Я не стану взрослым

      Мы хотели знать о взрослых больше. Почему все они такие высокие, отчего в дождь все как один угрюмы, и как в их маленьких сумках и чемоданчиках помещаются все их "взрослые штуки". О том, что представляют из себя эти самые штуки мы могли только догадываться, но каждый рисовал в своем воображении что-то такое... Взрослое, важное, большое.... Такое же восхитительное, как вызывающая всеобщую зависть коллекция бабочек Айзека, которую он, несмотря на сравнительную тяжесть, повсюду таскал в старом потрепанном рюкзаке с супергероями.       Взрослые всегда заняты своими делами, и их дела всегда казались нам самыми важными и интересными, а потому вопрос хмурости взрослых так и оставался для нас непостижимой тайной. Ведь, скажите, как можно хмуриться, когда занят великолепными и такими важными взрослыми делами?       Лидия, закинув ногу на ногу и очень по-взрослому устроившаяся на большом, поросшем мхом камне, вот уже пять минут вертела в руках блокнотик, которого так и не коснулась ручка. Даже бледность лица, которое так часто перекашивается в мимических судорогах, и слегка запрокинутая назад голова не портили картины. Лидия вертела ручку все быстрее и быстрее, словно стремилась достичь скорости света. (но мы-то знаем, что это невозможно. Так было сказано в научном фильме, который не так давно мы смотрели все вместе).        Сидящие рядом Эллисон и Скотт задумчиво вглядывались в её лицо. А посмотреть там было на что. Лидия - самая красивая девочка, какую я только знаю. Он выглядит самой старшей из нас и несколько раз её даже принимали за ученицу средней школы, в её-то 9 лет.       Даже добрая и милая Эллисон с её медовыми глазами и розовыми ямочками на щеках не сравнится с Лидией. Хотя Скотт - мой лучший друг - поспорил бы на этот счет. Он таскается за Эллисон еще с детского сада и стойко выносит глупые "Тили-тили тесто". Через полчаса за нами придут родители, а пока есть немного времени на общее собрание, повесткой которого является рассуждение на тему "Какими мы будем, когда вырастем".       Вот Лидия считает, что она, как и все взрослые, будет серьёзной, умной и хитрой. Она будет носить в сумочке косметику, а на ногах - юбки выше колена(сейчас родители запрещают ей носить такие вещи). И не будет заплетать дурацкие косички. Хотя мне очень нравятся её косички, и я бы предпочел, чтобы она оставалась такой, как сейчас, когда вырастет.       Скотт думает, что он будет сильным и смелым спортсменом, и что всегда сможет защитить Эллисон. Смешно наблюдать, как он уходит в свои мечты о спортивных достижениях и небывалой силе. Скотт, который иссыхает на глазах, у которого ребра торчат во все стороны, а скулы видны настолько, что, кажется, и кожей вовсе не покрыты. Скотт, которого уводят домой при легком дуновении ветра его новые, приемные родители, такие сильные, каким хочет стать и Скотт. Скотт, который падает в обмороки по десять раз на день и..Об этом много еще можно рассуждать.       Эллисон, сидя плечом к плечу с ним, чтобы мальчишка не упал только ласково улыбается и говорит, что она будет, как её папа. Сильной и смелой. И что ничья помощь ей не будет нужна. Скотт как-то обиженно опускает глаза, а Эллисон продолжает рассуждать, заливаясь веселым, искренним смехом. В этот момент она кажется мне абсолютно удивительной, милой и нормальной девятилетней девочкой. И я не хочу вспоминать, что ещё вчера она едва не выпрыгнула из окна.       Её перебивает Айзек, заявляя, что станет знаменитым ученым, который объездит весь свет. Я сижу поотдаль от него и настороженно вглядываюсь в лицо друга. Худощавый, но миловидный. И огонек в глазах игривый, веселый.        А задавака Джексон (как всегда пришел на собрание в обновках) говорит, что он будет популярным во всем мире музыкантом, а девочки вроде Лидии будут пищать при виде его. Думаю, ни одна девочка не захочет бегать за смазливым юнцом, избивающим всех вокруг вместо хобби.       Дерек немного старше нас. Он сидит в тени раскидистого дуба и давно ни с кем не разговаривает, только сердито смотрит перед собой. Удивительно, что именно эта тема привлекла его к общему ходу мыслей. - Я буду самым сильным на свете.       Больше от него никто не услышал ни слова.Впрочем, никто давно не считает это странностью. Зато в центр круга бойко выступила Эрика. - Я буду работать и зарабатывать хорошие деньги. Я всегда буду серьёзной, как все взрослые. И у меня будет папка для бумаг. -Стайлз, а ты почему молчишь? - настолько властно, насколько может это сделать девочка 9-ти лет, спросила Лидия.       Я не знал, что ответить. Конечно, я представлял себя взрослым. Таким, как тысячи других взрослых: хмурым и мрачным, вечно занятым работой, общающимся с Лидией в короткой юбке, с силачем Скоттом ( в своем воображении я видел его человеком шириной со шкаф), и такой же - как шкаф -Эллисон. Я даже представлял, что моей женой будет Эрика, потому что Лидия достанется лощеному Джексону.       Но все эти рассуждения выбивали меня из колеи. Стоит ли рассуждать о том, чего никогда не будет? Может ли мальчик с раздвоением личности, крошащий всё на своем пути и пытающийся неосознанно убить тех, кто рядом, вырасти и стать великим путешественником? Я вспомнил перекошенное лицо Айзека в те минуты, когда его разумом овладевает, как говорят взрослые, Мэтт. Кровожадная улыбка совершенно не смотрится с его добрыми глазами, а нож в руках и вовсе отметает всякие предположения о счастливом будущем моего друга. Врачи уже давно борются с Мэттом, но это пока не приносит ровным счетом ничего. Разве сможет стать силачом мальчик - анорексик на последней стадии? Выживет ли он вообще? Станет ли яркой и смелой девушкой, потрясающей воображение парней, эпилепсичка Лидия? И суждено ли дожить до совершеннолетия девчонке с маниакально-депрессивным психозом, готовой хоть каждый день кончать жизнь самоубийством? Аутист Дерек станет сильным, чтобы защищать всех вокруг? Или чтобы причинять боль покусившимся на его личное пространство людям? Не окажется ли Джексон за убийство в состоянии психологического шока в тюрьме раньше, чем на мировой сцене? - Я не стану взрослым. Как и все вы. Говорю, хотя понимаю, что повлияю на всех своих друзей разом. Быть может, вторая личность Айзека разозлится и ударит меня в висок ручкой Лидии. Или Джексон просто повалит на землю и будет пинать, пока я не замолчу на всегда. Лидия качает головой и записывает в блокноте жирной масляной ручкой "Стать взрослой". А я молча ухожу, потому что понимаю, что обидел не друзей, а себя. Они все увидят свои мечты когда-нибудь. Своими глазами Джексон будет наблюдать за толпами фанаток со сцены, выплескивая свой гнев порой на беззащитную аппаратуру и вводя этим поведением в экстаз своих фанатов. Красотка Лидия своими ушами будет слышать восхищенные вздохи своих воздыхателей, а Скотт, преодолев болезнь, добьется расположения Эллисон. И, как в мультфильмах, которые так любит эта странная девочка, любовь победит все. Айзек всю жизнь будет навещать талантливого врача, который поможет ему пережить страшные минуты жизни. И из каждого своего путешествия он будет привозить доктору сувениры из разных стран. Эрику признают не чокнутой ,а гениальной. И её болезнь сыграет ей на руку, ведь именно из-за болезни весь мир станет восхищаться бойкой девочкой и её творчеством, создаваемым на краю смерти. И, наверное, только Дерек, поборовший свое одиночество, но помнящий человека, который изо всех сил был веселым и пытался растормошить его, будет плакать стоя у надгробной плиты. Той, под которой буду я - единственный неизлечимо больной в этой компании. Единственный, кто улыбался при смерти и не допускал плохих мыслей. Единственный, кто спасал Эллисон, кто водил Скотта в заправдашнюю взрослую качалку втихую от родителей, чтобы у друга была мотивация выздороветь. Единственный ,кто говорил Айзеку, что порез через все лицо, нанесенный его второй личностью, неглубокий и скоро заживет. Единственный, кто подбирался к душе Дерека все ближе с каждым днем, выводя его из скорлупы лучше всяких врачей. Единственный здесь, кто болен неизлечимо и не станет взрослым.