Выше! Выше! Я хочу достать до звёзд!

Выходной день Понедельник, 23е декабря 2019 Лев

Глубокое тёмно-синее небо потрескивало надвигающимся морозом. Снаружи хорошо дышалось, но всё же хотелось поскорее оказаться в тепле. Лев возился с замком куртки у входа, когда расплатившийся Яку-сан вышел из лапшичной вслед за ним. Он выдохнул облачко пара и удивлённо нахмурился: — Подожди-ка, я не понял, это же сейчас не свидание было, которое я не осознал? Лев прыснул, а Яку-сан обиженно поджал губы. Дёрнул его за рукав, чтобы тот подставил ему локоть. — Что вы заморачиваетесь, не пойму? На свидание приглашают, — Лев подстроился под шаг семпая. — Я и пригласил. Вроде. — Поесть. Приглашают и договариваются о времени. — Ещё скажи, с цветами приходят. — Я люблю белые лилии и зелёные розы! — сразу же подсказал Лев. Яку-сан возвёл глаза к небу. Очень удобно было в этот момент наклониться к нему и поцеловать, тем более, что в лапшичной они даже за руки не держались!! — Ну, тогда это был тест-драйв, — обозначив так их обед, Яку-сан успокоился. Он закопошился, натягивая рукава куртки на пальцы, и спрятал оба кулака, почти повиснув у Льва на руке. Опять он без перчаток! У него, конечно, была натянута на руль какая-то мягкая штука, но всё равно сейчас в машине замёрзнет. А в больших перчатках Льва рулить не станет, они будут мешать. Лев огляделся вокруг в поисках магазинчика, где можно было бы найти рукавички. Ничего не было, зато они снова наткнулись на очередь у Старбакса. Перешли улицу и попались сборщикам средств помощи каким-то пони. Явно замёрзшей девушке, напоминавшей, что Рождество — время делать добрые дела, Яку-сан сказал, что у него с собой только карта, а Лев с каменным лицом заявил, что боится лошадей. Отделались получением визиток с данными на перевод денег. Лев знал, что Яку-сан оставит их у витрины в ресторане, рядом со стопкой флаеров его кошачьего питомника и ещё какими-то рекламками. — Боишься лошадей, значит, — в машине Яку-сан пристегнулся повернул ключ в зажигании. — До ужаса, — охотно кивнул Лев, тоже пристёгиваясь. — Особенно этих, с рогами. — Коров, что ли? — Единорогов!! — Лев сделал испуганное лицо. — Хах! А пони-единорогов? — прищурился Яку-сан. — Это мой самый страшный кошмар. — Ну, а серьёзно? — Нет, конечно. Я с ними не сталкивался. — Особенно с единорогами... Я думал, ты с ней своими кошковыми визитками обменяешься. — Ну вот! Едем назад, пока они ещё там!! Яку-сан посмеялся и в самом деле свернул. Только не обратно, а в сторону. Лев понял, зачем, только когда они въехали на его улицу. Он метнулся в свою съёмную квартиру за сумкой с вещами, а через десять минут они оба уже поднимались в жилище Яку-сана над рестораном. Сумка почти не мешала целоваться на лестнице, как вчера, но вот за входной дверью опять притаилась напасть: кто-то из них задел ногой оставленный там пакет. По полу рассыпались какие-то упаковки и весело покатились баночки пива и газировки. Лев был уверен, что раньше этого пакета тут не было. Яку-сан в его отсутствие, оказывается, не только поработал, но и купил в дом снеков, так что они могли завалиться на диван вдвоём и посмотреть какую-нибудь чушь по телевизору, но так и не добрались до пульта. И до дивана. Они и коридор не покинули, сбрасывая ненужную им теперь одежду прямо на пол. Лев нисколько не жалел, что ночью оставил Яку-сана в покое и не стал его будить, пусть тот и намекал на продолжение ранее. Продолжение началось сегодня утром и не собиралось заканчиваться. Прямо сейчас Лев прижал его к стене в коридоре напротив зеркала и Яку-сан мог видеть в нём свое отражение, если, конечно, смотрел. Лев был уверен, что да: у него участилось дыхание ещё до того, как Лев поцелуями спустился по его животу к брюкам. Его быстро согревшиеся руки подрагивали, ложась ему на голову после того, как Лев разобрался с застежкой и спустил ему брюки вместе с трусами к самым коленям. Вот так надо было сделать прямо здесь ещё вчера. Лев счастливо слышал обрывки стонов у себя над головой, зная, что честно их заслужил. Яку-сан был восхитителен! Он легко возбуждался, уже не стеснялся, особенно, если Лев не давал ему времени задумываться, а целовался так, что Льву стоило выбросить все свои невнятные опасения, будто ему не захочется после минета. Льву точно не стоило ровнять Яку-сана по своим впечатлениям о тех парнях, которые были "только по девушкам". Но он всё равно не ожидал, что Яку-сан уже сейчас проявит любопытство, да ещё так прямо: — Ты так сладко причмокиваешь, что мне тоже хочется попробовать, — семпай разглядывал его, склонив голову на бок, и, едва касаясь, провёл пальцами ему по щеке. Лев выпустил его член из своего рта. — Оув-в-в-в, чудесное желание! — восхитился он. — Ну Лев!! Ах, он совсем не ожидал, что Яку-сан теперь так быстро смутится. Лев поскорее перехватил губами его подставленные пальцы: нет-нет, не отказывайтесь так скоро! Ладонями сжал оголённые бёдра. Яку-сан больше не обращал внимания на зеркало перед собой, глядел прямо вниз и зачарованно водил Льву пальцами по губам, подставил их под его язык... И сразу испуганно отдёрнул руку, потому что Лев поперхнулся, не успев вовремя отпрянуть от заигравшегося семпая. Разумеется, он случайно! Но у Льва не получилось не скривиться, и он поспешно опустил голову, пряча лицо. — Й-й, блять, прости-прости, я не нарочно!! — Яку-сан наклонился над ним, но Лев не дал себя рассматривать, нырнул ему под руку и спрятался в туалет. Знал, что рассмеётся от его обеспокоенного лица, а Яку-сану это сейчас совсем сбило бы настрой. Прятки его тоже обескуражили: он с виноватым видом обнаружился прямо под дверью, когда Лев через минуту вышел обратно. Ничего умнее, чем заявить, что руки он тоже помыл, Лев не придумал. — Ты дурак? — спросил Яку-сан. Он не знал, что Лев сразу же бы умер, если б Яку-сану хоть на секунду стало от него противно. — Холодно, — вместо нормального ответа Лев повёл его за собой в зал, чтобы спрятаться под котацу среди так и не убранных футонов. Там Яку-сан заставил его стащить джинсы и нахмурился, не зная теперь, как подступиться. Кажется, Лев ошибся и всё-таки согнал настроение. И себе и ему. Действительно дурак. Почему-то так досадно, как вчера за бурчащий живот, ему не было. Дурачась, Лев поборол нависшего над ним Яку-сана и уложил его на лопатки. Потом достал с дивана уложенную там подушку, подсунул семпаю под голову. — Ты выключишь гиперзаботливую сиделку? — не вытерпел тот. — Теперь ты смущаешься, что ли? Или только тебе сосать можно? — Пхы-хы, да. — Нет! — Да, стесняюсь! — А. Ну обалдеть. Мне тогда чё делать? Лев только теперь осознал, что нервничал и именно от этого чуть не рассмеялся, прячась в туалет. Хотя, казалось бы, ну что такого? — Це. Целоваться, — ответил ему Лев. Яку-сан сердито потянул его за оставшуюся на нём майку. Они и впрямь целовались совсем раздетые ещё минуту, но потом Яку-сан отстранил его, уперев обе ладони ему в грудь: — Ты не хочешь, да. — Хочу! — запротестовал Лев. — Ну, а что тебе не так?? — Яку-сан возмущённо сел на постели, заставляя кохая чувствовать себя предельно глупо. Злился? Ну ещё бы. Надо было как-то объяснить ему, что Лев это не нарочно, потому что казалось, что Яку-сан вот-вот психанёт и уйдёт от него. Хотя бы из-под одеяла. — Просто-вдруг-вам-не-понравится, и что тогда, — выпалил тогда Лев, тоже поднимаясь и усаживаясь рядом. Яку-сан перестал сверлить его взглядом и вздохнул. Пристроился к нему поближе и теперь они оба подпирали спинами край дивана. — ...Это сложно? — всё же начал он. — Насколько я понимаю, у всех разные возможности? Хотите прям глубокий-глубокий сделаю? — зачем-то внёс Лев неуместное предложение. Что-то было не так. Что-то было совсем не так и он совсем не мог себя остановить!! — Блин, ну Лев. Я просто хочу попробовать сам, только, наверное, у меня не всё получится... сразу... Ты же не будешь смеяться, конечно, — Яку-сан сердито хмурился. — На ютуб выложу, угу, — опять неумно ответил Лев. — П-х-х-х, ну Лев. Блять. Потому что ну блять же. — ...Ты себя так ведёшь, как будто уверен, что я всё испорчу. Обидно, знаешь ли. Лев набрал в грудь воздуха: — Вы правда хотите? Правда-правда, хотите? — Чего ты? — Или думаете, что должны просто в ответ, потому что я вам это делаю? Яку-сан так удивлённо посмотрел на него, что Лев прикусил себе кончик языка: похоже, семпаю такое и в голову не приходило. Вот Лев дурак. — Я... Хочу, потому что мне очень любопытно, и ещё потому что это ты, и я уже, кажется, ничего не боюсь. А стоило бы, у Льва-то больше, но тут у Хайбы хватило выдержки не открыть рот. — Я всё порчу сейчас... — буркнул Лев. — Так давай исправлять. — Откуда у вас на меня столько терпения? — воскликнул он. — А у тебя на меня откуда? — Яку-сан тоже упрямился. Лев помотал головой. Яку-сан привлёк его к себе, прошептал: — Как нелепо! — и улыбнулся, зажмурившись. Это улыбка заставила сердце сжаться. Ну нет! Лев не мог себе простить, что устроил весь этот цирк. Он целовал Яку-сана везде, без слов, вымаливая прощение. Словно успевшие забыть его, руки семпая снова привыкали к нему, обнимая его. Лев не хотел, совсем не хотел, чтобы эта робость вернулась к нему. Это он тут из них двоих не имел права ошибаться и делать сейчас глупости! Яку-сан позволил ему усадить себя к нему на колени, прикрыв ресницы, и наблюдал за всеми его движениями, молча принимая ласку и соглашаясь замедлиться и начать заново. Лев заставил себя не паниковать больше, скрыть эту панику из глаз. Бережно касался покрытой его утренними метками кожи, роняя на неё невесомые поцелуи и заставляя Яку-сана неровно дышать. — Не обижайтесь, — шепнул он, коснулся кончиком своего носа — его. Яку-сан тоже ответил шёпотом: — Не буду. Но ты чучело. — Ага, — соглашался Лев. — А вы сокровище. — Дурак, — смущался Яку-сан. А потом улыбался, тая в его объятьях. Шёпот переплетался, тонул в поцелуях, сглаживая запинки. Нежно, тихонько, словно на цыпочках, пока волны ласки не слизали все отвлекающие следы. Лев углублял поцелуи, восхищаясь дрожащими ресницами Яку-сана. Облизывал его рот, поглаживал губы пальцами, ловил каждый вдох. Не отводил взгляд, не сдерживал предвкушающей дрожи, когда Яку-сан сначала лизнул каждый из его пальцев, затем между ними, а потом, так же не опуская глаз, вобрал в рот сразу два, медленно их посасывая. Это было красиво. Красиво, но Лев готов был поклясться, что краснел Яку-сан от смущения, а не от страсти, только сдаваться не собирался. О, небо! Они целовались, чтобы возбудиться, но руки Яку-сана холодели, он чувствовал их прохладу на своих плечах. Семпай уже не выглядел таким уверенным. Лев понял, что обязан был прекратить, пока их "нелепость" не превратилась в абсолютный фарс. Они потом ещё раз попробуют, вот и всё. Надо было просто свести всё к тем ласкам, которые Яку-сан с ним уже знал! Как утром! Почему Лев не догадался сразу? Зачем опять всё привёл к этому? Опять не справился. Но ещё хуже было видеть разочарование от самого себя в глазах у Яку-сана. Нет! Нет, нет нет! Он прижал Яку-сана к себе: — Даже не смейте расстраиваться, эй. Всё нормально. Это нормально, правда. — Я знаю, просто? Досадно? ...Я не могу так. А как мне надо, я не знаю. — Эй, прекратите на себя злиться! — Я правда был уверен, что... — Не надо, Яку-сан. Он молча переждал десяток поцелуев в ушко от Льва и всё равно хмурился: — Я серьёзно не понимаю, что мне не так. ...Это я тебя сбил там, в коридоре. Надо было просто делать, как ты там дальше планировал, а не лезть со своими этими... — Ничего я там не планировал, — не вытерпел Лев. Ну чего он оправдывается? Да, не подростки, да, какой-то минет это вообще не смертельно, и да, наверняка раньше Яку-сан пробовал подобное с девушками — хотя бы с одной! хотя бы раз! — но ну и что? Они вчера впервые переспали. Сегодня весь день был один сплошной второй раз. — Куда вы торопитесь? Яку-сан этого не знал, помотал головой, с большой охотой потонул в объятьях Льва. Спрятался. Лев укутал его в одеяло, а он высунул оттуда нос: — Мне не противно... — Я знаю. — Ах. Ага. Яку-сан немного помолчал, оценивая ощущения. Лев ощутил, как тот стукнул кулаком диван. Вот же!.. — А не знаешь, как теперь, чтобы это прекратило уже быть убийственной смущающим? Потому что я сейчас умру. — Если умрёте, я буду плакать и затоплю ваш ресторан, его смоет в Токийский залив и все креветки разбегутся в воду. — До залива как до южного полюса пешком, — пробормотал ему в грудь Яку-сан. Льву почему-то лениво было шутить ещё, чтобы снять напряжение. Теперь хотелось просто продолжать няшкаться, целоваться и держаться за руки под одеялом. Миловаться, а не вот это вот, от которого Яку-сан был как на иголках. Яку-сан вздохнул. — Вы ничего не испортили. Я тоже тупил, — напомнил ему Лев. — Бывает. Давайте переживём это? — Угу. Наверное. Наверное один испорченный секс не преступление. Ого, кажется, Яку-сан стал приходить в себя! — Давайте больше не будем, — вдруг хитро улыбнулся Лев. — Не будем что? — Заниматься сексом. Будем заниматься любовью. Он улыбнулся ещё шире, потому что Яку-сан вместо ответа опять заколотил его по плечу и потом по спине, пытаясь спрятать красные щёки и обнимая его. Это было ну просто замечательно, и почти совсем не больно, но зачитывать себе победу Лев решил, только когда услышит сегодня от Яку-сана смех. Спонтанная идея, едва появившись в его голове, тут же сорвалась с языка: — Давайте так, один факт, один поцелуй. Только чтоб вопросы невинные. И по очереди! — Чего? — оторопел Яку-сан. — Ну игра такая! Какой у вас любимый цвет? — сразу привёл пример Лев. Идея казалась гениальной. Яку-сан помолчал и всё-таки ответил, что зелёный. Лев самодовольно улыбнулся, выдал ему чмок в нос. Нос у Яку-сана был тоже холодный. Лев подтянул к себе его свитер, предлагая одеться. В одежде играть было отчего-то легче. Так они узнали, что Льва не пускают на некоторые аттракционы из-за роста, что у Яку-сана раздражение на крем для депиляции. Что Лев получает от Йошихиро-сана поздравления на каждые праздники, но сам старается отвечать бывшему как можно реже. Что на обоих в детстве нападали сёстры с лаком для ногтей и косметикой. Лев любит танцевать, а Яку-сан думает, что ему надо похудеть. Лев ведёт настоящие бумажные дневники, а у Яку-сана это никогда не получалось, забрасывал. У обоих никогда в жизни не было собственной кошки. Лев ни разу не видел падающую звезду, даже когда Персеиды в августе. Яку-сан больше всего в парках аттракционов любит... сладкую вату. Лев влюблялся в девочку один раз в жизни, в детском саду на целых два дня, когда она им в группе сказки по ролям великолепно зачитывала. На вопрос, нравится ли Яку-сану держаться за локоть Льва или лучше прятать руки в карман пальто, тот пожал плечами и сказал, что ни разу не обратил внимания, пялились ли на них другие люди всё то время, что они провели на улице, держась за руки или целуясь. Лев тоже как-то не удосужился вокруг смотреть, когда они были этим заняты. Была маленькая вероятность, что смотревшие могли принимать Яку-сана рядом с ним за девушку, но озвучивать этого он не стал. Как и того, что с другими своими парнями раньше на окружающих тоже никакого внимания не обращал. Вместо этого он затянул поцелуй и Яку-сан с удовольствием принял этот способ продлить молчание. Лев смотрел на него, ожидая продолжения игры. — Что? — Ваша очередь спрашивать. — А-а. Хм-м-м. Почему ты волосы обрезал? Ох, блин. Блин-блин-блин. У Яку-сана самого с некоторых пор причёска была почти та самая, какую он носил в старшей школе. В которую маленький Лев влюбился до мурашек по коже. Отрезав свой хвост, он желал выбросить всё, случившееся за разлучавшие их годы. Это была попытка отмотать всё назад, вернуться на первый курс Некомы и позволить себе бесстрашно ляпнуть "я вас люблю". Тогда не было ни развода родителей, ни бывших, ни травмы Яку-сана, ни разных команд, ни разлуки. Всё это впиталось в волосы, как краска в холст, и убрать можно было, только отрезав. — Чтобы как раньше, — тяжело выдохнул Лев. — А потом сказал Инуоке и Шибаяме, что у тебя ко мне всё? Они тебе прям поверили, ага. — Вот блин! — Ты тупой, — Яку-сан улыбнулся так радостно, будто это было шикарным комплиментом. Лев решил на него рассердиться: — Так! Яку-сан!! Мой вопрос! Что вы ещё можете сказать кроме тупой? К его полной неожиданности, тот даже на секунду не замялся: — Про тебя, что ли? Красивый, нежный, милый, сексуальный, ласковый, горячий, умелый в сексе, иногда ноешь слишком много, сводишь меня с ума поцелуями, тёплый, старательный, добрый, любишь кошек, внимательный, иногда трусишь, восприимчивый, по ночам шепчешь моё имя... — Чего-че... — Лев вспыхнул ещё в самом начале списка, а Яку-сан даже не сбился: — Любишь пожрать, красиво поёшь, у тебя соски розовые, кажется, знаешь три языка, иногда ты слишком шумный, а иногда слишком высокий, соня, но ответственный, моя персональная сиделка, котик, сладкий, колючий, когда небритый, рассказываешь всяким Куроо что-не-надо, почему-то почти не пьёшь алкоголь, вкусно пахнешь, суперски обнимаешься, делаешь меня счастливее, когда спишь рядом, фотогеничный как боженька, любишь греться на солнышке и капризничаешь, когда дождь, скорпион по гороскопу, хотя я в этом не рублю, пытаешься помогать, даже когда не просят, слишком мало трогаешь меня за жёпу, ещё сильный и выносливый, и прыгаешь высоко, что пиздец, не любишь персиковые газировки, ставишь эмоджи с кошачьими лапками, вообще не знаю зачем... Он набрал воздуха, но Лев не дал ему продолжить, сообразил, что остановить это можно поцелуем — по правилам их игры. Ну кто такое говорит, кто так делает, это же невозможное что-то!! Через долгую минуту они старались отдышаться после поцелуя, потому что Лев явно переусердствовал с "затыканием", а Яку-сан уступать не желал. Молчали и разглядывали друг друга, и Лев чувствовал только, что у него щёки горят. Он как-то не подумал сказать семпаю, что эта игра не из тех, где в конце объявляется единственный победитель. — Ответ не полный, — всё-таки прищурился на него Яку-сан. — Тогда добавьте, что я уже и мёртвый, — поведал ему про себя Лев. — Ох, правда? А целуешься совсем как живой. — Вы зачем говорили, что не умеете в романтичные штуки? — Льву пришлось взвыть. — Дофига романтично было, — согласился семпай. Лев со стоном вздохнул. Яку-сан привлёк его к себе и теперь совсем нежно поцеловал. — Тебе что, плохо? — спросил он. — Нет, конечно!! — уставился на него Лев. Яку-сан ещё раз чмокнул его: — Окей. Твоя очередь спрашивать. — Это? Что? Это вопрос такой был??? — Угу, — Яку-сан опять быстро клюнул его в щёку и смешливо разглядывал его возмущение. Опять получилась его очередь спрашивать. Игру придумал Лев, но инициативу взять обратно в свои руки у него никак не получалось. Но правда, разве плохо? Яку-сану явно было весело. — Ты пробовал игрушки? Ох. Невинные вопросы пока преобладали, поэтому этот застал врасплох. Стесняться нечего было, но не покраснеть не вышло. Что Яку-сан себе позволяет? — Да, — коротко ответил Лев и наспех поцеловал Яку-сана, попав куда-то в подбородок, чтобы урвать себе паузу. И потом только вспомнил, что просил задавать именно невинные вопросы! Аргх! — Ого, — кажется, совсем не заметил поцелуйчик его шеф. — А они у тебя есть?.. — Не ваша очередь для вопросов, могу не отвечать! — возликовал Лев, не смотря на то, что раньше они успели обсудить некоторые ответы без этого ограничения: ему хотелось маленькой мести. — Тогда, полагаю, с меня штрафной поцелуй? — Яку-сан невозмутимо поднял брови, моментально отобрав у Льва зачатки лидерства в этом состязании. Лев даже свой вопрос придумать не мог. Яку-сан полностью пришёл в себя после недавнего короткого смятения. Вряд ли храбрился или прикидывался, это развлечение в самом деле забавляло его. Лев уже не понимал, кто из них затягивал этот "штрафной" поцелуй, доставляющим им обоим такое удовольствие, что прерывать его было бы преступлением. — О чём мы говорили?.. — несколько прекрасных минут спустя, всё же спросил Яку-сан. — Мы... играли в опоп.. в вопросы и вот... веты. И поцелуи, — почти не запутался в словах Лев. — Ага. И чья теперь очередь? — Яку-сан потянулся и поуютнее устроился рядом ним. Вспомнить не получилось. — Тогда я спрошу? — предложил Лев. — Давай. — Хм-м-м... — ничего в голову не шло! — ...К-какие у вас любимые цветы? Лев заглянул ему в лицо, и Яку-сан выпалил: — Одинокая красная роза! — Ха-хах, ну Яку-сан! — Букет из красных и белых роз пробил бы мне сердце. — Оув... Это обязательно надо было запомнить на будущее!! — Но, похоже, ты без букета справился, так что я даже не знаю. — Божечки, Яку-сан!! Ранен, ранен, ранен, убит. Собственным парнем, кто бы мог подумать! — Может, пионы? Или... нарциссы? Я не знаю, в общем, — Тот зевнул и почему-то посерьёзнел.— Ты если конкретное спросить что-то хочешь, то щас самое время. Лев замер на секунду, но потом мягко улыбнулся. — Кажется, уже не хочу. — ??? Всё правильно. Это Лев первым должен был говорить "люблю". Дождаться его от Яку-сана сегодня не вышло, а сам Лев почему-то не мог. Они и без этого чудесно обходились, но ведь?.. Ведь нужно же было?