Карандашный набросок

Я вернулся домой после короткого курса реабилитации. Войдя в дом, бросил у двери сумку и огляделся. Тишина немного давила на уши и, найдя пульт от музыкального центра, я нажал кнопку «play». Но привычная и прежде любимая музыка не принесла чувства расслабленности и гармонии. Дискомфорт усилился, и мне ничего не оставалось, кроме как остановить мелодию. Взяв в руки коробку от диска, я задумчиво посмотрел на него, а потом, собрав все коробки, что были на полке, отнес и выбросил в мусор. От хлама надо избавляться. Как от душевного, так и от материального. Чтобы идти дальше. Подойдя к бару, я достал бутылку брэнди и налив спиртное в стакан поднялся в мастерскую. Большое светлое помещение, мастерская занимала всю площадь мансарды. Как же давно я не брал в руки кисть. Почему? Странный вопрос. Не мог. Не хотел. Или точнее, стал бояться хотеть. С каких пор я стал таким трусом? После того, как от меня сбежала моя очередная подружка? Нет. Вряд ли. Я много раз начинал и не мог закончить ни одной работы. Мне не хватало, отчаянно чего - то не хватало. И не одиночество или короткие непостоянные связи были причиной моего утраченного вдохновения. Подойдя к столу, я стал передвигать банки и вазы с кистями. Расчистив достаточно места, достал рулон холстов и, развернув их, стал перебирать. Один за другим. Первым попался старый натюрморт. Желтые, почти золотые тюльпаны в прозрачной вазе, на черном фоне, оттеняемые бордовым конвертом, лежащим на скатерти. Потом я стал рассматривать картину - фэнтези, написанную на спор с приятелем. От воспоминаний о подробностях того пари и на моих губах появилась улыбка. Из-за собственного упрямства и лихорадочной спешки я накосячил с перспективой, но в результате… умудрился выиграть. Друг не смог уложиться в срок и снял свою работу. Помню, как потом мы вместе завалились в один из баров, где он убеждал меня, что если бы не очередная красавица, под чьи чары он попал, то результат можно было бы вывесить в музее Современного Искусства. Я не стал тогда спорить, лишь смеялся и подкалывал его не зло. Захотелось пить и, отложив холсты на стол, я потянулся к стакану. В тот момент из кипы вывалился один и соскользнул на пол. Я сделал большой глоток и, почувствовав, как приятное, горьковатое тепло обожгло горло, наклонился и поднял его. Это был неоконченный набросок. Карандашный… Я писал его здесь, в этой самой мастерской полтора года тому назад. Писал с натуры. Рука, державшая холст, невольно дрогнула, и я сделал еще один глоток. На смятых простынях, постеленных на матрасе прямо здесь, в центре комнаты лежал полуобнаженный молодой человек. Оживший соблазн. Весь целиком, и каждая деталь: изгиб шеи, наклон головы, взгляд из под ресниц, согнутая в колене нога, с маленькой изящной ступней, он был само совершенство. «Но модель из тебя была ужасная» Я улыбнулся, возвращаясь в своих воспоминаниях к тем дням. Мы познакомились случайно, на одной из выставок, куда я пришел с моей тогдашней подругой, а ты был там со своим парнем, с которым я был знаком раньше. Мы неплохо провели вечер и часть ночи вчетвером, сидя в отдельном кабинете уютного ресторана и болтая о современном искусстве и его течениях. Ребята увлекались литературой, были наделены чувством юмора и оказались весьма интересными собеседниками. Договорившись встретиться еще, мы расстались. Вскоре я получил приглашение на вечер, посвященный презентации их совместной работы. Я пришел не один, но в тот вечер что- то пошло не так в общении. Моя подруга была в скверном настроении, шутки ребят ее раздражали и чтобы как то сгладить конфликт я предложил им написать их портреты и пригласил к себе. Прошло где то около недели после того вечера, я сидел в мастерской, и заканчивал одну из работ для предстоящей выставки, когда в дверь позвонили. Открыв, я немного удивленно посмотрел на тебя и, отступив назад, пригласил войти в дом. Пока ты с любопытством осматривал квартиру, я, на правах гостеприимного хозяина, предложил выпить. Выбор остановили на пиве и, когда я достал из холодильника бутылки, мы поднялись наверх. Не могу не признать того факта, что чувства мои были в некотором хаосе. С момента нашего знакомства меня очаровала твоя манера поведения, и я с удивлением заметил, что работая над образами, невольно сравнивал их с тобой. Теперь, они мне не казались, такими удачными, как прежде: потускнели и поблекли, словно разом лишились своих красок. Когда я предложил тебе выбрать позу и положение ты, весело рассмеявшись, стянул с себя свитер и сказал, что я буду рисовать тебя лежащим. Я в тот момент едва не подавился пивом от неожиданности. Вскинув вопросительно брови, всмотрелся в твое лицо. Кроме озорной улыбки и пляшущих, насмешливых чертиков в глазах, где то на самом дне я увидел азарт, любопытство и вызов. Миллион противоречивых вопросов в голове, жар во всем теле и нарастающее возбуждение охватили меня. Облизнув губы, я усмехнулся и кивнул в ответ. Мы будем играть в эту игру, я принимаю вызов. И так же, стянув с себя футболку, оставшись полуобнаженным, спустился вниз за бельем и матрасом. Закончив с приготовлениями, ты просил помочь с выбором позы для картины, не понимая, насколько двусмысленно и провокационно это звучит и выглядит со стороны, или наоборот прекрасно сознавая и манипулируя этим знанием. Меня безумно тянет к тебе, несмотря на всю алогичность и абсурдность ситуации, наверное, тянуло с самого начала, как только увидел первый раз. Не знаю. Теперь я уже ничего не знаю. Кроме одного, что я хочу тебя безумно, хочу заняться с тобой сексом. Но… нужен ли мне только секс? А как же твой парень? И моя девушка? Черт… эти так не вовремя лезущие в голову вопросы отвлекают меня от твоих глаз, в которых я тону, уже утонул, от твоих зовущих губ. От жаркого и горячего тела. Я опускаюсь сверху на твои бедра и переплетаю наши пальцы, склоняюсь ниже, почти к самым губам. Ты хочешь этого, так же как и я, я чувствую это. Иначе тебя бы здесь не было. И ты уйдешь потом, вернешься в свою жизнь после этого эпизода, и будешь жить дальше, словно ничего не случилось. Это знание тоже рождается во мне, само по себе. А я… не хочу, чтобы так было, я хочу, чтобы ты возвращался ко мне. Так, как внезапно возник сегодня на пороге моего дома. И единственный выход, приходящий мне на ум – это не дать тебе желаемое, не сейчас… не в этот раз. Я хочу узнать тебя ближе, никуда не торопясь при этом. Мысли путаются, я целую тебя, пробуя первый раз на вкус твои губы, но ты торопишься установить господство – врываешься в мой рот как смерч. Сжимаешь мои плечи, отзываясь жгучей и горячей лаской, а я ласкаю тебя в ответ, впитывая в себя твои прикосновения, чтобы запомнить каждое из них. И сохранить воспоминания, потому что не уверен в себе: я не смогу удержать тебя рядом долго. И понимаю, что пропал. Постепенно я отстраняюсь. Ты удивлен, наверное, где то разочарован и оскорблен, но не показываешь вида. А я, пытаясь совладать со всеми своими чувствами и эмоциями, говорю, что иначе не смогу тебя хорошо нарисовать, что мы слишком увлеклись. Приподнявшись с простыней, я протягиваю тебе пиво. Оно уже не такое холодное, но ты жадно его пьешь, а я едва не проглатываю тебя глазами и беру в руки карандаш. Мои руки еще дрожат, необходимо успокоиться и я отвожу взгляд в сторону. По тому, как ты смеешься, я понимаю, что ты разгадал мой маневр и начинаешь дурачиться, принимая вызывающие и очень сексуальные позы. Меня это злит и безумно заводит, и в какой- то момент я почти прикрикиваю:       - Замри! Ты удивленно смотришь на меня, а я кидаюсь к холсту и начинаю рисовать. Постепенно завязывается непринужденный разговор, но надолго тебя не хватает. Начинаешь двигаться и капризничать, что у тебя затекло плечо, и ты устал лежать в этой позе, на что я отвечаю, что никто не говорил, что будет легко и просто. Но если невмоготу, то можно сделать перерыв…. Набросок выскальзывает у меня из пальцев и вновь падает на пол. Воспоминания настолько яркие и живые окутывают меня, возвращая в прошлое, словно это случилось несколько часов назад, но, увы. Тогда все закончилось довольно нелепо. Понимая, что по небритым щекам катятся слезы, я вытираю их рукавом и в этот момент слышу звук включившегося автоответчика. У меня оказывается целых девять сообщений. Шесть из них меня не интересуют, но три, а из них последнее – заставляет забиться мое сердце чаще. Только ты можешь так самозабвенно орать, называть меня безмозглым идиотом, который не отвечает на звонки и сообщения, который заставляет о себе волноваться и переживать. Твое обещание в который раз – приехать и оторвать мне голову, придушить и разрезать на части вызывает у меня приступ неконтролируемого смеха. Только один человек в мире способен свести меня с ума и в то же время вернуть в чувства. Я слышу шум подъехавшей машины и едва ли не кубарем сваливаюсь с мансарды, чтобы, добежав до прихожей, распахнуть дверь и увидеть на пороге тебя.       - С возвращением… Очнулся я в палате. Холодная игла входит в вену, а я не могу пошевелиться - руки и ноги зафиксированы ремнями, а внутри растет и ширится паника, я пытаюсь вырваться, но ничего не выходит.       - Тебя нельзя отпускать… Что сегодня?       - Снова галлюцинации, попытка суицида, приступ… вот только недавно удалось купировать. Я хочу закричать, но не слышу собственного голоса.       - Продолжайте выполнять назначения по схеме, никаких прогулок, - кто-то чужой, не ты, склоняется над кроватью и проводит рукой по моим волосам, - это успокоительное. Сейчас ты уснешь. Спокойной ночи. Сознание медленно уплывает, я цепляюсь за него изо всех сил, пытаясь удержать. Но веки тяжелеют, и я снова проваливаюсь в темноту.