Airplanes

Most of my life, I sat on my hands, I donʼt make a sound Getting it right, I made all my plans, lost, never found Your eyes, your smile can light up the night, night Embers and neon signs paint up our sky, sky «Милая, я помню все. Не хочу, чтобы ты думала, словно это не так. Я помню твою улыбку и глаза, освещающие мое существование. Помню, как мы гуляли по ночному городу, и то, как сильно ты любила неоновые вывески магазинов и ресторанов, что мы проходили. Помню, как на твой день рождения я открутил этот яркий кусок пластмассы...Да, отсидел пятнадцать суток, но это и не важно. Важнее было видеть улыбку на твоем лице. Помню, как твои родители были против наших встреч. Ты сбегала ко мне через окно, и мы гуляли всю ночь, до самого рассвета. Мы продумали нашу свадьбу детально, вплоть до того, сколько вздохов ты сделаешь, перед тем, как ответить согласием на тот вопрос. Помню, как ты любила ночное небо, и самолеты, летящие в вышине. Всегда визжала, когда видела его. Ты так хотела стать стюардессой. Усердно учила иностранные языки. Помню, ты и меня пыталась научить, но так и не смогла. Помню и ссоры. Каждую. Потому что всё это оставило глубокие раны на моем сердце. И сейчас, оглядываясь в прошлое, я понимаю насколько это было незначительным, по сравнении с тем, что произошло после. Я помню, как проснулся посреди ночи от звонка твоего брата. Помню, как он сказал, что самолет, на котором ты летела ко мне, пропал с радаров. Помню, как примчался в ваш дом всего за три минуты, хотя обычно это занимало не менее двадцати. Помню, как твой отец открыл мне дверь, и похлопал по плечу так, словно я был еще одним членом семьи. Я не хотел, чтобы мы родились при таких условиях. Помню долгие часы ожидания, они тянулись как твоя любимая карамель. Помню, как выпил восемь чашек кофе и выкурил пачку сигарет, хотя ты запрещала мне это, прости. Помню, как зазвонил телефон. Помню, как твоя мать сняла трубку. Помню ее лицо, которое вдруг стало белее снега. Помню, как она скатилась по стенке, и тихо сказала, что ты больше никогда не вернешься, потому что самолет двести двадцать шестого рейса вдребезги разбился, не долетев ста километров до города. Помню, как долго не мог признаться сам себе, что это был твой рейс. Помню… нет, больше я не помню. Идет уже третий месяц без тебя. Я каждый день гуляю тем же маршрутом, который мы проходили вместе. Меня бросает в дрожь, когда вижу вывеску того самого ресторана, или слышу звук взлетающего самолета. Я больше не могу сидеть сложа руки, и поэтому планирую покинуть этот город. Меня не держит в нем ничего, кроме воспоминаний и твоей могилы. Я прихожу туда после ежедневной прогулки, и разговариваю с молчаливым камнем. Кстати, милая, я начал учить испанский. Перед тем как уснуть, я снова проживаю в уме все наши светлые моменты, потому что это помогало мне до сих пор не уйти в темноту. Не думаю, что у меня получиться делать это всю оставшуюся жизнь. Это уже перестало помогать. Я не сплю четвертый день. Я больше не выдержу. Я хочу отправиться к тебе, в небо. Туда, где летают наши самолеты. Туда, где мы никогда не умрем. С любовью, я.» Женщина закончила читать эту записку, и по ее щеке скатилась слеза. — Это все? Он оставил что-то еще? — вежливо спросил следователь. -Нет, это все.- тихим голосом ответила она. -Что ж, теперь мне ясно, по какой причине совершенно самоубийство. Вы можете идти, спасибо, — отправив женщину, мужчина встал с кресла и медленно закурил, одновременно глядя в ночное небо. По нему летел самолет.