узнавали друг друга. — Ну, что ж, оставь тогда эти подробности при себе, мне они не интересны, — Клаус усмехнулся и отвернулся к окну. — Как скажешь. Но я надеялась, что в следующий раз мы с тобой пойдем в парк. Говорят, там расцвели магнолии, — Фрея допила чай и аккуратно поставила чашку на стол. Она не видела лица Клауса, но готова была поклясться, что в этот момент он улыбался. *** — Тебя ведь не существует! Ты нереальна. Тебя здесь нет, потому что ты мертва, — Элайджа, задыхаясь, выплёвывал эти слова, словно наносил удары ножом в сердце. — Ты всего лишь плод моего воображения, защитный механизм… — Элайджа, молю, не прогоняй меня, — Джиа протягивала к нему руки, но не подходила, лишь наблюдала со стороны, как он оседает на пол. — Я — всё, что у тебя есть. Не делай этого. — Пошла прочь! — его голос сорвался на крик, который постепенно перешёл в вой. Он захлебнулся собственной слюной, слыша, будто откуда-то из-под воды, плач Джии. — Ты мертва. Мой брат Никлаус приказал тебе снять кольцо солнечного света и сгореть на моих глазах. Элайджа слышал, как плач постепенно затихает, а позже пропадает совсем. Он поднял глаза и увидел перед собой обломки красной двери. *** Сутки спустя Клаус гулял с дочерью по улицам Нового Орлеана, когда она вдруг решила проявить свою магию. Это произошло во Французском квартале, на глазах десятков людей. Конечно, Клаус быстро и умело замёл все следы, воспользовавшись внушением — благо, на людей оно всегда действует безотказно. А вот ведьмы были в бешенстве. Узнав о случившемся, некоторые члены волчьей стаи встали на сторону ведьм, утверждая, что Хоуп может поставить под угрозу и существование оборотней. Для Хейли это стало ударом. Она понимала, что заговор — дело рук волков, которые не принадлежали к клану полумесяца, но сама мысль о том, во что это всё может вылиться, не давала ей покоя. Сразу после этого случилось непоправимое — Элайджа обнаружил загородом тела десятков убитых оборотней. Ведьмы и часть стаи обвинили в трагедии Майклсонов, а конкретно — Хоуп. Девочку пока не боялись, но, обвиняя её, пытались подорвать доверие магического сообщества Нового Орлеана к Первородным, указав на монстра, который растёт в этой семье. Клаус был в ярости, Хейли не находила себе места, разрываясь от желания перегрызть кому-нибудь глотку. Фрея пыталась успокоить Хоуп, которая чувствовала нездоровую обстановку дома и стала очень беспокойной. Проводить над ней ритуал в такое время Фрея не решалась, лишь постоянно следила за её магией. Ребекка пыталась оказывать им моральную поддержку по телефону и порывалась вернуться, но её останавливал Клаус. А первым слетел с катушек тот, от кого никто этого не ожидал — Элайджа. Впав в необъяснимое безумие, он голыми руками оторвал головы нескольким ведьмам и случайным прохожим, среди которых оказалось и двое оборотней. Своих жертв он нашёл на кладбище — месте сбора ковена — и средь бела дня разделался со всеми, усеяв это место трупами. Клаус был вынужден заколоть брата. И теперь, сидя на полу и обнимая себя за плечи, Хейли горевала о потерянной стае, которая точно теперь не пойдёт на мир с Майклсонами, об Элайдже, который снова покоился в гробу, и о дочери, которая всю жизнь обречена видеть кровь, вырванные сердца, оторванные головы… Она позволила себе вдоволь наплакаться. А когда часы пробили ровно семь, Хейли поднялась на ноги, утёрла слёзы и привела себя в порядок. Семейный совет Майклсонов должен был вот-вот начаться. *** Спустившись вниз, Хейли услышала голос Ребекки, который доносился из телефонного динамика. Судя по всему, её вводили в курс дела, чтобы решить, как быть дальше. — Я вылетаю к вам, — решительным тоном заявила Ребекка. — Даже если ты сейчас прилетишь, Бекка, из всех нас ты — самая уязвимая, — возразила Фрея. — Без обид, — добавила она, услышав хмыканье на другом конце телефона. — У нас даже нет никакого плана… Почему бы нам всем просто не уехать из Нового Орлеана? Хейли застыла в дверном проеме и перевела взгляд на Клауса. В комнате воцарилась тишина. Фрея молчала, позволяя им поразмыслить над её вопросом. Ребекка догадывалась, о чём думал её брат, но озвучивать свои догадки не решалась. Клаус же спокойно смотрел на Хейли. Он не улыбался, как это обычно бывало при подобных разговорах, а в его взгляде читалась усталость и какая-то рассеянность. — Ребекка, — первой подала голос Хейли. — Да? — Где ты сейчас находишься? — В Чикаго, а что? — Жди нас, — ответил Клаус, расплываясь в довольной улыбке. — Помнится, в двадцатые в Чикаго мы отлично проводили время. Он отключил телефон и снова перевел взгляд на мать своего ребенка. В этот раз выбор был сделан правильный. Элайджа бы им гордился.

The End